На защиту выносятся следующие положения

● Основной вектор институционализации социальной профилактики общественно-опасных заболеваний связан с безопасностью индивида и социума. Как разновидность социальной деятельности социальная профилактика есть система мер, направленных на изменение рискованного поведения индивидов, на изменение групповых норм и субкультур, поддерживающих рискованное поведение, и на создание социальной среды (социальных норм, правого поля, социально-экономических условий) способствующей продвижению поведения, безопасного в отношении заболеваний.

● Социальная профилактика общественно-опасных заболеваний должна основываться на подходе к ним как к социальным проблемам и рискам современного общества. Для общественно-опасных заболеваний как социальной проблемы характерно идентифицируемое социальное происхождение (даже в случае с процессами биологического, физического или иного природного характера); реальная или потенциальная угроза общественным ценностям и интересам конкретных социальных групп; потенциальная возможность решения социальной проблемы при участии государства.

● Общественно-опасные заболевания, такие как ВИЧ/СПИД, относятся к числу основных рисков современного общества, образуя самостоятельное направление рискологических теорией. Существенным отличием рисков общественно-опасных заболеваний (ВИЧ/СПИДа) как рисков современного общества является их новое качество, которое выражается в следующем: отсутствуют социальные границы при распространении заболевания; общественно-опасные заболевания угрожают экономическим основам хозяйства, подрывают основы рационального поведения общества и индивида, влияют на базовую ценностно-нормативную систему и способствую переходу от ценностей справедливости к ценностям безопасности, влияют на политическую систему и несут потенциальную угрозу демократическим основам общества.

● Возможность снижения риска общественно-опасных заболеваний и предупреждения негативных последствий их распространения связана с социальной рефлексивностью, которая в свою очередь требует публичного обсуждения рисков, и осмысления со стороны научной общественности, в том числе социологического сообщества.

● В качестве институциональных структур системы социальной профилактики ВИЧ/СПИДа и других общественно-опасных заболеваний выступают модели социальной профилактики. В настоящее время основными действующими моделями являются модель целевых групп и уровней вмешательства. Развитие модели целевых групп требует перехода от традиционного подхода, связанного с группами риска, к модели, основанной на концепции групп рискованного поведения или групп, находящихся в состоянии риска, что предполагает включение в социальную профилактику в качестве целевых групп основные социально-демографические группы современного общества (в первую очередь молодежь, женщин).

● Модель уровней вмешательства должна реализовываться на различных уровнях: индивидуальном, групповом, сообщества, общества (национальном), глобальном; при этом на каждом уровне возможно развитие новых форм и модификация существующих форм работы с клиентом.

● Институционализация социальной профилактики связана с разработкой и внедрением инновационных моделей, основанных на подходе к общественно-опасным заболеваниям как социальным феноменам. В качестве таковой может выступать модель риска. Повышение эффективности социальной профилактики требует развития интегративной модели, базирующейся на взаимодействии модели целевых групп, определяющей объект превентивных действий, модели уровней вмешательства, определяющей формы превенции, и модели риска, определяющей содержание превенции на основе оценки уровня рискогенности.

● Институционализация социальной профилактики приводит к возникновению новых и трансформации существующих социальных институтов. Социальная работа должна стать ключевым институтом реализации социальной профилактики общественно-опасных заболеваний.

● Направления и формы институционализации социальной превенции детерминируются социальным контекстом. Среди важнейших социальных процессов, связанных с институционализацией социальной профилактики, - влияние эпидемий на социально-стратификационную структуру общества, что привело к изменению социально-демографической структуры общества и формированию новых социальных общностей под воздействием риска ВИЧ/СПИДа, так называемых, риск – солидарностей: солидарности «потенциальных потребителей риска» и солидарности «актуальных потребителей риска».

● Институционализация социальной профилактики ВИЧ/СПИДа в России является многоэтапным процессом. Период с 1987 по 1998 г. можно рассматривать как стадию объективации институционализации, в процессе которой сформировались и стабилизировались ценностно-нормативные основы социальной профилактики. Период с 1999 по 2005 г., соответствует стадии генерализации институционализации, и, начиная с 2006 г., имеет место новый этап институционализации, соответствующий стадии рефлексии, которая продолжается и в настоящее время.

● Необходимым условием развития социальной профилактики общественно-опасных заболеваний на современном этапе является взаимодействие всех секторов общества при лидирующей роли государства и при интеграции негосударственных организаций и объединений граждан в федеральные и региональные программы по профилактике социально-значимых заболеваний, в первую очередь ВИЧ/СПИДа.

