Глава II ПРЕВРАЩЕНИЕ ИНДОНЕЗИИ В ГОЛЛАНДСКУЮ КОЛОНИЮ

Глава II

ПРЕВРАЩЕНИЕ ИНДОНЕЗИИ В ГОЛЛАНДСКУЮ КОЛОНИЮ

Громадный Индонезийский архипелаг с его более чем тысячей больших и малых островов насчитывал в XVII в. около 3 млн. жителей. Народы и племена Индонезии, говорившие на разных языках и диалектах, но в большинстве своем родственные в этническом отношении, находились на самом различном уров­не социально-экономического развития. Во внутренних райо­нах Суматры, Калимантана (Борнео), Сулавеси (Целебес) и на многих мелких островах шел процесс разложения первобыт­нообщинного строя и возникновения классового общества. На Яве, в прибрежных районах Суматры и на некоторых других островах существовали уже развитые феодальные отношения.

На Яве еще в средние века возникали крупные государст­венные образования, распространявшие свое политическое гос­подство на большую часть Индонезии и за ее пределы. По­следняя крупная централизованная феодальная империя Ин­донезии, Маджапахит, распалась в XVI в., в период, когда в Индонезии появились первые европейские завоеватели (порту­гальцы). На ее месте образовался ряд независимых государств во главе с мусульманскими династиями.

Население Явы создало высокоразвитую культуру. Сохра­нившиеся до наших дней великолепные буддийские и индуист­ские храмы свидетельствуют о совершенстве архитектурного искусства, о самобытных индонезийских традициях и культур­ном влиянии Индии. Скульптуры Боробудура, одного из кра­сивейших буддийских храмов в мире, наряду с религиозными мотивами отражают быт и производство средневековой Явы. Остатки гражданских сооружений времени империи Маджапа­хит говорят о прогрессе градостроительства в XV в.

Высокого совершенства достигали изделия индонезийских ремесленников из драгоценных металлов и слоновой кости, пле­тения, расписные ткани (батик). Продолжал развиваться воз­никший еще в древности кукольный театр теней (вайанг). Со­держание его своеобразных пьес отражало индуистский эпос, индонезийские легенды и быт, испытывало мусульманское влия­ние. Вайанг был подлинно народным зрелищем, но, так же как и прекрасное народное танцевальное искусство, культивировал­ся при феодальных дворах. Развито было музыкальное искус­ство. Оркестры индонезийских инструментов (гамеланг) были неотъемлемой частью, народных праздников и придворных раз­влечений.

Широкое развитие получила народная изустная поэзия. Со­хранявшиеся от эпохи Маджапахита произведения известного поэта Пропанча и упоминания о других поэтах свидетельству­ют о развитии литературы на яванском языке (кави), постепен­но вытеснявшем и при дворе монархов официальный язык эдик­тов и религиозных обрядов — санскрит.

Проникновение ислама, предшествовавшее появлению в Ин­донезии европейцев и началу их завоеваний, способствовало распространению связанных с ним литературных произведений, введению наряду с обычным правом (адатом) юридических норм, основанных на мусульманской религии. Однако ни на ар­хитектуре, ни на изобразительном искусстве и литературе влия­ние ислама не успело столь заметно сказаться, как, например, в Индии.

Находившиеся в вассальной зависимости от Маджапахита княжества и территории за пределами Явы (Внешние острова) раньше других стали объектами европейских захватов. Европей­цев в первую очередь привлекали острова, славившиеся пер­цем, мускатом и гвоздикой, с древнейших времен вывозивши­мися на рынки Востока и Запада. Население Молуккских ост­ровов, архипелага Банда, Амбона, где произрастали пряности (эти острова иногда называют Островами пряностей), уплачи­вало ими налог и дань своим феодальным правителям, обме­нивало пряности на продовольствие и другие товары. К момен­ту появления европейцев господство над этими источниками драгоценных экспортных продуктов оспаривали два султана­та — Тидоре и Тернате. Именно сюда устремились и первые ев­ропейские захватчики — португальцы. Под предлогом помощи Тернате в борьбе с его соперниками португальцы добились пра­ва постройки своих крепостей на Амбоне и получили возмож­ность вынуждать население продавать им по крайне низкой цене всю гвоздику.

От португальской монополии на торговлю пряностями, от жестоких притеснений, сопровождавшихся насильственным об­ращением в католичество, страдали в первую очередь народные массы. Но и феодалы Тернате, недовольные сокращением до­ходов, также стремились сбросить португальское иго.

