Гунтхард Вебер практика семейной расстановки

На терапию в основном принимаются дети, страдающие:

— эмоциональными нарушениями,

— нарушениями социального поведения,

— гиперкинетическими нарушениями,

— аутистическими нарушениями.

210

Семейный фон нередко отягощен: мать-одиночка с новым партнером, семьи с приемными детьми, опекунские или так называемые «лоскутные» семьи. Семья включается в терапевтический процесс; регулярно проводятся семейные беседы и беседы родителями, работа с системой «родители-дети» и родительские группы.

Мы понимаем свою работу как психотерапию и коррекцию раз-* вития ребенка. Теперь наряду с лечебно-педагогической деятельностью, личностно-центрированной групповой и индивидуальной терапией (von Stosch, 1988), а также холдинг-терапией (von Stosch, 1989), I свое место есть и у семейной расстановки.

3. Терапевтическая концепция

Лечение подразделяется на диагностику, определение целей терапии, терапию и последующее наблюдение. Терапевтические цели мы разрабатываем совместно с родителями. Они определяются на основе нашего заключения, а также ожиданий и пожеланий со стороны родителей. Далее следуют разнообразные терапевтические мероприятия. На практике не существует столь четкого разделения между диагностикой и терапией; любое диагностическое мероприятие имеет определенное терапевтическое влияние, а любая терапевтическая интервенция ведет к новой диагностической информации. Цели тоже могут меняться в процессе лечения (см. рис. 1).

4. Семейная расстановка

Я не буду останавливаться подробно на значении системных переплетений и смещений для проблем детей и их родителей. Мой опыт свидетельствует: зная семейную динамику, терапевт скорее может понять симптоматику ребенка.

4.1. Диагностика семейной системы

Не у всех детей, проходящих лечение в дневном стационаре, имеется тяжелая динамика. Некоторые поступают, чтобы получить лечебно-пе-

14*

211

212

дагогическое содействие, и родителям требуется помощь, чтобы принять проблему ребенка. В других случаях речь идет о переработке ранней травматизации вследствие расставания ребенка с родителями. Поэтому в диагностику входит прояснение семейной системы.

4.1.1. Генограмма

На этой стадии диагностики я прежде всего разрабатываю с родителями их генограмму. Это позволяет мне получить своего рода обзор. Я рисую генеалогическое древо и интересуюсь корнями матери и отца. Так я узнаю кое-что и о семейных традициях.

Генеалогическое древо охватывает все поколения вплоть до поколения прабабушек и прадедушек (бабушек и дедушек родителей) и включает в себя всех, кто относится к данной системе. То есть я рисую родительские системы обоих родителей. После того как генограмма составлена, коллектив решает, будем мы рекомендовать родителям семейную расстановку или нет. Мы считаем, что семейная расстановка показана во всех случаях, когда есть подозрение на переплетение или смещение, когда кто-то из членов семьи «вычеркивается» или обесценивается или когда нам непонятна динамика.

Тогда, беседуя с родителями о целях терапии и терапевтических мероприятиях, мы впервые заговариваем о семейной расстановке и о том, как она проводится. Иногда с объяснениями возникают трудности. Тем родителям, кто еще никогда не слышал о семейной расстановке или вообще не имеет ни малейшего представления о психотерапии, требуется время, чтобы понять, как дети могут неосознанно замещать «вычеркнутых» членов системы или воспроизводить «вычеркнутые» ситуации, как они отвечают за нерешенные проблемы внутри семьи и, замещая забытых или забытое, снова включают их в жизнь системы.

4.2. Расстановка с куклами

Если существует лицо, исключенное из семьи в данный момент, например, в случае матерей-одиночек или сводных братьев и сестер, то на следующем шаге я прошу детей во время семейной беседы расставить систему с помощью кукол, чтобы включить «вычеркнутых» людей в терапию.

