Издательство Альфа-книга

И ведь люди верят!

Историки вообще крайне законсервированы в своих книжных убеждениях. Неудивительно ли, что именно фантастика, ставя лучшие научные умы перед неразрешимыми чудесами, заставляет их совершать всё новые и новые открытия. Убеждён, что пройдёт не так много времени, как серьёзные археологи отыщут какой-нибудь полуразбитый кувшин с размашистым автографом Льва Оболенского! Вот только не выбросили бы они его на помойку, сочтя сомнительной мистификацией...

Лекция сексуально просвешённых "аксакалов" закончилась примерно часа через два, к глубочайшему огорчению всей студенческой молодёжи. Тот самый начальствующий старец, что открывал всё собрание, неожиданно выбежал на трибуну с заспанным лицом и дёргающимся подбородком:

- Молитесь, о правоверные! Ибо только что, во время полуденного сна, явился ко мне сам шайтан и был он непередаваемо гадок! Ноги его тонки, рога остры, голова плешива, а хвост порочен! Голосом противным, словно визг блудницы, заслуженно побиваемой камнями, он сообщил, будто бы в нашем медресе поднимаются вопросы столь бесстыжие, что даже он сам не мог бы ответить на них из стыда и целомудрия... Молитесь, о правоверные!

- Шайтан - известный лжец, - вовремя вставил Насреддин, так как все ученики мигом опустили глазки, прекрасно понимая, о чём речь. - Мы с моим достойнейшим коллегой только что рассказывали, сколь опасны происки нечистого и какие соблазнительные формы порой принимает дьявольское искушение!

- Воистину храни нас Аллах, - прокатилось по толпе. Юноши охотно бухнулись на колени, отчаянно пытаясь прикрыть уши, пылающие после очередного честного ответа Льва, объяснившего истинный смысл незатейливой поговорки: "Всё полезно, что в рот полезло..."

Друзья оставили молодёжь со своим набожным наставником и тихонечко отступили в предложенную им для отдыха комнату. Стол накрыли быстро, обещанное вино казий принёс через полчаса, чуточку подуспокоившись на общей молитве. Для духовного лица увидеть во сне краснеющего шайтана - очень плохая примета, которую следовало непременно залить полусухим или полусладким...

- Это бесчестное порождение зла, этот враг рода людского, да отсохнет его узкий язык, покрытый зловонными трещинами, кроме того, посмел сказать, что в наше медресе вторгся сам Багдадский вор, и скоро он украдёт у меня последние штаны!

- Брехня! - уверенно заявил Оболенский, мельком присматриваясь к шёлковым штанам старца. - Хотя... размерчик подходящий и фасон вроде тоже ничего, но нет! Нет, никогда не стоит верить на слово недощипанному козлодуру, только и стремящемуся вбить кол недоверия между интеллигентными людьми с высшим образованием.

- Золотые слова, - Наставник собственноручно разлил "гостям" по второй пиале. Вино было красное, прохладное, чуть терпкое, вяжущего оттенка, скорее свойственного выдержанным аргентинским винам. Пили по-восточному, без длинных тостов, маленькими глотками...

- Мы бы не хотели долго задерживаться в Коканде, многоуважаемый, - нежно улыбнулся в ватную бороду осторожный Насреддин. - Важные дела зовут нас в Бухару, а скромная плата за наше выступление составит всего несколько динаров. До захода солнца нам надо забрать наших верблюдов с постоялого двора...

- Пусть Аллах озарит ваш путь благодатью! Несколько динаров - это очень большая сумма, но щедрость кокандского медресе известна повсюду - пусть будет тридцать, нет, даже тридцать пять таньга!

- Небеса да свидетельствуют о широте вашей души!

- Я вернусь через минуту...

- Ходжа, ты лбом о ворота ударился, да? - возвысил голос бывший вор, едва старец вышел вон. - Какие тридцать пять таньга?! Я пересчитал по курсу - это ж грабёж форменный! Он себе из институтских фондов минимум десять дирхемов спишет на лекцию иногородней профессуры...

