Излечивает

Перевод с английского М.ЛУППО

Оформление В. ОСИПЯНА

Эйдем Уильям К.

ЭЗО Врач, который излечивает рак / Пер. с англ. М. Луппо. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1998. - 394 с. -Серия «Будьте здоровы».

ISBN 5-232-01024-7

Эта книга — о враче-новаторе, враче-исследователе, намного опередившем свое время. Создав 100 собственных противоопухо­левых препаратов, д-р Эмануэль Ревич эффективно применяет их на практике.

Свидетельства в прошлом безнадежно больных, а ныне ак­тивных жизнерадостных здоровых людей говорят сами за себя.

Познакомившись с ними на страницах этой книги, вы, возможно, почерпнете что-то новое для собственной гшвсе-дневной жизни, заразитесь оптимизмом этого человека и убе­дитесь в том, что не бывает безнадежных ситуаций, — с любой из них в конце концов можно справиться.

© 1997 William Kelley Eidem
© Права на русское издание приобрете­
ны через литературное агаггство «Пра­
ва а переволы*
© КРОН-ПРЕСС, 1998
52Р(03) - 98 © Перевод, М. Луппо, 1998

Моему сыну Дэниелу

ПРЕДИСЛОВИЕ

Д-р Эмануэль Ревич лечит рак совсем иначе, чем все другие врачи в Америке, да, наверное, и во всем мире. Он использует специальные лекарства собствен­ной разработки. За много лет работы в собственной лаборатории он создал более 100 различных препара­тов. Я не имею представления о принципе их дей­ствия, но зато мне посчастливилось увидеть резуль­таты приема этих уникальных лекарственных средств.

Ваш покорный слуга — онколог-радиолог высо­кой квалификации. Занимаясь лучевой терапией, большую часть своей сознательной жизни я провел на переднем крае в войне против рака. Постепенно я все более утрачивал оптимизм и буквально впадал во фрустрацию, видя, сколь скромны успехи в лечении этой группы заболеваний.

За более чем 40 лет работы мне не довелось уви­деть каких-либо крупных рывков вперед в этой об­ласти медицины, и становилось все тяжелее каждый день общаться с пациентами, чьи шансы на выздо­ровление были ничтожно малы. Я видел их слезы, слезы и отчаяние их родных и близких.

В течение последних 10 лет через мои кабинеты лучевой терапии в Бруклине и Куинсе еженедель­но проходили сотни людей. Их направляли извес­тные, высокоуважаемые врачи, работающие подэгидой Мемориального онкологического центра Слоуна — Каттеринга (медицинского центра при Нью-Йоркском университете, готовящего терапев­тов и хирургов колледжа Колумбийского универ­ситета). Я был членом самой крупной в стране из финансируемых правительством организаций, за­нимающейся исследованиями раковых заболева­ний, — «Cancer and Acute Leukemia Group «В». Наш офис поставлял в эту организацию статистические материалы.

Мой ежегодный доход от частной практики вы­ражался семизначной цифрой. Наши кабинеты были оборудованы по последнему слову техники. Мы тратили миллионы долларов на приобретение са­мого лучшего диагностического и лечебного обо­рудования. Несмотря на это, слишком многие из наших пациентов были обречены на смерть.

Даже имея самое лучшее оборудование и самый высококвалифицированный персонал, мы могли де­лать только то, что могли. К несчастью для наших пациентов, обстоятельства нередко оказывались силь­нее. Больные всегда обращались к нам с надеждой на излечение, но, знакомясь с их историями болез­ни, я видел, у кого из них есть реальные шансы на выживание, а кому следует назначить лишь палли­ативное лечение с целью облегчения болей.

С 1950 года медицина достигла весьма незначи­тельных успехов в терапевтическом лечении рака. Единственно значимым достижением стало увеличе­ние диагностических возможностей и средств. Неко­торые виды опухолей (молочной железы, толстой кишки, матки и предстательной железы), обнару­женные на ранних стадиях, удается излечивать в 90 (и более) процентах случаев.

Однако эти же самые виды рака, обнаруженные на поздних стадиях развития, оказываются неиз­лечимыми. Хотя в среднем шансы победить рак со­ставляют 50 на 50, в каждом конкретном случае это означает, что вероятность излечения или вели­ка (90%), или очень мала, в зависимости от стадии заболевания и вида опухоли. К сожалению, при некоторых видах рака, например при раке подже­лудочной железы, больные редко живут более 5 месяцев после установления диагноза, независимо от того, какое получают лечение. Даже при очень раннем обнаружении болезни за последние 40 лет предельная пятилетняя выживаемость приблизи­лась только к 0,7 %.

Впервые я столкнулся с деятельностью доктора Эмануэля Ревича отнюдь не в связи с публикациями в медицинских изданиях. Я увидел рентгеновские снимки одного своего пациента, которого наблюдал годом раньше. Он страдал раком легкого с метастаза­ми в кости, был безнадежен. После прохождения курса лечения у другого врача состояние больного значи­тельно улучшилось, в этом не было никаких сомне­ний. Судя по снимкам, рак отсутствовал и в костях, и в легком. Мне необходимо было узнать, что же вызвало такое улучшение.