● Современная антинаркотическая политика должна строиться на рациональном сочетании запретительных, разрешительных и поддерживающих мер с целью улучшения социальной ситуации, что предполагает развитие в отношение наркопотребителей различных интегративных стратегий, включая лечение и социально-психологическую помощь. Действующие в настоящее время в России профилактические программы для потребителей наркотиков недостаточно эффективны. Превентивная работа должна быть направлена одновременно на снижение индивидуального поведенческого риска и на создание безопасной социальной среды. Повышение эффективности социальной профилактики требует учитывать, как существенные факторы, социально-демографическую неоднородность сообщества наркопотребителей и региональные особенности реализации профилактических программ. Институционализация социальной профилактики ВИЧ/СПИДа и других общественно-опасных заболеваний среди наркопотрелителей связана с профессиональной социальной работой и развитием системы социальной реабилитации наркопотребителей.

Практическая значимость результатов исследования определяется возможностями их использования в практической деятельности по реализации действующих программ по профилактике и борьбе с ВИЧ-инфекцией и другими социально-опасными заболеваниями, а также при разработке новых профилактической программ для различных целевых групп.

Предложенный подход к социальной профилактике, предусматривающий расширение компетенции социальных служб, получил одобрение в профильных комитетах Администрации Санкт-Петербурга и Правительства Ленинградской области, и может использоваться в деятельности государственных и негосударственных организаций, вовлеченных в профилактическую работу и работающих с ВИЧ-инфицированными клиентами.

Результаты диссертационной работы могут быть использованы в высших учебных заведениях в различных лекционных курсах для социологов и социальных работников в рамках учебных программ подготовки специалистов, бакалавров и магистров; а также в программах переподготовки и повышения квалификации работников социальной сферы.

Апробация научных результатов. Основные результаты диссертационного исследования изложены автором в монографиях: «Социальные аспекты эпидемии и профилактики ВИЧ/СПИДа», «Здоровье и поведенческие риски студенчества» (в соавторстве с Н.В. Соколовым и А.П. Козловым), «Профилактика ВИЧ/СПИДа среди потребителей инъекционных наркотиков: проблемы, перспективы» (в соавторстве с К. Ирвингом, Р. Хаймером и А.П. Козловым) и в работах, опубликованных в ведущих научных отечественных и зарубежных журналах.

Основные идеи и отдельные положения исследования докладывались автором и обсуждались на научно-практических конференциях и семинарах разного уровня, в том числе на Первом Всероссийском социологическом конгрессе «Общество и социология: новые реалии и новые идеи» (С.-Петербург, сентябрь 2000), на международных конференциях «Работа сообщества с людьми, живущими с ВИЧ» (Париж, декабрь 1999, Чиангмай, март 2000), международных конференциях «Рак, СПИД и родственные проблемы» (С. Петербург, май 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007г), Московской международной конференции «ВИЧ/СПИД в современном обществе» (Москва, ноябрь 2005), Международной конференции «Социальная работа с группами риска» (Вильнюс, 2003), международном конгрессе акушеров и социальных работников (Йоханнесбург, декабрь 20004), международных конференциях по проблемам снижения вреда (Чиангмай, 2002 , Белфаст, 2004, Мельбурн, 2003, Ванкувер, 2005), международной летней академии «Социальная работа и общество» (С. Петербург, август 2002, 2003, Гданьск, август 2004, Каунас, август 2006), международном семинаре «ВИЧ/СПИД и правовые вопросы » (Йельский университет, США, ноябрь 2004), международном семинаре «Обучение и исследования в области профилактики СПИДа в России» (С. Петербург, июнь 2004), международном научно-практическом семинаре «НГО и гражданское общество» (С. Петербург, ноябрь 2005), международной конференции «ВИЧ/СПИД и права человека» (С. Петербург, октябрь 2006), российско-шведский семинаре «Социальные проблемы здоровья и наркомании» (Стокгольм, апрель 2006), на социологической конференции «Вторые Ковалевский чтения» (Санкт Петербург, ноябрь 2007).

Рекомендации по профилактике ВИЧ и других общественно-опасных заболеваний среди потребителей инъекционных наркотиков, разработанные в рамках исследования, используются при работе с данной целевой группой в различных регионах России, где проблема наркомании и ВИЧ/СПИДа стоит особенно остро, в том числе в г. Екатеринбурге, в г. Чапаевске (Самарской области), в г. Томске.

