Как разговаривать с кем угодно, когда угодно и где угодно
жүктеу/скачать 0.56 Mb.
|
| Мои лучшие гости
Я уже называл одного человека, обладающего всеми четырьмя упомянутыми мною качествами: это Фрэнк Синатра. Он, безусловно, обожает свою работу, знает все тонкости своей профессии лучше кого бы то ни было, а своим бойцовским характером обязан детству, проведенному в Хобокене, штат Нью-Джерси. Фрэнк недолюбливает средства массовой информации и не склонен откровенничать с репортерами, но в более комфортной обстановке ток-шоу, когда он видит, что ему незачем ожидать подвоха от интервьюера, Синатра успокаивается и рассказывает о себе с искренностью, которая очень важна для успеха передачи. Он готов ответить на любой вопрос о своей жизни, своей карьере и профессии певца, и его ответы будут весьма содержательными. А главное — несмотря на свой имидж колючего, неприступного человека, который вполне может послать интервьюера куда подальше, Си-натра обладает чувством юмора и бывает очень рад дать нашим зрителям возможность над собой посмеяться. Одна из смешных историй, которые Синатра рассказывает о себе, — о том, как Дон Риклс28 подошел к столику Фрэнка в ресторане Чейзена в Голливуде и попросил об одолжении. Дон только что женился и привел в ресторан тещу и тестя. — Ты бы не мог с ними поздороваться, Фрэнк? — спросил он. Синатра отвечает: — Ну конечно, о чем речь! Тащи их сюда. Услышав это, Дон прибавляет оборотов и говорит, что, если Фрэнк подойдет к их столику сам, это поднимет его в глазах тещи и тестя еще больше. Синатра соглашается и на это. И вот он идет через весь зал к столику Риклсов, хлопает Дона по плечу и говорит, что счастлив видеть своего лучшего друга. А Риклс на это отвечает: — Ладно, ладно, Фрэнк. Не видишь — мы ужинаем. Фрэнк обожает рассказывать эту историю, выставляющую его в смешном свете. Именно эта самоирония и есть одно из четырех качеств, благодаря которому все ведущие ток-шоу молят Бога ниспослать такого гостя. Вот мой перечень «всех звезд» — лучших гостей моего ток-шоу, которые обладали как минимум тремя из моих четырех признаков. Гарри Трумэн. Беседуя с Трумэном, каждый, как говорил, бывало, Флип Вильсон, получал то, что видел. Он один из лучших моих гостей — всегда был страстно увлечен своей работой, отлично разбирался в истории и текущей политике. Трумэн мог выразить свои мысли простым, общепонятным языком, но был порядочным злюкой, особенно если речь заходила о прессе или республиканцах, и никто так не любил от души посмеяться на свой счет, как Гарри Трумэн. Тед Уильямс. Он был не только величайшим бейсболистом-подавальщиком из всех, кого я повидал на своем веку, но и одним из самых замечательных гостей на ток-шоу — по тем же причинам, что и Трумэн. Он — Джон Уэйн29 бейсбола. Уильямс — замечательный гость во многом и потому, что он ненавидит средства массовой информации. Люди, испытывающие ненависть к прессе, зачастую оказываются замечательными гостями, поскольку в этом многие зрители с ними солидарны. Впрочем, гости, которые клянут средства массовой информации на чем свет стоит, чаще всего преуспели именно благодаря поддержке и рекламе в средствах массовой информации на протяжении всей своей карьеры. Однако Уильямс никогда не носил прессу в своем чехле для бит. Когда он стал единственным бейсболистом за последние пятьдесят лет, сумевший выбить более 400 очков, этим достижением он был обязан только себе. Поэтому, как только он стал поносить журналистов, которых однажды назвал «ландскнехтами клавиатуры», телефоны в студии буквально раскалились от звонков телезрителей, желавших его поддержать. Когда он заговорил о политике, его взгляды оказались правее, чем у многих, включая и меня. И все же, да благословит Бог Теда Уильямса, он мне очень нравится — и как гость, и как личность. Ричард Никсон. Моему четвертому критерию, чувству юмора, Ричард Никсон удовлетворял лишь с большой натяжкой. Он охотно пытался подшучивать над собой, но не слишком удачно, так что его усилия зачастую не были успешными. Однако в остальных трех отношениях