Кэролайн Дж. Черри 40 000 на Геене часть первая I. Отбытие

– Послушай меня. Ко мне идут люди. Тысячи. То, что я сделал в Мессе, я вдвойне повторю в Клауде. Перед глазами этой женщины.

– Послушай, это в корне неправильно.

– Да, конечно.

– Или сначала ты должен привлечь Базу на свою сторону.

– Я знаю, в какой стороне База. А ты пойдешь со мною, Генли. Слышишь. Ты будешь с нами. Ты. И твои люди. Я хочу этого.

– Нет. Я не буду принимать участие в этом.

Темные глаза пронизывали его.

– Ты будешь со мною, если в деле будет принимать участие Ма-Ги. И твоя База. Она тоже не посмеет вмешаться. После этого им придется иметь дело только со мною, ибо останусь только я один.

– Где устройство связи?

– Там, где надо. Не здесь. Если ты сообщишь им, что они будут делать?

«Ничего», – подумал Генли. Он выпрямился, чувствуя, что его сейчас начнет трясти. Но этого нельзя было допустить, и он с силой засунул руки в карманы.

– Ничего, – сказал Джин, откинувшись назад. Он завернулся в одеяло, с полуулыбкой взглянул на Генли. – Иди и найди себе женщину, Генли. Пусть тебе будет хорошо.

45. Год 205, день 48

Башня Клауда

Что-то надвигалось. Элаи знала это. Это надвигалось как предчувствие шторма, как резкий порыв холодного зимнего ветра. И этот шторм был в разумах калибанов. Солнце каждое утро освещало новые и новые узоры, воздвигаемые калибанами вокруг Клауда. Курганы то возникали, то исчезали, земля дымилась, опадала, понималась вновь. Привидениями овладела меланхолия. Все работы в Башнях были дезорганизованы, там царил беспорядок и запустение. Во всех людях нарастало раздражение. Там хранил все мысли при себе. Дин бродил вверх и вниз между крышей и подвалом. Глубокая морщина прорезала его лоб.

На крыше никто не задерживался. Элаи поднималась туда несколько раз в день, чтобы прочесть Узоры. Другие тоже. И однажды Элаи застала там Ма-Ги, которая тоже смотрела на Узоры.

Наездники – Дэйн и Бранч – прекратили свою работу по восстановлению стен и стояли тут же с грязными руками. Здесь же были двое ее сыновей, Там и Клауд.

– Что-то случилось, – сказала Ма-Ги, взмахнув рукой. – Узор Стикса. Что-то надвигается оттуда.

– Да, – отозвалась Элаи. Ветер играл ее накидкой и волосами.

– Что же это? – задумчиво спросила Ма-Ги.

Элаи пожала плечами. Несмотря на то, что день был теплый, холодный ветер не давал забывать о том, что приближается зима.

– Они идут? – снова спросила Ма-Ги.

– Да, – ответила Элаи. – О, да, Ма-Ги, они идут.

– Они придут сюда?

Элаи смотрела на нее с мягкой грустью. «О, Ма-Ги, – подумала она. Всю жизнь я ждала этого, и вот это пришло».

– Ма-Ги, друг мой. – Элаи улыбнулась, скрывая свои чувства. Чтобы успокоить Ма-Ги, Элаи положила руку ей на плечо. Затем она повернулась и пошла к лестнице, игнорируя взгляды остальных.

– Элаи! – позвала ее Ма-Ги.

Элаи остановилась, удивительно спокойная и умиротворенная.

– Мне нужно предупредить Базу.

– Нет. Никакой связи.

– Они в опасности? – спросила Ма-Ги.

Элаи только посмотрела на Ма-Ги. У нее столько своих проблем и некогда думать о проблемах звездных людей. Снизу стали подниматься люди. Сначала Дин и Двакамень. Бранч и Дэйн все еще стояли, ожидая указаний.

– Что же делать? – наконец спросил Дэйн.

На площадке было трое старших. Их седые волосы трепал ветер. Ее сын Дин тоже поднялся. Он стоял, заложив руки за спину. Его калибан приблизился к Скару, тот зашипел, ухватил молодого калибана мощными челюстями и отшвырнул в сторону.

Жди своей очереди, подумала Элаи, холодно глядя на сына, затем отвернулась, не давая себе труда вылить на него свое недовольство.

Это было жестоко. Она слышала, как сын повернулся и пошел вниз. За ним пошли няньки, сопровождающие другого сына – Клауда. Но Там остался, маленький, с босыми ногами. Он находился под наблюдением Привидений. Трудно, все-таки, быть первой, подумала Элаи. С самого детства, когда она была маленькой, Скар пришел к ней и сделал тем, чем она стала. И вот теперь ее дети...

Самое мудрое – это убивать соперников. Убивать соперников и объединять Башни, как делает это стиксайдец Джин, ее главный соперник.

Она посмотрела вокруг себя. Калибаны и ариэли зашевелились. Золотые и изумрудные глаза были устремлены на нее. Она посмотрела на Узоры, на реку, на Башни, на далекое море, куда течет река.

– Приведи их, – сказала она, глядя на Дэйна-Поэта. Дэйн в спешке бросился вниз. Но ее голос догнал его. – Веди Тама тоже.

– Привести их, – повторил Дэйн. – А если они не пойдут?

Там, подумала она. Если Там не придет...

Она не ответила Дэйну, и тот спустился по лестнице. Может, он тоже прочел то, что прочла она в этих узорах – смерть.

– Смерть, – просигналил калибан. Глупый, молодой калибан, слишком молодой для такого вызова. – Мать, я хочу жить...

Она ждала этого всю жизнь. И теперь она хотела остаться одна. Только она, Ма-Ги и Скар. И чтобы не было этих глаз, смотрящих на нее и оценивающих, сможет ли она противостоять тому ужасному, что надвигается. Она хрупкая, болеет в дождливый сезон. И ее наследнику не больше двенадцати лет.

Умрет ли она? – спрашивала Элаи этим взглядом. Некоторые считали, что это самый лучший выход. Но наездники были слишком преданы ей. Они служили ей.

– Подай песок, – просигналила она одному из Привидений. Там, уже вернувшийся, подал кожаный мешок, и присев на корточки, следил, как она рисовала Узоры струей песка. Остальные собрались тут же, заслоняя ее от ветра.

Она изобразила реку, припомнив рисунок побережья. Затем с помощью песка, струящегося из ладони, нарисовала холмы и курганы. Ариэли шмыгали среди ног людей, тыкались носами в нарисованные Узоры. Они бессмысленно старались исправить то, что изобразила Элаи, сделать ее Узоры копией тех, что были изображены на берегу. Будущее не интересовало их. Они были более заняты настоящим. Элаи отталкивала особенно настойчивых ариэлей. Но те лезли снова и снова.

И вот она построила изображение. Теперь Привидения, ариэли и серые калибаны сообщат о нем коричневым калибанам, сообщат о решении, которое приняла Элаи. А она решила принять вызов Джина. Она вложила в свои Узоры оскорбление ему.

Затем она встала, стряхнула с рук пыль. Кто-то добавил несколько камней к тому, что нарисовала она, усугубив оскорбление. При этом раздался смех.

Но это был нервный смех. «Но потом, – подумала она, они будут перешептываться в глубине Башни».

– С Элаи покончено.

– Если она пойдет сама, она не вернется.

– Если Джин придет сюда, он отомстит. Только рыбаки, возможно, останутся живыми.

– Но если бы она отступила, то мира все равно бы не было.

– Пойдите прочь, – сказала она, и все ушли. Они ушли, и ветер сразу набросился на Узоры. Песок, раздуваемый ветром, растекался по каменным щелям пола.

Ма-Ги осталась, только Ма-Ги и Скар. Даже Там с Привидениями покинули ее. Последним исчез одинокий серый калибан.

– Мне уйти? – спросила Ма-Ги.

– Я хочу тебя кое-что спросить.

– Спрашивай, – сказала Ма-Ги.

– Если мы проиграем, сделают что-нибудь звездные люди?

– Нет, – медленно ответила Ма-Ги. – Я не думаю. Они будут просто наблюдать.

– Это для них развлечение?

– Они хотят видеть. Они ждали столько лет, чтобы понять смысл Узоров. Нет, они не будут вмешиваться.

Понимание пришло к Элаи, как удар грома. Она увидела взгляд Ма-Ги – взгляд калибана – сытого и греющегося на солнце. Элаи протянута ладонь с растопыренными пальцами к Ма-Ги.

– Да. – Ма-Ги поняла, что это ругательство. – Абсолютная правда, мой друг. Именно этого они ждали все эти годы.

Элаи еще больше растопырила пальцы. Ма-Ги подняла голову, медленно, как калибаны, моргнула.

– Ты же не можешь сохранить тайны от Джина? – спросила Ма-Ги.

– Нет. – Слепые к Узорам звездные люди могли хранить свои действия в тайне друг от друга. Жители Клауда плавали в знании Узоров, как рыба в воде. И то, что она изобразила, сегодня же переправится через реку и, подобно откатывающейся волне прибоя, вернется к Джину. – «Я иду, человек, который хочет завоевать мир. Я захвачу все, что когда-то избежало рук Грина. Я захвачу твои Башни и сотру тебя с лица земли».

– Ма-Ги, – внезапно сказала она, думая об этом. – Ты не понимаешь Узоры. Плохо понимаешь. Скажи мне словами, что бы ты сделала на моем месте. Может, это напугает их.

На мгновение Ма-Ги потеряла уверенность.

– Нет.

– Значит, ты что-то знаешь.

– Мои соперники – Там, Джин, Пазея – хотят тебя использовать. Там и Пазея уважают тебя. Но Джин – другое дело. У них в Стиксе все по-другому. Ты хочешь этого? Дай мне совет.

Ма-Ги наклонила голову, затем посмотрела на Элаи.

– Во-первых, было бы лучше, чтобы конфликт разрешился не здесь, не вблизи Башен и полей. Но ты и сама хочешь сделать это.

– Калибаны требуют этого.

– Что еще они говорят?

– Встреча состоится в верховьях реки.

– Что это за война, – воскликнула Ма-Ги. – Вы даже знаете, где состоится встреча. Это не война, а свидание. Тебя убьют, Элаи. Ты знаешь это!?

Элаи вздрогнула.

– Идем со мною. Идем со мною к Джину, друг мой.

– Идти сражаться?

Элаи кивнула. Ма-Ги поджала губы, задумалась.

Затем совершенно неожиданно:

– Ты должна была построить корабли, Элаи.

– О чем ты!?

– Ты должна была их построить.

– Ты думаешь, я умру?

– Что ты оставишь после себя?

Ма-Ги встала, прошла к краю Башни. Элаи смотрела на нее взглядом задремавшего калибана.

– Этого никто не знает. – Ма-Ги отошла подальше и остановилась возле хвоста Скара. – Корабли, Элаи.

Элаи посмотрела на настойчивую женщину.

– Так что же мне делать? Что ты ждешь от меня? – Она вспомнила тот день на берегу моря, звездную женщину, наблюдавшую за ней. – Конечно, – сказала Элаи, не дождавшись ответа от Ма-Ги. Конечно. Скар ее выбрал не зря. И звездные люди тоже пристально наблюдают за нею. Значит, не зря она стала Первой. Она подошла к парапету и посмотрела на море. – Но если бы я построила корабли, Джин тоже построил бы свои. Благодаря Узорам он знает все, что делаю я. А я знаю все о нем. Он ненавидит меня, Ма-Ги. Ненавидит. Он ненавидит все, что не принадлежит к Стиксу. Он хочет получить весь мир. Он уничтожит этих людей.

– Кого, Генли?

