Идрис Шах Суфии Канон 0
Тайны на Западе 4. Франциск Ассизский
жүктеу/скачать 5.56 Mb.
|
Тайны на Западе4. Франциск АссизскийДаже если завязать сто узлов, веревка останется единой. Руми Почти все знают о том, что Святой Франциск Ассизский вначале был беззаботным итальянским трубадуром, который пережил религиозное обращение и стал святым, обладавшим сверхъестественным влиянием на животных и птиц. Документально установлено, что трубадуры представляли собой остаток сарацинских музыкантов и поэтов. Многие также разделяют мнение, что возникновение и развитие средневековых монашеских орденов было во многом обусловлено проникновением на Запад мусульманских дервишеских организаций. Если исследовать деятельность Св. Франциска с этих позиций, можно сделать несколько интересных открытий. Франциск родился в 1182 г., он был сыном торговца Пьетро Бернардоне и его жены Мадонны Пики. Сначала мальчика назвали Джованни, но его отец так любил Францию, где прошла большая часть его коммерческой жизни, что «из любви к стране, которую только что покинул», он впоследствии дал ему новое имя: Франческо. Хотя Франциска считают итальянцем, он говорил на провансальском языке, которым пользовались трубадуры. Нет почти никаких сомнений в том, что дух произведений трубадуров подсказал ему, что за внешними проявлениями их деятельности крылось нечто более глубокое. Его собственная поэзия иногда так напоминает любовные стихи Руми, что одно это уже может побудить читателя заняться поисками каких‑либо свидетельств о связи Св. Франциска с суфийским Орденом Мевлеви. Здесь мы сталкиваемся с первым из целого ряда рассказов, которые западные биографы считают необъяснимыми. Крутящиеся Дервиши могут достигать интуитивного знания отчасти благодаря особой форме вращения, осуществляемой под руководством наставника. Школа Крутящихся Дервишей Руми была в самом расцвете своей деятельности в Малой Азии, а ее основатель был все еще жив, когда жил святой Франциск. Вот одна из загадочных историй, связанных с «вращением»: Франциск проходил через Тоскану вместе со своим учеником, братом Массео. Вскоре они подошли к развилке. Одна из трех дорог вела во Флоренцию, другая в Ареццо, а третья в Сиену. Массео спросил, куда они пойдут. – Куда будет угодно Богу. – А как узнать об этом? – Нам будет дано указание. Ты дал обет послушания, и я приказываю тебе кружиться на месте, как это делают дети, пока я не остановлю тебя. Бедный Массео стал кружится на месте, и кружился пока не упал. Потом он поднялся и умоляюще посмотрел на святого, но Франциск ничего не сказал, и Массео, помня об обете послушания, снова закружился изо всех сил, падал, поднимался, и снова кружился, пока ему не стало казаться, что вся его жизнь была сплошным кружением. Наконец он услышал долгожданные слова: «Остановись и скажи мне, куда ты смотришь?» «В сторону Сиены», – задыхаясь, ответил Массео, под которым кружилась земля. «Значит, мы должны идти в Сиену», – сказал Франциск, и они пошли именно туда. То, что Франциск ощущал, что истоки вдохновения трубадуров находятся на Востоке, а также то, что он был связан с суфиями, кажется очевидным благодаря многим свидетельствам. Когда на аудиенции у Папы Франциск добивался официального признания своего Ордена, он рассказал притчу, которая показывает ход его мысли в отношении осиротевшей традиции и необходимости восстановить ее реальность. Фразы, которыми он пользуется в притче, чисто аравийские, а вся ее терминология (король и его двор, женщина и ее сыновья в пустыне) говорит именно о сарацинском, а не христианском влиянии. Бонавентура, описавший аудиенцию у Папы Иннокентия, свидетельствует: «Франциск рассказал притчу. Он сказал: “Один богатый и могущественный король взял в жены бедную, но очень красивую женщину, жившую в пустыне. Он очень любил эту женщину, и она родила ему похожих на него детей. Когда сыновья короля подросли, мать сказала им: “Дети мои, не стыдитесь, вы – сыновья короля”. Затем она послала их ко двору, снабдив на дорогу всем необходимым. Король был восхищен их красотой, и, видя, что они похожи на него самого, спросил у мальчиков, кто их родители. Когда они ответили, что их мать – бедная женщина, живущая в пустыне, обрадованный король сказал: “Ничего не бойтесь, вы – мои сыновья, и если уж за моим столом кормятся чужие, прогоню ли я вас, своих законных детей?!”». Традиция, гласящая, что суфии являются представителями эзотерического христианства, вышедшими из пустыни, и что они – дети бедной женщины (Агар, жены Авраама и прародительницы всех арабов), полностью соответствует вероятности того, что Франциск пытался донести до Папы, что суфийский поток представляет христианство