Территориальные захваты португальцев в Индонезии огра­ничивались лишь некоторыми районами архипелага. Укрепив­шись в Малакке (1511) и на Амбоне, португальцы стремились получить контроль над всей внешней торговлей Юго-Восточной Азии. Малаккский пролив, основной путь в Индонезию с За­пада, находился в их руках. Это давало им возможность обла­гать непомерными налогами все проходившие корабли. Во внут­ренних морях Индонезии, на путях через Индийский океан, Бенгальский залив, через Южно-Китайское море они стреми­лись установить свою гегемонию.

Португалия была не в силах подчинить себе не только госу­дарства наиболее развитого и населенного острова Явы, но даже другие, более мелкие княжества, однако все они испы­тывали последствия португальского господства на море. Нена­висть народов Индонезии к португальским колонизаторам об­легчала проникновение в Индонезию других европейских держав.

Государства Явы

К середине XVII в. наиболее сильным государством Индоне­зии был Матарам, объединявший под своей властью Централь­ную и Восточную Яву. Ядром государства были густонаселен­ные районы древней земледельческой культуры, где еще в средние века сложилась яванская народность.

Султан Матарама являлся верховным собственником всей земли, но она находилась в распоряжении сельских общин. Полноправные общинники имели наделы, подлежавшие перио­дическому переделу, пользовались общинными пастбищами, оросительными сооружениями. Крестьяне-общинники обязаны были вносить в султанскую казну налог, составлявший боль­шую часть их урожая. По существу, это была взимавшаяся в форме налога феодальная рента. Такая рента-налог собиралась султанскими чиновниками и наместниками провинций при по­средстве администрации сельских общин. Сельская админист­рация была ответственна и за выполнение общинниками госу­дарственной повинности (по ремонту дорог, оросительных ка­налов, перевозкам продуктов, собираемых как натуральный налог, на склады и т. д.). Сохраняя формально выборный харак­тер, сельские власти фактически превращались в низшее зве­но феодальной иерархии. Они были освобождены от повинно­сти и налогов, имели дополнительные земельные наделы, ис­пользовали труд крестьян. Существовавшее внутри общины имущественное неравенство, наличие неполноправных, беззе­мельных крестьян открывали перед деревенской верхушкой воз­можность эксплуатировать бедняков.

Часть земли находилась в непосредственном владении сул­тана, многие деревни были отданы «на кормление» его женам и родичам, крупным феодальным чиновникам и наместникам. Доходами с некоторых деревень, предназначенными на содер­жание мечетей и гробниц, пользовалась верхушка мусульман­ского духовенства. К XVII в. ислам получил распространение на большей части архипелага. (На о-ве Бали сохранился ин­дуизм.) Хотя в Матараме преобладали натуральные формы хо­зяйства и в общинах земледелие сочеталось с ремеслом, извест­ного развития достигли товарно-денежные отношения.

Европейское проникновение губительно сказывалось на тра­диционной внешней торговле с азиатскими рынками, подрыва­ло местное ремесло. Сокращение доходов феодалы стремились возместить заменой натуральных повинностей денежными. Они передавали купцам, часто китайцам *, право на сбор налогов, предоставляли им монополию на торговлю тем или иным то­варом.

* В крупных центрах Индонезии имелось значительное китайское насе­ление — купцы, ремесленники, огородники и др.

В течение всей первой половины XVII в. Матарам продол­жал расширять свои владения. На северо-востоке были завое­ваны прибрежные районы и о-в Мадура, на западе — княже­ство Черибон. Матарам стремился подчинить себе и сильный султанат Бантам (Западная Ява).

Многие купцы, чтобы избежать грабежей и поборов порту­гальцев в Малаккском проливе, стали пользоваться Зондским проливом. Бантам, естественно, стал превращаться в крупный перевалочный и торговый центр. Купцы Ближнего Востока и Китая, Индии и Сиама встречались на базарах порта-столицы Бантама. Сюда в 1595 г. прибыла первая голландская торго­вая экспедиция во главе с Корнелисом Хутманом, положив­шая начало постепенному завоеванию Индонезии голландца­ми в острой борьбе с местными феодалами и европейскими со­перниками.

Внутреннее положение Бантама характеризовалось быст­рым развитием феодальных отношений и расширением экс­плуатации крестьянства. Богатевшая от торговых пошлин и сбо­ров феодальная верхушка, учитывая большой спрос на пряно­сти, принуждала крестьян переходить от производства продо­вольственных культур к выращиванию перца. Крестьяне упла­чивали перцем ренту-налог. Остававшийся после уплаты налога перец скупался купцами для продажи на экспорт, обогащавший не только феодальную верхушку, но и предприимчивых посредников.