– Я не знаю их имен. Их трое, его звездные люди.

– Откуда ты это знаешь?

В голосе Ма-Ги, в ее глазах было беспокойство.

– Калибаны говорят и тебе, – ответила Элаи. – Но ты не понимаешь. Вы, звездные люди, тоже знаете не все.

– Мне нужно предупредить Базу, Элаи.

– Оставь связь в покое. Все равно они ничего делать не будут. Верно?

– Я думаю, да.

Элаи посмотрела на нее.

– Ты похудела, Ма-Ги. Кожаная одежда пойдет тебе. Ты пойдешь со мной. Ты моя, поняла?

Ма-Ги подумала.

– Хорошо, – ответила она.

В этот день позже пришла Пазея со своим калибаном. Она была угрюмая, настороженная. Она не принесла своего наследника и была вооружена только ножом. Она встала перед креслом Элаи, хотя обычно держалась чуть сзади.

– Ты прочла, что происходит, – сказала Элаи. – Я собираюсь в верховья реки. Ты тоже.

Пазея испустила вздох, глубокий, медленный. Она сложила руки на груди, не отрывая глаз от Элаи. Лицо ее как будто было высечено из камня. Было видно, что она тщательно готовилась к своему визиту. Причесалась, украсила одежду. Она не знала, зачем ее вызвали. Может, это ловушка и ее ждет смерть.

– С тобой, – сказала Пазея.

– Я не идиотка, – сказала Эллаи. – Я не хочу, чтобы мы были слабыми. Ты только должна мне сказать, что будешь со мной. Других обещаний я от тебя не требую.

Пазея подумала:

– Я буду там. – И действительно, Элаи больше ничего не требовала от нее.

– Там тоже придет, – сказала Элаи.

– Ты поступаешь глупо. Первая.

Элаи нахмурилась. Затем она улыбнулась: все же она была Первая.

– Но он придет, – сказала она. – Я просила его прийти.

Там задержался на три дня. И все это время узоры менялись, становились все более угрожающими. Наконец он появился в сопровождении наездников. Его отряд поднял клубы янтарной пыли вдоль берега.

В Клауд он вошел один, только со своим калибаном.

– Немного задержался, – сказал он, представ перед Элаи.

Он совсем не изменился. Выглядел он так же, как и раньше. А она, Элаи, очень изменилась. Она встретилась с ним взглядами и отметила, что при дневном свете он так же хорош, как и в темноте. Стройный, высокий, уверенный в себе. Разве сейчас он захочет ее, когда прошло столько лет, и она потеряла грацию и внешнюю привлекательность?

Отец Дина, он пришел тоже, хотя сейчас он был только одним из ее наездников, и ничем больше. Дин стоял, плотно прижавшись к стене. Пазея была рядом с нею, чуть позади. И Клауд, отец Клауда, один из длинного рода Клаудов, тоже пришел. Итак, все ее мужчины – родственники, включая и двух ее сыновей – все пришли на ее зов.

– Почему ты не убила меня? – спросил Там без всяких церемоний. Это было в его духе – прямой и откровенный вопрос.

46. Год 205, день 51

Записи из журнала Ма-Ги

Элаи позвала на помощь людей из приморских Башен, своих прежних мужей. Отец Тама, Там-старший из Новой Башни. Он опасен, сказала мне однажды Элаи. И я теперь вижу, что она была права. Там действительно опасен.

– Почему ты не убила меня? – прямо спросил он, и казалось, каждый задает себе этот вопрос. Я думаю, что его оскорбило то, что Элаи даже не сделала попытки убить его. Через реку он переправился вместе со своими наездниками, но к Башне, к ней он пришел один.

Элаи смотрела на него, не поднимаясь с кресла. Она сделала какой-то знак, смысл которого я не поняла. Однако мне кажется, что она просто дала ему понять, что не считает его угрозой для себя. И это ему очень не понравилось.

– Здесь не Стикс, – сказала она. – У меня не такие манеры, как у Джина. – Это было прямое оскорбление, и это почувствовали даже калибаны, Скар и калибан Тама. Звери зашипели друг на друга, заклацали зубами.

– Как мальчик? – спросил наконец Там.

– Ушел к Привидениям.

Такая информация передается практически мгновенно по всему миру.

– Я видела его утром.

Он был очень красивый мужчина, этот Там. Я видела, что он все еще привлекает к себе Элаи, несмотря на все их разногласия. Он вовсе не был так стар, этот Там-старший, симпатичный, стройный, прическа у него была в виде короны. Одежда его изобиловала украшениями – он был богатый человек. Я никогда еще не видела такого красивого мужчину.

– Когда мы выступаем? – спросил он словами, а не на языке жестов. Он говорил с Элаи, как человек с человеком, и при этом как будто давно прошедшее время вернулось сюда.

О Элаи! Твои секреты! Ты все еще любишь этого человека?

Юный Дин стоял возле стены, и возле него лежал его калибан Двакамень. Лицо Джина было жестким и испуганным. Рожденный первым. Если кто-либо из присутствующих здесь мог ударить ножом Тама, так это был Дин.

Так как сын Тама ушел к Привидениям, его имя исчезло из списков живущих в Первой Башне, как будто у него никогда не было сына. Я думаю, что именно по этой причине Там пришел сюда.

И Пазея, эта старая женщина, всегда с оружием, правившая Второй Башней, она стояла возле двери, когда вошел Там. В данный момент она была без мужа, и можно было себе представить, какие чувства она испытывала, глядя на Тама.

Глядя на происходящее, я понимала, что Там думает об этих женщинах, но мне не хочется писать этого.

Элаи в настоящее время, пожалуй, единственный человек в Клауде, который мог бы держать это сообщество в руках. И если с нею что-то случится, то это приведет к полному хаосу. Там – он тоже понимал все это, но он понимал и другое. Он как бы говорил Элаи, бросал ей вызов: – «Попробуй, удержи без меня Приморские Башни». Но он понимал, что без Элаи он тоже ничего не сможет сделать.

Я посмотрела в окно и ужаснулась при виде огромного количества калибанов. Серые уже начали работу, видоизменяя Узоры и передавая всем, кто может читать язык Узоров, последние новости.

46

Послание Станции директору Базы

Как со стороны Клауда, так и со стороны Стикса заметны большие массы калибанов. В Клауд прибыли подкрепления из приморских поселений.

Послание директора Базы к Ма-Ги

Генли и его сотрудники пропали в Стиксе. Известно ли вам что-нибудь?

Служба безопасности – директору

Агентам сейчас приходится работать с чрезвычайной осторожностью. Война кажется неизбежной. Агенты сообщают о возросшей агрессивности калибанов.

Директор – Службе безопасности

Генли, Маннин и Ким не выходят на связь с нами, и я не знаю, имеют ли они отношение к нападению на Клауд. Ма-Ги тоже не выходит на связь. Прошу не подвергать ненужному риску людей. Начинайте их понемногу отводить.

47. Год 205, день 60

Клаудсайд

Коридоры были неестественно пустые, пыльные, в них не было ни калибанов, ни Привидений. Ма-Ги понимала, что все это потому, что они собрались на берегу реки. Рыбачьи сети были все спутаны, рыбная ловля заброшена. Вокруг царили смятение и страх. На поверхности воды показалось что-то огромное, серое и скрылось снова.

– Они то же наблюдают, – боязливо сказал кто-то. Ма-Ги не могла придумать, кто такие «они». Может, морские жители?

Из лесов прибыли большие калибаны, не принадлежащие никому. Среди них были настоящие гиганты, но Привидения как-то управлялись с ними, и они не пытались драться с местными калибанами.

Дикие калибаны, подумала Ма-Ги. Беспокойство в Клауде все возрастало, наездники и калибаны нервничали, а Элаи все задерживала выступление. Солнце проникало в окна пустых Башен, и солнечные лучи высвечивали облака пыли в пустых холлах.

В одном из закоулков Башни Ма-Ги увидела Дина. Она не ожидала встретить его.

– Дин, – сказала она, приветствуя его. – Давно не видела тебя. Почему ты не приходил ко мне послушать рассказы?

Мальчик продолжал сидеть возле стены рядом с калибаном. В полутьме Ма-Ги могла видеть только нос калибана и глаза, зорко следящий за нею.

Дин ничего не сказал, только опустил голову и ждал, чтобы она прошла.

– Дин, ты здоров? – спросила она.

Записи из дневника Ма-Ги

Я сегодня говорила с Дином. Не думаю, что он понял. Ему семь лет. Маленький, тощий, одни коленки. Глядя на него, так и хочется вымыть его, причесать волосы. Но стоит посмотреть в его глаза, как это желание пропадает. Это мальчик, который сейчас думает об одном: как остаться живым. Он уже повзрослел, но когда я попыталась с ним заговорить, он поднял камень и швырнул в меня, как ребенок. После этого он заплакал, стараясь, чтобы я не заметила этого.

Я не хочу умирать – вот что означало его поведение. Камень, который он бросил, отскочил от стены и ударил в меня. Я посмотрела на него взглядом, каким смотрят на ребенка, сделавшего что-то нехорошее, и он разразился слезами, отвернувшись от меня.

– Ты боишься Джина? – спросила я.

– Нет, – ответил Дин, шмыгнул носом и вытер глаза. Он принял вид строгий и надменный, стараясь не показать, что он плакал. – Нет, я не боюсь.

– Посмотри на море, – сказала я. Это заинтересовало его. – Посмотри на море, когда ты выйдешь из Башни.

– Зачем? – это был ребенок, который подозревает всех в том, что над ним хотят подшутить.

– Ты просто посмотри, – и стала ему рассказывать о лодках, кораблях. Он сделал вид, что бросает камень.

– Я не хочу разговаривать.

– Будь умницей, – сказала я. – Ты хочешь жить, чтобы стать мужчиной?

Это привлекло его внимание. Значит, именно об этом он думал все время.

– Будь умницей, – сказала я, не зная, что ему посоветовать. Это ведь не мой мир.

– Твоя мать хочет, чтобы ты жил, ты знаешь это? Вот почему она позвала Тама и остальных. Ты же знаешь, что надвигается?

Он задумался, и я вспомнила ту сцену на крыше Башни, когда он оскорбил мать. Боится. Просто боится, но готов сражаться, этот мальчик. Сын Элаи. Я потрепала его волосы. Редко кто притрагивался к нему с лаской. В Клауде это не принято. Но он был явно доволен. Бедный мальчик.

– Твоя мать любит тебя. Я тоже.

– Я люблю тебя, – снова повторила я.

– Элаи говорила это? – спросил он.

Я солгала ему, но думаю, что если бы Элаи не была занята, она сама сказала бы ему то же самое. А кроме того, она поручила мне заботиться о своих сыновьях. Поэтому полагаю, что сказала правду.

Я поговорила и с Клаудом, но это мало что значило. Клауд был слишком мал и ничего не понимал. А Там находится среди Привидений. Он знает и понимает все. Он ведь общается с калибанами, с ариэлями, так что вряд ли он понял бы, что я хотела ему сказать. Он совсем другой.

Время шло. Приближался срок выступления. Я не возьму с собой этот журнал. Я спрячу его. На всякий случай.

Мне дали копье. Дайн научил меня, как держать его. Я предполагала ехать верхом на одном из калибанов, который не хотел стать ничей собственностью. Мы посмотрели друг другу в глаза. Я нарисовала для него Узор, но он носом разбросал камушки. Он явно не желал стать мне другом. Надеюсь, не потому, что это я, а просто не желает никакой ноши.

