г., февраля 15 – Выписка из журнала ТДК по делу о переводе богослужений на инородческие языки

1872 г., февраля 15 – Выписка из журнала ТДК по делу о переводе богослужений на инородческие языки

[Л.224] 1872 года, февраля 15 дня в журнале Тобольской духовной консистории под № 1 записано.

Слушали: на рапорте²⁴ священника Иоанно-Введенской женской обители Петра Попова²⁵ относительно того, чем отличаются по жизни крещеные остяки и самоеды от некрещеных, резолюцией Его высокопреосвященства от 10 ноября 1870 года за № 5058, между прочим, было предписано: «Для вящего укоренения христианства у инородцев учинить: 1. Возложить на священника Попова обязанность переложить на языки первые и основные молитвы церкви христовой, как то: «Царю Небесный», «Трисвятое», «Отче наш», Символ веры и заповеди все [Л.224об.] 10-ть и заповеди Христа о блаженствах, и, если успеет что сделать и более, то пусть сделает, и труд его почтится достойно.

2. Сургутским миссионерам о том же предписать, если только старший там миссионер в состоянии это сделать, находясь в Сургуте, кажется, до 20 лет.

3. Всем священникам, долго служащим в Березовском крае, предписать то же сделать, так как они, вероятно, уже знают языки по практике, им же предписать дополнительно: как и на сколько инородцы понимают христианские службы. Понимают ли и все то, о чем спрашивают инородцев духовники на исповеди и прочее, и прочее.//[Л.225] Ревностны ли инородцы к исполнению и прочих таинств церкви и заботливо ли за сим обращаются к христианским церквя, держат ли они сколько-нибудь посты церкви и соблюдают ли посты в среду и пяток, и прочее. Все эти сведения собрать хотя к концу года».

С прописанием сей резолюции Его высокопреосвященства от 17 ноября были посланы к исполнению указы священнику Попову Обдорской миссии, благочинным Кайдалову, Платонову и протоиерею Заборовскому. Но ни от кого из них в продолжении почти года донесений не поступило по сему.

На поданной о сем справке резолюцией Его высокопреосвященства от 27 сентября//[Л. 225 об.] 1871 года за № 4827 было предписано: «Таковы по Тобольской епархии причты. На самые важные дела они смотрят сквозь пальцы и целый год не исполняют указы. Дать циркуляр вторично и с тем, чтобы в течение 2-х месяцев, октября и ноября, донесено мне было на все то, о чем предписано было им обстоятельно. Если они в течение 10, 15 и 20 лет нисколько не озаботились узнать местные инородческие языки, иначе исповедовали их зря, бог знает на каком языке и какими способами, то пусть допишут и о сем откровенно и не прибегая к хитрости; спросить о сем в частности и юганского священника Тверитина, как владеющего инородческим//[Л.226] языком. Буде причты не доставят мне требуемые от них сведения и в конце ноября, то доложить мне вновь о сем и с приложением сей самой справки, тогда произнесен будет над ними суд: по силе законов, яко ослушников указов правительства».

В отчете на таковое распоряжение село-юганский священник Иоанн Тверитин от 12 ноября 1871 г. за № 32 донес Его высокопреосвященству, что он самоедского языка не знает, что самоедов в приходе его нет, и потому он их никогда не исповедовал; остяцкий же язык, как туземный уроженец и с 1821 года состоящий там на службе, он понимает вполне как свой природный и исповедует остяков на их наречии. Причем священник Тверитин//[Л.226об.] представил и образец исповеди для остяков.²⁶

На рапорт этот резолюцией его высокопреосвященства от 23 ноября за № 5739 было предписано: «Составить журналы и со справками, если прочие священники не отвечали даже до сих, как они исповедуют своих прихожан, то исповедь сего священника, как хорошо узнавшего язык и уроженца остяков, нужно разослать по всем приходам, дабы по ней исповедовали своих прихожан, и таким образом нужнейшие таинства св. церкви не вели небрежно. О сем должно донести Св[ятейшему] Синоду в годовом отчете».

Чтобы дать всем священникам Березовского края надлежащий и совершенно точный образец для исповеди остяков, консистория в 29 ноября//[Л. 227] журналом своим постановила, между прочим, следующее заключение: составленную священником Тверитиным исповедь препроводить предварительно на пересмотр священнику Петру Попову, предписав ему внимательно проследить оную и в случае нужды исправить ее или восполнить и как русский текст, так и остяцкий написать грамотно, изложив вопросы систематически по катехизису и затем представить консистории при своем отзыве.