Португальцам не удалось закрепиться в Бантаме и изоли­ровать его от связей с внешним рынком. Не удались и первые попытки голландской Ост-Индской компании подчинить кня­жества на Яве.

Используя противоречия между бантамским вассалом, пра­вителем Джакарты, и Бантамом, голландцы захватили Джа­карту и переименовали ее в Батавию. Однако ни Матарам, ни Бантам не признавали до середины XVII в. голландских за­хватов на Яве. Оба княжества были еще сильны, и компания не раз оказывалась перед угрозой разгрома и изгнания. Гол­ландцы делали все возможное, чтобы подчинить своему влия­нию оба княжества, разжигая между ними борьбу и соперни­чество. Эта тактика была цинично сформулирована одним из руководителей компании: «Единственная правильная полити­ка — натравливать одно княжество на другое... не допускать, чтобы Бантам стал слишком слабым, а Матарам — слишком сильным».

Государства за пределами Явы

Политика португальских завоевателей и в еще большей мере голландской Ост-Индской компании привела к ослаблению ряда государств Индонезийского архипелага. В полный упадок

пришли султанаты Тидоре и Тернате. Хотя голландская ком­пания и признавала в XVII в. номинальный сюзеренитет Тер­нате над Островами пряностей, навязанные ему договоры де­лали ее там полной хозяйкой. Ослабели когда-то сильное го­сударство Палембанг и другие султанаты на востоке Суматры. Индуизированное княжество Бали и султанаты Калимантана сохранили независимость, так как их подчинение не сулило ком­пании больших торговых выгод, которые оправдывали бы ве­дение сложных и дорогостоящих войн для такого подчинения.

Добившись совместно с англичанами вытеснения португаль­цев из Индонезии, голландская компания к концу 20-х годов XVII столетия парализовала торговлю своих бывших союзни­ков на Островах пряностей. Не ставя задачу непосредственного покорения многочисленных султанатов и территорий за преде­лами Явы, она довольствовалась заключением с их правителя­ми договоров, обеспечивавших торговую монополию Голландии. Договоры эти навязывались либо силой, либо искусным ис­пользованием феодального и племенного соперничества.

Политика монопольного контроля компании была облегче­на захватом последнего важного опорного пункта португальцев, Малакки (1641), превратившегося с тех пор в голландского стража над коммуникациями в Индонезию, но потерявшего свое прежнее значение крупнейшего перевалочного и торгового цент­ра. Эту роль голландцы отвели расширявшейся Батавии, кото­рая стала столицей их колониальных владений в Индонезии.

Однако именно эта политика способствовала временному расцвету государства Аче на севере Суматры и Гова на Сула-веси, у Макассарского пролива. Лишенные голландской компа­нией возможности непосредственно приобретать пряности в ме­стах их произрастания, европейские и восточные купцы исполь­зовали Гова как центр контрабандной торговли. Предприимчи­вые мореплаватели Сулавеси — бугинцы, издавна славившиеся как мореходы и купцы, умудрялись на своих легких лодках (прау) проскальзывать под носом у бдительных голландцев.

Богатевший султан Гова расширял господство над соседни­ми районами, превращая их правителей в вассалов и данников. Первые попытки голландской Ост-Индской компании ликви­дировать эту серьезную помеху своей монополии не принесли успеха. К тому же главные усилия колонизаторов направля­лись на удержание под контролем Островов пряностей и укреп­ление главного центра складывавшейся империи — Батавии. Компания всячески стремилась добиться соглашения с Мата-рамом, которое обеспечило бы признание ее территориальных владений на Яве и позволило использовать густонаселенный Матарам как рынок сбыта товаров и поставщика продоволь­ствия для Батавии, голландских гарнизонов и факторий. Лишь в 1652 г. голландцы добились от Матарама признания их вла­дений на Яве.

Бонгайский контракт 1667 г.

Голландским колонизаторам удалось сломить княжество Гова. Они воспользовались недовольством вождей и феодалов, поко­ренных султаном Гова. Сколоченный голландцами блок при поддержке голландского флота после упорной борьбы захва­тил столицу султаната — порт Гова. В ноябре 1667 г. султану пришлось подписать так называемый Бонгайский контракт.

Гова вынуждено было признать сюзеренитет компании. Часть территорий и мощный форт отходили к голландцам, остальные укрепления подлежали срытию. Княжество обяза­лось уплатить денежную контрибуцию и передать голландцам большое количество рабов. Компания добилась монополии на торговлю и освобождения от всех пошлин и сборов.