Здесь я мыслю как человек. Но я помню, что нахожусь в их собственном доме, собственной стране. Я нахожусь в государстве Клауд, которое они создали. Это разумные существа, которые пишут прямо на планете, и знаками их служит горы и пропасти. Поэтому зачем ему возить меня? Разве я смогу защитить его своим жалким копьем?

48. Год 205, день 97

Верхний Клауд

Они остановились на отдых, когда солнце спряталось за деревьями, и стали готовить пищу на костре из своих запасов, с добавлением корней, которые смогли найти здесь.

– Меня воротит от этой еды, – сказал Маннин. Его вырвало. – Может, какая-нибудь аллергия?

– Брось, тебе нужно есть, – сказал Генли.

– Это вода, – заметил Ким. – Я же говорил, Маннин пил сырую воду.

– Заткнись, – сказал Маннин, и его снова вырвало. Губы его запеклись.

– Совсем ослабел, – сказал охотник, который вез Маннина на своем калибане. – Клаудсайдцы скормят тебя калибанам, звездный человек.

Маннин встал и пошел мимо костра к реке.

Генли задумался. Пока что в эти два дня не произошло ничего необычного. Генли поел, стал рассматривать охотничьи костры вдоль реки. Это все были люди Джина.

– Сколько их? – спросил он Джина. Тот пожал плечами и сказал, что много – тысячи и тысячи.

Станция наблюдения наверняка заметила их передвижение, сосчитала количество костров, сделала выводы, и по-видимому люди ничего не собираются предпринимать.

Этот предводитель варваров, Цезарь Стикса, рискнул, нет, не рискнул, трезво рассчитал, что он может делать. Он может захватить мир, пока люди с Базы будут просто наблюдать. После этого он вступит в переговоры с Базой, оставаясь хозяином планеты.

Бедная Ма-Ги, несчастные клаудсайдцы, подумал Генли и поморщился, ощутив горький вкус во рту. Ким прав, воду нужно кипятить, иначе не избежать болезни в таких условиях.

– Маннин! – крикнул кто-то и пошел за ним в заросли.

– Эй! – сказал Ким и поднялся. – Дайте ему побыть одному.

– С ним все в порядке, – сказал Генли. Да, несмотря ни на что, их все же подозревают. Они чужаки. Он сказал Киму: Приведи его, чтобы ничего не случилось.

– Останови их, – сказал Ким. – Сделай что-нибудь. – Видимо, он боялся связываться с охотниками.

Из кустов раздался смех, треск веток, скоро охотники притащили Маннина, усадили его возле костра.

– Скажи им, – снова заговорил Ким.

– Заткнись! – Генли презрительно посмотрел на охотников, положил руку на плечо Маннина. Тот был бледный, пот блестел на его лице. Генли тряхнул Маннина. – Как ты?

Зубы Маннина выбивали дробь. Он сидел, согнувшись, тряся головой.

– Подай бурдюк, – приказал Генли.

– Я тебе не слуга, – прошипел Ким. – И не обязан выполнять твои приказы.

– Подай бурдюк! Ты будешь ухаживать за ним, понял?

Генли заметил Джина, сделал глубокий вдох.

Джин посмотрел на предводителя охотников, затем перевел взгляд на Генли. Он стоял, заложив руки в карманы.

– Генли! – сказал Джин.

Генли молча подошел к нему, и они присели возле костра.

– Этот Маннин, – с гримасой неудовольствия сказал Джин.

– Болен, – ответил Генли. – Желудок.

Джин ударил кулаком по колену.

– Все звездные люди так терпеливы? Вы слишком долго терпите его.

– Ему скоро будет лучше.

– Что? – Джин потянулся к огню и бросил туда кусок сухаря. – Для его желудка нет лечения. Это его разум, Генли. Разум хочет, чтобы его желудок болел. Это страх.

– Значит, он не охотник. Он другой. Нечто вроде Привидения.

Джин исподлобья посмотрел на него.

– Значит, Привидение.

– Люди бывают разные.

– Да, – сказал Джин ровным тоном, хотя было видно, что он лихорадочно думает, – я поручаю их тебе, Кима, Маннина. Ты будешь заботиться о нем, Генли.

Он испустил медленный выдох. Может, это такой юмор у Джина. А может, он имел в виду что-то другое?

– Вы знаете оружие, Генли?

Генли пожал плечами.

– Оружие звездных людей. Но у меня ничего нет. Мне не позволили вынести его за пределы ограды.

Глаза Джина заблестели интересом.

Генли понял, что допустил ошибку.

– Но на Базе и там, наверху, оружие есть. – Его слушали не только Джин, но и Блу и другие лорды Башен. – Всему свое время Джин.

– Ма-Ги.

– У нее нет оружия.

Губы Джина сложились в улыбку.

– Ты оставишь Ма-Ги мне, – сказал Генли. Он очень старался, чтобы сказать это, чтобы добиться этого. Спасти Ма-Ги, если это у него получиться. Соперничество сейчас можно и нужно забыть. – Ты хочешь получить Клаудсайд, и ты дашь мне эту женщину.

– Нет. – Джин понимал, что его отказ не имеет никаких разумных оснований, но для него это не имело значения. – Нет, – повторил он.

Желудок Генли болезненно сжался. Итак, Ма-Ги, я пытался. Но не смог спасти тебя. Мне остается только ехать с Джином навстречу неминуемому и собирать осколки, если они останутся. Впрочем, у Ма-Ги может проснуться здравомыслие и она сама поймет, что ей нужно бежать, выйти из игры, вернуться на Базу. Генли оставалось только надеяться на это.

Если Элаи позволит ей бежать.

Год 205, день 98

Башни Клауда

Они собрались на рассвете, когда первый свет разлился над Клаудом. Ма-Ги сжала в руке копье и поспешила вдоль берега. Кожаная одежда странно и непривычно прилегала к телу. Копье казалось ей крайне неудобным, и она все время боялась задеть им кого-нибудь. Вокруг нее были пешие охотники, наездники на калибанах. «Боже, помоги мне, – думала она. – Боже помоги мне. Что я здесь делаю?»

Совсем близко от нее прошел калибан, коснувшись ее своим жестким боком. Могучий хвост, состоящий из одних мускулов, едва не сбил ее с ног.

Привидение нашло ее среди тысяч идущих и жестом руки позвало за собой. Она пошла за ним, протискиваясь между шипящими калибанами, серыми и коричневыми. Она вскоре потеряла из виду своего проводника, но тот ждал ее на берегу. Рядом с ним был калибан без наездника.

Калибан зашипел на нее, подняв голову. Привидение успокоило его. Могучий хвост нетерпеливо ударил по земле, и Ма-Ги, опираясь на копье, стала взбираться ему на спину. Она едва ухватилась за его воротник, как калибан двинулся вперед. Своими ляжками она ощущала движение могучих мышц под чешуей. «Значит, они научились возить на себе людей, – подумала она. – А могучие челюсти, хвост – это боевые орудия, гораздо более мощные и эффективные, чем копье».

Калибан шел все быстрее и быстрее. Привидение давно отстало. Ма-Ги присоединилась к наездникам из остальных Башен. Все смешалось. Порядка никакого не было и в помине. Элаи находилась где-то впереди. Там же были и Там, и Пазея, и Дэйн, и ее сестры. Ма-Ги двигалась вперед в потоке остальных наездников, боязливо поджимая ноги, когда рядом с нею оказывалась свирепая голова чужого калибана.

Еще впереди много дней пути до встречи с врагом. Много ужасных рассветов, когда ей придется вставать и видеть возле себя чужие лица, оскаленные пасти калибанов... Как она позволила втянуть себя во все это?

Она содрогнулась. Единственное, что приносило ей успокоение, это то, что между ними и врагом много дней пути.

Ма-Ги ненавидела Элаи за то, что та, как обезумевшая, собрала всех и повела их навстречу врагам, как будто те были совсем рядом. Ведь еще было время подумать, собраться с силами, с мыслями...

Но это Узоры, думала она, мерно покачиваясь в такт шагу калибана.

Узоры, конечно, не могли объяснить это безумие Элаи, это внезапное выступление. Вести могли приходить быстрее, чем калибаны.

«Элаи... – подумала она. Что же ты делаешь? Это твой мир, а не мой. И тем не менее я собираюсь умереть за него». У Ма-Ги в мозгу все время вертелись видения предстоящей битвы. Она видела себя с копьем в руке, видела, как она падает, чтобы быть растоптанной когтистыми лапами, незамеченная никем. Она вздрогнула, вспомнив, как рассерженный Скар одним ударом челюсти разрывает пополам какого-нибудь неосторожного серого. «И мне тоже предстоит умереть так», – подумала она.

Но дни шли. И с ними жизнь.

Здесь была Элаи. Друг. И Дэйн. Были и другие, кого она знала.

За Клауд, подумала она. И была удивлена, ощутив кипение в крови, незнакомое возбуждение. За Клауд. За Элаи. За Первую...

Двигались молча. Ни криков. Ни знамен. Ни эмблем. Вчера Элаи дала ей шарф с каким-то украшением. Так ты будешь красивее, сказала Элаи.

Красивее. Ма-Ги повязала его на шею. Знак дружбы.

Любит ли она? – когда-то наивно написала она в своем дневнике.

49. Год 205, день 107

Послание директора Базы на Станцию

Не имеем никаких сведений о местонахождении четырех наблюдателей. Связь молчит. Предполагаем, что они находятся в колоннах враждующих сторон, но не имеем возможности выяснить точно, не подвергая опасности других людей. Однако если наблюдатели в войсках, то мы рискуем их жизнями.

Просим обеспечить круглосуточное наблюдение за окрестностями Базы. Мы обнаружили возросшую активность калибанов вокруг нашего периметра. В сочетании с агрессивной политикой стиксайдцев это, по нашему мнению, вызывает тревогу и опасения.

Год 205, день 109

Записка Главного инженера Базы директору

Мы сделали попытку произвести минирование ограды возле отметки 30.

Записка директора Службе безопасности

...Усилить охрану периметра...

Послание директора Базы на Станцию

Уровень системы защиты пока достаточно эффективен в предотвращении вторжения. Мы производим круглосуточное наблюдение, предупредили наших агентов в поле о том, что База находится под усиленной защитой. Так как агрессивность калибанов направлена в основном на сооружения, мы полагаем, что агенты вне Базы находятся в относительной безопасности, а угроза для них возникает только тогда, когда они приблизятся к Базе. Мы проинструктировали агентов, чтобы они действовали по собственному усмотрению в зависимости от обстоятельств.

Более подробный рапорт будет передан позднее.

50. Год 205, день 112

Река Клауд

– Калибаны, – сказала Элаи, – попытались напасть на Базу.

– Да, – ответила Ма-Ги, сидя скрестив ноги среди тех, кто находился рядом с Элаи и Скаром. Ее калибан покинул ее, как только она сошла на землю. Так он поступает всегда, хотя остальные калибаны оставались со своими наездниками. Ма-Ги в это время изучала каменные Узоры, читала сообщения, которые создавали из маленьких камней ариэли, копируя те огромные узоры, которыми общались между собой большие калибаны. Маленькие почтальоны. Они создавали мир в миниатюре. Именно от них Ма-Ги узнала о Базе.

Именно они сообщили, что Джин близко.

– Ну так что? – спросила Элаи. – Повернем калибанов обратно?

Сердце Ма-Ги быстро забилось. Оно наполнилось мужеством. Ма-Ги не хотела отвечать, но спрашивала Элаи, Первая из Первых, которая сделала ее одной из приближенных к себе.

Вокруг Элаи воцарилась тишина, Элаи просто ждала, как ждут на Геене – долго, как калибаны.

– Звездные люди положили что-то в землю. Это дурно пахнет и не нравится калибанам. Но они могут сделать еще хуже. Много хуже. Корабли.

