Георгий Старков тихий холм (роман по мотивам видеоигр Silent Hill и Silent Hill 3)

Она открыла глаза, закрыла. Что... Почему так светло? Где они?

Хизер подскочила на сиденье и до хруста в позвонках вывернула шею к окну. За грязным стеклом «бьюика» плыли клубы матовой дымки, затягивающие небо и землю. Хизер сама не заметила, как на губах заиграла слабая улыбка. Она приехала. Она вернулась в родной город.

– Здесь всегда так, – хмуро констатировал Дуглас. Машина ехала по какому-то пригородному шоссе, вымощенному разломанным асфальтом, поэтому их то и дело встряхивало. – Когда я был здесь последний раз, то из-за этого чёртового тумана чуть не въехал в фонарный столб.

– Ага, – рассеянно отозвалась она, не расслышав ни слова. Детектив пожал плечами и замолчал.

Хизер прильнула лицом к стеклу. Узкие пустые улицы и скошенные здания медленно плыли мимо. Было в них своеобразное разрушительное величие... или, вернее будет сказать, величественное разрушение? Какая-то своя прелесть, вызывающая пронзительную тоску в груди. Сквозь влажные капли тумана, казалось, проступала торжественная заунывная мелодия, волнами разносящаяся над безлюдным городом. В ней слышался далёкий звон колокола и голоса людей, растворённые в пучинах колыхающейся завесы, стирающей грани между реальностью и воображением.

Все эти улицы, мостовые и площади, пропахшие древесиной и годами, осыпавшимися пеплом. Здесь ничего не изменилось, отметила про себя Хизер. В этом безмолвном городе время не имело значения. Часы, отсчитывающие сутки в Большом мире и несущие его вперёд, безнадёжно теряли свою силу в Тихом Холме. Город был навечно погружён в свои беспокойные сны, и никто не имел права в них вмешиваться.

Хизер увидела у дороги указатель, прибитый к фонарному столбу. «Историческое общество Тихого Холма – 200 метров». Стрелка указывала влево.

Натан-авеню.

Название всплыло в памяти само собой, подобно тому, как всплывает воздушный пузырь на поверхность. Да, именно здесь, на Натан-авеню, располагалось Историческое общество, построенное на месте старой тюрьмы. Это была единственная дорога, ведущая в Южную Долину из Старого Города. Она

редко бывала в Южной Долине, потому как отношения между двумя частями города были напряжёнными ещё со времён Гражданской войны. Свои школы, свои больницы, свои отели, свои достопримечательности...

«Сейчас появится поворот, – сказала себе Хизер, закрыв глаза. – И улица будет называться... называться... Кэррол-стрит». В честь Дженнифер Кэррол. В голове возник чёткий образ красивой женщины средних лет, закутанной в ярко-красное ниспадающее платье. С чего ей вспомнилась именно эта особа, Хизер не знала. И знать не хотела.

– Сейчас город заброшен, – Дуглас снова решился подать голос, – здесь считай что никто не живёт. Все переезжают, и никто толком не может объяснить, почему. Странно, да?

Хизер молча кивнула. Пусть переезжают. Свои обитатели для Тихого Холма всегда найдутся.

«Парк Розовой Воды». Большая табличка.

Алесса была в этом приозёрном парке. И он ей нравился. Замечательно. Хизер устало легла на спинку сиденья. Всё, довольно с неё впечатлений. Она в Тихом Холме, и что с того? Только бесполезная груда чужих воспоминаний, накапливающаяся в голове, как куча мусора. Нужно это ей, как танку пятое колесо.

– И где мы остановимся? – спросила она. Дуглас почесал затылок:

– Есть варианты. Тебе как?..

– Ближайший.

– Хорошо, тогда будем на месте через пару минут.

Хизер зевнула и снова посмотрела в туман. Ей показалось, что там, в глубинах сизой дымки, у одного из домиков мелькнул чей-то неясный силуэт. Мелькнул – и исчез. Она бросила быстрый взгляд на детектива, но он был всецело поглощён вождением и был меньше всего расположен смотреть по сторонам.