в непрерывной форме. Сообщается, что во время первой встречи с Папой Франциск не произвел на того большого впечатления и был отослан ни с чем. Однако сразу после этого Папе приснился странный сон: Он увидел «росток, начавший расти у его ног и постепенно превратившийся в большое пальмовое дерево. Папа изумленно смотрел на это дерево, пытаясь понять, что все это значит, как вдруг на него снизошло во сне божественное откровение и ему открылось, что это дерево было тем самым бедняком, которого он вчера отослал от себя». Пальмовое дерево – это суфийский символ, а сон Папы вполне мог быть навеян образом пальмы, которую Франциск, возможно, использовал как аналогию суфизма во время аудиенции.64 В начале XIII века Папа Иннокентий III, убежденный в истинности миссии святого, дал разрешение на основание Братства Миноритов (Францисканцев). Считается, что название «Младшее Братство» было принято в знак религиозного смирения, но это наводит на мысль, а не было ли ордена, который назывался «Старшим Братством»? И если такой орден в действительности существовал, то не были ли эти два ордена как‑нибудь связаны между собой? Во времена Святого Франциска «старшими братьями» называли только членов суфийского Ордена, основанного Наджмуддином Куброй («величайшим»). Получается интересная взаимосвязь. Кроме того, одной из главных отличительных особенностей Наджмуд‑дина было то, что он, как и Франциск, оказывал сверхъестественное влияние на животных. На рисунках он изображается окруженным птицами. Подобно Святому Франциску, укротившему волка, Надж‑муддин Кубра однажды одним взглядом приручил свирепого пса. О чудесах Наджмуддина знал весь Восток еще за шестьдесят лет до появления на свет Святого Франциска. Сообщается, что когда кто‑нибудь восхвалял Святого Франциска, он всегда отвечал такими словами: «Каждый из нас стоит ровно столько, во сколько его оценивает Бог». А Наджмуддину Кубре приписывается такой афоризм: Аль Хакк Фахим ахсан аль‑Хакика – «Только одна Истина знает, что есть Истина». Около 1224 г. была написана наиболее важная и характерная для творчества Святого Франциска песнь: Cantico del Sole («Песнь Солнца»). Джалалуддин Руми, величайший поэт Персии и глава Ордена Мевлеви, написал множество стихов, посвященных солнцу – Солнцу Табриза. Он даже назвал книгу своих стихов «Сборником Солнца Табриза». В этих стихах слово «солнце» употребляется постоянно. Если Святой Франциск действительно пытался установить контакт с источниками вдохновения трубадуров, которые вдохновили и его собственную поэзию, логично предположить, что он должен был побывать на Востоке или пытался туда добраться. Также логично предположить, что сарацины должны были оказать ему радушный прием, если бы он смог добраться до них. Далее, в результате своих путешествий по Востоку он, очевидно, стал бы писать суфийские стихи. Теперь можно установить, соответствуют ли эти предположения действительности, и если да, то, как относились к этому современники Святого Франциска. В возрасте тридцати лет Франциск решил отправиться на Восток, в частности в Сирию, граничившую с Малой Азией, где были основаны Крутящиеся Дервиши. В связи с финансовыми трудностями ему пришлось вернуться в Италию. Затем он предпринял еще одну попытку, но на этот раз его путь лежал в Марокко. Вместе с одним из своих товарищей он пересек все Арагонское королевство, хотя никто не может объяснить, зачем он это сделал, что весьма озадачило некоторых его биографов. В Испании того времени ощущалось сильное влияние суфийских идей и школ. Из‑за болезни ему не удалось добраться до Марокко, и весной 1214 г. он вернулся обратно. Затем во время осады Дамиетты он отправился к крестоносцам. Султан Малик аль‑Камиль как раз стоял лагерем на Ниле, и Франциск решил повидаться с ним. Он был хорошо принят, хотя считается, что целью Франциска было обращение султана в христианство. Вот что говорит об этом один летописец: «Султан не только отпустил Франциска с миром, восхищенный удивительными качествами этого человека, но и оказал ему большую милость, снабдив его охранной грамотой, которая позволяла ему путешествовать где угодно, свободно проповедуя свои идеи, а также взял с него слово, что он будет частым гостем при дворе». Биографы считают, что это путешествие было предпринято с целью обращения султана. Однако высказывается и такое мнение, что «два этих бесцельных путешествия странным образом повлияли на его жизнь». Если бы Франциск не был трубадуром, искавшим источник своего вдохновения, эти путешествия действительно можно было бы назвать странными. Желание Франциска посетить Марокко объясняется в следующих выражениях: «Невозможно