- Заткнись, дорогой, а?! - бесцеремонно прикрикнул домулло, метнувшись к маленькому оконцу. - Смотри, эта гадюка с раздвоенным языком, эта бесхвостая гиена, этот мусоропровод (хорошее слово!) явно даёт какие-то указания вон тому хромому дворнику...

- Думаешь, догадался и заложил?

- Стопроцентно, клянусь Аллахом... Стражники во дворце не сплошь глупцы и взяточники, а если пораскинуть мозгами, то быстро догадаются сопоставить его донос с показаниями истинных учёных. Которых мы, кстати, прилюдно опозорили без малейшего повода... Всё, сейчас мне будет стыдно! Не мешай, я хочу покаяться... каюсь... Ну, вот мне полегчало, а теперь исчезнем отсюда, подобно хрустальной росе на бархане под пылающим оком всесильного солнца!

- А штаны?

- Что штаны?!

- Штаны этого типа, - невозмутимый Лев сам плеснул себе третью чашу. - Шайтан ведь пообещал ему, что я украду его последние штаны. Это вызов, Ходжуля... и я намерен его принять!

- Дабы посрамить шайтана? - устало уточнил бывший визирь. Спорить было бесполезно. - Только сотвори это как-нибудь быстро и без членовредительства, ладно?

- Ладно, членовредительствовать не буду, хотя... словосочетание заманчивое...

- Я принёс вам еще вина, о мудрые мужи. - В дверях комнатки появился коварный предатель. - Не спешите, караван-сарай никуда не убежит, девушки для увеселения уже на подходе, а я сам хочу поподробнее узнать, чему же вы научили моих благовоспитанных питомцев. Они слоняются по двору кучками, шёпотом обсуждая нечто столь запретное, что даже стыдятся поднять на меня взгляд...

- Мы говорили с ними о грехе рукоблудия, - важно кивнул домулло, чем вызвал искреннее недоумение старца.

- Разве это грех? Главное, чтобы правая рука не знала, что совершает левая... Ибо правоверному допустимо выбирать меньшее зло из всех искушений.

- Да вы софист, батюшка! - уважительно признал Оболенский. - Присядьте-ка, я охотно побеседую с вами на ряд спорных религиозных моментов. Например, чем доктрина отличается от догмы, ишак от осла, а подлый донос от своевременного доклада...

Казий тонко улыбнулся в жидкую бороду, расправил полы халата и... сел прямо в медную пиалу, всклень наполненную красным вином. То есть специально он туда, разумеется, не целился. Более того, мгновение назад злосчастной пиалы там и не было, она находилась в руке Насреддина, полуприкрывшего глаза и вытянувшего губы трубочкой... А в результате, как понимаете, очередные незаслуженные упрёки в адрес шайтана и насквозь мокрые штаны! Далее, вообще, пошёл мало прикрытый бандитизм...

- Лежать! Не двигаться, не кричать, не мычать и не телиться. - Лев одним рывком повалил старца на спину, задрал ему ноги и, немало не стесняясь, сорвал с несчастного злополучные штаны. - Вай мэ, такое горе... что люди подумают, в вашем возрасте... энурез - проблема века... Выхода нет, но есть мы! Ждите тут, считайте до ста двадцати, и мой друг навеки высушит ваши любимые джинсы. Ходж... уп, пардон, Мирза-Кирза-под-зад-кактебятам... - лучший на свете застирщик штанов! Короче, мы сваливаем, а вам сейчас наступит полное счастье...

- И посрамление шайтана, - успокаивающе добавил бывший визирь, хозяйственно ссыпал себе за пазуху остатки изюма и дунул вслед за более ретивым другом.

Они только-только успели выбежать во внутренний двор, локтями прокладывая себе дорогу в плотной студенческой среде, как в центральные ворота гордо вступила блестящая кокандская стража. Шесть рослых, красивых воинов в сияющих доспехах, в круглых шлемах, с горящими медью шитами и длинными стройными копьями, грозно потребовали указать им двух фальшивых учёных, якобы присланных из просвещённой Бухары...
ГЛАВА 15
А у нас на Востоке дедовщина - это давняя историческая традиция!

