Гардероб – Введение

Во время II мировой войны Варшава была разрушена четыре раза. В первый раз тогда, когда была окружена, в течение Сентябрьской Компании 1939 года и от авиационных налетов пострадали многие строения. Во второй раз, когда после усмирения восстания и ликвидации гетто, немцы сравняли с землей весь еврейский район. В третий раз в ходе Варшавского Восстания, в результате обстрелов тяжелой артиллерии и бомбежек повстанческих позиций. В четвертый раз, – после подавления Восстания, когда немцы приступают к планомерному сравниванию с землей всей польской столицы. В результате этих действий немцев разрушено около 83 процента застройки города, уничтожен почти весь интеллектуальный центр Польши.

С первых дней Восстания Варшаву охватывают быстро распространяющиеся пожары. Несмотря на усилия десятков тысяч человек, дом за домом превращаются в пепелища. Систематические обстрелы немецкой артиллерии и воздушные налеты заменяют в развалины очередные здания, серьезный урон нанесен многим архитектурным памятникам – костелам и монастырям столицы. В руины превращаются дворцы: Красинских, Оссолинских, Казимежовский, Чарторыских и многие другие. Особенно пострадала старинная застройка Старого Города, около 3 месяцев обороняемого окруженными Повстанцами из Группы «Север» под командованием полковника Кароля Земского «Вахновского». Рынок Старого Города сгорел почти целиком, разрушены стены Королевского Замка и кафедрального собора св. Яна. Невосполнимые утраты несут варшавские архивы и библиотеки. Пожары уничтожили от70 до 100 процентов архивных собраний.

После капитуляции Повстанцев, несмотря на прекращение боев и выселение гражданского населения, во всей Варшаве слышатся звуки взрывов и ужасающий грохот разваливающихся стен. Немцы крадут все, что можно украсть, в течение нескольких месяцев из города вывозят около 45 тысяч железнодорожных вагонов, полных материальных ценностей. Направляют в Рейх не только машины или мебель, но даже уличные фонари, кабель и парапеты, - все, что может пригодиться. А то, чего не в состоянии вывезти, старательно и планомерно разрушают. Систематически взлетают в воздух уцелевшие и уже разрушенные строения, - дом за домом, - костелы, площади, здания государственных учреждений, заводы, рельсовые пути, улицы, виадуки и вокзалы. Город терпит агонию. Даже осенние дожди и суровая зима не в состоянии окончательно угасить это пепелище. Немцы прилежно выполняют поставленные цели, хотят не только уничтожить польскую культуру, но и затереть все ее следы.

Советские войска, стоящие с другой стороны Вислы, не предпринимают никаких действий, чтобы помешать немцам. В очередной раз цели Гитлера и Сталина, двух смертельных врагов, оказываются подобными в отношении Польши. Советскому диктатору очень на руку уничтожение «буржуазной» элиты народа и всех следов довоенной Варшавы. Благодаря этому, он может отстроить ее потом по своим соцреалистическим проектам, возводя в центре города свой «дар» для польского народа, Дворец Культуры и Науки, – символ советского господства.

Масштаб городских разрушений можно представить себе по результатам работы комиссии под руководством профессора Войчеха Фалковского, созданной в 2004 году по указу Президента столичного города Варшавы, Леха Качиньского, с целью подсчета военных потерь. По результатам проведенных исследований, предварительная оценка материального урона Варшавы достигает 45 миллиардов 300 миллионов долларов.

После капитуляции Мокотова 27 сентября и Жолибожа 30 сентября, не имея уже никакой надежды, Главный Штаб АК в согласии с Делегатом Правительства РП в Стране, вице-премьером Яном Станиславом Яновским «Соболем», решается начать переговоры о капитуляции. 1 октября генерал Тадеуш Коморовский «Бор» высылает властям в РП в Лондоне депешу: «Дальнейшая борьба в Варшаве не имеет уже никакого смысла. Я принял решение закончить ее. Условия капитуляции гарантируют солдатам полные права военнопленных и гуманное отношение к гражданскому населению».

2 октября представители Главного Штаба АК, - полковник Казимир Иранек-Осмецкий «Хеллер» и подполковник Зигмунт Добровольский «Жындрам», - подписывают в штабе генерала Эрика фон дем Баха в Ожарове под Варшавой соглашение о прекращении военных действий. Согласно его содержанию, Повстанцы должны сложить оружие и выйти из города строевыми рядами вместе со своими командирами. Варшаву должно оставить также все гражданское население.
33. Исход

Несколько первых дней октября 1944 года – это время массового исхода гражданского населения Варшавы. Немцы направляют выгоняемых людей в так называемые временные лагеря, самым большим из которых является «Дуглаг 121» в Прушкове, основанный уже в первую неделю августа. До 10 октября через него проходит почти 550 тысяч варшавян и около 100 тысяч жителей из-под Варшавы. Пребывание в лагере продолжается обычно не более недели. В это время немцы проводят «селекцию», от которой зависит дальнейшая судьба узников, - вывоз на территории Генерального Губернаторства или III Рейха на принудительные работы, а в худшем случае, - в концентрационные лагеря.