Политика голландских колонизаторов

К середине XVII в. голландская Ост-Индская компания до­стигла апогея своего развития. Она вытеснила из Индонезии всех европейских соперников и установила свою монополию. Отвоеванные у португальцев и вновь созданные опорные пунк­ты на всем сложном и длинном пути из Европы к Дальнему Востоку (вдоль западного побережья Африки и далее от Кап­ской колонии к Персидскому заливу и вдоль побережья Индо­стана к Малакке) обеспечивали голландские коммуникации. Фактории компании в Сиаме и Камбодже, в Южном Китае превращались в форпосты не только торгового, но и полити­ческого проникновения.

Голландский флот в то время был самым сильным и много­численным. Биржи Голландии были, так же как ее мануфак­туры, самыми крупными в Европе. Голландская Ост-Индская компания со своим громадным по тому времени капиталом была крупнейшим акционерным объединением. Она служила образцом, которому подражали, но с которым далеко не сразу смогли сравняться Ост-Индские компании других стран, в том числе и Англии. Опираясь на свою мощь, голландская компа­ния выработала все характерные для колониальной политики поднимавшейся европейской буржуазии методы и приемы под­чинения и завоевания стран Востока.

С отвратительной жестокостью голландцы навязывали свою монополию на источники пряностей мирному населению восточ­ных островов Индонезии. Для удобства контроля над произ­водством и вывозом пряностей компания разрешала их разве­дение лишь в определенных, строго ограниченных районах: гвоздики — на Амбоне, муската — на Банде. Население осталь­ных островов обязано было уничтожить все такие насаждения. Периодически направляемые голландские военно-морские экс­педиции жестоко преследовали жителей за малейшие нарушения установленного режима. Попытки обреченного на голод и доведенного до отчаяния населения выступить против голланд­ской тирании подавлялись самыми бесчеловечными средствами. Подавление восстания на одном из островов архипелага Банда, например, привело к почти поголовному уничтожению всего населения. Захваченные в плен повстанцы были проданы в раб­ство, уцелевшие — загнаны в бесплодные горные районы, где они медленно погибали от голода. На обезлюдевшем острове компания организовала при помощи голландских колонистов плантации муската, основанные на рабском труде. Плантато­рам была разрешена систематическая охота за рабами на близ­лежащих к архипелагу Банда островах Индонезии. Широкая торговля рабами превратилась в крупную статью доходов ком­пании. «Нет ничего более характерного,— отмечает К.Маркс,— как практиковавшаяся голландцами система кражи людей на Целебесе для пополнения рабов на острове Ява. С этой целью подготовлялись специально воры людей. Вор, переводчик и про­давец были главными агентами этой торговли, туземные прин­цы — главными продавцами» *.

* К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 761.

Голландская компания первая в широких масштабах сфор­мировала и стала использовать войска, навербованные из мест­ного населения. Это обходилось гораздо дешевле, чем содержа­ние европейских солдат, к тому же в большом количестве умиравших в условиях непривычного тропического климата. Гол­ландцы использовали для расширения и укрепления своей вла­сти религиозную и национальную рознь, соперничество фео­дальных княжеств, войны за престолонаследие и даже народ­ную антифеодальную борьбу. Сотни договоров и соглашений, навязанных местным правителям, равноправных вначале, ка­бальных по мере усиления компании, охраняли монополию голландцев.

Голландцы первые ввели и управление подчиненными тер­риториями при помощи местных феодалов. Компания не только не вмешивалась во внутренние дела «союзных» и вассальных княжеств (разумеется, до тех пор, пока голландской монопо­лии на торговлю не грозила опасность), но и сохраняла на тер­риториях Явы, постепенно отходивших под ее власть, старый феодально-бюрократический аппарат. Прежние наместники и чиновники Матарама и Бантама должны были платить нату­ральную ренту-налог голландцам в указанных ими размерах. Они гоняли крестьян на постройку судов, расширение портов и перевозку грузов, сохраняя при этом возможность эксплуати­ровать крестьян и в свою пользу.

Не довольствуясь монополией на внешнюю торговлю, ком­пания превратила в свою исключительную привилегию торгов­лю таким жизненно важным продуктом, как соль, захватила

в свои руки продажу опиума и организацию опиекурилен, игор­ных домов и т. д. Как правило, компания предпочитала эти ис­точники дохода отдавать на откуп. Откупщиками обычно были богатые китайские купцы.