Н. Назарбаев

- Слушайте и повинуйтесь, дети мои! Ровно через десять минут у ближайшего караван-сарая, в чайхане, сразу за базаром, два квартала влево, у старого колодца за стеной, мы с коллегой будем читать новую лекцию: "Женщина в постели мусульманина - праздник или джихад?" Рекомендованные вопросы: "Садо-мазо во время намаза!", "Четыре жены - четыре тёщи, где компромисс?", "Анатомия любимой девушки в лирике арабов-песенников...", и в финале интим-опрос общественного мнения: "А хочешь пять раз за ночь, Дездемона?.." С демонстрацией слайдов!

- Ва-а-ах... - поражённо откликнулось всё медресе.

- Прошу занимать лучшие места, - догадливо подтвердил домулло, и мгновением позже огромная толпа жаждущих знаний юношей бросилась на выход. Шестерым стражникам было просто некуда отступить...

Лев и Хаджа по-братски хлопнулись в ладошки, пыль немного улеглась, два бравых авантюриста неспешно покидали учебное заведение, аккуратно обходя полузатоптанных слуг закона.

Изменнический старец выбежал на террасу в одном халате и визгливо посылал им вслед самые страшные восточные проклятия:

- Да иссохнет ваш преступный мозг! Да умалятся до бесконечности все члены, да поразит ваши головы чума, печень - язва, а подмышки - проказа! Да отвалятся при первом же дуновении ветра ваши...

Что именно, узнать уже не удалось, первое же дуновение ветра распахнуло полы халата почтенного матерщинника, явив всем, кто успел обернуться, жалкое и непотребное зрелище. Те из стражников, что успели кое-как приподняться, предпочли вновь изобразить потерю сознания...

- Сим-сим, закройся, - сострадательно посоветовал Лев, уже от ворот сочувственно помахивая честно украденными штанами. Шайтан был посрамлён! Впрочем, если уж совсем цепляться за каждую буковку задания - то вряд ли Оболенский украл "последние штаны" - думаю, у ограбленного была ещё пара брюк, на крайняк весёленькие пляжные шортики...

- Куда теперь?

- За отважным Аслан-беем и его неторопливым отрядом, о мой лаконичный друг. Но сначала мы отыщем этого подлого, безмозглого, низкого изменника без чувяк. Ибо если он не вернёт моего похищенного ослика, я собственноручно повырываю у него все оставшиеся зубы, дабы этот сын порока впредь обращался к Аллаху с самой шепелявой молитвой на свете!

- Ходжа, да ты мстителен, как туркменский хомяк. По крайней мере, щеки надуваешь точно так же...

Они беззлобно попрепирались так минуты две, определяя, в какой же всё-таки стороне стоит искать башмачника Ахмеда. То, что он так незатейливо устроил им полнейшее "кидалово с попадаловым", особого значения не имело. Багдадский башмачник был верным другом, несмотря на буйство и эмоции и некоторую эксцентричность поведения. С другой стороны, если человек весь век честно обувает других, не имея возможности скопить себе самому на приличные тапки, то подобная жизненная дилемма не может не отразиться на его характере...

- А куда бы ты поскакал от греха подальше, почтеннейший?

- Хм... - Оболенский поскрёб подбородок, свистнул с подноса проходящего торговца кисть винограда и определился: - В ближайшую чайхану - пропить осла!

- Воистину, - подумав, согласился бывший визирь. - Иначе чем бы он ещё смог привлечь наше внимание к его долговязой особе. Ближайшая чайхана в конце улицы, проверим нашу индукцию?

- Дедукцию!

- Ещё более не мусульманское слово...

В ближайшей чайхане башмачника не оказалось. Как, впрочем, и в соседней тоже. И в другой соседней, и в следующей, и даже в самой дальней уже на противоположном конце района.