Кто-то посмотрел на небо. Элаи не подняла головы. Она выглядела изможденной, хрупкой в призрачном свете костра. Пряди ее волос свисали вдоль лица. Рядом с нею были Пазея, ее сын, уже взрослый. С другой стороны от Элаи сидел Там. Он сидел молча, как обычно.

– Кораблей пока нет, – сказала Элаи.

Ма-Ги покачала головой.

– Зачем корабли? – спросил Там.

– Чтобы увидеть наши узоры, – ответила Элаи. – Мы покажем их.

Там посмотрел в огонь.

Что-то плеснуло в реке. Видимо, нырнул калибан. Иногда слышались другие звуки, шаги по земле. Узоры строились вокруг них. Ма-Ги начала понимать этот мир.

– Клауд, – сказала она и не ощутила ничего чужого в этом звуке. Между ними и стиксайдцами возвышался большой курган, который нелегко было преодолеть.

Сегодня спокойно. Странная вещь – война. Мы знаем, где враги. Мы даже знаем, что они еще не начали движение. Может быть, завтра. Мы слышали о нападении на Базу. Думаю, что это калибаны Стикса, а не Клауда. Они другие... Хотелось бы мне понять, почему даже среди калибанов существуют другие калибаны, ведущие другую жизнь.

Может быть, нации, как у людей?

А люди разные?

Я даже не знаю, кто вызвал эту войну, люди или калибаны. Странно то, что дикий необученный калибан несет на своей спине человека. Никакой тренировки. Ничего. Я даже не управляю им. Он все делает сам.

Во время похода нет никакого порядка и даже подобия дисциплины. Калибаны уходят в любое время, когда хотят.

А мы сидим возле костра на привале, даже не выставив часовых.

Разве что калибаны сами несут службу охраны...

Она осмотрелась. Тут и там виднелись парочки, которые спешили уединиться, как они это делали все последние вечера.

Там взял руку Элаи, посмотрел на нее. Значит, они проведут ночь вместе. Они поднялись, ушли. Пазея тоже встала, отряхнула пыль и ушла с одним из своих наездников.

В лагере почти все разбились на пары. Это странно, как будто вся пуританская мораль башен рухнула, как будто времени у всех осталось совсем мало.

Элаи и Там снова сошлись. Не знаю, долго ли продлится эта связь. И что это? Политика? Может, что-то еще. Я осталась сидеть одна. Все разошлись парами, как будто впереди их ничто не ждет.

Опустились сумерки. Дэйн присел на корточки рядом с нею. Огонь освещал его лицо. Длинные волосы спадали на плечи. Он довольно красив, подумала Ма-Ги. Многие женщины обратили внимание на то, что Дэйн никогда не оставался без партнерш. Даже сама Ма-Ги заметила это и отметила в своих записях.

Он сейчас просто сидел и смотрел на нее. Затем кивнул в направлении темных зарослей. Туда, куда уходили все парочки. Он взял ее руку, потянул на себя.

«Он сошел с ума, – подумала она. – Что это? Почему я?»

Он все еще держал руку. Ма-Ги отложила записи в сторону, все еще думая, что она ошибается, что этого не может быть. Может он просто хочет поговорить с нею, выразить дружеское к ней отношение.

Но он поднял ее, притянул к себе и повел в темноту.

А она думала о нападении на Базу, о вопросах Элаи, боялась предательства.

Но там, где было темно, он лег на землю и потянул ее за собою, он, лучший наездник Элаи, Дэйн Фланаган.

– Почему? – спрашивала она уже потом. – Почему я?

Он рассмеялся, как будто этот вопрос удивил его, и они оставались вместе всю ночь до самого рассвета, то падая, то замирая в изнеможении от сладостных мук. Так же было с нею и там, в глубине туннеля, когда ней приходили Привидения.

Она вспомнила, как сидела вечер за вечером у костра, и никто не приглашал ее. И наконец к ней пришел Дэйн. Он был очень добр и ласков, этот молодой человек. Ма-Ги всегда чувствовала это.

51. Год 205, день 113

Река Клауд

В Узорах не было никакого порядка: сначала внезапное и быстрое продвижение вперед, а затем ленивое времяпрепровождение в зарослях на берегу реки.

– Они сошли с ума, – сказал Блу, тряся головой.

– Они земледельцы, – заметил Парм.

– Клаудсайдцы, – презрительно пробормотал Джин, слегка обеспокоенный, так как его люди распустились, и в лагере было гораздо меньше порядка, чем ему хотелось бы. Люди притихли, ощутив его настроение. Да, те, что всегда были рядом, обладали мудростью. По крайней мере, они четко знали, когда им нужно прикусить язык и склонить голову. Однако он знал, что за его спиной они перешептываются, осуждая его нерешительность, чрезмерную осторожность.

– Эта Элаи, – сказал он, уже не в первый раз. – Эта Элаи ничто, ничтожество, но она не одна. У нее много Башен. Вы не забываете об этом?

Они смотрели на него – люди, которых он покорил, Башню за Башней. С ним был Генли, звездный человек. Генли сидел слева от него и делал то, что хотел он, Джин. Башни Клауда... вот его заветная цель. Элаи, Ма-Ги, женщины для его воинов, рабочие, чтобы работать на его полях, наездники, которые будут воевать за него – те, кто останется жив. Эта женщина хочет поиграть в войну. Что же, проучим ее. Проучим.

– Завтра, – сказал он, – завтра мы нападем на них.

– Завтра? – повторил Блу.

– Мы пройдем по берегу. – Жестом руки он подчеркнул свои слова, нахмурившись, хотя это не относилось ни к кому в частности. Сейчас он был удовлетворен собой, своей решимостью. – Мы нападем на них с юга. Пусть за спиной у клаудсайдцев будет вода. Мы сбросим их в воду, и калибаны довершат дело. Все калибаны.

На лицах появились ухмылки. Все представляли, как это будет: наездники останутся в стороне, калибаны будут нападать снизу, откусывать ноги, утаскивать под воду. Эта глупая женщина остановилась на берегу, там, где мягкая земля, где калибанам удобно копать курганы и возводить кольцо вокруг лагеря.

А в реке было полно рыбы, чтобы удовлетворить аппетит калибанов.

Рыба. Из-за такой маленькой штучки проиграть войну.

Где-то в конце лагеря послышались голоса.

– Что это? – спросил Джин. Он встал, Генли поднялся за ним. – Что это?

– Я посмотрю, – сказал Генли.

Маннин. Там где-то был Маннин. С ним что-то случилось. Генли побежал, пересекая поляну. Джин бросился за ним и хотя бежал медленно, сумел перехватить Генли там, где тот столкнулся с Вилом и его людьми.

– Куда? – крикнул Джин, растаскивая Генли и Вила. Подоспел и Блу, отвлекая внимание Вила. – Куда?

– Не знаем, – сказал кто-то.

Генли бросился к реке. Копье было быстрее его. Оно вонзилось ему в бок.

Джин некоторое время стоял, наблюдая, как падает Генли. Охотник выдернул копье из тела Генли. Джин перевел дыхание, протянул руку. Гладкое древко копья легло ему на ладонь. Он шагнул вперед, поднял копье и с силой вонзил его под подбородок Генли и повернул несколько раз. Джин был готов вонзить копье в каждого, кто захочет помешать ему. Но никто не осмелился.

– Генли, – сказал Джин, не глядя на звездного человека. Ответа не было. Он и не ожидал ответа, зная, что копье сделало свое дело. – Я хочу Маннина, – спокойно сказал он. Я хочу Кима. Блу, где Парм? Все эти были люди Парма.

Парм пришел. Джин видел его краем глаза, так как не сводил взгляда с Вила, который все еще не произнес ни слова. В лагере все уже были на ногах, готовые к бою. Джин весь трясся от подозрений, что люди Башни Парм предали его. Его предал сам Парм, который должен был приглядывать за звездными людьми.

Стояла мертвая тишина. Должен был заговорить Вил. Или сам Парм. Калибаны были на охоте. С реки доносился плеск воды.

– Я найду их, – сказал Парм. Это было небезопасно. Все знали это. Но люди Парма отвечали за звездных людей. Делать было нечего. Ситуация была взрывоопасной.

– Я хочу, чтобы звездных людей вернули, – хрипло сказал Джин. – И сделать это должен Вил.

– Он найдет их.

– Будьте внимательны. – Джин перевел пылающий взор на Парма. – Звездные люди должны быть у меня.

Парм стал отдавать приказания. Люди зашевелились. Появился ариэль, чтобы обследовать убитого. Он взобрался на палец Генли.

Джин вытащил копье из раны, с силой воткнул его в землю. На лице Генли застыло выражение удивления.

– В реку, – сказал Джин. Время военное и некогда возиться с копанием могил. Джин пошел обратно к костру, взял бурдюк с вином и одним махом выпил его. Слезы застыли в его глазах, не осмеливаясь скатиться по щекам.

Люди двигались вокруг него, тихо ступая по земле. Джин сидел спокойно, не двигаясь, хотя гнев, бурливший в нем, заставлял его дрожать. Значит, Парм. Этого человека нужно убить. И Вила тоже надо убить, нужно убить инфекцию предательства, пока она не начала распространяться.

Как это сделать? Джин сидел, раздумывая над этим. Парм должен умереть в битве, иначе возникнут неприятности с его людьми.

– Парм, – сказал он Блу, севшему рядом. – Завтра, – и он сделал легкий жест.

Глаза Блу сверкнули удовлетворением. Он сложил кружок из пальцев.

– Его отряд?

Джин встретил взгляд. Блу и улыбнулся одними глазами. Блу найдет способ. Убить и Парма, и Била, и его людей.

Это спасет единство Башен.

Появился Торн и другие калибаны, привлеченные запахом крови. Торн приподнял голову, ударил хвостом по земле.

– Тихо, – сказал Джин, отклонившись назад, чтобы избежать столкновения с головой Торна. Он ухватил мягкую кожу на ней и потянул калибана, но тот повернулся и пошел по лагерю.

Значит, все в порядке. Узоры снова приняли форму, люди снова собрались возле его костра, а не возле костра Парма. Они не присоединились к поискам, которыми занимались люди Парма.

И когда Парм захватил звездных людей и привел в лагерь, ему пришлось подвести их к костру Джина, пройдя через весь лагерь. Он прекрасно понимал, что это оскорбление. Звездные люди, грязные, оборванные, мокрые...

– Генли, – спросил Маннин, оглядываясь вокруг. – Генли! – Страх был в его голосе. Слабый человек, Маннин, самый слабый из всех. Парм посмотрел на него, как бы оценивая, сколько времени суждено прожить Маннину.

– Вил заплатит за свою ошибку, – сказал Парм, нарушив нависшую тишину.

Джин как будто не обратил внимания на его слова. Люди уже сделали свой выбор, собравшись вокруг Джина. Калибаны были тут же. Блики костра играли на их чешуе.

– Я прослежу за этим, – снова сказал Парм.

– Хорошо. – Джин наконец взглянул на него. Этот человек перестал быть полезным, а теперь уже перестал быть угрозой. Джин вздохнул с облегчением, но Парм знал его. Он был ужасно напуган. И должен умереть раньше, чем оправится от страха. Джин поднялся, отряхнул пыль и посмотрел на звездных людей.

Маннин сморкался, Ким смотрел молча, оценивающе.

– Вы вызвали беспокойство, – сказал Джин, и, указав на Кима, сказал: – Убейте его.

Ким стал вставать, но нож оказался в его спине раньше, чем он успел подняться. Он выгнул спину и упал на землю. Маннин с ужасом смотрел на это, ничего не предпринимая. Он дрожал всем телом.