Народное восстание в Матараме

В результате вторжения колонизаторов возросла феодальная эксплуатация крестьянства как во владениях компании, так и в «независимых» княжествах. Феодалы и чиновники, вынужден­ные отдавать компании львиную долю произведенного населе­нием продукта и лишенные доходов от торговли, старались компенсировать себя увеличением поборов с крестьян. Это не­избежно вызывало рост недовольства крестьянских масс и уси­ление антифеодальной борьбы.

В Матараме политика жестокого и своевольного государя Амангкурата I настраивала против него даже некоторых пред­ставителей господствующего класса, которые готовы были в своих целях использовать народную борьбу. В 1674 г. вспых­нуло вооруженное восстание, во главе которого стал один из ма-дурских князей — Трунуджайя.

Отряды мадурских повстанцев, появившиеся на Яве, встрети­ли широкую поддержку. Под знамена Трунуджайи стекались не только незадолго до того насильственно переселенные на Яву мадурские крестьяне, но и коренное население.

Ост-Индская компания стремилась использовать события в Матараме в своих интересах. Она даже пыталась договориться с Трунуджайей, обещая ему при условии признания кабального соглашения голландскую помощь. Предложение было реши­тельно отвергнуто вождем повстанцев. Восстание разрасталось, был выдвинут лозунг изгнания иностранцев и восстановления государства Маджапахит. Столица Матарама была захвачена повстанцами, Амангкурат бежал во владения компании, готовый любой ценой заплатить за помощь в восстановлении своей власти. Сын и преемник Амангкурата I Амангкурат II подпи­сал с компанией договор, по которому уступал компании ряд важных провинций на о-ве Ява и предоставлял ей право не­ограниченной торговли во владениях Матарама.

В 1678 г. компания, двинув в Матарам значительные воору­женные силы, нанесла повстанцам ряд поражений. Амангку­рат II вступил на престол. Компания получила все обещанные уступки, однако для окончательного подавления восстания по­надобилось еще три года напряженной борьбы.

Подавив восстание в Матараме, голландские колонизаторы усилили давление на Бантам, правители которого пытались использовать в своих интересах матарамское восстание. При дворе султана Бантама появились агенты английской Ост-Инд­ской компании. Голландцы использовали борьбу внутри бантамской верхушки, оказав поддержку одному из претендентов на престол, который, в свою очередь, подписал в 1684 г. с гол­ландской компанией договор, предоставивший ей монополию на торговлю в Бантаме и на его вассальных территориях на Суматре.

Договоры с Матарамом и Бантамом были важным шагом к полному захвату Явы и укрепили позиции голландцев и их монополию в Индонезии. Купцы из других европейских стран вынуждены были покинуть Бантам. Правда, англичане имели факторию на западном берегу Суматры, но, пока голландцы были подлинными хозяевами архипелага, она не могла прино­сить особых выгод.

Почти одновременно, воспользовавшись безнадежной по­пыткой Тернате избавиться от голландского контроля над Ост­ровами пряностей, компания нанесла последний удар по когда-то сильному султанату. Навязанный в 1683 г. договор не толь­ко положил конец номинальному сюзеренитету Тернате над Островами пряностей, но и официально зафиксировал его пол­ное подчинение голландцам.

Успехи компании сделали возможным расширение колониаль­ной эксплуатации, а это означало дальнейшее ухудшение поло­жения народных масс, которым все яснее становилась причина их бедствий. Ненависть к захватчикам охватывала Яву. Дви­жение принимало религиозные формы борьбы с «неверными». В непосредственных владениях компании, в соседних с ними Бантаме и Черибоне распространялись призывы к уничтоже­нию кафиров («неверных»). Видным руководителем движения был выходец с Суматры, принявший имя ибн-Искандер и про­возгласивший себя потомком Александра Македонского. Дви­жение поддержали многие ущемленные компанией феодалы, присоединившиеся со своими отрядами к повстанцам.

Одновременно еще больший размах приняло народное дви­жение в Восточной Яве. Его возглавил Сурапати, бывший раб с о-ва Бали, одно время служивший солдатом в войсках ком­пании. Объединив рабов и угнетенных крестьян, он успешно вел вооруженную борьбу и в конце 80-х годов фактически создал на востоке острова независимое государство.