"Шерлокихолмсы" приуныли, следуя логике, Ахмед просто не мог ускакать так далеко. Рабинович, конечно, очень резвый ослик, но всё-таки не благородный рысак, чтоб его гонять галопом по всему городу. Опрос свидетелей тоже ничего не дал: торговцы в палатках, уличные попрошайки и вездесущие мальчишки не видели их тощего друга на их же отчаянном ослике. Собственно, народ вообще был зациклен на другой теме - в тихом Коканде начала происходить череда странных и таинственных событий...

Во-первых, быстро распространялись слухи о том, что позавчера на базаре был пойман сам Багдадский вор (впрочем, уже успешно бежавший!); а главный визирь султана оказался не кем иным, как Ходжой Насреддином (также слинявшим вовремя); а потом во дворце был пожар, а в караван-сарае погром; а два сумасшедших аксакала, надев женское платье, перебаламутили весь базар, а... А вот информация о лекции в медресе ещё не просочилась в массы, хотя это только вопрос времени. Короче, до беглого башмачника никому не было дела...

- И ведь во всём этом непременно обвинят вездесущего шайтана, хотя истинный корень бед кроется в одном голубоглазом внуке вечно нетрезвого стихотворца... - как бы себе под нос бормотал домулло, поправляя на голове засаленную тюбетейку. Оболенский беззаботно щёлкал тыквенные семечки и на брюзжание фронтового товарища внимания не обращал.

Свои "профессорские" одежды они буквально только что выгодно загнали старьёвшику, приодевшись у него же в лавке в самое простонародное платье. Смена маскировки - есть наипервейшая задача каждого государственного преступника, каковыми официальная власть охотно объявила наших героев. Им повезло, только когда они вынужденно вернулись на тот же многострадальный базар и, пошныряв, получили от старого горшечника самую исчерпывающую информацию:

- Да, дети мои, здесь проскакал сумасшедший нищий верхом на помрачённом разумом осле. Они разбили мне два кувшина, а потом их... А из какого вы кишлака, не из Ленинакана?

- Нет, уважаемый, из Москвартастана, - на удивление правильно построил фразу Лёва-джан. - Не отвлекайтесь, дедушка, что было дальше?

- Москвартастан?! Не припомню такого, ну да хранит Аллах ваш дом, родню, детей и жён... Так вот, как раз после того, как зловредный осёл разбил мне три кувшина, по базару побежали две бесстыжие ханум, и под подолом у каждой прятался настоящий шайтан! Вай дод, что они творили...

- Вай мэ, почтеннейший, мы слышали эту ужаснейшую историю, - торопливо вставил Насреддин. - Но куда делся человек на осле?!

- Тот самый, что разбил мне сразу четыре кувшина? - зачем-то уточнил пожилой горшечник, максимально сгущая над своей головой тучи - долготерпение товарищей по несчастью имело чётко очерченные границы... - Я едва успел спасти пятый, вот этот, с чёрной глазурью, для молока или кумыса, красивый, да? Но вы не поверите, когда этих женщин поймали - оказалось, что...

- Под чадрой были два бесчинствующих старца, прилюдно опозорившие свои седины беготнёй и святотатственным разгромом прилавков!

- Вах... именно так! Откуда же вы...

- Где тот нищий на осле?! - басом заревел Лев, неожиданно хватая уцелевший кувшин и вздымая его над маковкой словоохотливого деда...

- А злодея, разбившего мне ВЕСЬ товар, задержала стража, - ничуть не испугавшись, ответствовал старик. - Ибо я сам запустил ему вслед по голове большое блюдо для плова и попал! Аллах дозволяет причинять обидчику равноценное зло... Думаю, стража унесла его в зиндан как оскорбителя честных ремесленников и воров!

- Воров? - нервно переглянулись Оболенский и домулло.

- Говорят, он украл этого осла из конюшен самого султана!

Оставалось лишь развести руками - шах и мат... или в основном мат...
ГЛАВА 16
Мы всегда в ответе за тех, кого и так далее...