Для этого я использую кукол из семейно-системного теста FAST Томаса М. Геринга. Это куколки, не имеющие никакого эмоциональ-

213

Расстановка с куклами дает маленьким детям хорошую возможность показать свое видение семьи. А кроме того, они узнают еще и кто относится к семье. Дети очень быстро схватывают, как происходит расстановка с куклами, и интуитивно расставляют фигуры в их отношении друг к другу. Затем я спрашиваю ребенка, как чувствует себя каждый человек. Образ и высказывания ребенка становятся темой дальнейшей беседы.

Пример

Марко (5 лет) живет с матерью и ее другом. К нам он попал после того, как из-за нарушений развития и социального поведения закончилась неудачей попытка отдать его в детский сад. Его отец итальянец. Родители расстались после того, как мать поняла, что муж не желает заботиться ни о ней, ни об их общем ребенке. Она очень его любила и никогда не позволяла себе выразить боль и горе в связи с этим разрывом. Мать видела у своего ребенка глубокую печаль, которую не могла себе объяснить

Мать прижала ребенка к себе, она была очень взволнована. Я помог ей рассказать ребенку правду и показать ему свою прошлую любовь к отцу. Она пришла к своей боли из-за этих несложившихся отношений Марко тоже плакал.

После того, как он понял, что его отец не умер, он сказал матери. «Если бы я был волшебником, я бы наколдовал его сюда, и мы бы уютно сидели на диване и разговаривали». После этой сессии мать признала значение отца для мальчика.

Я не расставляю с детьми решений, так как обратная связь для меня недостаточно аутентична. Я указываю родителям на предстоящую группу, где у них будет возможность сделать расстановку самим. Если родителям совершенно не знаком системный образ мышления и недоступно его значение для симптоматики ребенка и потому нужна дополнительная подготовка к расстановке в группе, они тоже делают расстановку с куклами.

214

М = мать О = отец

Мж = нынешний муж матери Ма = Марко

Рис. 2. Расстановка семьи Марко

4.3. Семейная расстановка в группе

с родителями, терапевтами и кураторами

Семейные расстановки проходят в группе с родителями и коллективом терапевтов (это кураторы детей, терапевт по моторике и речи, коллеги-врачи и я). Дети участия в группе не принимают, иногда на ней присутствуют их старшие братья и сестры. Группы проходят, как правило, по вечерам. Дата определяется в ходе терапевтического процесса. Родители получают возможность расставить свою нынешнюю или родительскую систему. Первой обычно расставляется нынешняя.

Встреча начинается с круга, где каждый называет свою проблему, затем начинаются расстановки. Проводятся они так, как нам известно по семинарам и книгам Берта Хеллингера. В том числе они сопровождаются произнесением «разрешающих» фраз.

Как оказалось, для группового процесса полезно, чтобы первым расстановку делал тот, у кого уже есть такой «опыт». Это родители, желающие сделать расстановку во второй раз; теперь это обычно их родительская система. Если ни у кого из родителей такого опыта нет, первые расстановки идут с трудом. Расставляющие часто пытаются все сделать правильно или стремятся выяснить, от чего это зависит. После первой расстановки лед трогается. Группа чувствует общую энергию и вместе растет.

215

Совокупный опыт обнадеживает. Расстановки обогатили и расширили круг терапевтических возможностей, особенно в области «тяжелых» семейных проблем. Каждая расстановка дает терапии цель в форме образа, возникающего из сил динамики, и дополняет терапевтические цели, определившиеся в ходе бесед с семьей.

Более доступными для терапии стали проблемы, являющиеся следствием переплетений или смещений. Какие-то проблемы ребенка можно объяснить недостаточным удовлетворением потребностей или недостаточным воспитанием. Когда родители связаны переплетением в своих родных системах, становится понятно, почему они ведут себя так, а не иначе. Если эти переплетения или смещения удается ликвидировать, они становятся свободными для того, чтобы воспринять и удовлетворить потребности ребенка, и могут в более полной мере брать на себя ответственность за воспитание.

