Это главный час,
Запечатленный пережившими его,
Как замерзающий человек
вспоминает
Снег-
Сначала озноб\ потом оцепенение, потом
Освобождение.
Эмили Дикинсон
ГЛАВА I
К
р и з и с
г о р я
ГЛАВНЫЙ ЧАС
Это произошло в конце 1970-х. Когда я собирался утром
идти на работу, с Кипра позвонили мои сестры и сообщили,
что наш отец умер. Я не могу сказать, что был неподготовлен.
Два последних раза,
когда я приезжал из Вирджинии, где на
ходился мой дом, на Кипр, чтобы увидеть отца, он едва меня
узнавал. Он был чемпионом по игре в нарды. В последний мой
визит мы попытались сыграть несколько партий. Раз или два
его, как и прежде, охватывал азарт и он получал удовольствие
от игры, потом снова впадал в забытье. Я понял, что конец
близится, и вернулся домой в мрачном состоянии духа.
За те месяцы, что предшествовали его смерти,
письма
и телефонные звонки сестер свидетельствовали о дальнейшем
ухудшении его состояния.
Я с печалью согласился с ними, что это счастье, что он ти
хо умер во время сна. Тем не менее,
повесив трубку, я почув
ствовал себя обессиленным, во рту пересохло, глаза наполни
лись слезами. Я отменил все приемы.
Я был поражен мощью
горя, пронзившего меня. И это я, на протяжении десятилетий
занимавшийся изучением реакции людей на утрату. «Несмотря
23
Неосложненное горе
на это,— подумалось мне,— я испытываю классическую физи
ческую реакцию».
Наша реакция на утрату является непроизвольной и до не
которой степени психобиологической,
даже на утрату в до
статочной мере смягченную,— такую, как смерть моего отца,
которая была ожидаема, милостива и обусловлена возрастом.
Он прожил полноценную жизнь. Ко времени его смерти у нас
с ним оставалось всего
несколько нереш енны х проблем,
и в последний раз, когда мы попрощались, я начал скорбеть
о его скором уходе.
Достарыңызбен бөлісу: 