Телеведущий канала "Культура"

Ему же (в смысле не Ахмеду, а Оболенскому) давно пора домой, в лоно семьи, в своё время, а Бабудай-Ага, шляющийся неизвестно где, наверняка уже проспался после вчерашнего и набирает новых гастарбайтеров в солнечном Узбекистане (кстати, в какую это сторону?), значит, там мы его и найдём...

- Не мы, а ты. Только ты, ибо я остаюсь в Коканде и спасу нашего недалёкого товарища вместе с моим возлюбленным осликом, - спокойно ответствовал бывший визирь. - Я выслушал тебя, о порывистый и упорный в заблуждениях, и не могу не признать твоей правоты. Но наш султан не любит долгих судов - Ахмеда могут обезглавить уже завтра. Поэтому Багдадский вор пойдёт красть у джинна собственное счастье, а герой народных анекдотов - восстанавливать попранную справедливость...

- Ходжа, ты порой такой праведный, аж тошно!

- Сам себе удивляюсь, - важно подтвердил домулло. - Ну, так не стой столбом, который помечают все уличные собаки, а поспешим. Во-первых, нам надо вернуть в город Аслан-бея...

- Этого психа с длинной саблей и скособоченным носом?! Он же меня терпеть не может!.. А менее самоубийственного плана у тебя нет? - обречённо перестраховался Лев.

- Просто доверься мне!

- Ага, с этой фразы обычно и начинаются все наши проблемы...

Лев был готов двадцать раз посыпать голову пеплом за то, что природа создала его таким, не оправдав чаяний "национал-демократов", а потом выйти на улицу и вразумлять про меж глаз каждого "патриотически" настроенного идиота! Нет, тот факт, что "сколько людей, столько и мнений", он принимал безоговорочно. Его лишь искренне изумляло и бесило, что ему, Багдадскому вору, главному герою всего повествования, как раз таки и не дают высказаться! Он рассказал всё как есть, не скрывая о себе ни хорошего, ни плохого. А ему не поверили! Более того, сочли персонажем карикатурным и вымышленным!

О боже, если бы у моего друга не была легко отходчивая, истинно русская душа - мы бы никогда не узнали о его втором пришествии. Звучит несколько помпезно, но в летописях восточных историографов о нём говорили именно так: "На тихий и благословенный Коканд карой небесной обрушилось второе пришествие бесчинного Багдадского вора"...
...Весь остаток дня Лёва-джан посвятил планомерному нарушению восьмой заповеди - воровству! Он крал всё, повсюду и почти у всех (исключая, естественно, бедняков), а ушлый Ходжа, носясь по следам его подвигов, сколачивал экстремистско настроенную делегацию к султану.

Сознательные и обеспеченные граждане логично поддержали эту акцию, ибо каждый исправно платил налоги и уже имел что рассказать. В результате факт наличия в беззащитном городе легендарного преступника современности начал резко обрастать самыми нелепыми слухами, принимая воистину чудовищные формы.

- Вай мэ, правоверные! Этот сын шайтана украл у меня всё - весь караван в сорок два верблюда, гружённых китайским шёлком, бязью и киноварью, пятнадцать ахалтекинских лошадей, восемь охранников, беременную самку гепарда, кальян и левую туфлю... Как я босой вернусь к двадцати восьми возлюбленным жёнам?! Двадцать девятую тоже украли-и...

- Уй-юй, у меня украден отцовский кошелёк! Папа убьёт меня за эти шесть... двенад... сорок сем... двести двадцать восе... А казна султана точно восполнит потери? Тогда двумя тысячами золотых динаров!!! И сдался мне после этого папа?!!

- Вай дод, злодей обобрал меня всего, украв даже любимую блоху! А ведь именно она, кусая за места, недоступные случайному взгляду, пробуждала меня от утреннего сна к вечернему намазу! Всё, кончилась беззаботная жизнь... Чтоб ты опух, наглый похититель моей любимицы!

- Вах, он украл мою тёщу!!! Пустите меня, правоверные! Не держите меня! Где он, где он, дайте мне обнять его и покрыть поцелуями трудовые руки великодушнейшего Багдадского вора... Пустите меня, правоверные! Не держите меня, я плясать пойду!