На основе материалов исследования автором был разработан один из первых в российских вузах элективный лекционный курс, посвященный проблемам профилактики ВИЧ/СПИДа, - «Социальный контекст превенции ВИЧ/СПИДа», который читается на факультете социологии СПбГУ с 2001г. Кроме того, результаты исследования использованы в учебном процессе на отделении социальной работы факультета социологии СПбГУ в лекционных курсах: «Теория и практика социальной работы», «Зарубежные модели социальной работы», «История социальной работы», «Социальная работа с особыми группами населения», а также на курсах повышения квалификации и переподготовке работников социальной сферы на факультете социологии СПбГУ.

Структура диссертационной работы определена поставленными целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав (четырнадцати параграфов), заключения, списка используемой литературы и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Теоретико-методологические основы институционализации социальной профилактики общественно-опасных заболеваний» анализируются социологические концепции институционализации и социальной профилактики; общественно-опасные заболевания рассматриваются как социальная проблема и риск современного общества. Параграф 1.1. «Социологическое обоснование применения институционального подхода к исследованию социальной профилактики». Происходящие в современном российском обществе социальные процессы связаны со становлением и развитием новых институциональных форм, соответствующих вновь возникающим потребностям общества. В условиях социальной, экономической, политической трансформации общества особую актуальность получает развитие институциональных форм предотвращения процессов, угрожающих здоровью значительной части населения и стабильности самого общества. Среди таких процессов доминирующее положение занимает распространение социально-обусловленных и социально-опасных заболеваний, которые диссертант обозначает как общественно-опасные заболевания. Основным общественно-опасным заболеванием в настоящее время является ВИЧ-инфекция. Развитие социальной профилактики общественно-опасных заболеваний представляет собой процесс упорядочивания социальных действий в устойчивые социально-структурные особенности, что в социологической науке обозначается понятием институционализации.

Институциональные аспекты функционирования общества традиционно находились в поле зрения социологии, начинания с ее основателей О. Конта, Г. Спенсера, затем Э. Дюркгейма и М. Вебера. Особое внимание институционализации уделяется в рамках структурно-функционального и системного анализа в работах Т. Парсонса, Р. Мертона, П. Сорокина, Н. Лумана, А. Энциони и др. Т. Парсонс, определивший «институционализацию определяющих нормативных компонентов систем в качестве конститутивных структур социальных систем»¹, заложил основы становления институциональной социологии, разрабатываемой в работах П. Блау, С. Липсета, Дж. Ландберга, Ч. Миллса, У. Веблена и др., связанной с изучением устойчивых форм организации и регулирования общественной жизни. В свою очередь развитие теорий символического интеракционизма Дж. Г. Мида, М. Блумера сместило фокус процесса институционализации на субъектов взаимодействия, и эта традиция развивалась в теории «коллективного обучения» Э. Фридберга, М. Крозье и др. Феноменологическая социология А. Шюца, А. Гарфинкеля, Т. Лукмана, М. Бергера и их последователей исследовала образцы институционализации повседневного мира. В активистской социологии А. Турена социальные движения, являясь решающими агентами истории и придающие специфическую социальную форму культурным ориентациям, выступают активными субъектами институционализации. Новый вектор развитию институционального подхода в социологии дали работы М. Хайдегера, И. Гоффмана, М. Фуко, в которых была представлена реконструкция социальных практик и формы их институционализации.

В рамках интегративной парадигмы в виде теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса, конструктивистского структурализма П. Бурдье, теории структурации Э. Гидденса, несмотря на все различия этих теорий, в основе процесса институционализации лежал двойственный характер социальных систем: с одной стороны как результат деятельности акторов, а с другой как предпосылка этой деятельности. С точки зрения анализа институционализации социальной профилактики, особый интерес представляют работы Э. Гидденса, который понимает под институтами социальные практики, упорядоченные во времени и пространстве, при этом всякая деятельность рассматривается им как воплощение индивидуальных характеристик актора.

Социальная профилактика общественно-опасных заболеваний направлена на создание системы безопасности индивида и социума; другими словами, ценностно–нормативной основой социальной профилактики, с позиции диссертанта, является безопасность. Данный подход требует социологического анализа понятия социальной профилактики и анализа общественно-опасных заболеваний как социальных рисков. В качестве институциональных структур системы социальной профилактики выступают модели социальной профилактики, а институционализированное взаимодействие реализуется через деятельность государственных и общественных организаций, вовлеченных в профилактическую работу.

