Буржуазные политико-правовые воззрения

2. Буржуазные политико-правовые воззрения.

а) Политико-правовая доктрина солидаризма. Л. Дюги

Понятие "солидарность", выдвинутое основателем социологии Огюстом Контом, получило развитие в книге французского социолога Эмиля Дюркгейма "О разделении общественного труда" (1893 г.). Дюркгейм стремился доказать, что классовая структура общества обусловлена разделением труда и тождественна ему; поэтому, коль скоро разделение труда неизбежно и общественно необходимо, клас­сы (в том числе буржуазия и рабочий класс в современном обще­стве) должны совместно и солидарно трудиться в системе общественнoгo производства. (Это как: рабочие кувалдой махать, а буржуи за их работу барыши считать?)

Те же идеи развивались в книге французского политического (деятеля Л. Буржуа "Солидарность" (1897 г.). Выступая против индивидуалистических доктрин XVIII и XIX вв., Л. Буржуа утверждал, что реально существуют не индивиды и не государство, взятые сами по себе, а ассоциации людей, связанных фактом совместной жизни. Поскольку каждый участник ассоциации получает пользу от общежития, на нем лежат обязанности перед другими людьми, перед обществом, перед предшествующими поколениями, перед потомками. Для повышения чувства долга людей перед обществом Буржуа считал необходимым дополнить Декларацию прав "Декла­рацией обязанностей", призванной укрепить общее сознание солидарности.

С резкой критикой понятия солидарности, как отмечено, выс­тупили Сорель и другие французские анархо-синдикалисты, звав­шие пролетариат к открытой классовой борьбе против буржуазии.

Опровержение революционного синдикализма и попытку пост­роить на основе идей солидарности политико-правовую концепцию предпринял профессор юридического факультета в Бордо Леон Дюги (1859—1928).

В книге "Государство, объективное право и положительный закон" (1901 г.), а также в последующих произведениях Дюги пи­сал, что основой общества является неравенство людей, которое приводит к разделению общества на классы, каждый из которых выполняет социально необходимую функцию. Этим обусловлена социальная солидарность, понимаемая как "факт взаимной зависи­мости, соединяющей между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого".

Осознанный факт солидарности порождает социальную норму, которую Дюги формулирует таким образом: "Ничего не делать, что уменьшает солидарность по сходству и солидарность через разде­ление труда; делать все, что в материальных силах личности, чтобы увеличить социальную солидарность в обеих этих формах". Эта норма солидарности стоит выше государства и положительных законов, которые лишь служат ее осуществлению: "Норма права возлагает на всех обязанности не делать ничего, что противоречит обществен­ной солидарности, и делать все для развития этой солидарности".

Свои идеи Дюги противопоставил учению о классовой борьбе, которое называл "отвратительной доктриной". Его также тревожит революционный синдикализм, теоретики которого (Сорель, Лягардель, Берт) призывали к насильственным действиям и всеобщей забастовке. Надо делать все, писал Дюги, чтобы избе­жать революции. Он осуждал то направление в современном ему синдикали­стском движении Франции и других стран, которое вело бескомп­ромиссную борьбу с буржуазией. Он враждебно относился также к государственному социализму. Дюги подчеркивал, что предприниматели и капиталисты столь же необходимы обществу, как и пролетарии.

Дюги признавал и одобрял мирное, ненасильственное синдика­листское движение, имеющее целью обуздание эгоизма частных предпринимателей и ставящее разумные границы требованиям на­емных рабочих. Задачи синдикализма — компромисс между тру­дом и капиталом. В конечном счете, считал он, возникнет федерация классов, организованных в синдикаты, отно­шения между которыми будут регулироваться соглашениями, ос­нованными на взаимных уступках.

Выступая против индивидуалистических доктрин, Дюги кри­тиковал идеи равенства и естественных прав человека, выдвинутые в революционную эпоху и закрепленные в Декларации прав чело­века и гражданина. Он стремился доказать нужность и полезность частной ка­питалистической собственности.

Дюги (как и Спенсер) — сторонник свободы предпринимательства и частной инициативы. Индивидуаль­ная деятельность потому и признается социальной функцией (обя­занностью), что она органически вплетена в систему общественного разделения труда, полезна и необходима другим участникам обще­ственного производства. Дюги — против государственного вмеша­тельства в экономическую и иную деятельность индивидов. Он выступал за свободу труда, торговли, промышленности. Не­которые ограничения, которые он все же предлагал в области тру­довых отношений, сводились к такой регламентации трудового до­говора, чтобы предприниматель не мог вопреки норме социальной солидарности поработить наемного рабочего. (Это как же? А что же он тогда делает эксплуатируя труд этого же рабочего?)