Но пуще всех надрывался, как вы понимаете, всё тот же Ходжа Насреддин. Домулло буквально "рвал на груди тельняшку", выпрямившись в полный рост на арбе с привозными дынями, и орал так, что к нему прислушивались. То есть толпа собиралась быстро...

- До какой поры нам суждено терпеть на тихих улицах Коканда бесчестного злодея Льва Оболенского?! Эту отрыжку пьяного шайтана, икоту трезвого иблиса и судорогу нечистого на руку дэва, подавившегося клочком шерсти с собственной поясницы! Султан наш да избавит подданных своих от этой безбожной плеши, падите к стопам его, моля вернуть назад благородный столп законности и правопорядка, золотосердого господина Аслан-бея. Очи его подобны глазам рыси, пальцы - когтям орла, зубы - пасти степного волка, разум... ну, это отдельная тема. Он уже ловил нам Багдадского вора, поймает и ещё раз! Он изловит это бурлящее исчадие поджелудочной железы не принявшего Коран джинна, переевшего на свадьбе своей прабабушки тухлых яиц сдохшего...

- Ходжа, все не выдержали и ушли, я один остался, - подчёркнуто вежливо Оболенский подёргал друга за штанину. - Слезай давай, граждане ломанулись ко дворцу катать жалобы, а ты в следующий раз не увлекайся так уж... с живописаниями... У меня-то нервы крепкие, но вон двух верблюдов всё же стошнило.

- Пусть не слушают не предназначенное для их ушей, - нехотя буркнул бывший визирь, сползая вниз. - Если через час гонец не поскачет к Аслан-бею с султанским приказом вернуться домой - можешь при всех обозвать меня пёстрой требухой желудка шакала, не евшего тридцать три дня, а потом нашедшего жи-и-ирного дикобраза!

- Ходжа, я же просил... их опять тошнит!

Следующую историю стоило бы озаглавить примерно следующим макаром: "Багдадский вор волшебным образом избавляет от казни нудного башмачника Ахмеда, попутно обижает султана и унижает его верного слугу Аслан-бея, чем вновь посрамляет шайтана". Причём уже прилюдно! То есть в свидетелях ходило пол-Коканда, может быть, единственно поэтому данное повествование дошло до нас практически без искажений, приукрашиваний и домыслов, которыми простой народ щедро расцвечивает каждую восточную сказку.

Должен честно предупредить: лично я считаю этот рассказ моего друга бессовестной ложью! У меня трезвый ум и пытливый взгляд скептика, когда мне пытаются втюхать наглую брехню под соусом, "типа, фантастика", всем существом своей души я возмущённо отвергаю предложенное. Обманутый писатель не создаст шедевра, обманутый читатель не простит автора... так какой смысл врать?

...Из султанского дворца делегаты вернулись довольными и степенными, похоже, всё, о чём они нижайше просили, было милостиво выслушано и принято к сведению. За храбрым начальником городской стражи был послан не один, сразу три всадника. Видимо, на случай, если в дороге кто-нибудь перепутает текст приказа...

Но главное, что в этот вечер никакого суда над арестованными ослушниками не было, благоразумный Муслим аль-Люли нетерпеливо ждал возвращения Аслан-бея, дабы решить вопрос с поимкой главного преступника, буквально охамевшего от безнаказанности! Грабить достойных граждан посреди бела дня, в центре города, на глазах у стражи и в непосредственной близи дворца правителя - это уж слишком! Хорошо ешё нашёлся какой-то безвестный уличный горлопан, первым потребовавший избавить правоверных от проделок Багдадского вора...

А как бы удивился султан, узнав, что именно в этот момент тот самый "горлопан" шумно спаивает двух беззаботных стражей, перед которыми жарко наяривает матросское "яблочко" здоровушая "девочка, приятная взгляду" - в два метра росту, сажень в плечах и горящие голубые глаза в обрамлении коряво подрисованных ресничек...

Полная задора и огня?

Самая нелепая ошибка -

То, что ты уходишь от меня...