он выдающаяся личность. Это был замечательный гость, и я всегда любил приглашать его на свои передачи. В том, что касается аналитических способностей, это, возможно, был лучший из гостей моей студии. Этот человек, казалось, может проанализировать все, что угодно, а затем объяснить смысл происходящего зрителям. Если бы я был владельцем телевизионной сети, то нанял бы Никсона, чтобы он анализировал нашу деятельность и долгосрочные цели, а также предлагал возможные пути их достижения. Если бы Никсона в 1993-м и начале 1994 года попросили объяснить, в чем заключается угроза, исходящая от правительства Северной Кореи, то он бы ответил на все вопросы и смог бы понятно и интересно объяснить их зрителям. У Никсона было и пятое качество, которое является достоинством для гостя телестудии, — необычайно широкий кругозор. Он мог рассказывать о шоу-бизнесе, о популярных песнях и бейсболе. Бейсбол был его коньком, а спорт — настоящей страстью. В последние годы жизни Никсон не раз говорил интервьюерам, что, не выбери он карьеру политика, хотел бы стать спортивным комментатором. Вместе со своим зятем Дэвидом Эйзенхауэром он владел бейсбольной командой низшей лиги, причем время от времени ездил на ее матчи, а не ограничивался просмотром игры по телевизору. На стадионе он сидел не в ложе-люкс для миллионеров, а на общей трибуне и всегда досматривал матч до конца, за что я его уважаю еще больше. Главное достоинство Никсона — его разносторонние интересы — делало его мечтой любого ведущего ток-шоу. Когда в студии находился Ричард Никсон, можно было не опасаться, что не хватит тем для беседы. Эдлей Стивенсон. Мне довелось интервьюировать Стивенсона в годы правления Кеннеди, когда я вел ток-шоу в Майами; он тогда был нашим представителем в ООН. В начале передачи он попросил называть его не «господин посол», а «губернатор», поскольку много лет пробыл на посту главы штата Иллинойс. У него был очень выразительный голос и голубые глаза, в которых плясали искорки. Он дважды проиграл президентские выборы, но кто бы выиграл, если его соперником был сам Эйзенхауэр? Несмотря на свою неудачу, он еще до Кеннеди сумел пробудить в американской молодежи интерес к общественной деятельности и наболевшим вопросам современности. Он был первым кандидатом на выборах, за которого я отдал свой голос, и, когда он пришел, чтобы участвовать в моей передаче, я сделал нечто, чего ни разу не делал ни до того, ни после. Я засвидетельствовал огромное уважение, которое испытываю к нему и сейчас. В первые минуты передачи я заявил: — Губернатор, я не часто говорю в эфире подобное, но я голосовал за вас. Вы мой герой. Я вами восхищаюсь. Голубые глаза Стивенсона с веселыми морщинками в уголках сверкнули — так было всегда перед тем, как он пускал в ход свое знаменитое суховатое остроумие, и он сказал: — Мы встречаемся в первый раз, но я сразу увидел, что вы отлично разбираетесь в людях. Благодаря своим обширным познаниям и отличному владению искусством вести беседу, Стивенсон был отличным гостем. Он мог выразить свою мысль лучше, чем кто-либо из его современников, пожалуй, даже слишком хорошо, ведь именно из-за этого к нему пристала репутация «яйцеголового» — интеллектуала, чьи умственные способности куда выше, нежели у среднего американца. Вместо того чтобы помочь, это качество ему повредило. Но для гостя это было замечательное качество. Я никогда не чувствовал в Стивенсоне озлобленности и агрессивности, а остальными признаками хорошего гостя он был наделен сполна. А его чувство юмора и самоирония показывали, что он обладает и другим качеством, присущим многим великим людям: он никогда не принимал ничего всерьез. Кажется, это невозможно. Следовало бы думать, что любой из тех, кто занимает главенствующее положение в нашей стране и во всем мире, должен быть поглощен самим собой, но нередко оказывается, что это вовсе не так. Многие ведущие фигуры политики, бизнеса, индустрии развлечений и других областей обладают достаточной уверенностью, чтобы не принимать себя чересчур всерьез и не относиться всерьез к