Джин присел возле Маннина и посмотрел ему в лицо.

– Генли умер. Теперь ты будешь мой.

Он встал, обернулся к своим людям.

– Этот человек болен. Разве вы не видите? Посадите его поближе к костру, дайте ему поесть. И вы знаете, как обращаться с тем, кто принадлежит мне.

Люди смотрели на него. Они снова ощутили его силу, почувствовали доверие к нему. Джин ушел к другому костру, предоставив Блу решать мелкие проблемы – например, что делать с телом Кима.

Нет, теперь они его не обманут. Может, убийство Генли не было случайностью. Парм знал, как важен был этот звездный человек для него.

Однако инцидент закончен, и все снова верят ему.

– Утром, – сказал Джин тихо, но так, чтобы рядом стоящие расслышали. И они услышали и передали его слова дальше. – Утром!

Хватит задержек, хватит бесплодного ожидания действий Элаи.

Утром месть, кровь. Никакого реального сопротивления не будет. Сегодня ему не придется спать ночью: ведь завтра Клауд придется взять, и он ляжет к его ногам. И месть падет на голову Парма.

Генли, мой отец.

Он скорбел по Генли. Но при этом в нем клокотал гнев. Он стиснул руки, думая о грядущих убийствах. Смерть не минует никого из клаудсайцев. О нем будут рассказывать легенды.

– Джин, – человек принес ему кипу бумаги, испещренной значками, которые не имели для Джина никакого смысла. Это писал Генли. Джин часто видел листы в его руках.

– Отдай это Маннину. Скажи, что это теперь принадлежит ему.

52. Год 205, день 114

Клаудсайд

Первыми пошли калибаны. Была еще предрассветная тьма, и были слышны только тяжелые шаги и шуршание чешуи о кустарник.

– Хэй! Хэй! – кричал чей-то голос.

Наездники схватились за оружие. Ма-Ги взяла копье и свой мешок.

– Вперед! – кричала Элаи. – Вперед!

Они бежали в темноте. Дэйн разбросал угли ночного костра. Страшный шум поднялся в темноте: крики людей, шипение калибанов, звон оружия.

– Хэй! Хэй! – кричал мужской голос совсем рядом. С реки неслись всплески. Ма-Ги поняла, что это еще не нападение, но что-то явно близилось. Она схватила свою одежду и побежала в темноте к берегу, стараясь не наступить на ариэлей, которые в панике шмыгали под ногами.

– Коричневый! – кричала она. Это было единственное слово, которым она могла назвать своего калибана. – Коричневый, не оставляй меня здесь. – Она свистнула изо всех сил. Паника охватила ее. Наездники бегали в темноте. Вокруг царил беспорядок.

Чья-то тень скользнула к ней. Язык нашел ее темноте. Это был ее коричневый, весь мокрый и скользкий. Ма-Ги поспешно взобралась по его ноге на спину. В руке у нее было копье и узел с драгоценными записями. Коричневый сразу же пустился бежать среди остальных, в спешке толкая соседей.

– Куда? – подумала Ма-Ги, вглядываясь в темноту и сжимая в руке копье. Она уже чувствовала себя более уверенно на спине калибана. Она научилась балансировать, удерживать равновесие. Ма-Ги чувствовала себя, как настоящий наездник, которой с самого рождения ездит на калибанах.

Это уже было реально. Бросок в темноту, навстречу опасности, войне. Никто не отдавал приказов, но все мысли неслись вперед. А впереди всех Элаи. Рядом с нею Там и Пазея. Дэйн тоже где-то впереди.

– Я боюсь! Я боюсь, – повторяла про себя Ма-Ги в такт шагам калибана. – Такая война не бывает. Где колонны, генералы, приказы? Кто-то должен руководить. Так мы все погибнем.

Они прорывались через кусты со страшным шумом, ломая ветки и не заботясь о том, что их могут услышать. Сучья цеплялись за одежду, ветки хлестали по лицу, и Ма-Ги старалась защититься локтем. Но копья из руки она не выпускала.

Пальцы сжимали гладкое дерево, голова кружилась. Жизнь ее уже не казалась драгоценностью, которую следовало сохранить в любом случае.

– Дэйн. – Элаи послала его.

Ма-Ги ударила пятками в бок коричневого, крепче сжала копье. Сейчас она думала только о том, чтобы не промахнуться, когда наступит момент. Копье уже стало продолжением ее руки, частью ее самой. Небо постепенно светлело, уже были видны очертания тел калибанов. Ритм бега коричневого стал более уверенным.

Убить их! Убить их! Убить их! Это единственное, что надо сделать.

53

...Информируем вас, что достигнуто соглашение об ограниченном допуске наблюдателей Союза на Геену и соседние с нею миры. Наблюдатели могут быть размещены на Геене только в специальных карантинных зонах, и все их действия предварительно должны быть одобрены директором Базы. Наблюдатели Союза имеют право передвигаться по планете только в сопровождении персонала Бюро.

В духе разрядки и достижения взаимных интересов поручено согласие на рассекречивание материалов Союза...

54. Год 205, день 114

Клаудсайд

Наступило утро, мирное и золотое. А они двигались среди деревьев возле реки. Окружающий ландшафт уже претерпел изменения из-за деятельности калибанов.

Выросли новые холмы, протянулись туннели, обнажившие корни деревьев. Элаи читала Узоры, проезжая мимо них.

Джин впереди, говорили Узоры. Так что Элаи уже примерно знала время, когда они встретятся. Все приближалось к развязке.

Клауд против Стикса.

Один образ жизни против другого.

В этом была своя логика. И эта логика привела Пазею, Тама и Элаи. Может, и Привидения, которые были в том и другом лагере, тоже вступили в конфронтацию. Хотя, если это так, то по своим соображениям Привидения не испытывают преданности Башням.

С одной стороны она, Элаи, с другой Джин.

И калибаны с той и другой стороны. Рядом с Элаи и ее друзьями, и ее соперники. Например, Там, который так и не сказал, почему он присоединился к ней. Какие у него были основания? Но он был с нею, и Узоры согласились с этим. По ним выходило, что у Тама другого пути и не было.

Элаи прочитала это по Узорам. Она прочитала также, что Джин выбрал высокое место, чтобы ударить оттуда. Она знала, как он поступит, что сделает, когда взойдет солнце.

Она ехала впереди, на Скаре. Сейчас уже не было времени отдавать приказы. Все шло само собой. Мельком она подумала о Ма-Ги. Хорошо бы, чтобы Дэйн был рядом с нею. Но Ма-Ги, судя по Узорам, должна была принять участие в битве, и помочь ей никто уже не мог, кроме ее самой. Узоры против Узоров. Калибаны сделали так, что Ма-Ги стала частью происходящего.

Вскоре к отряду присоединились и серые. Они перепахивали землю, как морские течения. Их могучие челюсти вонзались в курганы. Тела исчезали в туннелях и выныривали с другой стороны кургана, шипя и издавая свист. Но коричневые бежали по земле ровным уверенным шагом, не сбавляя скорости и сбивая на землю нерасторопных серых, которые попадали им под ноги.

Взошло солнце и осветило лес, где многие деревья упали на землю, подрытые туннелями.

Коричневые неслись вперед, не обращая внимания на преграды. Они сносили все на своем пути. Серые в ужасе уступали им дорогу, разбегаясь через заросли и кусты, скрываясь среди еще стоящих деревьев.

Воротник Скара вздыбился вверх. Калибан Тама старался не уступать ему в скорости. Шипение калибанов было подобно шипению воды, низвергающейся на раскаленный металл.

Элаи крепко сжимала ногами бока калибана, стараясь, чтобы цепляющиеся сучья не сбросили ее на землю.

– Хэй! – кричала она, захваченная азартом гонки. Она кричала, не понимая, что кричит. Страх покинул ее. – Эллаи! – выкрикнула она имя матери. – Клауд!

Стрелы. Она отражала их взмахами руки. Стрелы не причиняли вреда Скару, отскакивая от его твердой чешуи. Калибаны разбегались при приближении Скара. Скар сокрушал их, валил на землю вместе с наездниками. Грозные челюсти раскусывали пополам тех, кто попадался ему на пути.

Элаи крепко сидела на нем. Она знала свою цель. Пазея держалась рядом, но затем отстала, ввязавшись в схватку со стиксайдцами. Элаи осталась без охраны. Внезапно перед нею вырос калибан огромного размера.

Джин!

– Скар! – крикнула она. Копье крепко держалось в ее руке. Она ударила Скара ногами, стрелы дождем сыпались на них.

Скар повернулся и рванулся на калибана Джина. Элаи старалась удержаться на Скаре, когда тот начал подниматься на дыбы во весь свой гигантский рост.

Стиксайдец забился в зубах у Скара, а калибан Джина рванулся вперед и вцепился в живот Скара.

Элаи покатилась на землю, ударилась, и, оглушенная, едва успела увернуться от удара хвоста. Она вжалась в землю, когда увидела, что клубок сцепившихся калибанов катится на нее.

Калибаны рвали друг друга, а Элаи, опираясь на копье, старалась подняться и уйти подальше от опасного места. Но это ей не удалось. Новый мощный удар хвостом, и она упала, едва не потеряв сознание.

Чьи-то руки подхватили ее, вытащили на безопасное место. Это был Дэйн. Ее оттащили еще дальше от места битвы гигантов. Битвы не на жизнь, а на смерть. Она не могла различить в этом клубке, где же Скар.

– Они побежали, – сказал Элаи, один из ее наездников. – Первая, они побежали.

Вокруг царил хаос битвы. Ни один наездник не смог удержаться на калибане, и теперь все дрались пешими. Земля дрожала от бешеного топота огромных калибанов. В ушах звенело от криков людей. Элаи увидела, как из клубка вырвался Скар и схватил противника за горло.

Значит, жив! Жив! Джин потерпел поражение. Элаи задрожала, не в силах скрыть слабость.

Ей принесли список погибших. Там был среди мертвых, но Элаи уже знала это. В списке были и многие другие.

– Ма-Ги! – спросила она. – А где Пазея?

– Пазея возглавила погоню, – сказал кто-то из рода Пазеи. – Ма-Ги вроде бы жива и в безопасности.

– Найдите ее, – приказала Элаи.

Она свистнула, пытаясь подозвать Скара, но это было бесполезно. Он не вернется, пока не оставит от противника одни кости. И она села на траву, замерзшая, усталая. У нее при каждом движении нестерпимо болело все тело. Ей принесли попить, принесли трофеи, захваченные в лагере Джина, но она не проявила к ним интереса.

Наконец нашли и Ма-Ги. Ма-Ги села рядом с нею, и они стали наблюдать в тусклом утреннем свете, как калибаны стаскивают кости поверженных в воду.

Элаи протянула руку Ма-Ги. Ма-Ги тоже была измучена. Все лицо ее было в грязи и крови, спутанные волосы свисали космами. Впрочем, как и у Элаи.

– Ты в порядке, – сказала Ма-Ги.

– Да, – сказала Элаи, едва шевеля языком. – Скар уже сожрал этого Торна.

Что-то тревожило Ма-Ги. Может быть, кровь кругом.

– Что случилось?

Элаи сделала глубокий вдох. У нее сильно болели ребра. Видимо, Ма-Ги ничего не понимает. Она свистнула Скара, поднялась, опираясь на копье. На берегу снова начиналась возня между калибанами. Может, между калибанами их Клауда и Стикса, а может, и между своими калибанами. Элаи встревожилась. Она хотела отозвать Скара оттуда, но она и не хотела новой драки. И только Скар мог навести порядок. Она видела Скара в гуще калибанов, видела калибана Пазеи, который расшвыривал хвостом калибанов поменьше. Но мелкие калибаны не унимались, и они угрожали большим старым калибанам.