5.1. Психические заболевания

как симптом переплетения и смещения

Семейные расстановки помогают родителям и терапевтам получить расширенную перспективу психического заболевания ребенка. Если сформулировать просто, то в голову мне приходит такая фраза: «Ребенок не болен, он в переплетении». Расстановка дает возможность это увидеть и понять. Вместе с тем меняется и весь строй мышления, существовавший в семье до сих пор. Родители больше не чувствуют себя «неспособными», «безответственными» или «виноватыми», а их дети перестают быть «злыми», «тупыми» и «эгоистичными». Меняются атрибуты, исчезает чувство вины. Фраза «Я этого не знал(а)» помогает почувствовать боль, и теперь, когда я знаю, что делать, она придает сил. Образ дает им направление.

Беседы с родителями

Даниэл (5) страдает синдромом аутизма. Родители состоят в браке. Семейная расстановка дает следующий образ: ребенок стоит между отцом и матерью. Для Даниэла нет хорошего места (см. рис. 3).

Отец матери был алкоголиком. Ее мать осталась с мужем ради детей, но настраивала их против отца. Когда дети выросли, она с ним развелась. Дети вычеркнули отца из своей жизни. Отец жил очень замкнуто и совсем погрузился в алкоголь. Когда его включили в расстановку, мальчик успокоился, и стала видна особая связь между ним и его дедушкой (см. рис. 4). В образе-решении мать поставила внука перед дедом (см. рис. 5).

216

Рис. 3. Расстановка семьи Даниэла (первый шаг)

ОМ = дед (отец матери) Рис. 4. Расстановка семьи Даниэла (второй шаг)

Рис. 5. Расстановка семьи Даниэла (третий шаг)

217

I

5.2.1. Психотерапия как сопровождение на пути к решению

У некоторых родителей появляются силы для того, чтобы почувствовать свою ответственность, например, в воспитании. Они просят о консультации по воспитанию.

5.2.2. Помощь в установлении диагноза для дальнейшей терапии

Симптоматика ребенка еще не указывает на локализацию конфликта в семье или на динамику. Расстановка позволяет проявиться динамике и ее разрешению, а также дает указания для дальнейшей терапевтической работы.

5.2.2.1. Холдинг-терапия

Холдинг-терапия (удерживающая терапия) может успешно применяться только в том случае, если ребенок и его родители не находятся в переплетении или если идентификация снята. Это психотерапевтический метод, улучшающий качество связи и отношений между родителями и детьми, между мужем и женой или другими членами семьи. О его действенности позволяет судить значение удерживания и состояния «быть-удерживаемым» для развития человека. Кроме того, этот метод способствует разрешению конфликтов и примирению.

Чтобы не удерживать ребенка, который показывает значение вычеркнутого человека или вычеркнутой проблемы, пока он не будет высвобожден из переплетения, сначала нужно выявить семейную динамику. В других случаях при удерживании могут повторяться «раз-

218

Пример

5.3. Семейные расстановки и коллектив терапевтов

Совместное переживание расстановок родителями и коллективом терапевтов формирует уважение. Благодаря взаимному «предоставлению себя в распоряжение» возникает климат уважения и доверия, дающий родителям силы принять вызов судьбы. Они видят, что они не одни. Это хорошая форма человеческого участия. Так что важным следствием участия коллектива является уважение к семьям. Участие всего коллектива позволяет каждому увидеть и понять динамику. Решение является как бы символической целью терапии. Образ задает терапии направление. Трудности в ходе расстановок могут возникать, если куратор ребенка имеет какое-либо намерение или хочет в расстановке что-то доказать. Это исключение, но терапевт должен быть внимателен.

5.3.1. Терапевт принимает исключенных в свое сердце

Мне расстановка тоже дает возможность заглянуть глубоко внутрь системы. Когда я начинал работать с расстановками, если мне требовалась помощь, я мог позвонить Берту Хеллингеру. Тогда у меня проходила терапию маленькая девочка, зачатая в результате изнасилования отчимом его физически неполноценной падчерицы. Ребенку было плохо. Когда я обратился к Хеллингеру за помощью в системном понимании, самым главным, что он мне сказал, была фраза: «Ты должен принять в свое сердце отца». В той работе это удалось мне лишь отчасти. Но влияние этих слов осталось со мной.

