Издательство

В этом же контексте понятно, почему мы способны управлять большей частью наших жизненных проблем с низкой психической стоимостью, если часто пользуемся программированными решениями. Изменение и новизна поднимают психическую цену принятия решений. Например, когда мы переезжаем на новое место жительства, мы вынуждены рвать старые связи и устанавливать новые. Это не может произойти без отказа от сотен запрограммированных ранее решений и выработки полного набора новых, дорогих, первостепенных, еще не запрограммированных решений. В результате мы вынуждены полностью перепрограммировать самих себя. То же можно сказать и о неподго-

389

товленном визите в чужую культуру и о человеке, который, еще находясь в своем привычном обществе, попадает в волну будущего, не подготовившись заранее. Новизна и изменения будущего делают все его болезненно связанные поведенческие привычки устарелыми. Он с ужасом обнаруживает, что привычные решения только усугубляют проблемы, что требуются новые и до сих пор не программированные решения. Короче говоря, новизна нарушает пропорции, изменяя баланс в сторону очень трудной и дорогой формы принятия решений.

Беспокойство, вызванное этим столкновением в наших головах, сильно обостряется растущим разнообразием решений. Неопровержимо доказано, что разнообразие выбора, стоящего перед личностью одновременно, увеличивает количество информации, которое необходимо проанализировать для принятия решений. Лабораторные тесты над людьми и животными также свидетельствуют, что чем больше выбора, тем меньше время реакции16.

Острое столкновение этих трех несравнимых требований и вызывает тот кризис принятия решений, который наблюдается сегодня в технически развитых обществах. Этот тройной прессинг соответствует термину "сверхстимуляция решений", который помогает понять, почему массы людей в этих обществах уже чувствуют себя опустошенными, бесполезными и неспособными решать задачи ближайшего будущего. Убеждение, что мышиная возня слишком опасна, что вещи находятся вне контроля, - неизбежное след-

390

ЖЕРТВЫ ШОКА БУДУЩЕГО

Когда мы объединяем эффекты стресса решений с чувствительной и познавательной перегрузкой, мы производим несколько общих форм плохой индивидуальной адаптации. Например, один из наиболее распространенных откликов на высокоскоростные изменения - это полное отрицание. Стратегия маленького человека заключается в "блокировании" себя от непрошеной реальности. Когда требования принятия решений достигают пика, он решительно отказывается получать новую информацию. Подобно жертве стихийного бедствия, чье лицо "регистрирует" общее неверие, этот маленький человек также не может принять очевидность своих ощущений, т. е. он решительно заключает, что все - неизменно и что все доказательства изменений являются просто кажущимися. Он находит успокоение в таких клише, как "молодые люди всегда были бунтарями", или "ничто не ново под луной", или "чем больше вещи меняются, тем больше они остаются теми же".

Безымянная жертва будущего, маленький человек сам организует свою личную катастрофу. Его стратегия борьбы увеличивает вероятность того, что, когда он будет вынужден адаптироваться, его столкновение с изменениями перерастет в форму одиночного сильнейшего кризиса жизни, а не в последовательность поддающихся управлению и решению проблем.

Другой типичный отклик жертвы шока будущего - это специализация. Специалист не блокируется от всех новых идей или информации. Он энергично пытается идти в ногу

391

Внешне он справляется хорошо. Но он также стремительно движется к разладу с самим собой. Он может однажды утром проснуться и осознать, что его специальность устарела или неузнаваемо трансформировалась событиями, взрывающимися вокруг него.

Третий типичный отклик на шок будущего - это одержимость возвращением к ранее успешным шаблонам адаптации (реверсионизм), которые в настоящий момент неуместны и неадекватны. Реверсионист упорствует в своих предыдущих программируемых решениях и привычках с догматическим безрассудством. Чем сильнее изменение угрожает извне, тем методичнее он повторяет прошлые режимы действий. Его социальная перспектива регрессивна. Испытав удар будущего, он истерически пытается сохранить не соответствующий действительности статус-кво или требует в той или иной замаскированной форме возврата к успехам прошлого.

Барри Голдуотер и Джордж Уоллес апеллируют к его трясущимся внутренностям, используя политику ностальгии. Они говорят, что полиция поддерживала порядок в прошлом, поэтому для поддержания порядка нам необходимо усилить полицию. Авторитарная обработка детей работала в прошлом, поэтому все сегодняшние несчастья от вседозволенности. Умеренно пожилые реверсионисты с правым уклоном тоскуют по простому, упорядоченному обществу небольших городков, где в размеренном социальном окружении все их старые шаблоны были уместны. Вместо адаптации к новому они продолжают автоматически применять старые решения, увеличивая все больше и больше разрыв с реальностью.