В параграфе 1.2. «Социологический подход к понятию социальной профилактики» рассмотрены основные социологические подходы к определению понятия «социальная профилактика» и выработана авторская дефиниция социальной профилактики общественно-опасных заболеваний.

В последние годы понятие «социальная профилактика» стало одним из наиболее употребляемых понятий, как в научной литературе, так и в общественно-политической деятельности. При этом определение социальной профилактики вызывает немало трудностей. Социологический подход к социальной профилактике развивался преимущественно в рамках предотвращения или снижения социальных проблем неравенства, бедности, безработицы и т.д. и, соответственно, основы социологического подхода к социальной профилактики были заложены в классических трудах О. Конта, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, М. Вебера, К. Маркса, Т. Тенниса, Р. Парка, Р. Мертона, Т. Парсонса и др. Интерес социологии к социальной политике послужил дальнейшему развитию социологических основ социальной профилактики, поскольку профилактика является одной из базовых идей социальной политики, и развитие превентивных стратегий сопровождало становление государства всеобщего благосостояния.

Анализ современных концепций социальной профилактики позволяет выделить превентивные концепции, ориентированные на индивида, и концепции социально-политической ориентации. Превенция, относящаяся к индивиду, предполагает применение профессиональной помощи на максимально возможной ранней стадии процесса. Последствиям социальной проблемы или индивидуальных нарушений должно быть оказано быстрое противодействие, что требует знания о социальном пространстве и условиях жизни клиента, поскольку такое знание обеспечивает текущее планирование и/или стратегическое вмешательство в ситуацию. Однако в любом случае интервенции данного вида ограничиваются индивидом. Помимо индивидуально-ориентированных концепций социальной профилактики в социологии развивались социально-политические концепции превенции. В основе большинства западных концепций социально-политической превенции лежит модель компетентности, которая с одной стороны рассматривает формы восприятия и понимания возможных проблем, что связано с проблемой расширения социальных сетей, а с другой стороны предполагает включение всех факторов (переменных), которые структурируют жизненные условий клиентов (Х.-У. Отто, Г. Флоссер). Таким образом, индивидуально-ориентированные превентивные стратегии направлены на коррекцию, регулирование жизненных целей и действий клиента в направлении доминирующих в обществе стандартов нормативности. Социально-политическая профилактика направлена на формирование структур, которые должны помочь вовлечь индивида в конструктивное, автономное взаимодействие со средой и внутри среды.

Отличительной характеристикой социальной профилактики заболеваний является ее фокус на акторе, а не на заболевании. Понятию социальной профилактики заболеваний наиболее близка концепция М. Блума, понимавшего под профилактикой научно-обоснованные и своевременно принимаемые действия, направленные на предотвращении возможных физических, психологических или социокультурных коллизий как у отдельного индивида, так и у групп риска. Однако социальная профилактика общественно-опасных заболеваний требует конкретизации, и диссертант понимает под ней деятельность, направленную на изменение рискованного поведения индивида, изменения групповых норм, поощряющих рискованное поведения, создание социальных структур, поддерживающих безопасное в отношении заболеваний поведение. Иными словами, социальная профилактика общественно-опасных заболеваний является институтом, который функционально ориентирован на развитие, активное усвоение и использование социокультурных норм и навыков, снижающих риск распространения заболеваний.

В параграфе 1.3. «Общественно-опасные заболевания как социальная проблема» предпринята попытка анализа общественно-опасных заболеваний, на примере ВИЧ/СПИДа, с позиций социологических теорий, что является, по мнению автора, необходимым условием осмысления процесса институционализации социальной профилактики. Существующее противоречие между объективистским и субъективистским подходами в понимании социальных проблем представляется возможным преодолеть на основе выделения условий отнесения явлений к категории социальных проблем: идентифицируемое социальное происхождение (даже в случае с процессами биологического, физического или иного природного характера); реальная или потенциальная угроза общественным ценностям и/или интересам конкретных социальных групп, возможность разрешения проблемной ситуации, как правило, при участии государства. Для ВИЧ/СПИДа характерны все обозначенные условия. Среди социологических теорий, позволяющих глубже понять социальные процессы, связанные с эпидемией ВИЧ/СПИДа, особого внимания заслуживают социологические концепции девиантности. Помимо классических теорий аномии Э. Дюркгейма, Р. Мертона, программы социальной профилактики должны принимать во внимание исследованные механизмы девиации, в том числе девиантного искажения, девиантной спирали, девиантной карьеры, которую Г. Беккер определил как процесс развития последовательных моделей различный видов девиантного поведения, первичной и вторичной девиантности (Э. Лемерт). Несмотря на присущие им противоречия и ограничения, эти концепции оказались достаточно результативными применительно к таким видам девиантного поведения, как употребление наркотиков, нетрадиционные сексуальные практики, а поскольку распространение ВИЧ-инфекции оказалось в значительной степени связано именно с данными поведенческими моделями, то соответственно эти концепции следует учитывать и в социальной превенции ВИЧ/СПИДа.