На постановлении этом резолюция его высокопреосвященства от 30 ноября за № 5847 последовала следующая: «Почти излишняя переписка. Вопросы на исповеди предлагаются по требнику и личному усмотрению духовников, кого он исповедует,//[Л. 227 об.] и следовательно руководство по катехизису и систематическое что-то не требуется. Священник Попов едва ли лучше знает остяцкий язык, паче родившегося среди остяков и уже двукратно доказавшего свое хорошее знание языка. Впрочем сделать и еще инстанцию, внушив Попову не портить дело мелочами».

Священник Попов, возвращая помянутую исповедь, составленную свящ[енником] Тверитиным, донес, что он, не будучи знаком со свойствами юганского наречия, не может принять на себя обязанности исправления этой исповеди, не понимая наречие березовских и обдорских остяков, он заверяет, что исповедь эта нисколько не будет понятна для остяков березовских, сосвинских и казымских,//[Л. 228] а потому не может быть руководством для священников, служащих в сих приходах, и удобоприменима не более как в приходах юганском и сургутском.

Вследствие сего, Консистория в 12 января н[ынешнего] г[ода] постановила: если по отзыву свящ[енника] Петра Попова составленная священником Тверитиным исповедь удобоприменима в приходах юганском и сургутском, то можно предположить, что она будет пригодна и в почти всех приходах Сургутского округа и может быть руководством для всех священников сего округа при исповеди остяков, а потому и разослать копии с оной через священника Крылова всем священникам//[Л.228об.] Сургутского округа, подлинную передать свящ[еннику] Тверитину.

Наконец, чтобы доставить возможность иметь такого рода образцы и прочим священникам Березовского округа при исповеди своих остяков и самоедов, для этого предложить знатокам остяцкого и самоедского языка священникам Петру Попову и Александру Тверитину составить исповедь первому - для самоедов, а второму - для остяков, и по составлении представить свой труд в консисторию для рассылки по всем церквам Березовского округа.

Но Его высокопреосвященству на постановлении этом благоугодно было в 24 января дать следующую резолюцию: «Лучше добиться от всех причтов Березовского округа, на каком наречии они исповедуют//[Л.229] самоедов и остяков, на их ли или на русском, и тогда только можно подумать и о составлении общей исповеди, составленной указанными священниками. Быть может и ими составленная исповедь не годится для всех приходов. Исповедь юганского священника разослать по Сургутскому уезду, требуя однако же отзыва, везде ли она годится для приходов. В годовом отчете все-таки сказать о заботах епархиального начальства составить для инородцев формы исповеди на их наречиях».

Благочинные же Березовского края на вышепрописанное требование Его высокопреосвященства, донесли следующее:

1. Протоиерей Иоанн Заборовский от 14 декабря прошлого 1871 г. за № 84 [донес], что причты двух градо-Березовских церквей его ведения//[Л.229об.] остяцкий разговор мало понимают, а потому и не могут взяться за перевод молитв и заповедей Господних на остяцкий язык, да и нет в этом для градских причтов особой нужды, потому что все подгородные остяки знают русский разговор и при этом не встречается с ними крайних затруднений. На рапорте сем резолюция Его высокопреосвященства последовала таковая: «Глухой и неопределенный рапорт старика протоирея хранить при деле, приняв однако же оный к сведению».

2. Священник Василий Чемесов от 8 декабря за № 718 донес, что в его благочинии инородцы почти все уже знают русских разговор.//[Л.230] Духовенство же хотя и знает остяцкий язык, но все оно, в его благочинии, с самым низшим образованием без окончания курса даже духовного училища, а постольку, как и незнающие грамматики и не сможет сделать никакого правильного перевода.

Стремление инородцев к знанию русского языка в его благочинии, как расположенных по земскому и почтовому трактам, время от времени заметно увеличивается, потому что у них со знанием русского языка соединяются интересы, улучшающие их нравственный и особенно материальный быт. Поэтому перевод молитвы естественно должен охлаждать стремление их к знанию русского языка, а затем и самое убеждение о необходимости//[Л.230об.] для них русского языка. По этим обстоятельствам не представляется необходимости в переводе молитв для инородцев его благочиния, тем более, что все почти остяки знают русский язык и понятно объясняются на нем. Его высокопреосвященство на сем рапорте изволили дать в 22 число декабря за № 6270 следующую резолюцию "Не вполне верно или достаточно отвечает и благочинный Чемесов на мое распоряжение. Опытно знаю, обозревая край в 1865 и 1866 годы, что и самые ямщики мужики не все понимают русский язык, а женщины и вовсе не понимают оного. Причты же очень мало понимают остяцкий и, следовательно, исповедь составленная юганским священником Тверитиным для всех инородческих священников//[Л. 231] крайне необходима для руководства всем им».