Защите индивидов и их объединений от государственной вла­сти Дюги уделял особое внимание. Он протестует против взгляда на государство как на всеохватывающую систему власти, возвышаю­щуюся над обществом и управляющую им. Он заме­чал, что закон выражает не всеобщую волю, а волю нескольких человек, голосующих в парламенте, представляющих к тому же меньшую часть избирательного корпуса; кроме того, политическое всемогущество принадлежит не парламенту, а кабинету министров, ответственность которого стала пустым звуком. Разложение парла­ментского режима означает, по его мнению, гибель римской, королевской, якобинской, наполеоновской, коллективистской формы государства, на смену которой приходит более широкий и более гибкий государственный строй, обеспечивающий социальную соли­дарность.

Дюги предлагал ряд преобразований в государственном строе Франции. Палата депутатов должна избираться по пропорциональ­ной системе, чтобы в ней полнее были представлены все существу­ющие партии. Сенат должен стать представительством синдикатов. Он полагал, что в сенате дол­жны быть представлены различные промышленные и художествен­ные силы, действующие в стране.

Отношения между классами будут регулироваться договора­ми, конвенциями, санкционированными государством с точки зре­ния их соответствия социальной норме солидарности.

Дюги уделял большое внимание положительным обязанностям государства. Он считал, что государство должно обеспечить всем минимум образо­вания, найти работу по специальности, обязать всех работать, дать средства существования тем, кто не способен к труду.

В конечном счете, утверждал Дюги, все экономические и соци­альные функции распределятся между различными классами, ко­торые получат определенную юридическую структуру и оформят­ся в систему синдикатов, договорным путем решающих проблемы их отношений в соответствии с нормой социальной солидарности. При системе синдикатов центральная власть правительства примет со­вершенно другой характер и сведется к функциям контроля и над­зора. Государство сохранится, но только как система социально полезных служб, а не публичная власть, командующая обществом.

В отличие от Спенсера, который в государственном вмешатель­стве видел угрозу для промышленного общества, Дюги отмечал положительное влияние ряда социальных актов государства на об­щественные дела, но стремился превратить государство из госпо­дина над обществом в систему общественно полезных служб.

Идея синдикалистского (корпоративного) государства не получила широкого осуществления из-за компрометации её тоталитарными режимами, а также из-за трудности совмещения профессионального представительства с традиционными институтами представительной демократии в единой системе органов государства.

Поиск обновленных теоретических основ правоведения и дру­гих общественных наук еще во второй половине XIX в. привел к возрождению ряда идей Канта. Лозунг "назад, к Канту!" особенно популярен был в Германии, где к концу XIX в. оформились две основные школы неокантиан­цев: фрейбургская (баденская, юго-западная) школа (Виндельбанд, Риккерт и др.) и марбургская (Коген, Наторп и другие, именовав­шие свое учение "научный идеализм").

Идеи марбургской школы нашли свое выражение в книге не­мецкого юриста Рудольфа Штаммлера (1856—1938) "Хозяйство и право с точки зрения материалистического понимания истории" (1896 г.).

Особенность этой книги в том, что ее целью было опроверже­ние притязаний исторического материализма на научность, на по­стижение объективных закономерностей развития общества. Штам­млер почти не касался революционных идей марксизма; основная его критика была направлена против учения о базисе и надстрой­ке, об общественно-экономических формациях и закономерностях их смены. Главной целью своего труда Штаммлер считал защиту права.

Исходя из неокантианского разрыва и противопоставления "мира причинности" и "царства свободной воли", Штаммлер отри­цает причинную обусловленность явлений общественной жизни. Отрицание объективных закономерностей причинообусловленности развития общества в концепции Штаммлера связано с кри­тикой им марксизма, признающего необходимость сознательной де­ятельности, направленной на претворение в жизнь программы ком­мунизма.

Оспаривая марксистское учение о базисе и надстройке, Штам­млер замечал, что так называемые производственные отношения всегда выступают в правовой форме и потому носят волевой харак­тер. Так, Штаммлером замечено одно из положений марксистского учения о базисе и надстройке: если в основе производственных отношений (т.е. базиса) лежат отноше­ния собственности, а право собственности в классовом обществе всегда оформляется и охраняется законом, то, мол, куда относятся отно­шения собственности — к базису или к правовой надстройке? (Но эта хитроумная «загогулина» апологетов буржуазных теорий построена на песке: это попытка логическими выкрутасами сбить читателя с толу. Отношения собственности, несомненно, относятся к базису, а надстройка обязана обеспечить их сохранность.)

В итоге Штаммлер утверждал, что прогресс общества опреде­ляется неким абстрактным правовым идеалом: "Это было бы такое социальное общество, каждый член которого в своих общественных решениях и поступках руководился бы только объективно право­мерными соображениями, — общество свободно хотящих людей". Иными словами, идеалом, по Штаммлеру, является такое общество, где преодолено извечное противоречие между волей и желаниями, между разумом и чувствами, между должным и сущим. Для дости­жения этой цели Штаммлер призывал выдвигать проекты, прибли­жающие общество к идеалу, распространять соответствующие идеи путем учения и примера морально совершенствоваться. Особенно пагубными для прогресса человечества Штаммлер считал борьбу классов и революцию (Вот оно главное! Уши апологетики капитализма не спрячешь ни под каким камуфляжем!).