Первые повстанческие отряды сдаются в плен 4 октября в Центре, который до конца выстоял в тяжелых боях. День спустя, в понуром молчании, выходят последние польские части и члены Главного Штаба, Штаба Области и Штаба Варшавского Корпуса Армии Краевой. Командующий Армией Краевой, генерал дивизии Тадеуш Коморовский «Бор», стоя одиноко на улице, отдает честь сдающимся в плен очередным отрядам. Потом, в сопровождении немецкого офицера, майора Курта Фишера, отправляется вслед за ними, исполненный решимости не бросать своих солдат.

Транспорт с повстанческими отрядами отправляется в лагеря для военнопленных 6 октября из Ожарова. Самая многочисленная группа проходит через Сталаг 334 Ламсдорф (в Ламбиновицах в Силезии Опольской), самый старый и самый большой лагерь для военнопленных на территории III Рейха. В этом лагере Повстанцы получают номера военнопленных, после чего их рассылают по офицерским и солдатским лагерям на территории всей Германии. Размещение самых важных лагерей показано на представленной карте.

Выселение практически всего населения Варшавы после Восстания является беспрецедентным событием в истории Европы. Можно в этом случае вести разговор о тоталитарной общественной инженерии в массовом масштабе, - в течение нескольких месяцев большой город, столица европейского государства, практически не существует. После войны в Варшаву возвращается только часть ее довоенных жителей, - многие оседают там, куда забросила их военная судьба, многие остаются в эмиграции.
44. Робинзоны

Однако не все покидают разрушенный город. Среди развалин остаются те, кто не может или не хочет оставить Варшаву. Это, главным образом, евреи, для которых встреча с немецкими властями означает верную смерть. На каждом шагу им грозит смертельная опасность. В необыкновенно трудных условиях, без продуктов питания, в страхе перед обнаружением, укрываются они вплоть до занятия города Красной Армией в январе 1945 года. Судьбы «варшавских робинзонов» очень точно отражены в награжденном 3 Оскарами, фильме Романа Полянского Пианист. Он представляет историю польского пианиста еврейского происхождения, Владислава Шпильмана, который после окончания Варшавского Восстания в одиночестве скрывается среди руин города.

Переезд в лагеря военнопленных происходит в страшных условиях. Голодные, толпящиеся в вагонах для скота, люди часами едут в неизвестность, испытывают холод и жажду. По прибытии на место, к полякам относятся как к людям второго сорта, хуже, чем с ними, немцы обращаются только с русскими, которые, по многочисленным воспоминаниям, находятся в нечеловеческих условиях. Несмотря на это, солдаты повстанческой Варшавы ожидают скорого окончания войны. Выразительным символом трагической ситуации поляков является Сочельник 1944 года. Это единственный Сочельник в истории, которого Варшава не празднует. Все изгнанники стараются провести этот день вместе, поют календы и делятся хлебом. Это самый, трудный Сочельник, далеко от отчизны, за лагерной проволокой, без родных и часто без известий о них. Бывшая связная с Жолибожа, пани Лидия Вылежиньска, заключенная VI лагеря С Оберланген вспоминает: «Мы попали в барак 24 декабря и, хотя вместе с нами приехали пачки Красного Креста, нам их выдали только на следующий день. Грустный, голодный Сочельник. Мы спим по две на одних нарах, потому что так теплее. Утром каждого дня я совершаю героический поступок и моюсь в уборной, где в окнах нет стекол, а вода ужасающе промерзшая».

Приглашаем послушать и другие воспоминания о Сочельнике при лагерном столе.

Несмотря на тяжелые бытовые условия и недостойное обращение со стороны служащих, большинство польских узников дождалось освобождения. Ворота лагерей поочередно открывают продвигающиеся в направлении Берлина союзные войска. Лагерь в Оберланген, в котором немцы содержат почти 1700 участниц Варшавского Восстания, освобожден 12 апреля 1945 года поляками, - солдатами 1 Бронетанковой Дивизии генерала Станислава Мачка. После освобождения, часть Повстанцев надевает военную форму и сражается до конца войны, а часть ищет себе место в освобожденных странах Запада. Однако большинство возвращается в Польшу.