392

Если старый реверсионист мечтает о восстановлении прошлых небольших городков, молодой реверсионист с левым уклоном мечтает даже о возрождении старой системы. Это объясняет некоторое очарование сельской общины, сельского романтизма, которыми наполнена поэзия хиппи и субкультура пост-хиппи, обожествление Че Гевары (отождествляемого с горами и джунглями, а не с урбанистической и постурбанистической окружающей средой), почитание дотехнологических обществ и преувеличенное презрение к науке и технике. Все эти красочные требования изменений, разделяемые по крайней мере некоторыми левыми течениями, соответствуют тайным страстям Уоллесов и Голдуотеров по прошлому.

И, наконец, мы имеем Сверхупростителя. После того как свергнуты старые герои и институты, на фоне забастовок, бунтов и демонстраций, пронзающих его сознание, он ищет простого, изящного уравнения, которое сможет объяснить весь комплекс новизны, угрожающий его поглотить. Беспорядочно хватаясь за те или иные идеи, он временно становится истинно верующим.

Это помогает объяснить неистовую интеллектуальную придурковатость (фаддизм), которая уже угрожает опередить темп изменения мнений. Маклюэн? Пророк электрического поколения? Леви-Строус? Браво! Маркузе? Сегодня я вижу это все! Махариши Вотчмакаллит? Фантастично! Астрология? Проникновение в сущность вечности!

393

Этот поиск унитарного решения на интеллектуальном уровне имеет свои параллели в действии. Поставленный в тупик озабоченный студент, пинаемый родителями, неуверенный в своем статусе, измученный стремительно отживающей образовательной системой, вынужденный заботиться о будущей карьере, системе ценностей и стоящем стиле жизни, неистово ищет способы упростить свое существование. Прибегая к ЛСД, героину и другим наркотикам, он выполняет нелегальный акт, который имеет по меньшей мере одно достоинство - объединить его несчастья. Он выдает множество больных, кажущихся неразрешимыми проблем за одну большую проблему и таким образом радикально, но временно упрощает свое существование.

Девочки-тинэйджеры, которые не справляются с ежедневно накручиваемым клубком стрессов, могут выбрать другой драматический акт сверхупрощения - беременность. Подобно наркотикам, беременность может очень сильно усложнить ее жизнь позже, но сегодня беременность делает все ее другие проблемы незначительными.

Насилие также предлагает "простой" способ борьбы с растущей сложностью выбора и всеобщего сверхвозбуждения. Для старых поколений и политических организаций полицейские дубинки и военные штыки кажутся заманчивым лекарством, способом покончить раз и навсегда с разногласиями. И черные экстремисты, и белые дружины самоуправления используют насилие для сужения выбора и "очищения" своей жизни. Тем, кто потерял понимание окружающего, ясную программу, кто не может справиться с новизной и сложностью ослепляющих изменений, терро-

394

ризм заменяет необходимость думать: терроризм не может свергнуть режимы, но он избавляет от сомнения.

Все они опасно отрицают сложности взаимосвязей. Они искаженно изображают действительность. Чем больше человек отрицает, чем больше он самоограничивается ценой более широких интересов, чем более механически он возвращается к шаблонам прошлого в поведении или политике, чем более отчаянно он сверхупрощает, тем сильнее не соответствует действительности его реакция на новизну и выбор, заполняющие его жизнь. Чем более он полагается на подобную стратегию, тем больше в его поведении проявляются неуправляемые и неустойчивые шараханья и общая нестабильность.

Каждый ученый - специалист по теории информации знает, что многие из этих стратегий могут быть необходимыми в условиях перегрузки, однако, если человек неясно понимает действительность, если у него нет четкой иерархии ценностей, возлагать надежды на такие методы нельзя, адаптивные трудности будут только усугубляться.

Эти предварительные условия все труднее и труднее удовлетворять. Таким образом, жертва шока будущего, которая действительно использует эти стратегии, испытывает всеуглубляющееся чувство смятения и неопределенности. Захваченный турбулентным потоком изменений, вынужденный принимать значительные, быстро следующие друг за другом решения, он чувствует не просто интеллектуальное замешательство, а дезориентацию на уровне персональных ценностей. По мере того как скорость изменений возрастает, к этому замешательству подмешиваются самоедство, тревога и страх. Он становится все напряженнее, он устает. Он может заболеть. Поскольку давление неумолимо усиливается, напряжение принимает форму раздражительности, гнева, а иногда выливается в бессмысленное насилие18.

395

Небольшие происшествия получают несуразный отклик, а серьезные происшествия вызывают неадекватную реакцию.