Он стар, подумала Элаи. У нее сжались кулаки. Торн ранил его в живот. Она увидела, как Скар схватил соперника зубами и отшвырнул прочь, после чего тот обратился в бегство.

– Скар не пострадал? – спросила Ма-Ги.

– Он еще в полной силе. – Элаи снова свистнула. Другие наездники тоже стали подзывать своих калибанов. Постепенно ссора утихла. Элаи показала копьем на реку, и все начали собираться в обратный путь.

– Что теперь? – спросила Ма-Ги.

– Ничего. – Элаи смотрела на Ма-Ги в замешательстве. – Разве ты не понимаешь? Джин повержен. Мы победили.

55

Наблюдатели отметили этим утром движение двух групп, одна группа движется к Стиксу широким потоком, а вторая, более компактная, к Клауду. Те, что идут к Стиксу, передвигаются с большой скоростью. Мы предполагаем, что, вопреки всем ожиданиям, нападение на Клауд отбито...

56. Год 205, день 215

Клаудсайд

Кто-то в конце колонны свистнул, и все повернулись. Ма-Ги тоже посмотрела. Это появились калибаны, которые легко плыли по реке.

– Мы поедем? – спросила Ма-Ги. То, что они оставили калибанов, казалось безумием.

Но Ма-Ги не считала это безумием. У нее до сих пор болели все кости от падения со спины калибана. Все прошедшее казалось ей кошмаром. У нее стоял в глазах человек, которого растоптал ее коричневый.

И вот теперь все шли пешком, подчиняясь приказу Элаи и оставив калибанов позади.

Элаи шла, не говоря ни слова. Только изредка она бросала односложные восклицания, видимо, подчиняясь течению своих мыслей. Она совсем не походила на женщину, которая только что победила врагов, завоевала всю планету.

Калибаны плыли за ними по реке. Они ныряли, вновь выходили, показываясь на поверхности, но не выходили на берег. Первым это сделал Скар. Он выбрался на берег перед ними.

Сначала Ма-Ги подумала, что это водоросли. Но затем она увидела, что это свисает клочьями шкура калибана. Он шел, измученно волоча хвост по песку.

Элаи свистнула, и Скар остановился. Он же ранен! Ма-Ги открыла рот, чтобы спросить, протестовать, но замерла на месте, глядя, как Элаи подошла к калибану, погладила его и взобралась ему на спину, не обращая внимания на свисающую кожу.

Колонна двинулась снова. Впереди шел Скар с восседающей на нем Эллаи, за ним клаудсайдцы, а по реке плыли остальные калибаны.

В Башнях Клауда уже знали о победе, думала Ма-Ги. Калибаны и ариэли, двигающиеся перед людьми, принесли эту весть.

Ма-Ги посмотрела на Элаи, которая ехала впереди, с поникшей головой, опущенными плечами. И наездник, и калибан оба пострадали в битве.

Ма-Ги теперь снова боялась. До этого она страшилась битвы, а теперь боялась того, что произойдет после.

– Что будет? – спросила она Дэйна, который шел за нею, в надежде получить ответ. Но ответа не было.

Они рано остановились для отдыха. Некоторые калибаны уже успокоились и пришли в лагерь, отыскивая своих наездников. Скар в одиночестве полулежал на берегу реки, а Элаи сидела у костра.

– Все в порядке? – спросила ее Ма-Ги, присаживаясь рядом.

– Джин мертв, – без выражения ответила Элаи. – Башни Стикса теперь падут.

– Ты имеешь в виду, что туда направились наши воины?

Ма-Ги спрашивала осторожно, зная, как опасен предмет разговора. Элаи вытянула руку и разжала пальцы. Конец беседы. Ма-Ги уселась поудобнее, понимая, что что-то потеряно. Она в этом убеждалась все больше и больше.

Скар, подумала она с неприятным холодком в груди, и посмотрела в сторону реки. Она знала, что увидит там: старого раненого калибана, у которого почти не осталось сил. Калибана, который сделал все, чтобы выжить в этой битве. Сейчас он был в таком состоянии, что его может убить любой калибан. Любой. Если захочет.

Пазея. Она все еще в погоне. Как и многие другие.

Ма-Ги опустила голову на руки, чувствуя, как болит ее тело, ощущая, как непрочна земля под нею.

Перед рассветом появились другие воины. Она привели с собой пленников стиксайдцев, которые тут же расселись у костров. Горстка юнцов, измученных и перепуганных. Элаи долго думала о них.

Нужно попросить о пощаде для них, подумала Ма-Ги. Но тут же зажала себе рот кулаком, чтобы сдержать себя, свои слова. Ведь любой ее неверный совет мог убить Элаи. Но сама Элаи подарила этим юношам жизнь одним жестом руки. Они сидели здесь, перепуганные и дрожащие. Они уже знали, что бежать им некуда.

Многие наездники привели пленников. Один из пленников бежал. Его имя было Парм. Однако далеко убежать ему не удалось. Калибаны настигли его.

Ма-Ги сидела и дрожала. Она чувствовала себя так, будто в ней оборвалась какая-то нить.

– Это просто холодно, – говорила она себе. – Я просто замерзла.

В эти ужасные дни она привыкла к смерти, привыкла видеть ее, относиться к ней как к чему-то обыденному. Уже не было для нее ничего особенного в том, чтобы увидеть умирающего, услышать его предсмертный хрип. Ведь это было ничто по сравнению с грохотом битвы гигантов...

Но вскоре привели Маннина, и сразу все стало выглядеть другим.

– Нашли одного звездного человека, – сказала Пазея, которая вернулась с этой группой. Тот, кого они привели, оказался оборванным, несчастным человеком, который все время кашлял, дрожал и выглядел весьма жалко. Ма-Ги во все глаза смотрела на него и только по росту и цвету волос поняла, что это именно Маннин.

– Оставь ему жизнь, – сказала она Элаи хриплым голосом. Ма-Ги поняла меру своей добродетели: она могла спокойно смотреть на смерть аборигенов, но смерть ее соплеменника была для нее невозможной. Ма-Ги стало стыдно от осознания этого.

– Он твой, – сказала Элаи.

– Дай ему еды и питья, – попросила Ма-Ги. Она не могла сдвинуться с места, не могла даже изменить позу, шевельнуть ни рукой, ни ногой, чтобы не расплескать накопленного тепла. Больше она не смотрела на Маннина, Тот ее уже не интересовал. Конечно, это было ужасно, что она не хотела видеть его, но если вспомнить, через какой ад прошла она, через ужас смерти, через грязь, слыша рев калибанов, рвущихся убивать...

Казалось невероятным, что она когда-нибудь снова вернется в чистое жилище, забудет о том, что видела и что чувствовала, станет прежней Ма-Ги. Ма-Ги. Киллер. Убийца. Наездник дракона, временно сошедший на землю. Внутренним взором она увидела освещенный солнцем пляж, маленькую девочку Элаи, себя молодую, старого Скара, тогда энергичного и сильного.

А здесь была тьма, костер и трофеи ужасной войны.

Возможно, они успокоились навсегда, Генли и Ким.

– Спроси его, где остальные звездные люди, – попросила она наездника.

– Он сказал, что Джин убил остальных, – равнодушно ответил тот.

Ма-Ги ахнула, и сухая рыба, которую она ела, превратилась в пересушенный песок во рту. Как ни странно, но в душе ее появились какие-то глубинные чувства, и она пожалела о погибших.

– Кто-то должен отвести Маннина к Ограде, – сказала она так, чтобы слышала Элаи.

Элаи сделала жест рукой.

Наездник по имени Клауд повел Маннина, так как у него единственного был калибан, который изъявил желание идти. Маленькая процессия растворилась в темноте.

Для селения Клауд это не было самым важным.

57. Год 205, день 168

Офис директора Базы

– ...Она рухнула – сказал секретарь с дикими глазами. Он был в растерянности. – Она рухнула, сэр, буквально только что, когда я случайно взглянул в окно...

По панели пульта связи бегали огоньки. По резервному каналу требовала связи орбитальная станция.

– Башня Стикса, – сказал директор, стараясь быть спокойным.

– Она на мгновение повисла в воздухе, как будто исчезла сила тяжести, а затем рухнула, рассыпалась в пыль...

Казалось, секретарь впадает в истерику. Директор нажал кнопку, чтобы получить факс со станции.

– Внимание, Башни Стикса рушатся одна за другой.

Открылась дверь. Появился шеф Службы безопасности, возбужденный, разгоряченный.

– Вы видели? – спросил он.

– Мой секретарь видел момент коллапса. Станция сообщает, что обрушиваются и другие Башни.

– Попытаться связаться с Генли?

Директор задумался.

– Попытайтесь наладить любой контакт, какой сможете. Только никто не должен выходить с Базы.

– Но если мои люди пострадали...

– Никакой помощи. Никакого вмешательства. Ты уверен в нашей собственной безопасности?

– Системы работают.

– Продолжай попытки наладить связь с Ма-Ги. С кем угодно. Возвращайся к работе, – сказал он секретарю, который стоял, как оглушенный. Директору очень хотелось выпить. Он не был готов к такому повороту событий. Ему хотелось обрести уверенность. На пульте все еще мигали огоньки.

– Подготовь рапорт, – сказал директор секретарю. – Я думаю, что наблюдатели внесут ясность.

– Да, сэр, – сказал секретарь и вернулся к работе. Все должно идти по заведенному порядку. Сейчас должны быть получены рапорты наблюдателей с объяснениями. Руки дрожали. Что-то скажут агенты. Бюро не должно оставаться в неведении.

Ма-Ги, подумал он и выругался. На нее одна надежда. Судя по всему, Клауд остался неповрежденным.

Единственный город, который принимает визитеров. И Ма-Ги имеет туда доступ. Она там, если, конечно, жива.

Он начал принимать сообщения о том, что Башни Стикса разрушены.

Везде. Везде смерть и разрушение. Зафиксировано движение калибанов. Два селения вступили в битву, и калибаны уничтожали людей, разрушали башни и строения, делали подкопы под засеянными полями. Все проваливалось под землю, уходило в небытие.

– К ограде подъехал наездник, – доложили ему. – Он привез кого-то.

И затем:

– Сэр, это Маннин.

– Что случилось? – спросил директор, проталкиваясь среди врачей к человеку, лежащему на носилках. – Маннин?

Он не получил осмысленного ответа, только бессвязную болтовню о калибанах, о темноте и грязи.

– Откуда ты?

Маннин рыдал, не в силах вымолвить ни слова. Директор ушел, оставив человека, чтобы тот выслушал Маннина, когда тот придет в себя. Затем его позвали к Маннину, и он услышал о том, что произошло, об убийстве Генли и Кима, о том, что Ма-Ги жива.

Он сидел у постели Маннина, которого уже вымыли, побрили и сделали похожим на цивилизованного человека.

– Я отправлю тебя на челноке на Станцию. Корабль уже готов, – сказал директор. – Тебя переправят на Пелл.

Может, эти слова уже ничего не значили для Маннина. Во всяком случае, на это, он никак не отреагировал.

58

Послание директора к Ма-Ги

Послание директора к Ма-Ги

Получили наше послание? Пожалуйста, ответьте. Ситуация не терпит отлагательств. Бюро прислало нам наблюдателя из Союза, который хочет просмотреть ваши отчеты. Положение миссии крайне деликатное, и я не требую настоятельно, чтобы вы вошли в контакт с офисом. Поступайте, сообразуясь с обстоятельствами.