Первое время Амангкурат II поддерживал движение, рассчи­тывая использовать его для отмены навязанных голландцами кабальных договоров. Но антифеодальный характер борьбы ра­бов и крестьян пугал феодалов. Подданные Амангкурата пере­ходили на сторону Сурапати, целые районы Матарама оказа­лись под его властью. Напуганный Амангкурат обратился за

помощью к голландцам. Компания, занятая подавлением вос­стания в своих владениях, не торопилась, так как стремилась как можно выгоднее и дороже продать свою помощь. Перегово­ры тянулись до смерти Амангкурата II в 1703 г. После этого борьба феодальной верхушки против Сурапати осложнилась династической усобицей. Наследовавшей престол Амангку-рат III столкнулся с притязаниями на трон со стороны своего дяди, которого голландцы поддержали и возвели на престол, заставив дорого заплатить. Наряду с новыми торговыми при­вилегиями голландцы получили право содержать в столице Матарама свои войска.

Восстание Сурапати продолжалось до 1708 г. Лишенный трона, Амангкурат III со своими сторонниками присоединился к Сурапати. После трехлетней войны силы повстанцев были разгромлены. Сдавшийся голландцам Амангкурат был отправ­лен в ссылку на Цейлон, но народная борьба не прекратилась. Лишь в 1719 г., после гибели в одном из сражений Сурапати, колонизаторам удалось полностью подавить сопротивление в Восточной Яве.

Несмотря на бесспорное преобладание Голландии в Индоне­зии и на сохранение ею многочисленных колоний и факторий в Африке, на побережье Индии, на Цейлоне и на п-ове Малакка, ее могущество к началу XVIII в. было поколеблено. В торговых войнах XVII в. с Англией, в войне за «испанское наследство» Голландия понесла большие потери. Все труднее было и гол­ландской Ост-Индской компании отстаивать свою монополию перед натиском крепнувшей Англии. «Уже в начале XVIII ве­ка,— отмечал К. Маркс,— голландские мануфактуры были да­леко превзойдены английскими, и Голландия перестала быть господствующей торговой и промышленной нацией»*.

К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 766.

Политика голландской компании становилась все менее эф­фективной. Местное население и феодальные правители были заинтересованы в продаже своих товаров подороже в обход голландской компании и ее принудительно низких цен. Слу­жащие компании, хотя им было строго запрещено вести лич­ные торговые операции, усиленно занимались продажей на­грабленных у местного населения продуктов на сторону.

Усилия компании по борьбе с контрабандной деятельностью и хищениями служащих не давали результатов. В 1722 г. в Ба­тавии в один день были обезглавлены 25 служащих. Через 10 лет суровому наказанию был подвергнут сам генерал-губер­натор. Но стремление к наживе было сильнее страха казни.

Доходы от пряностей падали. Расходы на сохранение в ру­ках компании районов их производства и на борьбу с контра­бандой во многих факториях превысили доход от торговли. Многие фактории на Сулавеси, Калимантане и Суматре при­шлось закрыть.

В связи с падением доходов от торговли все большее зна­чение приобретала непосредственная феодальная эксплуата­ция населения захваченных территорий Явы. Голландцы в при­нудительном порядке через феодалов и деревенскую верхушку заставляли крестьян разводить вывезенный из Аравии кофе. Весь собираемый урожай кофе подлежал сдаче на склады компаним по крайне низкой цене. Большую часть этих денег при­сваивали местные феодалы — чиновники компании. Получаемых крестьянами мизерных сумм не хватало даже для покупки про­довольствия. Между тем работа на кофейных плантациях не оставляла времени для возделывания продовольственных культур.

Яванско-китайское восстание

Первоначально голландцы благожелательно относились к по­селявшимся на Яве китайским эмигрантам (хуацяо). Они ис­пользовали труд китайских ремесленников, огородников и са­довников, надеялись превратить в своих контрагентов купцов-китайцев. К началу XVIII в. только в Батавии проживало 4 тыс. китайцев, а за ее пределами — не менее 6 тыс. Но, укрепив свои позиции на Яве, компания изменила отношение к китайским эми­грантам ввиду усилившейся конкуренции со стороны богатых китайских купцов.

В 1740 г. были введены специальные удостоверения для ки­тайцев, которые следовало приобретать у чиновников компа­нии. Китайцы, не имевшие возможности доказать, что они об­ладают достаточными средствами, подлежали высылке. Выдача удостоверений сопровождалась грабежом и вымогательствами. Многие китайцы бежали из Батавии во внутренние районы Явы. В самом городе голландские власти инспирировали китайский погром, изобразив его стихийным выступлением яванцев. Вско­ре китайцам, пожелавшим вернуться в Батавию, разрешили поселиться в отдельном квартале.