В родной стране власти не принимают Повстанцев с открытыми объятьями. Солдаты Армии Краевой и Варшавские Повстанцы становятся в Польше, управляемой коммунистами, «заплеванными карликами реакции», врагами «народной отчизны». То, что они сражались и готовы были отдать жизни за Польшу и Варшаву, оказывается преступлением. Ширятся нагонки, преследования, аресты и убийства в ореоле коммунистической законности. Жизнь и судьба Повстанцев находится теперь в руках всемогущего Комитета Безопасности. Возвращение к нормальной жизни становится почти невозможным.

После окончания войны, в середине июня 1945 года, в Москве состоялся инсценированный Иосифом Сталиным процесс предательски арестованных в марте того же года шестнадцати предводителей Подпольной Польши. По политическим замыслам советского руководства, «процесс шестнадцати» должен создать благоприятные условия для создания в Польше зависимого от Советского Союза, Временного Правительства Народного Единства, возникновение которого было оговорено на конференции Большой Тройки в Ялте в феврале 1945 года. Заданием процесса является компрометация в глазах правительств и общественности западных государств руководства Подпольной Польши, и, следовательно, всех поляков, противных советскому господству. Этому служат, среди прочего, фальшивые обвинения в сотрудничестве с Германией…

Начинается период, во время которого власти стараются запятнать бывших солдат Армии Краевой, а в особенности, участников Варшавского Восстания. Коммунистическая пропаганда гремит на каждом шагу: «Изменники под командованием Соснковского и Бора втянули Варшаву в огонь бессмысленного восстания». До середины пятидесятых годов солдаты Армии Краевой преследуются, для них не находится работы. Продолжаются аресты и придуманные обвинения в измене отчизне. Перед судом встают многие солдаты батальона «Зоська» и соединения «Радослав», во главе с их командиром, полковником Яном Мазуркевичем, приговоренным к долгим годам тюрьмы. Многие солдаты АК никогда уже не выйдут на свободу. На основании сфабрикованных доказательств, их приговаривают к смерти, и приговор приводят в исполнение. Иные, при невыясненных обстоятельствах, погибают в тюрьмах. Такова судьба последнего Коменданта Армии Краевой, генерала Леопольда Окулицкого «Медвежонка», узника советской тюрьмы с 1946 года. Первый командующий «Кедыва» Главного Штаба АК, генерал Август Фиельдорф «Нил», повешен в 1953. Делегат Правительства РП в Стране Ян Станислав Янковский «Соболь» умирает в советской тюрьме в 1953 году, за две недели до конца срока. Поручик Ян Родович «Анода», арестованный в Сочельник 1948 года, умирает, замученный в ходе следствия, а его палачи упираются при версии самоубийства. Ротмистр Витольд Пилецкий «Витольд», добровольный узник Освенцима, инициатор и организатор движения сопротивления в лагере, приговаривается коммунистическими властями к смерти, его убивают выстрелом в затылок в 1948 году…

После 1956 года, когда к власти возвращается Владислав Гомулка, критика Восстания постепенно становится слабее. Не критикуются уже рядовые Повстанцы. Власти решили, что это плохо влияет на их собственный образ. Но и теперь к Повстанцам относятся враждебно и с подозрением. В 1956 году власти в первый раз позволяют отметить годовщину Восстания на Повонзковском Кладбище, - но «беспека» (агенты Комитета Безопасности) фотографируют участников торжества и отмечают на снимках тех, кто интересует власти. Эти фотографии, найденные недавно в Институте Народной Памяти, вы можете увидеть в экспозиции.

Когда в 1957 году командующий Варшавского Восстания, генерал Антон Хрущтель «Монтер», на волне надежд, связанных с приходом к власти Гомулки, письменно обращается к нему с просьбой о возвращении польского гражданства, отобранного коммунистами в 1946 году, он не получает никакого, даже негативного, ответа.

Огромные перемены, особенно в общественном сознании, наступают только на переломе семидесятых и восьмидесятых годов. Огромное значение для этого процесса имеет выбор поляка, Кароля Войтылы, папой римским в 1978 году. Его первое паломничество в Польшу становится катализатором мощного общественного движения. Слова Папы «Не страшитесь» и «пусть сойдет Твой Дух и обновит землю. Эту землю!», произнесенные в июне 1979 года в Варшаве, вливают в поляков необыкновенную силу и веру, благодаря которым год спустя рождается сильное и массовое движение сопротивления, - «Солидарность». Расцветает издательское движение так называемого второго круга, независимое от государственной цензуры. Поляки узнают правду об истории Варшавского Восстания и о судьбе его предводителей, до сих пор замалчиваемую или фальсифицируемую. Приходит время объективных оценок и правды, время следующего поколения.