59. Год 205, день 172

Башни Клауда

– Нет, – сказала Элаи. – Никакой связи. – И Ма-Ги не спорила. Она просто нахмурилась. Они сидели в холле Первой Башни. Элаи сидела непричесанная, закутавшись в плед. Глаза ее были ужасны.

Здесь же был ее наследник, Дин, который сидел в углу со своим молодым калибаном. Напуганный маленький мальчик, который видел и знал слишком много. У Дина был нож. Этот семилетний малыш готов был защитить своего старшего. Мальчик знал, что у него есть тетка, которая забрала бы его в свою Башню, как только смогла бы, и тогда он перестал бы быть наследником. Прервалась бы линия рода правителей, которые так долго правили Клаудом.

Скар умирал. Он уже не приходил в Первую Башню, а проводил время на берегу. Элаи ждала того, что наступит. Она не пила, не ела, а просто ждала.

Неслышно приходили и уходили Привидения, которые ухаживали за Элаи. Там не появлялся, а няньки держали Клауда где-то далеко, чтобы он был в безопасности. Ведь он становился соперником Пазея, если бы Джин внезапно погиб.

Нижние двери охраняли Дэйн и его сестра Маэри. Фланаганы все еще оставались верными, и они бы умерли возле дверей, но не пустили бы никого.

– Ма-Ги, – позвала Элаи, внезапно очнувшись.

– Да? – с почтением отозвалась Ма-Ги.

– Что ты посоветуешь?

– Посоветую? – Может Элаи больна? Она больше не делала Узоров и все время сидела одна, спрятав руки под плед. Ма-Ги пожала плечами. – Я советую тебе поесть.

Элаи не отреагировала никак. Снова наступила долгая тишина, которая могла длиться часами.

– Первая, – сказала Ма-Ги, сложив руки вместе и сжимая пальцы. – Первая... Пойдем. Нужно обязательно поесть. И нужно уйти куда-нибудь. Может, мы вместе пойдем к Ограде. Разве это плохой совет?

– Я могу сделать лодку, – сказала Элаи. – И поплыть на острова.

– Хорошо. Мы можем сделать это, – сказала Ма-Ги, в которой вспыхнула надежда. Но тут же ее поразил сухой хриплый смех Элаи. Элаи вытянула свою сухую руку со скрюченными пальцами.

– Забудь об этом, друг мой.

– Послушай, так нельзя.

Глаза Элаи широко раскрылись, лоб прорезала глубокая морщина, но она не сказала ничего.

– Башни Стикса разрушены, – сказала Ма-Ги. – Что делать дальше в этом мире?

– Можно было бы сделать лодки, но они разрушат наши Башни.

– Кто? – холодный ветер, пробежал по спине Ма-Ги. – Кто разрушит? Калибаны? Как Башни Джина? О чем ты говоришь, Элаи?

– Не знаю Ма-Ги. Не знаю. Может, да, а может, нет. Сильные будут убивать. – Элаи снова махнула рукой. – Эти мужчины, женщины Стикса, их дети. Такие глупые. Жизнь будет убивать их. Земля будет убивать. Большую часть. Может, не всех. – Снова морщина на лбу. – А может, снова возродится стиксайдский образ жизни. Не знаю.

Что-то щелкнуло в голове Ма-Ги.

– Ты имеешь в виду то, что стиксайдцы делали нечто такое, что не нравится калибанам? Именно это погубило их?

Эллаи пожала плечами:

– Они ели серых.

– Но, Элаи...

– И чем больше проходило лет, они все больше и больше становились, как Джин. – Элаи сделала движение пальцами означавшее границы. – Калибаны здесь, в Клауде, еще не закончили свой Узор. Клауд стоит. Вот что я имею в виду.

– И они не дадут тебе строить корабли?

– Может быть. – Элаи вдохнула. – Может быть, нет. Старый Скар уплывет. Может, он думает так же, как я. Старый морской житель еще больше, чем Скар. Может, он хочет сказать, что это наши границы.

Перед мысленным взором Ма-Ги пробежали видения: калибаны на Геене, роющие свои курганы везде по всей планете, кроме Клауда и Стикса.

– Границы, – повторила она и задумалась, посмотрела на Элаи. Но Элаи уже прикрыла глаза.

Ма-Ги посмотрела на Дина, который скорчился в углу вместе со своим калибаном. В холле было пусто. Только один ариэль копошился в тени.

Ма-Ги обхватила колени и стала думать. Она пыталась прочесть те Узоры, которые видела вокруг Клауда. Но это было выше ее понимания.

И Скар умирал на берегу, изредка рыча на серых, которые приближались к нему.

Больше она не могла вынести этой тишины. Она встала, вышла из холла, начала спускаться по темным коридорам вниз, где Привидения и калибаны занимались своей работой.

Дэйн удивленно посмотрел на нее, когда она проходила мимо. Вместе с ним было несколько вооруженных наездников, так что войти в Первую Башню было бы сложно для любого недоброжелателя. Вокруг все было тихо и спокойно. Пазея в своей Башне плела сети заговора, а люди Башни Тама после его гибели затаились и тоже хранили свои тайны. Фермеры выходили на полевые работы, рыбаки – на рыбную ловлю. Но они были крайне осторожны. В реке появились чужие калибаны. Может, это были калибаны Стикса. Этого никто не знал, разве что Привидения. Но они тоже в эту пору общались только между собою.

Ма-Ги стояла, глядя на берег, где все еще сидел Скар, большой и тяжелый, как окружающие его камни.

– Еще жив, – сказал Дэйн. Его калибан был здесь. Не рядом, но поблизости. Ма-Ги видела, что его воротник поднят, но он пока просто наблюдал.

Ма-Ги пошла вдоль берега, мимо рыбачьих сетей, мимо того места, где сидел Скар. От Скара исходил запах гнилой рыбы. Еще не умер. Но кожа его уже была похожа на иссохшую бумагу, и сквозь нее просвечивали ребра. Глаза еще хранили жизнь – они мигали.

Ма-Ги подняла камень, положила его. Затем прошла дальше, взяла другой, очень большой. Она с трудом подняла его и положила на первый. Затем из более мелких камней стала выстраивать спираль. Тут же появился ариэль и начал помогать ей, хотя все время только мешал. Ма-Ги вытерла пот, вытерла слезы и продолжала свое дело. Вскоре подошли люди, Дэйн и его товарищи. Они смотрели, читая Узор. Первая Башня была выше остальных, а от нее Ма-Ги вела нить к чему-то чужому и квадратному.

Дэйн подошел ближе, разбросал камни древком копья.

Скар угрожающе шевельнулся, воротник его вздыбился. Дэйн взглянул на него и остановился. Ни один из его людей не вмешивался.

Ма-Ги разыскивала камни. Она вся вспотела, и холодный ветер был ей даже приятен. Сюда подходили все новые и новые люди и калибаны.

– Придет Пазея, – сказал Дэйн. – Не делай этого, Ма-Ги.

Она озлобленно с поджатыми губами взглянула на него. Он отступил под ее взглядом. Толпа росла, но была удивительно спокойна и безмолвна. Пришел серый и попытался нарушить Узор. Скар зашипел на него и калибан отскочил в сторону и замер. Ма-Ги работала, принося все новые и новые камни. Все тело у нее болело. Она очень устала, вспотела, но ей было необходимо сказать нечто такое, что не было в гармонии ни с чем, когда-либо написанным или высказанным в этом мире.

Дэйн передал своему товарищу копье и начал подносить ей камни. Дело сразу пошло быстрее. Она строила и строила, выводя линии, которые тянулись в разные стороны: к Стиксу в море, к югу, где она видела реки. Она хотела высказать только одна: Экспансия . Связь со звездными людьми . Она строила Узор для людей, которые никогда не видели звезд, чьи глаза не были приспособлены для этого. Для людей, которые умели распознавать простые слова, вроде река, жилище, еда, солнечное тепло...

В Узор вошел рыбак, принеся камни. Остальные тоже стали помогать. Ариэли бегали среди камней, совали головы в щели между ними, быстрыми языками щупали воздух, как бы желая понять, откуда взялось безумие этих людей.

Ма-Ги уже утратила контроль над Узором. Он расширялся все дальше и дальше, указывая даже те направления, которые она и не планировала. Это Привидения присоединились к строительству и развивали тему звездных людей все дальше и дальше.

– Стойте! – крикнула она им, но они не слушали ее и продолжали.

Она села на землю, тряся головой. Ей уже не был виден конец Узора. Ма-Ги вытерла лицо и тихо сидела, испуганная еще больше, чем во время войны.

Внезапно наступила тишина и Ма-Ги подняла голову. Элаи. Она стояла среди толпы, все еще не приведя себя в порядок. Дин и его маленький калибан следовали за нею по пятам.

– Ма-Ги! – пронзительно сказала Элаи. Голос, как удар хлыста. В нем была ярость.

– Ма-Ги сошла с ума, – сказала Ма-Ги и встала. – Но разве Привидения не могут сказать, что они хотят?

– Ты хочешь, чтобы мы все стали, как Джин?

Скар зашипел, повернул голову. Глаз его уставился на Элаи. Затем он поковылял прочь. Люди расступались, уступая ему путь.

Он направлялся к реке. И Ма-Ги видела, как он вошел в воду, еще раз посмотрел на Элаи. Но на лице Элаи не отразилось ничего, ни горя, ни сожаления.

– Ты дура, – сказала Элаи тихо и пошла обратно.

И тут появилась Пазея со своим большим коричневым калибаном. Рядом с нею ехали вооруженные наездники Второй Башни.

Элаи остановилась, глядя на нее. Все замерли. Затем Элаи пошла дальше. Наездники пропустили ее.

Они стояли, рассматривая Узор. Они стояли долго, и постепенно толпа один за другим начала рассасываться.

Ма-Ги тоже пошла за людьми. Холодный ветер уже не был ей приятен. Ее плеча коснулось копье, когда она проходила мимо Пазеи. Ма-Ги подняла голову. Глаза Пазеи на угрюмом лице были темные и холодные, как речные камни.

– Дура, – сказала Пазея.

– Вы двое сказали мне это. – Ма-Ги отстранила рукой копье и пошла дальше, ожидая, что в спину ей вонзится копье. Но ей позволили уйти.

60

Повторяю. Выйдите на связь. Прибыли представители Бюро. С ними наблюдатели Союза. У них могут быть интересные для вас сведения.

61

Записи из журнала Ма-Ги

Я не думаю, что это оскорбило их. Я пыталась объяснить калибанам, что они не могут покинуть Элаи, пыталась объяснить, что только она может наладить отношения с Базой, пыталась объяснить, что такое звездные люди. Пыталась рассказать им об их мире, объяснить им, чего они лишают сами себя. Я сделала то, что никто никогда раньше не делал – говорила с калибанами на языке людей, в терминах людей. Выражала человеческие понятия в таком виде, чтобы они могли прочесть их.

Калибаны ушли – по крайней мере, большинство. Элаи снова стала принимать пищу. Мне удалось с помощью Дэйна накормить ее супом. Это был триумф. Все было спокойно.

А за рекой началась бурная деятельность. Думаю, что калибаны устроили дебаты. Возникали и исчезали Узоры, оставшись незаконченными. Восстанавливались старые Узоры, затем разбирались для новых сооружений. Но пока что в них не было смысла.

О Пазее тоже не было слышно.

62

«Вайверн» взлетел с Сытина. Визитеры на борту.

63

Клаудсайд

Шум нарастал. Сердце Ма-Ги отчаянно билось. Она была в панике. Она встала, оделась в темноте – ей не пришло в голову зажечь свет. Она вышла, побежала по коридору и выбежала в холл, освещенный факелами.