Так. Будем считать, что показалось.

Чтобы больше не видеть пугающих фигур, прячущихся за туманом, Хизер крепко сомкнула веки.

– В-общем, – сказал он деловито, – тот парень, Винсент, сообщил мне, где можно найти этого Леонарда: либо у него дома – я записал адрес, – либо в госпитале Брукхэвен. Это здесь, неподалёку.

– Винсент не говорил тебе, какая связь между Клаудией и Леонардом? – спросила Хизер.

Дуглас покачал головой:

– Нет. Просто сказал, что нужно его найти, и всё. И добавил: «Без него Клаудию вам не отыскать».

Этот человек знал всё. Хизер остановила вновь начавшуюся дрожь на спине. Похоже, она зря поддаётся игре Винсента, ясно ведь, что её используют втёмную... но без его наводок она в этом городе что слепой в лабиринте. Боже, как сложно.

– Значит, Леонард, – сказала она с показной уверенностью. – И как будем искать?.. Раз он может быть в двух местах, то предлагаю разделиться.

Дуглас с замешательством посмотрел на девушку:

– Вообще-то, при таком раскладе я мог бы съездить этому Леонарду на дом. Тебе тогда придётся отправиться в больницу... У тебя ведь есть карта?

– Да, – Хизер продемонстрировала сложённую брошюрку с картой Южной Долины. Раскрыв её, она отыскала надпись «Госпиталь Брукхэвен». Действительно, близко. – Думаю, я смогу сориентироваться.

Дуглас по-прежнему смотрел на Хизер с каким-то сомнением. Заметив это, она раздражённо спросила:

– В чём дело?

– Ты это... – Картланд беспомощно развёл руками: мол, прости старого дурака. – Не боишься пойти одна? Может, лучше...

Он очень напоминал ей в этот момент отца, который жутко волновался всякий раз, когда она выходила из дома: «Хизер, может, пойдёшь завтра, когда посветлеет? Может...». Хизер непроизвольно горестно улыбнулась:

– Ты знаешь, я уже не маленькая.

Лукаво прищурившись, она добавила:

– А ты сам-то уверен, что не боишься пойти один?

Судя по виноватой кривой усмешке детектива, она попала в точку. Картланд нервно помассировал висок:

– Ты права. Я боюсь. Мне уже пятьдесят с лишним лет, и повидал я немало... но никогда не встречался ни с чем подобным. Мне всё кажется, что это сон.

Если я скажу ему, что это действительно сон... ему станет легче? Хизер в очередной раз пожалела, что втянула старика в это дело. Могла бы добраться и на попутке, чего уж там... Подумала о том, чтобы снова накричать на детектива и сказать, чтобы он проваливал из города. Сказать, что это её, только её проблема... Пусть Дуглас обижается, пусть уходит из города. Возможно, это сохранит ему жизнь. И на Хизер не будет тогда висеть ответственность за него.

Но против этого варианта были две веские причины. Во-первых, Хизер знала, что как бы она ни кричала, Дуглас не уйдёт. Это только прибавит ему уверенности, что она напугана и ей требуется помощь. Во-вторых... Во-вторых, Хизер было страшно оставаться в одиночестве.

Поэтому она сказала лишь:

– Больше похоже на кошмар...

– Да, я уже хочу проснуться и закурить, – Дуглас тяжело поправил воротник плаща, запавший за шею. Наверное, он хотел так пошутить, но шутка не удалась. Тон был слишком печальным. Впрочем, Хизер всё равно сделала вид, что улыбается.

– Ладно, я, пожалуй, пойду, – Дуглас взялся за ручку двери. – Встретимся здесь, когда закончишь с больницей, о’кей?

– Договорились, – кивнула Хизер и пошевелила пальчиками поднятой руки, всё ещё стараясь сохранить на лице бодрую улыбку.