сказать, какое именно событие его бессвязной истории могло внушить эту новую идею Франциску». Сарацинские армии и дворы их монархов были в то время центрами суфийской деятельности. Едва ли можно сомневаться в том, что именно здесь Франциск нашел то, что искал. Вместо того чтобы обращать кого‑нибудь в христианство, Франциск снова переправился через Нил и сразу же попытался отговорить христиан от нападения на врага. Как обычно историки задним числом объяснили это тем, что Франциск имел видение, открывшее ему, что христианским войскам угрожает опасность. «Как и ожидал Франциск, к его предостережениям никто не стал прислушиваться, но они полностью подтвердились, когда крестоносцы с большими потерями были отброшены от стен Дамиетты. Симпатии Франциска при таких обстоятельствах должны были разделиться, ибо он не мог не чувствовать определенной признательности по отношению к веротерпимому и дружественно настроенному султану, который так хорошо принял его». «Песнь Солнца», считающаяся первым итальянским поэтическим произведением, была написана после путешествия святого на Восток, хотя обычные его биографы, помня о том, что он был трубадуром, не могут поверить, что до этого он не писал ничего подобного: «Невозможно предположить, что за все эти годы (т. е. до 1224 г., когда была написана «Песнь Солнца») Франциск, который в юности был вожаком молодых трубадуров Ассиза, а после своего обращения бродил по полям и лесам, распевая по‑французски песни, отличавшиеся, конечно, от юношеских баллад о войне и любви, – невозможно предположить, что он впервые начал слагать гимны, посвященные Богу именно в этот период своей жизни. Как бы то ни было, мы уверены, что эти великие и безыскусные рифмы положили начало национальной поэзии Италии». Атмосфера и уклад францисканского ордена напоминают дервишескую организацию более чем что‑либо другое. Наблюдаются совпадения буквально во всем, взять хотя бы предания о святом Франциске, которые почти полностью совпадают с рассказами о суфийских учителях. Особая методология, которую Франциск называл «святой молитвой» очень похожа на дервишескую практику поминания, не говоря уже о вращениях. Францисканские плащи с капюшонами и широкими рукавами ничем не отличаются от одежды дервишей Марокко и Испании. Подобно суфийскому учителю Аттару, Франциск обменялся своей одеждой с нищим. Он видел шестикрылого серафима, образ которого используется суфиями для передачи формулы бисмиллах. Кроме того, Франциск выбросил усеянные шипами кресты, которые носили многие из его монахов с целью умерщвления плоти. Этот жест мог носить символический характер, напоминая церемонию дервишей, в которой они отказываются от креста со словами: «У вас есть Крест, а у нас – суть Креста», – данная церемония сохранилась до сегодняшнего дня. Между прочим, именно она могла положить начало обычаю тамплиеров, «топтать крест ногами», как это было засвидетельствовано очевидцами. Франциск отказался стать священнослужителем. Подобно суфиям, он привлекал к своему учению мирян. Опять же, подобно суфиям и в отличие от церкви, он старался распространить свое учение среди всех людей, делая их в некотором смысле своими собратьями. «Впервые со времени установления церковной иерархии появляется демократический элемент – христиане, которые уже не были покорными овечками, во всем зависящими от своего пастыря, и отныне не были душами, которые нуждались в постоянном контроле». Самым удивительным из правил, установленных Франциском, было то, что его последователи не должны были прежде всего думать о собственном спасении, чем он также напоминал суфиев и отличался от обычных христиан. Суфии постоянно подчеркивают именно этот принцип, считая заботы о личном спасении признаком тщеславия. Франциск всегда начинал свои проповеди с приветствия, которое, по его словам, открыл ему сам Бог: «Да будет мир божий с вами!» Это, несомненно, арабское приветствие. Помимо суфийских идей, легенд и обрядов, Франциск поддерживал в своем ордене и многие христианские обычаи. В результате подобного смешения появилась не успевшая созреть организация. Один из комментаторов XIX в. подводит неизбежные итоги такого развития: «Зная, что произошло в последующие шесть веков, мы можем оглянуться и увидеть зловещую тень инквизиции, выглядывающую из‑за спины испанского духовенства, толпы нищенствующих братьев, привилегированных и бесстыжих попрошаек, прячущихся за образом простодушного Франциска. Увидев это, мы сумеем понять, сколько здесь было зла, смешанного с добром, и насколько хитро враг всякой истины смешал здесь плевелы с пшеницей». жүктеу/скачать 5.56 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|