Алмаз “орлов” и императорский скипетр

Алмаз “орлов” и императорский скипетр

Кузнецова Л.К. 

Государственный Эрмитаж, г. Санкт-Петербург, Россия

В октябре 1772 года придворный ювелир Иван Лазарев откупил право на равных распоряжаться алмазом у своего дяди Григория Сафраса Ходжеминасова — владельца камня. Лазарев получил этот алмаз в руки с обязательством в будущем разделить прибыль пополам и полностью взял на себя при этом переговоры о его продаже. За пять лет до момента реализации необычного товара им “расходу издержано было 11800 рублей”. Сбылась мечта Лазарева: 20 мая 1774 года императрица возвела его отца со всем нисходящим потомством в дворяне Российской империи, сам же Иван Лазаревич получил сразу чин коллежского советника, то есть VI класса по “Табели о рангах”.

Екатерина II не могла сама открыто купить редкостный алмаз. На помощь ей пришел князь Г.Г. Орлов, знавший тайну сделанного скипетра, поскольку еще в 1771 году сей вельможа, тогда титуловавшийся только графом, считался “некоронованным супругом” государыни. Давний фаворит “приобретает” в рассрочку у Ивана Лазарева драгоценный раритет и дарит алмаз, получивший от этого события его имя, “вместо букета” своей бывшей высокопоставленной возлюбленной в день ее именин – праздника Святой Екатерины, 24 ноября 1773 года — при стечении дипломатического корпуса и многочисленных зрителей. Желанный самоцвет тут же был вставлен в придворной Алмазной мастерской в так долго ожидавшую его втулку и, чтобы подчеркнуть его легкий зеленовато-синий нацвет, окружен бриллиантами, давно специально подобранными Евдокимом Лазаревым, проживавшим в Москве братом придворного ювелира.

При перевзвешивании камня выяснилось, что тот весит не 194 ¾, а лишь 185 амстердамских каратов. До перехода к метрической величине вес карата весьма колебался в различных странах и даже городах. Так, в Ливорно он значил 216 мг, а в Болонье – только 187 мг, гирьками же служили спелые сухие горошины стручков средиземноморской акации, которые при всем кажущемся постоянстве веса в воде слегка тяжелели. Екатерина II, сделав вид, что ничего не произошло, мудро рассудила: пусть этот секрет знают только хранители русских коронных сокровищ, а для всех остальных вес уника в скипетре должен оставаться прежним. Казна аккуратно расплатилась. Князь Г.Г. Орлов обязался выплатить Ивану Лазареву 300 тыс. рублей за 6 лет и подписал 1 января 1774 года векселя по 50 тыс. рублей “ассигнациями” с условием ежегодно, вплоть до 1 января 1780 года, погашать каждый 1 января очередного года. Однако вельможа погасил в счет этой суммы только 35 тыс. рублей. Аккуратно из секретных сумм расплатилась с бывшим придворным ювелиром казна. Георги же в 1793 году писал, что “верхушка у скипетра состоит из достойнаго примечания алмаза, купленного Екатериной Второй у Грека Сафраца в 1774 году за 450 000 рублей, с пожалованием по смерть его по 100 000 ливров ежегодной пенсии. Весу в нем 194 карата, гранен, однако ж, в Индии, где, как говорят, был глазом некоторого идола, следовательно, не так хорошо, как по цене его надлежало”.

В 1907 году минералоги и ювелиры перешли на метрические караты, отныне равные 200 мг. При пересчете же с голландских карат в 205 мг, вес “Орлова” в новых единицах должен был составить 199,62 каратов, и именно эту цифру, как правило, приводят в своих исследованиях зарубежные геммологи. Но если вес “Орлова”, указанный в описях коронных бриллиантов, перевести из голландских карат в метрические, то “старые” 185 каратов будут равняться 189,625 современным единицам веса драгоценных камней. Такая цифра и вошла в каталоги выставки Алмазного фонда, открытой в 1967 году. В этой связи стала понятна странная на первый взгляд аннотация в Наркомфиновском издании “Алмазный фонд СССР”, касающаяся скипетра. Во избежание возможных настоятельных пожеланий “раскрепить” “Орлов” для точного перевешивания, было специально указано, что находится уник в серебре в затертой оправе, окруженной кольцом бриллиантов, чтобы у потенциальных покупателей сокровищ Русской Короны не возникало ни малейших сомнений в правильности определения веса самоцветов. После цитирования скандальной цифры веса “Орлова” по дореволюционной описи, далее было написано:”в 1914г., согласно воспоминаниям А.К. Фаберже, камень выпал из оправы, был взвешен и оказался большим, чем тот вес, который для него позднее давался — 194 ¾ м(етрических) к(арата) однако, точной цифры А.К. Фаберже не помнит”. Но вряд ли сын знаменитого ювелира, бывший до революции придворным оценщиком, мог забыть подлинный вес раритета.