Харлан Кобен Чаща

Глава 18

Ночью мне уснуть не удалось. Так же как и Мьюз. Утром с трудом успел побриться. Пахло от меня так плохо, что я даже хотел позвонить Хорасу Фоули и одолжить флакон одеколона.

– Добудь мне эту бумагу, – попросил я Мьюз.

– Сделаю все, что смогу, – ответила она.

Как только судья объявил начало заседания, я пригласил, к удивлению защиты и всего зала, нового свидетеля.

– Обвинение вызывает Джеральда Флинна.

Того самого милого юношу, который завлек Шамик Джексон на вечеринку. Он действительно казался очень милым: чистенький, светловолосый, аккуратно причесанный, с большими синими глазами. В его взгляде светилась наивность. Поскольку существовала вероятность, что обвинение может в любой момент закончить представление свидетелей, защита позаботилась о присутствии Флинна. Именно для них он был главным свидетелем.

Флинн во всем поддерживал членов студенческого братства. Но одно дело – лгать полиции, пусть даже в показаниях, и другое – в суде под присягой. Я посмотрел на Мьюз. Она сидела в последнем ряду и прилагала все силы к тому, чтобы выглядеть невозмутимой. Получалось не очень. В партнеры для покера я бы ее точно не взял.

Я спросил, как зовут свидетеля, для протокола.

– Джеральд Флинн.

– Но вы представляетесь всем как Джерри, правильно?

– Да.

Шамик пришла в суд. Вместе с адвокатом Хорасом Фоули сидела по центру второго от конца ряда. Интересное выбрала место. Словно считала себя уже лицом незаинтересованным. Утром я слышал крики в коридорах. Родственники Дженретта и Маранца выражали неудовольствие переносом времени подписания отказа от обвинения. Пытались уговорить Шамик. Не получилось. Так что заседание началось позже обычного. Тем не менее началось. И сейчас все они сидели в зале, полагая, что документы будут подписаны, пусть и через несколько часов.

– Когда она впервые пришла в общежитие вашего братства?

– Двенадцатого октября, – ответил он.

– Вы точно помните дату?

– Да.

– Почему мисс Джонсон пришла в общежитие?

– Ее наняли для исполнения экзотического танца.

– Ее наняли вы?

– Нет. Я хочу сказать, это сделало все братство. Но договаривался с ней не я.

– Понятно. То есть она пришла в ваше общежитие, чтобы исполнить экзотический танец?

– Да.

– И вы смотрели, как она танцевала?

– И что вы об этом подумали?

– Протестую! – вскочил Морт Пьюбин.

Судья уже хмурился, глядя на меня.

– Мистер Коупленд?

– Согласно показаниям мисс Джонсон, мистер Флинн пригласил ее на вечеринку, где произошло изнасилование. Я пытаюсь понять, почему он это сделал.

– Так и спрашивайте прямо, – бросил Пьюбин.

– Ваша честь, я могу вести допрос как считаю нужным?

– Постарайтесь перефразировать вопрос, – предложил судья Пирс.

Я повернулся к Флинну:

– Вы думаете, что мисс Джонсон хорошо исполнила экзотический танец?

– Полагаю.

– Да или нет?

– Не супер. Впрочем, я подумал, что она хороша.

– Вы нашли ее привлекательной?

– Да, я хочу сказать, пожалуй.

– Да или нет?

– Протестую! – вновь поднялся Пьюбин. – Он не должен отвечать на этот вопрос «да» или «нет». Может, он подумал, что она в какой-то степени привлекательна. На такой вопрос «да» или «нет» не ответишь.

– Согласен, Морт, – удивил я его. – Позвольте перефразировать вопрос. Мистер Флинн, как бы вы оценили ее привлекательность?

– По шкале от одного до десяти, да?

– Дельное предложение, мистер Флинн. По шкале от одного до десяти.

Он задумался:

– Семь, может, даже восемь.

– Отлично, благодарю вас. И на той вечеринке, где танцевала мисс Джонсон, вы с ней разговаривали?

– Да.

– О чем вы разговаривали?

– И тем не менее?