Причём поёт мужчина!
- Я не понимаю, почему во всех твоих планах мне вечно приходится выглядеть полным идиотом, - не переставая, возмущался Лев, когда случайные прохожие, глядя на него, шарахались, шумно поминая шайтана. Ходжа лишь философски вздыхал, прикрываясь щитом, и двадцать раз объяснять очевидное явно не собирался.

Надо признать, сам-то Насреддин выглядел вполне подобающим образом - эдакий невысокий, чуть полнеющий стражник, с собственной элегантной бородкою и умным, деловитым лицом. А вот впереди на два шага идёт мрачный, как бармалей, Оболенский в голубых женских шароварах, пёстром жилете танцовщицы, с голым животом и небрежно повязанной на манер русского платочка фате... Видуха, как у распоследнего записного трансвестита с самого дешёвого гей-карнавала! Мысли, соответственно, пусты и безрадостны...

- Если верить твоей дебильной идее, то меня без суда и следствия сунут в ту же камеру, что и бедолагу Ахмеда. По пути я теоретически должен стырить у сопровождающего конвоя ключи, устроить всем массовый побег и, неизвестно как перемахнув через стену, бесследно раствориться в ночном городе. В то время как ты, от всей души и доброго сердца, поднимешь нам в погоню конную стражу, возглавляя преследование верхом на моём же Рабиновиче. С которым ты и намерен затеряться в узких, не освещенных луной переулочках. Как я вообще повёлся на этот бред собачий?!

- Шевели ногами, не задерживайся, о злостный нарушитель шариата! - весело прикрикнул домулло, потрясая тяжёлым копьём. - Сам Аллах, при всей своей долготерпимости, отвратил бы смущённый взор свой от твоего непотребного пуза, покрытого редкими бесстыжими волосами... Зиндан примет тебя как родного, дабы ты вновь умудрился совершить невозможное!

- Насрамить всех, - обречённо подтвердил мой друг.

- Во славу Аллаха, - дополнил Насреддин, и Лев прекратил бессмысленные споры.

Да они и спорили-то в большинстве случаев исключительно общения ради. Оба прекрасно понимали, что на Востоке жизненный опыт, находчивость и остроумие Ходжи были куда востребованнее недюжинных воровских талантов рослого россиянина. А вместе, в паре, они составляли воистину непобедимый тандем, с которым так и не сумело справиться ни одно законное правительство конгломерата восточных стран того времени. А ведь как старались, как старались, но об этом потом...

В достопамятную калиточку султанского дворца первым постучал уже сам Оболенский. Отворили те же знакомые рожи, впечатление такое, что других стражников на этот пост не допускали...

- Ой-ё, ребятушки! У меня модное "дежавю", или мы действительно часто встречаемся? - прямым текстом ляпнул Лев, но вовремя прикусил язык. Стражники посмотрели на него косо и повернулись за разъяснениями к Насреддину. Домулло поглубже надвинул на брови тесный шлем:

- Задержан злодей и пересмешник, без стыда носящий женское платье, танцующий лишённые целомудрия танцы и распевающий непристойные куплеты, смущающие сердца истинных мусульман. Такой грешник, да...

- Вай мэ-э... - простодушно выдохнул молодой. - А если его не сразу вести в тюрьму, то он для нас тут спляшет?

- Щас! Разбежался, ага, - царственно выгнул спинку русский дворянин. - Ты хоть представляешь, о джейраноподобный отпрыск неуберёгшихся потребителей китайской резины, сколько стоят мои услуги?

- Джейран - это такой степной козёл, да?! - зачем-то уточнил не уловивший сути юноша, но старший товарищ отодвинул его, сурово кивнув:

- Веди ослушника шариата прямо в зиндан! Если в сарае не будет места, можешь оставить его там же, во дворе, только привяжи покрепче.

- Значит, не спляшет?! Обидно, э-э...

Тронутый искренним горем паренька, Лев великодушно протянул руку и, резвясь, ущипнул бедолагу за шаровары. Стражник восторженно ойкнул, а Ходжа пихнул друга щитом, не дожидаясь более фривольного развития событий.