И наконец, мимолетное замешательство и неопределенность, новизна и разнообразие - все это может объяснить глубокую апатию, которая выключает из общественной жизни миллионы людей, безразлично - старых или молодых. Это неизученные, вырванные из жизни чувствительные индивиды, которые нуждаются в тихой безветренной жизни по крайней мере до тех пор, пока они снова не столкнутся со своими проблемами. Это общая и полная капитуляция перед напряжением принятия решения в условиях неопределенности и сверхвыбора.

Особенно много людей уходят в себя в период исторического перелома. Семейный человек, который проводит свой вечер с помощью небольшого количества мартини и позволяет телевизионным фантазиям усыпить себя, по крайней мере работает целый день, выполняя некие социальные функции, от которых зависят другие люди. Он только частично убивает время. Но некоторые (не все) хиппи, многие праздные мечтатели уходят в себя полностью и навсегда.

396

На острове Крит, на берегу Матала, около тихой открытой солнцу деревни, есть сорок или пятьдесят пещер, которые заняли сбежавшие из дома американские троглодиты, молодые мужчины и женщины, которые большей частью отказались от каких бы то ни было попыток бороться со стремительно нарастающими жизненными сложностями. Их выбор до предела сужен и в пространстве, и во времени. У них нет проблемы сверхстимуляции. Им не нужно что-либо понимать и даже чувствовать. Репортер, посетивший их в 1968 г., принес им новость об убийстве Роберта Ф. Кеннеди. Их реакция: молчание. "Ни шока, ни ярости, ни страха. Это что - новый феномен? Побег из Америки и побег от эмоций? Я понимаю невовлеченность, разочарованность, даже нежелание иметь какие-либо обязательства. Но куда подевались все чувства?"21

Репортер сможет понять, куда делись все чувства, если поймет воздействие сверхстимуляции, апатию партизана Чиндита, стертое лицо жертвы стихийного бедствия, интеллектуальный и эмоциональный уход в себя жертвы культурного шока. У этих молодых людей и у миллионов других - загнанных в тупик, неистовых и апатичных - уже видны симптомы шока будущего. Они - первые его жертвы.

ОБЩЕСТВО, ПОРАЖЕННОЕ ШОКОМ БУДУЩЕГО

Невозможно вызвать шок будущего у огромного числа индивидуумов без воздействия на рациональность общества как целого. Сегодня, если прислушаться к словам Даниэля Мойнигана, главного консультанта Белого дома по городским делам, США "так воздействует на индивидуума, что это ведет к нервному срыву". Общее влияние сверхстимуляции на чувства, мышление и принятие решений, не гово-

397

Эта болезнь отражается на нашей культуре, нашей философии, нашем отношении к реальности. Не случайно, что немало обычных людей относятся к окружающему нас миру как к "сумасшедшему дому"; тема умопомешательства стала последнее время основной в литературе, искусстве, театре и кино. Петер Вайс в своей пьесе "Преследование и убийство Жан-Поля Марата, представленное актерской труппой госпиталя в Шарантоне под руководством господина де Сада" нарисовал турбулентный мир, видимый глазами обитателей психиатрической лечебницы Шарантон. В фильмах типа "Морган" жизнь духовная, внутренняя важнее окружающего мира. В фильме М. Антониони "Blow-Up"* кульминация наступает тогда, когда герой принимает участие в игре в теннис, в которой игроки бьют по несуществующему мячу, летающему туда-сюда над несуществующей сеткой. Это символическое отношение к воображаемому и иррациональному показывает, что он больше не в состоянии распознавать и делать выбор между иллюзией и реальностью. Миллионы зрителей в этот момент могут быть идентифицированы с героем фильма.

Заявление, что мир "обезумел", надписи на стенах: "реальность - это костыль", интерес к галлюциногенным наркотикам, тяга к астрологии и мистике, поиск истины в сенсациях, экстаз и желание проводить рискованные опыты, крайний субъективизм, нападки на науку, растущая, как снежный ком, уверенность в том, что разум покинул человека, - все это отражает ежедневный опыт массы обычных людей, которые больше не могут разумно противостоять изменениям.

Миллионы чувствуют, что воздух буквально пропитан патологией, но не понимают корней этого явления. Корни надо искать не в той или иной политической доктрине, еще менее - в некоей мистической сущности страдания или

* Название это не переводится, это термин фотографов, обозначающий резкое увеличение при проявлении снимка. - Примеч. пер.

398

Таким образом, несмотря на свои экстраординарные успехи в искусстве, науке, интеллектуальной, моральной и политической жизни, США являются страной, в которой десятки тысяч молодых людей спасаются от действительности, выбирая наркотическое отупение; страной, в которой миллионы взрослых ввергают себя в постоянный телевизионный ступор или в алкогольный туман; страной, в которой легионы пожилых людей прозябают и умирают в одиночестве; в которой бегство из семьи и от принятой ответственности становится массовым; в которой широкие массы подавляют свои страстные желания различными транквилизаторами и психотропными препаратами. Такая страна, известно это или нет, пострадает от удара шока будущего.