Однако некоторые китайцы стали образовывать отряды и объединялись с местным населением для борьбы с голландца­ми. Восстание охватило ряд районов. Повстанцы перебили гол­ландцев в Рембанге и некоторых других городах. В столице Матарама Суракарте голландский гарнизон был разоружен, голландские офицеры перебиты. Напуганный правитель Мата­рама Пакубувана пытался договориться о совместных действи­ях с компанией, но занявшие столицу повстанцы низложили его и провозгласили правителем внука сосланного на Цейлон Амангкурата III.

Несмотря на большой размах движения, скоро проявились его слабые стороны: отсутствие единого руководства, своеко­рыстие китайских купцов и примкнувших к восстанию феода­лов. Начались столкновения между яванцами и китайцами.

Крупным силам голландцев удалось к 1743 г. подавить вос­стание и вернуть трон прежнему правителю. Расплатой за по­мощь был договор, подписанный в том же году. Пакубувана от­казался от сюзеренитета над Мадурой и уступил голландцам значительную территорию, что сократило вдвое общие размеры Матарама и привело к его изоляции от побережья и портов.

Полный упадок княжества и его подчинение компании были предрешены. Что касается китайского торгового капитала, то его позиции в Индонезии продолжали усиливаться.

Раздел и подчинение Матарама

В поисках средств повышения падавших доходов компании гол­ландцы усиливали эксплуатацию населения не только на захва­ченных территориях, но и в Матараме. Покорно выполнявший их требования Пакубувана вызвал недовольство даже ближай­ших родичей, которые примкнули к борьбе с голландцами. Эта борьба еще больше обострилась после его смерти в 1749 г.

Пакубувана на смертном одре «уступил» голландцам су­веренные права на Матарам взамен обещания поддержать его сына. Последний был признан компанией уже не на основе на­следственных прав, а как ленник, получивший свое государст­во из рук голландцев.

Предсмертный акт Пакубуваны и действия компании встре­тили решительное сопротивление населения Матарама. В 1751 г. яванские отряды освободили северное побережье и угрожали уже территории компании. Положение голландцев осложнилось начавшимся в 1750 г. восстанием в Бантаме.

Однако соперничество между руководителями восстания и споры из-за престола в Матараме открыли компании возмож­ность использовать противоречия внутри феодального лагеря. Выступая в роли посредника и арбитра, она добилась раздела Матарама на два княжества — Суракарту и Джокьякарту — во главе с главными претендентами на престол.

Продолжавший еще некоторое время борьбу против колони­заторов наиболее решительный из руководителей-феодалов, Мангкунегоро, в 1757 г. прекратил сопротивление, получив в наследственное владение часть территорий, отошедших к Суракарте.

Все княжества признали себя вассалами компании. Мощь Матарама была окончательно ликвидирована.

Завершив раздел и подчинение Матарама, голландцы смог­ли всю свою энергию употребить на подавление восстания в Бантаме и расширение своего контроля над этим княжеством.

К концу XVIII в. голландская Ост-Индская компания уже проч­но контролировала Яву, которая, как Острова пряностей и неко­торые другие районы Индонезии, длительное время подверга­лась безжалостной эксплуатации. Однако именно в этот период компания переживала глубокий кризис. Ее монополия на тор­говлю пряностями была ослаблена ростом контрабандной тор­говли и наступлением могущественного конкурента — Англии. Расходы на новые территориальные захваты и подавление мно­гочисленных восстаний опустошили казну компании. Ее финан­совое положение дополнительно осложнялось казнокрадством и коррупцией чиновников.

1 января 1800 г. компания была ликвидирована. Все ее вла­дения и имущество перешли к правительству Нидерландов, международное положение которых к этому времени коренным образом изменилось. К концу XVIII в. Нидерланды оказались под французским контролем и были втянуты в длительную вой­ну с Англией, флот которой начал захватывать голландские колониальные владения.

В 1811 г. Индонезия перешла в руки англичан. Однако после разгрома Наполеона Англия была заинтересована в со­здании на северных границах своего соперника — Франции — сравнительно сильного государства. На политической карте Ев­ропы вновь появилась Голландия, включавшая теперь и Бель­гию. В августе 1814 г. ей были возвращены индонезийские вла­дения.

Но теперь Голландия была уже второстепенным европей­ским государством, зависимым от Англии. Это сказалось и на голландской колониальной политике.