Детектив стоял у выхода, но не спешил пересекать порог, задумчиво глядя на неё. Хизер вдруг испугалась, и фальшивая улыбка сползла с губ.

– Что такое?

– Будь осторожна.

Картланд хотел сказать что-то другое, но не нашёл нужных слов. Разозлившись на самого себя, он вышел из номера 106 и громко хлопнул дверью. Опять же, желал выказать уверенность, но добился совершенно обратного... С потолка рьяно посыпалась древняя штукатурка.

Хизер осталась одна.

– Это, наверное, какой-то клуб, – сказала себе Хизер, глядя на прямоугольник на карте. – Не помню, что такое было раньше.

Госпиталь располагался в двух шагах от «Небесной ночи» на Кэррол-стрит. Хизер прикинула предстоящий маршрут. Выглядело всё довольно просто. Сперва один квартал по Натан-авеню, потом свернуть на Кэррол-стрит и пройти ещё два квартала. Действительно, недалеко.

Собственно, ей было уже давно пора. Дуглас ушёл двадцать минут назад, а Хизер всё ещё не поднималась с грязной кровати, словно чего-то ждала. Хотя было понятно, что она может ждать хоть до заката, и её никто не побеспокоит.

Она встала и подошла к окну. Вид из окна был довольно живописный – грубый дощатый забор, почерневший от дождей, располагался за стеклом в двух шагах. Но даже в это узкое пространство между окном и забором просачивался едкий туман. Она пошла к зеркалу. На её поверхности были уродливые трещины по углам – кто-то из предыдущих жильцов номера уронил зеркало на пол, а хозяин не удосужился его сменить. Хизер увидела в зеркале саму себя. И зачем мне приспичило смотреться сейчас, сокрушённо подумала она. Знала же, что так и будет. По сравнению с особой, которая стояла перед ней, вчерашнее отражение в зеркале туалетной кабинки торгового центра казалось идеалом красоты.

Хизер остановилась, заботливо вкладывая карту в карман жилетки.

Хизер пожевала губу, потом кивнула. Ладно. Пусть путешествие начинается.

Она открыла дверь и вышла на улицу. Солнце уже давно встало, но его не было видно сквозь туман. Хизер поймала себя на том, что она страстно желает увидеть яркий жёлтый диск, сияющий на чистом небе. Когда она в последний раз видела солнце? Три дня назад? Боже ты мой... С тех пор небо Эшфилда сутками было затянуто мрачными слоёными тучами, напоминающими грязные марлевые повязки. Наверное, сейчас, после грозы, там стало ясно. А она здесь, в городе, которого покинуло даже солнце...

Хизер вышла на улицу и зашагала по обочине. Бетон на тротуаре местами растрескался, поэтому приходилось постоянно смотреть под ноги. Наступишь на трещину – убьёшь свою мать, некстати вспомнила она глупую примету. А ей было уже терять некого, так что не будет беды, даже если она вся провалится в разрыв асфальта.

Какой странный город... Хизер не оставляло ощущение, что кто-то за ней следит. Уже когда они въехали в город, и она смотрела из окна машины, ей было не по себе. Да, на её губах была улыбка, но улыбалась не она, а Алесса. Хизер же закоулки Тихого Холма были совершенно чужды, как любой другой незнакомый город. Сейчас, слава Богу, Алесса временно утихомирилась, так что Хизер могла ещё раз смаковать свои ощущения от пребывания в покинутом городе. И с каждым шагом это нравилось ей всё меньше. Как будто кто-то есть в тумане – бесшумно идёт за тобой по пятам и строит рожи в затылок. Когда она оборачивается, он просто ныряет в волны белого океана и становится невидим. Для него это просто забавная игра – как кот играется с попавшейся в лапы перепуганной мышкой. А что... что будет, когда ему надоест эта игра и он приступит к более активным действиям? Она вспомнила тень, которую видела, когда ехала в мотель.

Чушь какая. Нет тут никого. Хизер прибавила шагу.