чему-либо слишком долго. Это еще один признак, общий для замечательных гостей ток-шоу, но он не обязателен. Роберт Кеннеди. Бобби был еще одним гостем моей студии, чье чувство юмора помогло мне представить его с наилучшей стороны, один из тех, кто был способен набирать очки, показывая слушателям и зрителям, что не боится смеяться и подшучивать над собой. В годы сенаторства Роберта Кеннеди часто называли беспощадным, однако мои интервью с ним об этом не свидетельствуют. Вы, наверное, удивитесь, но я считаю его самым веселым из всех, кого мне случалось интервьюировать. А еще у него была самая обаятельная улыбка из всех, что мне довелось повидать на своем веку. Марио Куомо. Куомо, возможно, лучший американский оратор нашего времени независимо от того, говорит он экспромтом или произносит заранее подготовленную речь. Для интервьюера он крепкий орешек, поскольку заставляет думать. В 1984 году я присутствовал на съезде Демократической партии в Сан-Франциско, когда губернатор Куомо произносил свои знаменитый доклад. Атмосфера на этом съезде была предельно напряженной. Случилось так, что я стоял рядом с делегацией штата Оклахома и услышал слова одного из делегатов: «Я не знаю этого человека, но он напомнил мне, почему я демократ». Таково впечатление, которое производит Куомо, выступая с трибуны или сидя в кресле гостя ток-шоу. Марио рассказал мне, как в пятидесятые годы он играл в молодежном составе бейсбольной команды Pittsburgh Pirates. Как-то раз, получив мячом по голове, он должен был пропустить несколько игр. Через несколько дней, когда он снова начал тренироваться, к нему подошел Бранч Рикли — гений по подбору игроков, который сколотил все великие бруклинские бейсбольные команды моей юности. В это время Рикли был менеджером питсбургской команды, и он заговорил с Куомо о его карьере. «Сынок, — сказал он, — ты никогда не пробьешься в высшую лигу. Бейсбол не для тебя. Но ты очень умный. Иди учиться на адвоката». Последовав совету Рикли, Марио продемонстрировал еще два качества, характерных для преуспевающих в жизни мужчин и женщин: он сумел отличить хороший совет от дурного и мог честно признать, к чему у него есть способности, а к чему нет. Билли Грэм. Этот человек имеет такую внушительную внешность, что был бы подарком для любого ведущего ток-шоу, и он всегда один из самых желанных гостей моей студии. У него есть одно необычное свойство — он не только полностью лишен бойцовского темперамента, но и всегда желает помочь тем, кто им одарен. Это динамичный и притом мягкий человек с широким кругозором. Я интервьюировал его в передаче «Ларри Кинг в прямом эфире» в апреле 1994 года, всего лишь через несколько дней после того, как он вернулся из поездки в Северную Корею. Он привез с собой послание Биллу Клинтону от президента Северной Кореи Ким Ир Сена; в то время наши отношения с Северной Кореей очень обострились из-за попыток этой страны стать ядерной державой, а до смерти Кима оставалось три месяца. Я спросил Билли Грэма, может ли он рассказать мне, что говорилось в послании Ким Ир Сена. Его ответ был прост: «Нет» — коротко и ясно. Мы сменили тему. Однако доктор Грэм счел возможным рассказать об общей ситуации в Северной Корее и о своих новых программах по распространению его идей среди народов мира. Как всегда, он был интересным гостем, и у нас получилась очень содержательная беседа. Мы с Билли Грэмом хорошо сработались, в чем я не сомневаюсь: помимо всего прочего я агностик. Не атеист, а агностик. (Атеисты не верят в Бога. Агностики сомневаются.) В том, что я агностик, виной мое любопытство и пытливый ум. На протяжении многих лет я задавал множеству людей, как в эфире, так и в повседневном общении вопрос о Боге. У агностиков хорошо получаются интервью со священниками и богословами, потому что они любопытны и все время спрашивают: «Почему?» Атеисты для этого подходят меньше, потому что они уверены в своей правоте относительно того, что Бога нет. У агностика же основной принцип — «я не знаю». Они любопытны и на каждом шагу задают этот величайший из всех