Одной из центральных социальных проблем ВИЧ/ СПИДа и других общественно-опасных заболеваний является проблема стигматизации. И. Гоффман определял стигму как физические или социальные признаки, которые настолько девальвируют социальную идентичность актора, что делают ее непригодной для широкого социального принятия. Действие механизма стигмы связано с соотнесением негативных стигматизирующих свойств с личностью (или социальной группой), в отношении которой затем совершаются определенные социальные ритуальные действия (отвержение, клеймение и др.). М. Фуко связывал процессы стигматизации непосредственно с различными формами социального контроля. Стигматизируемого наделяют символическим значением, которое сохраняется и после того, как основания для стигматизации преодолены (например, болезнь побеждена). Символические значения и связанные с ними формы социального контроля формируют модель взаимоотношений индивида и общества. Жестокие формы стигматизации, которые были характерны на начальном этапе эпидемии ВИЧ/СПИДа, в виде требований полной изоляции ВИЧ–инфицированных, постепенно сменяются более размытыми формами стигматизации, но, несмотря на новые более мягкие формы социального контроля, модель взаимодействия общества и ВИЧ-инфицированного (у Фуко, общества и безумного), построенная по схеме: диагноз, отчуждение, контроль, исключение - продолжает действовать. Стигма как социальный феномен включает элемент властного большинства. Действенное выражение стигмы, подкрепленное властными полномочиями, есть дискриминация. Другими словами, дискриминация в обществе возможна при условии неравного распределения власти и контроля. Чем более организованное и властное сообщество, тем меньшей дискриминации оно будет подвергаться, даже если существует стигма. Имеет место и обратная связь: для явно дискриминируемых сообществ характерна тенденция к объединению и к отстаиванию своих прав. На Западе эпидемия СПИДа в 80-е годы прошлого столетия дала мощных импульс движениям гомосексуалистов, которые во многих странах (США, Англия, Германия) трансформировались в масштабные массовые движения против полицейского преследования и дискриминации сексуальных меньшинств, создавая в результате феномен, который П. Штомка, назвал «институционализацией отклонений».

Диссертант также рассматривает лингвистический аспект стигмы, связанный с идеями М. Фуко о языковой реальности. Конструирование стигмы начинается с языка и выражается в языковых определениях, и поэтому преодоление стигмы всегда имеет и форму лингвистического вмешательства. Неслучайно в последние годы очень активно внедряется новая терминология для обозначения отдельных групп. Понятие «группы риска» вытесняются понятиями групп рискованного поведения или уязвимых групп, вместо понятия «проститутки» все чаще речь идет о «работницах коммерческого секса» или «женщинах, вовлеченных в секс- индустрию» и т.д. Изменение терминологии имеет не только лингвистические последствия; это, безусловно, способ преодоления стигмы и нормализации поведения, оцениваемого в обществе как девиантное.

Стигма и дискриминация, связанные с ВИЧ/СПИДом и другими общественно-опасными заболеваниями, негативно влияют на способность общества принимать конструктивные меры в ответ на разрушительные последствия эпидемии, поэтому борьба со стигмой является необходимой составляющей социальной профилактики общественно-опасных заболеваний.