– Я спрашивал, где она живет. Она ответила – в Ирвингтоне. Я спрашивал, ходила ли она в школу, есть ли у нее бойфренд. Все такое. Она сказала, что у нее есть ребенок. Спросила, на кого я учусь. Я ответил, что хочу пойти в медицинскую школу.

– Речь шла о чем-нибудь еще?

– Вроде бы нет.

– Понимаю. И как долго вы с ней разговаривали?

– Точно сказать не могу.

– Что ж, я постараюсь вам помочь. Дольше пяти минут?

– Да.

– Может, дольше часа?

– Дольше десяти минут?

– Скорее всего.

Вмешался судья Пирс. Сказал, что этот момент свидетель прояснил и пора двигаться дальше.

– Как в тот вечер уехала мисс Джонсон, вы знаете?

– За ней прислали машину.

– В тот вечер экзотический танец исполняла только она?

– Нет.

– Три.

– Да.

– Нет. Разве что поздоровался.

– Будет ли правильным утверждение, что в тот вечер из всех исполнительниц экзотических танцев вы разговаривали только с мисс Джонсон?

Пьюбин уже хотел заявить протест, но в последний момент передумал.

– Да, – кивнул Флинн. – Это правильно.

На том преамбула и закончилась.

– Шамик Джонсон показала, что заработала дополнительные деньги, занимаясь сексом с несколькими молодыми людьми на той вечеринке. Правда ли это?

– Не знаю.

– Неужели? То есть вы ее сексуальными услугами не пользовались?

– Нет.

Флинн попал в ловушку. Ему предлагалось или солгать, или признать, что в общежитии нарушался закон. Он принял самое глупое решение – остановился на промежуточном варианте.

– До меня, возможно, дошли какие-то слухи.

Теперь уж у присяжных не могло остаться сомнений: перед ними лгун.

И я вложил в следующий вопрос максимум недоумения:

– Значит, возможно, до вас дошли какие-то слухи?

– Да.

– То есть вы даже не уверены, слышали ли их? – Судя по выражению моего лица, присяжные должны были сделать вывод, что я просто не верил своим ушам. – Но может, и слышали. Вы просто не можете вспомнить, слышали такие разговоры или нет. Правильно я понимаю ваши показания?

– Ваша честь!

Судья посмотрел на него.

– Мы разбираем дело об изнасиловании, или мистер Коупленд борется с пороком? – Он вскинул руки. – Раз уж его позиции в деле об изнасиловании слабы, он, видимо, решил обвинить этих мальчиков в домогательствах к проститутке?

– У меня такой цели нет, – возразил я.

Флер улыбнулся мне:

– Тогда, пожалуйста, задавайте свидетелю вопросы, связанные с предполагаемым изнасилованием. Не просите его вспоминать правонарушения, совершенные друзьями.

– Двигаемся дальше, мистер Коупленд, – подвел итог судья.

Чертов Флер!

– Вы взяли у мисс Джонсон номер ее телефона?

– Да.

– Зачем?

– Вам она понравилась?

– Она показалась мне привлекательной, да.

– Потому что вы поставили ей семь, даже восемь баллов по десятибалльной шкале? – Я махнул рукой, прежде чем Пьюбин успел подняться. – Снимаю вопрос. Вы позвонили мисс Джонсон?

– Да.

– Можете сказать нам, когда и, насколько, разумеется, вспомните, о чем вы с ней говорили?

– Вы хотели, чтобы она исполнила экзотический танец?

– Нет. – Тут я увидел, что он сглотнул, а глаза его чуть повлажнели. – Я пригласил ее как гостью.

Я выдержал паузу. Посмотрел на Джерри Флинна. Дал возможность и присяжным посмотреть на него. Что-то было у него в лице. Ему нравилась Шамик Джонсон? Пауза затягивалась. Потому что я пребывал в некотором недоумении. Раньше думал, что Джерри Флинн во всем этом участвовал: пригласил Шамик, подставил ее, – теперь возникли сомнения.

– Мистер Коупленд! – прервал мои раздумья судья.

– Мисс Джонсон приняла приглашение?

– Да.

– Когда вы сказали, что приглашали ее как гостью… вы подразумевали как подружку?

Отвечая на мои вопросы, он рассказал, как встретил ее, как они пришли в общежитие и выпили пунша.

– Вы говорили ей, что в пунше есть алкоголь?

