я выбрала молчать об этом и голодать, вместо того чтобы
сказать о ситуации кому-либо из туристической группы.
Сейчас я
понимаю, какая это глупость: в автобусе ехало 40 человек,
которые отдыхали со мной в одном отеле, у кого-то наверняка
была возможность поделиться чем-то съестным или помочь
деньгами на условиях «отдашь, когда вернемся домой». Но я
молчала – и никто ни о чем не догадывался.
Подозреваю, сдерживали меня нелепые представления о
гордости: не просить, чтобы
не унижаться.
Будто просьба
всегда о том, что есть сторона дающая – щедрая, изобильная –
и есть тот, кто стоит с протянутой рукой – жалкий, нищий. В
таком подходе нет ничего от творчества, желания найти
взаимовыгодное решение, которое наверняка есть, просто ты
его не
видишь, потому что даже не смотришь.
Я же банально могла попроситься подработать на кухне при
отеле или предложить посидеть с чьим-нибудь ребенком взамен
на совместный ужин. Но нет – я мужественно выбрала страдать,
вместо того чтобы взглянуть на проблему шире.
Просьба о помощи – это не ломка себя, это шаг к
решению проблемы.
На внятно сформулированный запрос кто-то откликнется, кто-
то – нет, но отказ не делает просьбу ущербной или не
заслуживающей существования. Она – инструмент для
увлекательной игры,
одна из тысячи переменных, костяшки,
которые вы бросаете на стол, – и наблюдаете, куда кривая
поведет вас дальше, что случится в следующий момент.
Вы не
становитесь хуже, когда о чем-то просите, и не
становитесь лучше, сражаясь с трудностями в одиночку. Просто
помните, что «не верь, не бойся, не проси» – это тюремная
поговорка, три арестантские заповеди, философию которых нет
нужды тащить в обычную жизнь.