У одного из домиков стояла синяя машина. Стёкла выбиты, капот раскрыт. Подойдя ближе, Хизер увидела, что все внутренности машины раскурочены неизвестными вандалами. Обрывки проводов и шестерёнки были раскиданы по земле вокруг корпуса, из пробитого бака на асфальт вылилось масло и засохло тёмным пятном. Хизер затошнило, словно она увидела мёртвого человека с выпотрошенными кишками.

А вот и поворот на Кэррол-стрит. Хизер облегчённо вздохнула. Одна треть пути позади. Пока всё хорошо.

У перекрёстка высилось боулинг-кафе. На двери висела категоричная красная табличка: «ЗАКРЫТО». Хизер не любила боулинг (если честно, то не умела играть), так что особо не огорчилась. Да и видно было, что заведение третьесортное, как, впрочем, и всё, что она видела в этом городе.

Нет, всё-таки, всё-таки... Ощущение, что некто преследует её, не уходило. Туман, казалось, стал гуще, чем на Натан-авеню. Асфальт пошёл волнами, будто укладчики просто плеснули его на землю, не позаботившись о выравнивании. По обе стороны улицы потянулась высокая проволочная сетка, делающая улицу похожим на канализационную тоннель. И... появились звуки. Повторяющиеся, неживые и металлические. Похожие на тот звук, что она слышала под землёй, убегая от неизвестного монстра. Они нарастали, накачивая Хизер желчью паники.

Я знала, я знала, что здесь что-то не так...

Бежать она не стала. Если за ней в самом деле идёт монстр, то этим она дала бы знать, что его обнаружили. И монстр уже не стал бы скрывать своё присутствие. А так она могла хотя бы выиграть несколько лишних футов, поддерживая игру. Я тебя не вижу, и ты меня не видишь.

Первый квартал миновал. Туман вроде стал реже, и звуки почти стихли. Хизер уже начала надеяться на мирный исход, как внезапно максимум в десяти шагах за её спиной раздался душераздирающий собачий вой. Скорее даже не собачий, а волчий. Хизер живо представила себе бурое взлохмоченное создание с длинными клыками, поднимающее остроконечную морду к сияющему над горой месяцу.

Чёрт!

Она побежала. И конечно, тут же зацепилась каблуком о трещину на асфальте и упала на четвереньки.

Пока она пыталась встать, сзади послышалось деликатное шуршание мохнатых лап. Собака. Но она была не одна. Кто-то с ней был. Кто-то гораздо страшнее. Он издавал лязгающие звуки, уже не пытаясь скрываться. И улыбался. Хизер знала, что улыбался.

Она поднялась на ноги и побежала дальше. Собака почему-то медлила, хотя могла одним прыжком сомкнуть зубы у неё на лодыжке. Железный лязг не приближался и не отдалялся, держась на одинаковом расстоянии. Кажется, они всё ещё были не прочь поиграть с добычей...

Справа в тумане засверкали огни. Розовый и жёлтый, переливающиеся по кругу. Это была неоновая вывеска. Яркие цвета смотрелись странно в этом серо-белом мире.

«Небесная ночь». Хизер рванулась в сторону огней. Быстрее, пока они не догадались... Лапы собаки семенили в пяти шагах, сводя с ума. Огни расплывались и двигались, отдалялись. Они убегали. Они не хотели, чтобы Хизер нашла приют под их укрытием.

Тут был узкий проход между двумя кирпичными стенами, исписанными разноцветными маркерами. Когда Хизер едва заметила очертания длинной тонкой лестницы, ведущей вверх, к двери «Небесной ночи», за спиной раздался ужасающий металлический скрежет, словно кто-то начал водить вилкой по поверхности тарелки. Звук щекотал нервы и давил на уши невидимой рукой, вызывая боль и страх. Хизер всё ещё не хотела оглядываться. Спасение было только одно, и оно находилось впереди, под недружелюбным неоновым светом «Небесной ночи».