Пациент рассказал, что лечился у д-ра Ревича в Манхэттене. Я связался с этим доктором и догово­рился встретиться с ним в его офисе. Когда я впер­вые увидел Ревича, ему было почти 90 лет. В ту пер­вую встречу он показал мне достаточно сканограмм больных «до» и «после» своего лечения, чтобы я за­хотел увидеться с ним снова.

Несколькими днями позже он представил меня трем своим пациентам, ранее страдавшим неизлечи­мым раком. У двух из них был рак поджелудочной железы, а третьему диагностировали злокачествен­ную опухоль мозга. Д-р Ревич показал мне их сканы* (изображение, полученное при компьютерной (как в данном случае) или ультразвуковой томографии) до и после лечения. На изображениях, полу­ченных таким методом до начала лечения, во всех трех случаях видны подозрительные новообразо­вания. Он показал мне также результаты биопсии, подтверждающие их злокачественность. Внешне все три пациента выглядели здоровыми. Я видел также копии освидетельствования состояния здоровья па­циентов их личными врачами, которые подтверж­дали, что в настоящее время у них нет рака.

Мой врачебный опыт убеждал меня, что совре­менная медицина не в состоянии спасти этих людей. Шанс каждого из них на выздоровление был прак­тически равен нулю. Столь наглядные свидетельства чудесного исцеления заставили меня продолжить изу­чение нетрадиционных методов д-ра Ревича.

Позднее я ознакомился с историями болезни, рентгеновскими снимками, сканами и протоколами биопсий десятков пациентов д-ра Ревича. Достовер­ность полученной от него информации я стремился подтвердить у тех врачей, к которым больные обра­щались ранее, и вскоре убедился в ее подлинности.

Как дипломированный радиолог, я имел возмож­ность оценить многие случаи, когда д-р Ревич изле­чивал практически неизлечимый рак. Должен при­знать, что его результаты не всегда оказывались 100-процентными, но ведь таких результатов и в при­роде не существует.

За годы своей работы я наблюдал десятки тысяч больных, и мне ни разу не приходилось видеть спон­танной ремиссии, за исключением случая ошибочной диагностики рака легкого. Случаи, с которыми озна­комил меня д-р Ревич, не имели никакого отноше­ния к ошибкам диагностики. Мне представляется не­вероятным, чтобы эти положительные результаты были связаны с массовыми спонтанными ремиссиями.

Здесь я должен сделать небольшое отступление. Ког­да я познакомился с д-ром Ревичем, мне было 62 года. Мой показатель PSA (скрининг-теста на рак простаты) равнялся 6,2. Показатели до 5,0 считаются нормой, от 5,0 до 10,0 требуют наблюдения, в некоторых случаях они указывают на наличие рака, при показателях выше 10,0 риск резко возрастает.

Узнав о моих показателях, д-р Ревич предложил мне один из своих препаратов. Я принимал его в течение года, после чего мой показатель скрининг-теста на рак простаты снизился до 1,6. Никаких по­бочных реакций я не заметил. Через несколько лет, в течение которых я уже не принимал препарат, мой показатель PSA едва приблизился к 2,5.

Изучив истории болезней многих пациентов д-ра Ревича, я твердо уверился, что его метод ле­чения заслуживает тщательного клинического ис­следования. Я решил помочь д-ру Ревичу провести крупномасштабное исследование его метода и его препаратов.

В марте 1988 года я выступил на слушаниях в Кон­грессе. К этому времени я подготовил предложения по проведению исследования методики лечения ра­ковой болезни д-ра Ревича. Предусматривалось на­блюдение за 100 раковыми больными, которых про­фессиональные медики признали неизлечимыми. Это были больные раком поджелудочной железы, тол­стой кишки с метастазами в печень, неоперабель­ными опухолями легких и мозга. Пациентов должны были отобрать пять высококвалифицированных он­кологов, представив заключения о том, что каждый из пациентов неизлечим и что ожидаемая продол­жительность их жизни не превышает года.

Онкологический центр Слоуна — Каттеринга, Клиника Майо, Онкологический центр М.Д.Ан­дерсона, больница Джона Хопкинса и многие дру­гие известные исследовательские центры каждый день принимают раковых больных для участия в экспериментальных исследованиях. Эти больные добровольно участвуют в экспериментах в надеж­де получить шанс на выздоровление. Я считаю, что настал момент провести экспериментальное иссле­дование методики д-ра Ревича. Больные ничего не потеряют, участвуя в таком эксперименте. На ос­новании увиденного могу утверждать, что они от этого только выиграют.

Д-р Ревич вылечил многих людей, считавшихся неизлечимыми. Как профессионал, считаю, что его лекарства оказались эффективными для многих боль­ных, чьи истории болезни я изучил. Д-р Ревич сумел помочь столь большому числу людей, что населению Америки пора настоять на клинической проверке его метода.

действительный член Американской корпорации

врачей-рентгенологов