В отличие от более сильных колониальных держав (Англии, Франции), плотно закрывших двери своих колониальных вла­дений, Голландия теперь оказалась вынужденной проводить своеобразную политику «открытых дверей». В 1819 г. на Яве побывало 43 голландских, 62 английских и 53 американских торговых корабля. По подписанному в 1824 г. англо-голланд­скому соглашению о разграничении колониальных владений в Юго-Восточной Азии Англия получила право свободной торгов­ли в Индонезии (кроме Молуккских островов). Английские то­вары могли облагаться пошлиной, не более чем вдвое превы­шающей пошлину на голландские товары, ввозимые в Индоне­зию. Для изделий развитой английской промышленности было нетрудно в этих условиях успешно конкурировать на рынках Индонезии с голландскими товарами.

Кризис голландской Ост-Индской компании, который при­вел к ее ликвидации, свидетельствовал о том, что методы коло­ниальной эксплуатации, свойственные периоду первоначального накопления капитала, не соответствовали новому периоду в раз­витии капитализма, потребностям промышленного капитализ­ма. Однако в колониальной политике голландской буржуазии по-прежнему преобладали эти методы, хотя и в несколько мо­дернизированном виде.

В 1824 г. была создана сильная и влиятельная акционер­ная компания «Нидерландское торговое общество», самым крупным пайщиком которого стал король Вильгельм. Нидер­ландский королевский дом и связанная с ним торгово-финансовая олигархия заняли место Ост-Индской компании в ограбле­нии Индонезии.

Сохранив введенную во время английской оккупации систе­му денежного обложения крестьянства, голландские колониза­торы восстановили при этом старую систему круговой поруки при сборе ренты-налога. Основной единицей обложения была община. Эта система обрекала яванских крестьян на разорение и голод.

Восстание Дипонегоро

В 20-х годах XIX в. усилилось недовольство яванского кресть­янства, охватившее и крестьянское население номинально самостоятельных княжеств Джокьякарты и Суракарты. Против колонизаторов были настроены и некоторые феодалы, мечтав­шие о восстановлении независимости яванских княжеств. Росла популярность отстраненного голландцами от престола предста­вителя султанского рода Джокьякарты Дипонегоро, известно­го своей глубокой приверженностью исламу и ненавистью к ко­лонизаторам.

Поводом к восстанию послужило намерение колониальных властей проложить дорогу через территорию фамильного клад­бища Дипонегоро и этим осквернить его.

Начавшееся в 1825 г. восстание развернулось под лозунга­ми религиозной войны против «неверных». Численность отрядов Дипонегоро быстро увеличивалась. После упорных боев по­встанцы взяли столицу княжества г. Джокьякарту. Дипонего­ро был провозглашен султаном с титулом «защитник ислама». Восстание охватило многие районы Явы. Пять лет индонезий­ские патриоты мужественно боролись с колонизаторами. Вождь этого восстания по праву считается национальным героем Ин­донезии.

Но в ходе борьбы выявились и негативные черты восста­ния. Поднявшееся крестьянство не смогло выдвинуть антифео­дальные требования. Между тем феодальные элементы зачастую переходили на сторону колонизаторов. Голландцам удалось разжечь и использовать в своих интересах религиозную и нацио­нальную рознь. На подавление мусульманских повстанцев Явы посылались солдаты, набранные из потомков обращенных в свое время в христианство жителей Сулавеси и Молуккских островов.

С 1828 г. положение повстанцев неизменно ухудшалось. Вес­ной 1830 г. Дипонегоро согласился вступить в мирные перегово­ры с голландцами. Ему и его свите была обещана неприкосно­венность. В ходе переговоров Дипонегоро категорически отка­зался от капитуляции. Тогда голландцы, вероломно нарушив свои обещания, пленили вождя восставших. Дипонегоро сосла­ли на отдаленный остров. Народное восстание было подавлено.

В 30-х годах для увеличения доходов голландская администра­ция ввела так называемую «систему культур», расширив и рас­пространив на новые культуры «опыт» принудительного выра­щивания кофе.

Вместо уплаты земельного налога яванских крестьян обяза­ли в принудительном порядке засевать определенные площади своей земли экспортными культурами (сахарный тростник, ин­диго, табак и др.). Там, где сохранялась община, эта обязан­ность возлагалась на нее. Создавались предприятия по первич­ной переработке принудительно поставляемой сельскохозяйст­венной продукции, на которых в порядке повинности бесплатно работали крестьяне окрестных деревень. Монополия экспорта этой продукции принадлежала «Нидерландскому торговому об­ществу». Под экспортные культуры отводились лучшие земли. Сокращались посевы продовольственных культур. «Система культур» задерживала разложение феодально-патриархальных отношений в индонезийской деревне.