Она схватилась за поручни лестницы, представляя, как сейчас зубы собаки окажутся на её ногах, прокусывая плоть и кости. Но этого не было. Скрежет возрастал, вибрируя и повизгивая, как напоровшаяся на гвоздь бензопила, но адская собака не спешила нападать на Хизер. Она взбежала наверх, спотыкаясь и глотая солёный пот, капающий с кончика носа на губы, готовая в любой момент распрощаться с жизнью. Когда под переливающимися огнями вывески появилась дверь, на которой висела синяя табличка «ОТКРЫТО», она поверила не сразу. Такого не может быть, что эти монстры отпустят её просто так. Вот сейчас... через секунду... хрясь, и всё будет кончено.

Дверь скрипнула, открывая взору полутёмное помещение. Пока Хизер не захлопнула дверь за собой, она не позволяла себе верить, что всё обойдётся. И когда она поняла, что опасность больше не угрожает, она без сил сделала два-три шага и опустилась на низкий стул у лакированного столика.

«Небесная ночь» представляла собой совокупность разбросанных по комнате столиков красного дерева, стойки бара со сверкающим рядом бутылок на прилавке и мини-сцены с металлическим шестом. Хизер живо вообразила, как по ночам клуб наполнялся посетителями в смокингах, которые сидели за столиками и негромко разговаривали (может, играли в покер), краем глаза наблюдая за полуголой танцовщицей, которая крутилась вокруг шеста – искрящиеся вина в бокалах, лёгкий дымок сигарет и ненавязчивое мелькание смазанных огней, отражающее тени на стенах. Но сейчас ничего не было. От былого великолепия «Небесной ночи», канувшего в небытие вместе с золотыми деньками города, осталась лишь вызывающе мигающая красноречивая надпись «РАЙ» за стойкой. Под надписью разлеглась символическая женская фигурка, подсвеченная розовыми огнями. Хорошо хоть электричество ещё не отключили, иначе не было бы и этого.

Хизер встала и, пошатываясь, пошла к стойке. Она надеялась найти чего-нибудь попить, уж слишком пересохло в горле после вынужденной пробежки. Но с первого же взгляда поняла, что ей не удастся ничем поживиться с этой нивы. Бутылки почернели и покрылись плесенью. Пара бокалов на стойке была наполнена тёмной жидкостью, которая пахла, мягко говоря, неаппетитно. Наверное, когда-то это было дорогое красное вино, но теперь... Хизер поморщилась и с укором взглянула в сторону надписи «РАЙ». Рай, да? Какой-то слишком заброшенный...

Глядя на перемежающиеся огни лампочек, Хизер вспомнила, что должна быть уже в госпитале. А вместо этого она заперта здесь в окружении армии сосудов с протухшими винами. Наверное, Дуглас уже добрался до жилища Леонарда...

Интересно, подумала Хизер, устало опёршись о стойку, а кто вообще такой этот Леонард? Воспоминания Алессы никаких сведений об этом человеке ей не давали, но и так было ясно, что он как-то связан с Клаудией и её ордой. Может, этакий «верховный жрец» их чёртовой организации. Что ж, тогда логично через него выйти на Клаудию, но Хизер сильно беспокоил один вопрос – каким боком в этом оказался замешан Винсент? И какая ему выгода? Между человеком в коричневом камзоле и Хизер был только один разговор, но она для себя уяснила вполне отчётливо, что Винсент никогда ничего не станет делать просто так. Во всём этом чувствовалась скрытая подоплека. Хизер надеялась узнать больше, поговорив с загадочным Леонардом.

Но для этого нужно хотя бы дойти до госпиталя. А ей ой как не хотелось покидать надёжное укрытие. Всего-то ничего – пара сотен шагов (по крайней мере, судя по карте), но она изолирована от Брукхэвена зловещей парочкой монстров. Откуда только они берутся? Этот скрежет и звон металла... Нет, Хизер не хотела встречаться с этим чудовищем снова... и уж тем более – оказаться с ним лицом к лицу. Рвануться через парадные двери – чистой воды безрассудство.