219

Когда я начинал заниматься в клинике удерживающей терапией, а позже и семейной расстановкой, скепсиса и критики было достаточно. Сейчас оба эти метода признаются в моей области больше. Тот факт, что психические заболевания могут быть симптомами переплетения и смещения, открывает психиатрии новый доступ к людям с тяжелыми нарушениями. Этим доступом могут быть семейные расстановки.

СЕМЕЙНАЯ РАССТАНОВКА

С ПСИХОСОМАТИЧЕСКИМИ

И СОМАТИЧЕСКИМИ БОЛЬНЫМИ

Опыт семейной расстановки в психосоматической реабилитационной клинике

Дагмар Ингверзен и Фридрих Ингверзен

Клиентуру клиники Растеде составляют пациенты с жалобами на все типичные невротические или психосоматические симптомы, среди них есть больные раком, диабетом и рассеянным склерозом. Кроме того, к нам обращаются пациенты с пищевыми нарушениями и маниями всех родов, включая лудоманию.

Концепция клиники Клееблатт Растеде (Ingwersen, 1997), интегрирующая «Бад-Херренальбскую модель» по Вальтеру X. Лехлеру (Lair и Lechler, 1983, Lechler, 1994) с подходами «Новой Гейдельбергской школы» (von Schlippe и Schweitzer, 1996) и Берта Хеллингера (Weber, 1993, Hellinger, 1994), включает в себя еженедельную работу с расстановками. В этой статье мы излагаем те требования и условия, которые были обнаружены и разработаны в связи с интеграцией этого | метода в работу реабилитационной клиники. В ней указываются и анализируются явные различия между сеттингами клиники и ворк-шопа. И в заключение мы приводим обратную связь, полученную нами от некоторых пациентов через несколько месяцев после завершения лечения в стационаре.

Что отличает семейную расстановку на воркшопе от расстановки в клинике?

Специализированная социопсихосоматическая клиника Клееблатт Растеде была открыта в начале 1996 года, и с самого начала мы сделали

семейные расстановки постоянной составляющей ее еженедельного графика.

Итак, вот уже больше года проводя расстановки в стационарном сеттинге, мы, как и раньше, продолжали работать методом семейной расстановки с другими клиентами на воскресных воркшопах. Таким образом, мы имеем возможность сравнить эти формы работы. На наш взгляд, нам удалось найти некоторые релевантные различия, которые мы представим дальше.

Наш опыт работы с участниками воскресных воркшопов мало чем отличается от опыта других коллег, работающих по методу Берта Хел-лингера. Объясняется это тем, что группы участников и сеттинги, по всей видимости, во многом идентичны. Около двенадцати лет назад мы оба начали учиться у Берта Хеллингера и приобретать собственный опыт и около семи лет назад в дополнение к своей работе в психосоматической клинике стали проводить воскресные группы для специалистов по обмену опытом. Часть семинаров мы вели по отдельности, часть — в паре. В прошлом году мы провели также два специальных обучающих семинара только для работников психосоциальной сферы.

Разный уровень предварительных знаний

А теперь мы хотели бы осторожно сформулировать сложившееся у нас впечатление, что между воркшопами для неспециалистов и воркшопами для специалистов вырисовывается некоторое различие: специалисты — по крайней мере, приходившие к нам в прошлом году — почти все читали книги Берта Хеллингера и/или смотрели его видеозаписи. Соответственно, у них несколько раньше, чем у неспециалистов, обнаруживается готовность к сосредоточенному и благожелательному участию в работе группы, так что при известных условиях работу с расстановками можно начинать уже в первый вечер.

На семинарах для неспециалистов уровень предварительной информированности о подходе Хеллингера был, на наш взгляд, ниже и одновременно было явно больше участников, которые сначала бросают ведущему или ведущим вызов, хитроумно их оспаривая или предлагая контрперенос. Лишь после того, как руководители пройдут это «тестирование», по нашему опыту, во второй половине дня второго дня семинара, концентрация и благожелательность группы становятся достаточными, чтобы можно было начинать работу с расстановками.