вопросов: «Почему?». Билли Грэм всегда дает хорошие, человечные ответы на этот вопрос. Нет сомнения, что он наиболее заслуживающий доверия телепроповедник. Поэтому я и приглашал его столько раз на свои радио — и телепередачи. Майкл Милкен. Этого «короля дутых облигаций», который был признан виновным по шести обвинениям в мошенничестве с ценными бумагами и приговорен к тюремному заключению, независимо от вашего мнения о нем следует считать отличным гостем ток-шоу. Это один из умнейших людей, которых я повидал на своем веку, о чем свидетельствует его успех в слиянии нескольких ведущих американских корпораций — MCI, Turner Broadcasting, Taco Bell и других. Проводя с ним интервью, я обнаружил, что это отличный собеседник, который дает на мои вопросы честные и прямые ответы. Сейчас он посвящает значительную часть времени, денег, энергии и творческого мышления помощи ученым, ищущим средство от рака простаты, с которым ему также приходится бороться. Дэнни Кей. Дэнни Кей… ну, это Дэнни Кей, вот и всё. Мы с ним отлично поладили, ведь мы оба из Бруклина. Дэнни нельзя не полюбить, подобно множеству артистов, которые своей славой в большой степени обязаны своей искренности. В повседневной жизни Дэнни Кей точно такой же, как на сцене и на экране. Однажды, когда он был гостем моей радиопередачи, нам позвонила женщина из Толедо и сказала ему: — Я в жизни не представляла, что смогу с вами поговорить. Я не хочу задавать вам вопросов, а хочу вам кое-что рассказать. Вас любил мой сын. Он хотел быть похожим на вас. Он во всем подражал вам, вы для него были центром вселенной. — И тут она нас огорошила: — Его убили в Корее, когда ему было девятнадцать лет. Во время этой войны он служил на флоте. Мне прислали его личные вещи, в том числе и вашу фотографию — это была единственная фотография, которую он держал в своем рундуке. Я вставила эту фотографию в рамку вместе с его последней фотографией и уже тридцать лет каждый день вытираю с них пыль. Мне казалось, вам будет интересно это узнать. Дэнни, сидя в студии, плакал, я тоже. Наша слушательница тоже плакала. Потом Дэнни спросил: — У вашего сына была любимая песня? Она ответила: — Да, «Дина». И Дэнни спел одну из своих самых знаменитых песен для этой матери жертвы корейской войны — безо всякого аккомпанемента, даже без рояля, и сквозь слезы. Это была одна из самых прекрасных минут, которые мне довелось пережить в эфире, именно потому что она была так человечна. И произошло это благодаря Дэнни, его открытости — в данном случае не стремлении говорить о себе, а желании сочувствовать другому и искренне проявлять свои эмоции, к чему многие люди иногда бывают не готовы. Розанна Арнольд. Розанна нравится мне как личность, и в то же время мне ее жалко. Она беспокойная женщина. Но она очень многогранный человек с разносторонними интересами и преуспела не только в качестве комической актрисы, но и как предприниматель, который владеет и управляет двумя телепередачами и несколькими компаниями. Мне нравится интервьюировать Розанну. Она, безусловно, знает свой предмет, всем известно, как страстно она относится к своей работе, у нее отличное чувство юмора, которое она не прочь обратить и против себя, и, разумеется, бойцовские качества. Во время своего последнего выступления в передаче «Ларри Кинг в прямом эфире» она допустила грубую ошибку, которая меня удивила, поскольку она опытный телевизионщик. Она была чересчур накрашена и плохо шла на визуальный контакт: все время отворачивалась от меня и камеры. Выше я уже говорил о важности визуального контакта. На телевидении он не менее важен, чем в беседе с глазу на глаз. Телезрители посмеются над излишним количеством макияжа или просто не обратят на него внимания, но нежелание смотреть в глаза собеседнику и в камеру, в особенности если речь идет о такой неоднозначной фигуре, как Розанна, создает у зрителей впечатление, что гостья студии что-то скрывает или у нее есть причины избегать взгляда ведущего и объектива камеры. жүктеу/скачать 0.56 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|