Увидев за сценой дверь чёрного входа, Хизер подошла к нему и попыталась открыть. Безуспешно. С этой стороны заведение запереть не забыли.

Хорошо. Придётся пробиваться.

Она огляделась в поисках чего-либо, что могло худо-бедно сгодиться на роль оружия. Эх, будь при ней верная катана, она бы им показала... По крайней мере, собаке уж точно. Но катана осталась лежать на крыше дома рядом с трупом убийцы. В достопочтенном ночном клубе не нашлось ничего, что могло бы пригодиться девушке. Ну не станешь же стульями по монстрам кидаться, ей-богу... Хизер подавила в себе сухой смешок. Пойти с голыми руками, что ли?

Н-да, пожалуй, это неудачная идея. Но, может, они уже ушли? Хизер с надеждой подняла голову. Они всегда уходили, стоило ей зайти в прибежище... Так может, и эти тоже? Или они до сих пор терпеливо выжидают у подножия лестницы?

Бездушные петли снова заскрипели, выдавая Хизер с головой. Но слышать скрип было некому. Проход с кирпичными стенами был свободен.

Хизер пронаблюдала за пустым проходом ещё несколько минут, пока не решилась спуститься вниз. Считая каждый шаг от мигающей вывески, она до рези в глазах всматривалась в туман. Туман преобразился: на улицу налетел лёгкий дневной ветер, который шевелил тяжёлые белые клубы, заставляя их плыть по земле и беспрестанно менять форму. Поэтому казалось, что вся улица пришла в движение. У Хизер голова шла кругом от плавных метаморфоз, и она крепко держалась за поручни, дабы не потерять равновесие. Монстров не было.

Хизер сдержала слово. Едва стены, обступающие её с обеих сторон, разминулись, она бросилась бегом в сторону госпиталя. По бокам снова потянулась железная огораживающая сетка. Она увидела на противоположной стороне улицы корпус массивного грузовика, припаркованного у какого-то здания. У грузовика были сняты все колёса, двери фургона болтались на одном шарнире.

Несмотря на то, что на карте расстояние между «Небесной ночью» и госпиталем Брукхэвен выглядело прямо-таки смешным, Хизер успела запыхаться, пока бежала. Наконец ограждение кончилось. Сетку сменил дощатый забор с выглядывающими чёрными провалами. Чуть дальше Хизер увидела большой трехэтажный дом, покрытый серой краской. Он ей сразу не понравился: дом напоминал старика, больного смертельной болезнью и мрачно взирающего на мир с ядовитой усмешкой на губах. От него так и веяло затхлостью и безнадёгой. Хизер надеялась, что это не будет заветный госпиталь, но, как оказалось, ошиблась. Подбежав поближе, она увидела над дверью монументальную вывеску, на которой было выгравировано: «ГОСПИТАЛЬ БРУКХЭВЕН». Хизер остановилась, тяжело дыша. Ну вот... добрела.

Надеюсь, там внутри кто-нибудь есть...

Она стояла против парадного входа и старалась прислушаться к звукам, идущим изнутри. Вроде тихо... но когда Хизер напрягала слух, ей начинало казаться, что из-за тяжёлой железной двери слышится странный беспорядочный шум, будто в госпитале идёт ремонт. Что-то передвигали, роняли, передвигали снова. Подняв взгляд, Хизер увидела, что крыша здания обтянута такой же сеткой, что и улица. В Эшфилде только в одном месте она видела подобное – и это было здание психиатрической лечебницы. Сеткой натягивали крышу, чтобы пациентам не взбрело в голову спрыгивать с неё на асфальт.

Уже взявшись за ручку, Хизер услышала за спиной далёкий скрежет. Нечто опять ползло по улице, направляясь к ней. Звук вызвал в Хизер не страх, а досаду. Доколе можно?..

– Да пошёл ты, – отрезала она и толкнула дверь, вступая в тёмные просторы госпиталя Брукхэвен.