"Я не вернусь обратно в Америку, - говорит Рональд Бьерл, молодой реэмигрант в Турцию. - Если вы можете создать для себя стабильное нормальное психическое состояние, вы не должны тревожиться о нормальном психическом состоянии других людей. И поэтому так много американцев, которые готовы побивать камнями душевнобольных"23. Многие разделяют столь неприятное мнение об американской действительности. Европейцы, японцы или русские еще самодовольны в своем душевном спокойствии, однако и их было бы неплохо спросить, не просматриваются ли и у них подобные симптомы. Уникальны ли американцы в этом отношении или они просто первыми пострадали от нового удара на психику, от которого вскоре закачаются и другие страны тоже?

Социальная рациональность предполагает наличие индивидуальной рациональности, а она, в свою очередь, зависит не только от определенного биологического (т. е. физического и душевного) снаряжения, но и от непрерыв-

399

ности, упорядоченности и регулярности окружающей среды. Это предполагает наличие определенной корреляции между темпом и сложностью происходящих изменений, с одной стороны, и способностью человека принимать решения, с другой. Увеличивая скорость изменений, уровень новизны и широту выбора, мы бездумно вмешиваемся в эти непременные экологические условия рациональности. Так мы приговариваем несчетные миллионы людей к воздействию шока будущего.

См. также важную статью Psychophysiological Response to the Mean Level of Environmental Stimulation: A Theory of Environmental Integration by Bruce L. Welch. Она опубликована в [32]. Уэлч определяет основной уровень возбуждения, который он назвал MLES (Mean Level Environmental Stimulation) и показал, как флуктуации от этого уровня могут вызывать явные психологические и поведенческие изменения в людях и животных.

Эффекты недовозбуждения исследовались в статье Adaptation of Small Groups to Extreme Environments by E.K. Eric Gunderson and Paul D. Nelson // Aerospace Medicine, December, 1963, c. 1114.

См. также:

Biographical Predictors of Performance in an Extreme Environment by E.K. Eric Gunderson and Paul D. Nelson // Journal of Psychology, 1965, № 61, c. 59-67.

Emotional Health in Extreme and Normal Environments by E.K. Eric Gunderson. Статья представлена на Международном конгрессе профессионального здоровья, Вена, 19-24 сентября 1966 г.

Performance Evaluations of Antarctic Volunteers by E.K. Eric Gunderson, Report № 64-19, US Navy Medical Neuropsychiatrie Research Unit, San Diego, Calif.

2 Случай с солдатом Чиндитом описан в Daily Telegraph (London), August 30, 1966.

3 Исследование, проведенное в Нормандии, опубликовано в статье Combat Neurosis. Development of Combat Exhaustion by R.L. Swank and E. Marchand // Archives of Neurology and Psychiatry, LV, 236; 1946. Более раннее сообщение можно найти в статье Chronic Symptomatology of Combat Neurosis by R.L. Swank and B. Cohen, War Medicine, VIII, 143; 1945.

400

5 Бедствие в г. Вако описано в: [23], с. 311.

6 Случай в г. Удол рассмотрен в: [16]. Для более общего изучения поведения во время стихийного бедствия см.: [54].

7 О культурном шоке см.: Personality Determinants and Assessment by Sven Lundstedt // Journal of Social Issues, July, 1963, c. 3.

8 Эксперименты на потерю чувствительности описываются в статье Sensory and Perceptual Deprivation by Thomas I. Myers [32].

См. также:

Effects of Experiental Deprivation Upon Behavior in Animals by John L. Fuller. Статья представлена на Третьем всемирном конгрессе психиатров, Монреаль, 1961. Более короткую версию можно найти в [31].

Emotional Symptoms in Extremely Isolated Groups by E.K. Eric Gunderson // Archives of General Psychiatry, October, 1963, c. 362-368.

Summary of Research in Sensory Deprivation and Social Isolation by Howard H. McFann, NATO Symposium on Defense Psychology, August, 1961.

9 Скорость нейронной реакции описывается в статье Biological Models and Empirical Histories of the Growth of Organizations by Mason Haire, [37], c. 375, а также в [279], с. 107.

10 Понятное введение в теорию информации можно найти в статье Coping with Administrators' Information Overload by James G. Miller // Mental Health Research Institute, University of Michigan. Статья представлена в The First Institute on Medical School Administration, Association of American Medical Colleges in Atlanta, Georgia, October, 1963.