Изложение духовной науке рудольфа штайнера том Второй част вторая a n t h r o p o s

Причастие

«Всякая материя есть, собственно говоря, концентри­рованный, сжатый мировой про- цесс. Процесс внешнего мира принимаем мы в себя (в питании); мы обороняем­ся от него (человек не усваивает внешней материи, отбра­сывает ее целиком), но в про- цессе обороны возникает противопроцесс: внешний процесс превращается в не­что другое и превращение совершается в нас. Внешнее материальное претворяется в нас... в духовное. Этого обычно не видят, что человек в процессе пищеварения претворяет внешний мир, идет до одухотворения внеш­него материального проце- сса». Это просто объективный факт: существующее во внешнем мире может оду- хотво­ряться только через человека.

В процессе питания не участвует процесс мышления. В нем работает человеческая воля и некоторые части сферы чувств.

Вынесением во внешний мир совершающегося в су­ществе человека и является таинство пресуществления. «В пресуществлении мы видим нечто такое, чего нельзя увидеть в обычном внешнем мире, ибо внешний мир есть фрагмент бытия, а не тотальность; благодаря таинству мы дополняем внешний мир тем, что в царстве природы совершается только внутри человека. Таков изначаль­ный смысл таин- ства пресуществления...

Когда мы нашим духовно-душевным погружаемся в это пресуществление внешнего мира, то питание получает наше Я.... Соединение с субстанцией после ее пресущест- вления есть становление Я доступного нам в нас духовного». С другой стороны, через причастие человек духовно-душевно-физически ставится в мировую связь. Чтение Евангелия перед совершением таинства призвано согреть живущее в холо- дных абстракциях мышление вестью Логоса. 343, с. 43-47

«В системе обмена веществ, в этом наиболее матери­альном элементе земной жизни

таится вечная часть че­ловеческой души. Что на Земле рассматривается как наиболее материальное, живущее в обмене веществ, - это является таковым вовне, но по той же причине духовное остается отделенным от него. Другой материально- стью - мозга и ритмической системы - духовное втянуто, поглощено, и его здесь нет. В грубо материальном оно присутствует здесь. Только человек должен уметь смот­реть, воспринимать этим грубо материальным. Так это было у прачеловечества, а ныне к этому хотя и не стремятся, но иногда, в болезненных состояниях, оно высту­пает. Немногие знают, например, о том, в чем состоит тай­на ницшевского стиля «Заратустры», что он принимал определенные субстанции, яды, и эти яды вызвали в нем исключительный ритм, исключительный стиль «Зарату­стры». В Ницше мыслила совершенно определенная материальность. Это, естественно, является болезненным, хотя, в определенном отношении, и грандиоз- ным. Об этих вещах следует иметь столь же мало иллюзий, если хотят их поня- ть, как и о противоположном этому, об интуиции и т. д. Должно стать ясно, что это означает: принятие Ницше определенных ядов, в чем ему не следует подра­жать. В человеческом организме они действуют так, что приводят к определен- ней эфиризации, к эфирному роду существования, которое искрится сквозь мыслительную систему и этим вызывает то, что мы можем проследить в ницше- вском «Заратустре». Интуиции делают способным воспринимать духовно-душевное отделенным от матери­ального как такового. В интуиции, какой она описана в «Как достигнуть познания высших миров?» и в «Очер­ке Тайно- ведения», материальное не действует совсем. Это два противоположных полю- са.

Но в тех Мистериях, в которых говорил воскресший Христос, еще сознавали: некогда люди обладали выс­шим знанием о веществе, знанием об обмене веще- ств, но не тем образом, как это делало пра-человечество, а также и не дегенера- тивным образом, как это делали едоки га­шиша и др., дабы из действия мате- риального приобрес­ти знание, которое иначе они приобрести не могли, - не такими способами хотели в тех Мистериях вновь разбу­дить древнее знание о веществе, а совсем по-иному: бла­годаря тому, что Мистерии откровения во всей их струк­туре облекали в культ, облекали, прежде всего, в опреде­ленные мантри- ческие формулы; праздник жертвы, пре­существления, причастия - в эти струк- турные формы облекали Мистерию Голгофы, и человеку предлагалась Вечеря как хлеб и вино. Предлагался не яд, а причастие, и это причастие облекалось в то, что исходило от мант­рических формул дароприношения и от того, что содер­жалось в четырехчастной мессе - Евангелие, Жертва, Претворение, При- частие. Ибо после причастия, оконча­ния четвертой части мессы, дароприношения, должно было наступать причастие верующих. Хотели, по меньшей мере, дать исходный пункт для того, чтобы вновь было достиг­нуто знание, которое поведет к тому, к чему древнее зна­ние о веществе приводило инстинктивным образом. Да, знание об обмене веществ - современные люди лишь с трудом в состоянии составить себе понятие о нем, ибо они даже не подозревают о том, насколько, например птица, пусть не в интеллектуалистической, абстрактной, рассудочной форме, знает больше, чем человек, насколь­ко больше, чем человек, знает даже