Там уже сидела Элаи. Она не спала. Здесь же был Дэйн, Дин, Маэри, и другие. У всех были бледные, встревоженные лица. Все они были без оружия. Калибанов, кроме маленького калибана Дина, не было.

И вдруг в холл ворвалась целая лавина ариэлей, которые тут же разбежались по сторонам. За ними появились два перепуганных серых калибана, а за ними нечто огромное – калибан, более громадный, чем Скар. Встав на задние ноги, он почти достал головой до потока. Все попятились от него, даже Дэйн. Ма-Ги стояла, будучи не в силах двинуться, произнести хоть слово.

Элаи сидела спокойно, как изваяние. Руки ее были сложены на коленях. Чудовище открыло пасть, и оттуда показался змеиный язык. Оно сделало шаг вперед, затем другой. Он был совсем близко от Элаи. Язык быстро исследовал Элаи, слегка коснувшись ее одежды. Снизу доносился все нарастающий шум. Это двигались калибаны.

Ма-Ги в ужасе представила, как рушится Первая Башня и люди гибнут под ее обломками в результате внезапного подземного нападения.

Воротник огромного калибана опустился. Он повернулся, и его длинный хвост образовал окружность, в центре которой оказалась Элаи.

– Великий Боже, – выдохнула Ма-Ги. Весь холл заполнился калибанами, шипящими, бьющими хвостами. Маленький Дин спрятался за Ма-Ги, а его калибан, тоже шипя, вышел навстречу вновь пришедшим, хотя те все были намного больше и сильнее его.

Постепенно установился какой-то порядок. Элаи вытянула руку и положила на плечо калибана. Тот принял это с видимым удовольствием.

Ма-Ги перевела дух. Грудь у нее болела. Она непроизвольно крепко стиснула плечи Дина, и тот вырвался от нее. Она выпустила его, вспомнив, что дети Клауда очень самостоятельны и не любят покушений на свою свободу.

Все стояли молча и неподвижно, пока калибаны не успокоились.

Большой серый вышел на середину холла и выпустил из пасти рыбу. Коричневый сделал шаг вперед и проглотил ее. Серый тут же поспешно спрятался.

– Пазея будет разочарована, – сказала Элаи. – Правда, Ма-Ги?

Ма-Ги постаралась забыть о дрожащих ногах, которые не держали ее, о струйках пота, стекающих по ее спине. Она подняла голову и сказала:

– С тобой долгое время был Скар. Но ты не думала о том, что ты не предводительница войск? Если бы им был нужен воин, они бы выбрали Джина. Но по какой-то причине калибаны поддерживают тебя.

Элаи взглянула на калибана, все еще держа руку на его плече. Губы сжаты, глаза сверкают. Первая из Первой Башни.

– Его имя Солнце, – сказала она.

Послание директора Базы к Ма-Ги

Настоятельно требуют ответа. Приземлился челнок. На борту Эбхарт с помощниками, представитель Союза. Официальная версия: связь с вами утеряна в результате повреждения оборудования. Поэтому пока к вам нет претензий.

Но моя личная просьба: поймите, что необходимо выйти на связь любыми доступными для вас способами. Доктор Маннин сообщил, что у вас все в порядке и вы обладаете ценной информацией. Я уверен, что вновь прибывшая миссия только поможет вам в работе и не будет ни во что вмешиваться. Было бы весьма приятно, если бы вы вошли в прямой контакт с ними.

64

Послание Ма-Ги директору Базы из поселения Клауд

65. Год 205, день 298

Клаудсайд

Что-то новое вырастало на реке среди водорослей. Калибаны шныряли вокруг, пытаясь понять, что же это такое. Солнце освещало то новое, что постепенно вырастало на берегу реки. Элаи наблюдала за строительством корабля с вершины Первой Башни.

Дэйн взялся за строительство. Сначала Элаи возражала, но Ма-Ги убедила ее, что это необходимо. Постепенно дело пошло на лад.

Элаи с Башни смотрела на линию горизонта, и она увидела это раньше, чем заметили часовые.

Металл сверкал на солнце в голубизне неба. Это был космический корабль с Базы. Он летел сюда. Элаи уже слышала его шум, похожий на отдаленные раскаты грома.

Все прекратили работы и столпились на берегу, глядя в небо.

Корабль летел сюда, и сердце у Элаи отчаянно забилось. Однако она стояла внешне спокойно – Первая не должна показывать страх или беспокойство. Только побелевшие пальцы крепко сжимали поручни площадки.

Корабль спускался медленно, аккуратно. Элаи повернулась, свистнула своего калибана и побежала вниз.

– Ма-Ги! – кричала она, сбегая по ступенькам. – Ма-Ги!

Корабль пришельцев приземлился на их берегу. Элаи, сидя на спине калибана, который вез ее, вглядывалась в корабль. Уголком глаза она видела Ма-Ги и Дэйна и многих наездников. Все были вооружены. Элаи тоже. Копье в ее руке казалось хрупким, невесомым, но Элаи держала его, как признак власти, независимости. Элаи похлопала калибана, чтобы тот остановился. Наездники окружили ее.

Один из пришельцев вышел из тени сверкающего корабля – совсем небольшого, немного больше того, что строила Элаи.

Корабль при посадке примял траву вокруг места приземления. Гром двигателей стих. Пришельцы хотели переговоров. Это было ясно.

– Ма-Ги, – сказала Элаи, – узнай, что им надо. – И добавила, когда Ма-Ги соскользнула со спины калибана, на котором ехала вместе с Дэйном. – Ты не поедешь с ними.

– Хорошо, – согласилась Ма-Ги и пошла к пришельцу.

Она была одета, как наездник, и ее седые волосы развивались по ветру. Пришелец был одет во что-то мягкое, голубое. Да, они богаты, звездные люди. У них есть все. Они прилетели сюда на своем корабле, чтобы показать свое могущество, показать, насколько жалок корабль, который строит она. Они хотят подавить ее. Они ведь могли прийти и пешком, как делали это раньше. Или на краулерах, которые производили много шума и распугивали ариэлей.

Все это спектакль, направленный против нее.

Она ждала, держа копье. Пазея была поблизости. Она тоже ждала, ухмыляясь и ожидая ошибок. Ма-Ги подошла к пришельцу и стала с ним разговаривать. При беседе она редко смотрела на пришельца, а больше в землю. Видимо, разговор не был приятным.

Затем она вернулась и взглянула на Элаи, сидящую на калибане.

– Первая, они хотят говорить с тобой. Они хотят говорить о торговле.

Элаи нахмурилась.

– Они хотят, чтобы наши отношения изменились, – сказала Ма-Ги. – Они хотят торговать лекарствами, может быть, металлом. Все это нужно тебе.

– Что они хотят взамен?

– Тебя, – сказала Ма-Ги. Взгляд Элаи впился в глаза Ма-Ги. – Они хотят убедиться, что ты выбрала правильный путь – путь звездных людей. Они хотят убедиться, что с тобой можно иметь дело. – Она посмотрела на пришельцев, затем снова на Элаи. – Этот смуглый – доктор Майер. Он с Базы. Второй – Эбхардт из Союза. Он прилетел с Сытина.

– Из Союза? – Элаи слышала о таких звездных людях, чьи корабли никогда не появляются здесь. Книги говорили о том, что люди прибыли сюда из Союза. Элаи сузившимися глазами посмотрела на пришельцев, затем ударила коленями калибана. Тот внезапным рывком прыгнул вперед. Пришельцы отшатнулись, но затем снова приняли прежний вид, как бы оправившись от замешательства.

– Ты, – сказала Элаи. – Ты с Сытина?

– Ма-Ги тебе, вероятно, объяснила, – начал доктор Эбхардт.

– Вы хотите торговать? Что вы хотите получать?

– То, чего много у вас. А у нас нет. Может быть, рыба, поделки.

– Но кости наши, – сказала Элаи. Она подумала, что звездный человек держит себя чересчур надменно. Она легонько похлопала калибана, и у него угрожающе вздыбился воротник. Пришельцы немного отступили, а позади них уже находился один наездник, отрезающий путь к кораблю. – Хорошо, рыба. Может, что-нибудь еще. Может быть, вам было бы лучше сидеть за Оградой и оттуда вести переговоры. Эта земля моя. Клауд мой. Все это... – она сделала широкий жест, – тоже мое. Я Элаи, дочь Эллаи. Мой род ведет свое начало от первого Джина и Пиа, которые создавали этот мир. И вы находитесь на моей земле.

Они отступили еще дальше.

– Ма-Ги!

– Я здесь, – голос Ма-Ги послышался откуда-то сзади. – Первая сказала, что она будет торговать. И назвала место. Я советую вам убрать вашу технику отсюда.

Они задумались, затем с достоинством поклонились Элаи и медленно пошли к кораблю.

Корабль улетел. Калибаны стояли и смотрели, слегка наклонив головы. Элаи сидела на калибане и задумчиво покачивала копье. Наездники собрались вокруг. Пазея была подавлена.

– Едем, – сказала Элаи Ма-Ги. – Садись за мной.

VIII. ВО ВНЕШНИЕ МИРЫ

1. Год 305, день 33

Станция «Фаргона». Территория Союза

Все обитатели станции – обслуживающий персонал, торговцы, военные, докеры – все собрались в холле станции. Они собрались посмотреть на вновь прибывшего.

– Что это? – довольно громко воскликнул кто-то, и молодой человек повернулся и посмотрел на них. Все попятились под его взглядом. Юноша выглядел очень опасным... Высокий, стройный, длинноволосый. Он был одет во все кожаное, и на нем были украшения из резной кости. На поясе висел нож – запрещенный на станции. Все видели это, и никто не произнес ни звука, не двинулся с места, пока он не прошел тихо, как привидение.

– Это, – сказал Дан Джеймс, – геенец.

– Я слышал, что на станцию прилетели необычные гости.

– С ним дракон, – сказал Джеймс, и кто-то из докторов выругался.

– Дракона пустили на станцию?

– Да. Его пускают везде. Говорят, он разумный.

Все встревоженно переглянулись.

– Ну и дела, – сказал кто-то.

Здесь было так же, как и везде, где он был, он, Марик, сын Клауда и Элаи. Он исследовал внешние миры, собирал информацию, чтобы рассказать все дома. И все же новые знания возбуждали его. Он не мог поверить, что существует огромное количество миров, что вселенная так огромна.

Клауд научил его, как вести себя с этими звездными людьми. Не позволять звездным людям приказывать ему, куда идти и куда не идти, что смотреть, а что не видеть.

Марик оставил Уолкера в своей каюте. Там было тепло, а Уолкер не любил холода. А кроме того, калибана раздражали шум и люди, которые толпами сбегались посмотреть на него. Уолкер бросал на новых людей ленивые взгляды и строил новые узоры, изображая путешествие. Марик рассказывал калибану, что видел, а тот работал над узорами.

Над некоторыми проблемами Марик думал сам. Например, что же такое вселенная. Или чего хотят звездные люди.

Звездные люди утверждали, что он и Уолкер совсем по-другому смотрят на реальную жизнь. Поэтому Марик просто должен ходить, смотреть и думать. Он и Уолкер.

И они ходили и смотрели.
Оглавление

 Кэролайн Дж. Черри 40 000 на Геене

 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 I. ОТБЫТИЕ

 II. ОТЛЕТ

 III. ПОСАДКА

 IV. ВТОРОЕ ПОКОЛЕНИЕ

 V. ВНЕШНИЙ МИР

 VI. ПОВТОРНОЕ ПРИБЫТИЕ.

 ЧАСТЬ ВТОРАЯ