– Да.

– Как происходил этот разговор? – спросил я.

– Я не понимаю вопроса.

– Вы спросили мисс Джонсон, не хочет ли она чего-нибудь выпить?

– Да.

– И она ответила «да»?

– И что потом вы сказали?

– Спросил, не хочет ли она выпить пунша.

– А она?

– А что было потом?

Он откашлялся:

– Я сказал, что пунш с алкоголем.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Так и сказали?

– Протестую! – поднялся Пьюбин. – Что значит «так и сказали»? Он говорил, что пунш с алкоголем. Ему задали вопрос – он ответил.

Адвокат был прав в данной ситуации. Я оставил эту ложь на их совести. Махнул рукой судье, показывая, что согласен, и начал задавать вопросы о вечере. Флинн держался тех показаний, которые уже давал полиции: Шамик выпила, начала флиртовать с Эдуардом Дженреттом.

– И как вы отреагировали на это?

Он пожал плечами:

– Эдуард – старшекурсник, а я только поступил в колледж. Такое случается.

– Так вы думаете, что на Шамик произвел впечатление возраст мистера Дженретта?

Вновь Пьюбин решил не протестовать.

– Не знаю, – ответил Флинн, – возможно.

– Между прочим, вы бывали в комнате мистера Дженретта и мистера Маранца?

– Конечно.

– Сколь много раз?

– Не знаю. Часто.

– Правда? Но вы сказали, что только поступили в колледж.

– Они все равно мои друзья.

Я изобразил сомнение:

– То есть вы заходили туда больше одного раза?

– Да.

– Или больше десяти раз?

Сомнения на моем лице прибавилось.

– Хорошо, тогда скажите мне, какая у них стереосистема?

Флинн ответил без запинки:

– Динамики «Боус», подключенные к ай-поду.

Я это уже знал. Мы провели в комнате обыск. Все сфотографировали.

– А какой у них телевизор? С каким экраном?

Он улыбнулся, словно увидел расставленную мной ловушку:

– У них нет телевизора.

– Совсем нет?

– Да.

– Хорошо, тогда, возвращаясь к тому вечеру…

– Она выглядела расстроенной? – спросил я.

Флинн ответил, что нет, как раз наоборот. Шамик улыбалась – чувствовалось, что ей весело. Она не шла, а порхала. Тут он, конечно, перегнул палку.

– То есть, когда Шамик рассказывала о прогулке с вами, о том, как вы поднялись в коридор второго этажа, где ее и схватили, она лгала?

Флинну хватило ума не клюнуть на приманку.

– Я рассказываю о том, что видел.

– Вы знаете людей, которых зовут Кэл или Джим?

Он задумался.

– Я знаю нескольких парней, которых зовут Джим. Но думаю, ни одного Кэла среди моих знакомых нет.

– Вам известно, что, по словам мисс Джонсон, двух мужчин, которые изнасиловали ее, – я не хотел протеста Флера, но закатил глаза, произнося, «по словам мисс Джонсон», – звали Кэл и Джим?

Он подумал над ответом. Решил сказать правду:

– Я об этом слышал.

– На вечеринке присутствовали люди, которых звали Кэл или Джим?

– Насколько мне известно, нет.

– Понимаю. Вы знаете причину, по которой мистер Дженретт и мистер Маранц могли себя так называть?

– Нет.

– Не могу вспомнить.

– Итак, вы не можете объяснить, почему мисс Джонсон, давая показания, заявила, что насильники называли себя Кэл и Джим?

Пьюбин запротестовал:

– Откуда он может знать, почему эта психически неуравновешенная, обкуренная женщина лгала?

Я смотрел на свидетеля.

– Ничего не приходит на ум, мистер Флинн?

– Ничего, – твердо ответил он.

Я посмотрел на Лорен Мьюз. Она, наклонив голову, возилась с блэкберри. Потом подняла голову, встретилась со мной взглядом, кивнула.

– Ваша честь, – обратился я к судье, – у меня еще есть вопросы к свидетелю, но, может, сейчас самое время прерваться на ленч?

Судья Пирс согласился.

Я направился к Лорен Мьюз, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

– Все путем, – улыбнулась она. – Факс уже в прокуратуре.