3. Священник Иоанн Платонов от 30 декабря за № 492 донес, что бывшее в 1870 году распоряжение епархиального начальства относительно перевода на инородческие наречия основных молитв христовой церкви им было распубликовано причтам своевременно и ныне при обозрении церквей о сем же говорено и лично, но причты отозвались, что самоедские наречия одни мало знают, а другие вовсе не знают, потому что прихожане их большей частью остяки, и если и есть в каком приходе малая часть самоедов, то эти последние говорят на местном остяцком наречии, остяцкое же наречие большая часть причтов понимают//[Л. 231 об.] вполне и сами говорят свободно, но что наречие остяков есть ни более, ни менее, как только разговорное, так сказать, обыденное и самое бедное по слововыражениям, так что для выражения в некоторых молитвах слов, не находят таковых в наречии остяков, вследствие этого, дабы не исказить смысл молитв и не впасть в грубые ошибки, приступить к переводу молитв причты находят невозможным. Исповедуют же причты инородцев как опытно известно ему самому на их разговорном языке, применяясь к разумению и понятиям их. Также известно ему, что за прошедший год о. настоятелем Обдорской миссии в отчете между прочим было помечено,//[Л. 232] что в миссии переводятся молитвы Христовы на инородческие языки, каковой перевод, вероятно, ныне и получится епархиальным начальством.

Приказали^: Все благочинные Березовского округа мало правды говорят в своих донесениях того, что остяки в приходах церквей Березовского края настолько якобы сведущи в русском наречии, что нет особой надобности составлять для исповеди их особые, а там, где есть непонимающие русского языка, то местные священники, по знакомству своему с остяцким языком, исповедуют якобы таковых на родном их наречии, даже и самих самоедов, по знакомству сих последних с остяцким языком, расспрашивают их на исповеди по-остяцки. Докладывать подобного рода донесения, значит уклонять начальство от тех благих предприятий, какие имеются в виду для доставления возможности как самим инородческим пастырям, так и инородцам, совершать по крайней мере хотя//[Л.232об.] одно таинство церкви, покаяние, на родном наречии остяков и самоедов. Может статься, что остяки-мужчины в большинстве и понимают еще сколько-нибудь русский язык, но женщины и несовершеннолетние подростки едва ли. Быть может, что некоторые из священников, зная сколько-нибудь остяцкий язык, наводят на ответы при исповеди, но насколько верно и точно все это свершается, быть может, и сами священники не дадут отчета.

Положительно, наконец, напрасно благочинный Чемесов, к стыду своему проводит такую еще мысль, что якобы перевод необходимых и главных молитв на инородческий язык и составление образчиков для исповеди остяков охладит в них стремление к знанию русского языка, разубедит их в необходимости знакомится с оным. Не от пастыря бы православной церкви и слышать такую своеобразную речь! Напротив, долголетний опыт убеждает, что там, где священник говорит и беседует с инородцами на родном их наречии, где поют и читают в церкви на понятном для них языке, там боль-//[Л.233]ше любви и привязанности к пастырям, там и больше охоты и расположения посещать храмы Божии. А это все убеждает, что перевод главных молитв церкви на инородческий язык и составление образчика для исповеди остяков и самоедов дело не только не лишнее, но даже крайне необходимое, в следствие чего Консистория полагает, согласно прежнему своему постановлению, предложить священникам Петру Попову и Александру Тверитину переложить первому на самоедский язык главные молитвы церкви, как-то: «Царю Небесный», «Трисвятое», «Отче наш», «Богородице Дево радуйся», Символ веры и десять заповедей и составить для самоедов образчик исповеди, а второму – переложить тоже самое на остяцкий язык, священнику же Николаю Герасимову предписать переложить на остяцко-самоедский язык молитву "Да воскреснет Бог", девять изречений Христа Спасителя о блаженстве и молитву пред святым причащением «верую Господи и исповедую, яко ты еси воистину Христов сын Бога живого …». Чтобы более расположить их//[Л. 233 об.] к сему труду, то по мнению к[онсисто]рии не лишне бы вознаградить их за таковые занятия выдачей им из сумм собираемых в пользу миссии по 20 руб. каждому. Пригласить к таковым же занятиям и юганского священника Иоанна Тверитина.