верблюд, животное, целиком живущее в обмене веществ. Только это темное знание, сновидческое знание. Сегодня происходит деге­нерация того, что пра-человек имел в своем обмене ве­ществ. Но алтарное таинство мыслится вообще как на­правление к обретению знания о вечном в человеческой душе.

В то время, когда прошедший через смерть Христос учил Своих посвященных учеников, люди еще не могли сами прийти к такому знанию. Он их учил. И в пер- вые четыре христианские столетия это знание было еще жи­вым. Затем оно окосте- нело в римско-католической церкви, которая хотя и сохранила дароприношение, но неспособна его интерпретировать». 211 (8)

Алхимический фермент. «Что достигло определен­ного возраста и в отношении своего субстанционального бытия прошло неизменным через разные стадии, на ко­торых другие субстанции претерпели преобразования (превращения), - то являе- тся ферментом....

Во времена полудревних Мистерий происходило такое явление: жрец в то мгно- вение, когда подступал к святому месту и древние ферменты начинали в святых хрустальных сосудах превращать субстанции, пережи­вал, как они начинают рас- пространять солнечное блистание. Сосуд, содержавший в себе маленькое Солнце, был дароносицей. Это было причастие, какое ныне можно только копировать. В тот момент, когда он видел солнечное сияние причастия, он внутренне становился священником». Теперь причастие видят все, поскольку оно есть лишь символ. В древности священником был лишь тот, кто видел его, и сознание такого человека открывалось апокалиптическому. 343, с. 25-26

«Что представляет собой католическое причастие совсем его невероятно глубоким смыслом? Что это такое? Причастие со всем, что связано с этим, является непреры- вным продолжением Мистерий Митры, смешанных, до известной степени, с Элев- зинскими Мистериями. Причастие есть не что иное, как продолжение древних культов в их развитии. Это, конечно, не целиком то, что было, ибо кровавый хара- ктер Мистерий Митры тут действительно смягчен. Но бесконечное сходство основ- ного духа может измерить тот, кто умеет правильным образом оценить все детали. Очень важно для понимания дела то, что священник, а также и всякий причащаю- щийся принимает тело Христово, пробыв определенное время без еды (натощак); это гораздо важнее многого, о чем спорили особенно в средние века. И это так принято. А если какой-либо священник, как это порой случается, нарушает это постановление и приступает к пресуществлению и причастию не натощак, то оно теряет свой смысл, свое значение и действие. Воздействие этого утрачивается и тог- да, когда участник таинства не получает правильного наставления. Ибо воздействие получается только тогда, когда дается соответствующее наставление о том, что переживается сразу же после принятия бес­кровного тела Христова. Но вы сами знаете, как мало ныне вдаются в подобные тонкости.... За культом действительно скрываются мистериальные факты. В акте посвящения в духовный сан церковь хотела дать продолжение древнего принципа посвящения, но она во многих отношениях забыла, что этот принцип состоял в том, чтобы поучать, как должны переживаться определен­ные вещи». 175 (15)

«Истинным католиком является тот, который ощу­щает Христа Иисуса во всей

Его тайне, когда на алтаре лежит гостия - в тело Христа превратившийся хлеб. В этом ритуальном действии истинный католик, который ощущает языческую фор- му Христианства, ощущает то, что он должен ощущать. Это не непосредственное от­ношение ко Христу Иисусу, это отношение, через которое ищут, как подойти к людям через форму языческого ритуала». 188(5)
Рудольф Штайнер рассказывает, что ему доводилось видеть: «если пресуществле- ние совершается через на­стоящего священника, то просфора обретает ауру».

342, с. 139