В параграфе 1.4. «Общественно-опасные заболевания как риск современного общества» рассмотрены социологические теории рисков и представлен анализ общественно-опасных заболеваний, таких как ВИЧ/СПИД, с позиций теории общества риска. Формирование социологической теории риска относят к концу 60-х – началу 70-х годов ХХ века, а ее развитие связывают в первую очередь с именами Н. Лумана, У. Бека, Э. Гидденса. В последующие годы область социологических исследований рисков стала одной из ведущих в американской и западноевропейской социологии, что привело к развитию относительно самостоятельных направлений социологии риска: изучение техногенных рисков и проблем безопасности (Д. Дюкло, П. Лагадек, Ч. Стар и др.), культурологических особенностей восприятия рисков (М. Дуглас, А. Вилдавски, К. Дейк, В. Ковелло, О. Ренн и др.), экологических рисков (А. Мол, К. Пеланда и др.), рисков в контексте социологических теорий катастроф (К. Перроу, К. Пеланда и др.), оценки рисков (Б. Фишхофф, Л. Шоберг, П. Словик и др.), рисковых коммуникаций (К. Випп, В. Ковелло, Д. Фишер). В отечественной социологической науке теории риска в последние годы уделяется все больше внимания. И в этой связи следует отметить работы О.Н. Яницкого, В.И. Зубкова, А.В. Мозговой В.Н. Кузнецова, Н.Л. Смакотиной, А.П. Альгина. Однако исследований, посвященных социологическому анализу рисков ВИЧ/СПИДа и другим опасным заболеваниям, крайне мало. Автор придерживается точки зрения, что анализ рисков общественно-опасных заболеваний должен занимать одно из ведущих мест в предметной области социологии риска, и более того, ВИЧ/СПИД как риск современного общества может стать самостоятельным направлением рискологических теорий.

Для развития социальной профилактики перспективным, по мнению диссертанта, является социологический анализ ВИЧ/СПИДа с позиций теории общества риска Н. Лумана, У. Бека, Э. Гидденса. Согласно Н. Луману познание риска, в том числе средствами социологии, приводит к познанию общества. В концепции Н. Лумана в современном обществе риск приобретает статус универсальной проблемы, так как следствием повышения уровня неопределенности во всех социальных сферах, что свойственно современному обществу, и является состояние риска; следовательно, не существует поведения, свободного от риска. Э. Гидденс выделяет два фундаментальных процесса, которые воздействуют на нашу жизнь, и которые послужили истоками развития общества риска. «Первая трансформация может быть названа концом природы. Вторая – концом традиций», что означает, что практически не осталось природных зон вне человеческого вмешательства.¹ Современный мир – это мир институционализированных сред рисков, которые влияют на состояние людей, при этом перенасыщенность знания о рисках сама по себе порождает дополнительные риски.

Согласно теории риска У. Бека общество постоянно во всех сферах жизнедеятельности легитимно продуцирует риски, которые он понимает как «систематический способ иметь дело с катастрофами и небезопасностью, вызванных и привнесенных самой модернизацией».² Существенным отличием рисков современного общества является их новое качество или, говоря словами У. Бека, «социальная архитектура и политическая динамика». Современные риски, к которым можно отнести и ВИЧ/СПИД, не знают границы национальных государств; границы для рисков прозрачны, проницаемы, преодолимы. Риски угрожают основным принципам рыночного хозяйства, поскольку систематически обесценивают произведенное богатство, подрывают основы рационального поведения общества и индивида, меняют базовую ценностно-нормативную систему, заменяя «справедливость» на «безопасность». Оценивая политический потенциал общества риска, Бек приходит к выводу о том, что социально- признанные риски политизируют общественные отношения, которые таковыми ранее не являлись. В обществе риска возможность снижения риска и предупреждения негативных последствий Бек связывает с, так называемой, социальной рефлексивностью. Для современного российского общества, по мнению социологов, характерна недостаточная рефлексивность, что проявляется в неспособности (а в некоторых случаях, невозможности) адекватно и своевременно оценивать происходящие социальные перемены и адекватно и своевременно на них реагировать (О.Н. Яницкий). Неразвитость социальной рефлексии в современном российском обществе приводит к недостаточному осмыслению современных рисков, в том числе и эпидемии ВИЧ /СПИДа, что усиливает рискогенный характер современного российского общества. Кроме того, начало эпидемии ВИЧ/СПИДа и наркомании в России пришлось на период трансформации общества, когда неизбежно нарастает степень неопределенности, происходит смена ценностных ориентаций и, как следствие, повышается уровень риска.

Институциональные изменения, связанные с ростом опасности в обществе риска, требуют политических решений и выдвигают новые требования к демократии. Общество риска с целью защиты от опасности несет в себе тенденцию к «легитимному тоталитаризму» (У. Бек). В этой связи институционализация социальная профилактики общественно-опасных заболеваний должна основываться на социальной рефлексии рисков таких заболеваний как ВИЧ/СПИД и на развитии различных форм гражданского участия в этом процессе.