222

В психосоматической клинике ситуация во многом иная: во-первых, туда приходят совершенно другие клиенты. Конечно, клиентура здесь столь же неоднородна, как и клиентура воркшопов. Но мы думаем, что вполне сумеем обобщить и описать имеющиеся различия.

В целом можно сказать, что пациенты клиники более «больны» или представляют собой более «тяжелые случаи», чем участники воркшопов, по крайней мере, те, что приходят на наши воркшопы. То есть болезни пациентов клиники в целом тяжелее или опаснее для жизни, чем у участников воркшопов. Следующие важные различия мы видим в том, как обе эти группы приходят на терапию. Так как время у нас ограничено, мы назовем лишь некоторые из них.

Клиенты воркшопов ищут решения и рассчитывают найти его, участвуя в одном или нескольких семинарах. Большинство же пациентов клиники чувствуют, что находятся в жизненном кризисе — часто в состоянии «я больше не могу». Они в меньшей степени рассчитывают на решение проблемы, чем на ее облегчение (во всяком случае, сначала).

Клиенты воркшопа участвуют в семинаре по выходным или во время короткого отпуска, чтобы потом снова продолжить нормальную трудовую жизнь. Пациенты клиники, как правило, проводят в реабилитации гораздо больше времени, это уже не несколько дней, а несколько недель, кроме того, они рассчитывают еще и на положительный эффект от смены среды. Плюс к этому на облегчение для себя, возможно, надеются их близкие, пока носитель симптома семьи несколько недель находится в клинике.

Клиент воркшопа, как правило, платит определенную сумму за свое участие в семинаре в течение определенного периода времени. Стоимость стационарного лечения в психосоматической реабилитационной клинике хотя и существенно ниже, чем в любой другой больнице, но оплачивается она, как правило, через систему пенсионного и больничного страхования.

Некоторые пациенты приходят не потому, что надеются решить проблему, а потому, что подали заявление на преждевременное предоставление пенсии по причине психического заболевания, и орган пенсионного страхования распорядился о прохождении стационарного лечения, чтобы выяснить, существует ли перспектива восстановления работоспособности. Правда, такого рода пациентов в нашей клинике совсем немного.

223

Фаза тестирования и наблюдения

Стационарное лечение сначала идет с трудом. Обобщенно можно сказать, что пациент с благодарностью использует щадящее пространство клиники, чтобы наконец получить возможность отказаться от подавления (как было раньше) и борьбы со своими симптомами — бессонницей, страхами, навязчивыми состояниями и так далее. Соответственно, нередко в первые дни (а иногда и недели) симптом в переносном смысле пытается взять власть в свои руки. На этой часто драматической фазе о семейной расстановке можно думать только в исключительных случаях. Скорее коллективу терапевтов приходится справляться с этим вызовом как испытанием или неосознанным тестированием, которому подвергает его пациент, а нередко и семья, содействующая ему в этом из дома.

Важнейшей направляющей для этой «фазы тестирования» является указание Берта Хеллингера и других специалистов рассматривать симптом как пока неидентифицированное вычеркнутое из системы лицо и уважительно с ним обращаться. И хотя поначалу это немало раздражает пациентов, но в конце концов приводит к успокоению. Симптом отступает, пациенты начинают вести себя менее вызывающе. Теперь можно говорить о «фазе наблюдения». Карл Ви-такер (1988) описывает две соответствующие фазы, предваряющие психотерапию; он называет их «struggle for structure» и «struggle for initiative»*.

Итак, после того как пациент — или, лучше сказать, его симптом — протестировал клинику и коллектив, получил позитивный результат и убедился, что они заслуживают доверия, он переходит к более спокойной «фазе наблюдения», чтобы изучить, что на самом деле происходит в клинике и какое влияние терапия оказывает на других. После этой второй фазы он приобретает достаточно доверия, чтобы во второй половине лечения решиться сосредоточенно и доброжелательно войти в нашу группу по расстановкам.