Дальше двигались вообше без проблем. Общеизвестно, что, если вы не можете самостоятельно проникнуть в хорошо охраняемое здание, сделайте так, чтоб вас провели туда силой! Метод стар, как липовый мерин Троянской войны, но тем не менее действен до сих пор.

Быстро опустились вечерние сумерки, но домулло, в бытность свою главным визирем, успел неплохо изучить территорию дворца, поэтому шёл уверенно и целенаправленно. Вид бравого стража, ведущего под конвоем величественного арестованного, ни у кого не вызывал подозрения, поэтому до зиндана они добрались без шума и пыли.

Кстати, султанская тюрьма, находившаяся при дворце, резко отличалась от той вонючей ямы, где нашему герою уже доводилось сидеть в благословенном Багдаде. Муслим аль-Люли Сулейман ибн Доде заботился о своих преступниках, они должны были выходить на "ковёр крови" чистыми, сытыми, без следов побоев и пыток, дабы даже перед мучительнейшей смертью демонстрировать народу заботу и милосердие правителя. Возможно, кто-то назовёт это верхом цинизма, но... Народ безмолвствует, значит, народу нравится. Вот и вся политика...

- Кто? Куда? За что?! - строго спросили Насреддина четверо рослых охранников.

- Злодей. В тюрьму. Трансвест... прости, Аллах, я хотел сказать - нарушитель шариата, вот, - чётко отрапортовал домулло, и перед Оболенским гостеприимно распахнулись дубовые двери высокого глинобитного сарая, где со всевозможными удобствами и содержались ожидающие суда преступники. Краем уха он успел услышать, как Насреддин зачем-то уточнил, где конюшня, и бодро шагнул внутрь. Когда сзади раздался стук задвигаемого засова, Лев каким-то седьмым чувством, находящимся в области копчика, почувствовал, что на новом месте ему будет очень и очень неуютно...
... - Нет, ей-богу, Андрюха, у меня аж опустилось всё. Представляешь, вхожу, там темень, но в одном углу горит эдакая лампа Аладдина - копоть, вонь и мощности на четверть ватта. А вокруг неё сидят та-ки-е рожи - паспорта спрашивать не надо, сразу ОМОН зови и к прокурору всех не глядя! Там же не всё борцов за свободу сажали, местные бандюки тоже попадались, улыбнутся - заикаться начнёшь... Короче, если бывает у людей на лицах печать порока, то этих Аллах собственноручно проштемпелевал дважды! Ну вот, и вхожу я к ним весь в голубом и в блёстках, глазки подведённые, губки крашеные, духами смердю на три шага вперёд... И что они обо мне, по идее, должны думать? Угадай с трёх раз?!

- Чего тут угадывать, - даже удивился я. - Сам знаешь, у нас такие мальчиши сейчас и клубы свои имеют, и газеты, и сайты, а на эстраде так вообще - под тридцать процентов "меньшинства", ещё сорок "бисексуалы", а оставшиеся - уже и сами своей традиционности стесняются. Хрень какая-то...

- Не хрень, а плоды демократии и культурной революции, - политкорректно поправили меня. - Ну а в те дремучие времена в разницу между геями и трансвеститами никто не углублялся - по шариату, и тех и других побивали камнями!

- Тебя тоже побили?

- Хуже, - скрипнул зубом Лев. - Поначалу мне даже обрадовались... Типа, праздник, праздник, к нам Снегурочка пришла! Пришлось разочаровывать...

Короче, когда самый массивный из мордоворотов с гнусной ухмылочкой и гнилыми зубами, покачиваясь, двинулся ему навстречу, - благородный русский дворянин резко шагнул вперёд, страстно целуя каторжника прямо между глаз! И, не дожидаясь, пока жертва окосеет от шока, резко развернул его к себе спиной, рванув на нём драный пояс. С азиата упали штаны! Демонический хохот Оболенского взлетел под закопчённые своды тюрьмы, лица остальных надо было видеть...