Русское православие: от ведизма к христианству

Русская цивилизация характеризуется русской православной культурой. Следует обратить особое внимание на то обстоятельство, что русская православная культура начинается не с принятия Русью христианства, а имеет гораздо более древнее происхождение. Поэтому изучение русской, и именно православной, культуры нужно начинать с изучения русской дохристианской истории, прежде всего – с изучения ведизма, древней религии руссов как предпосылки русского христианства. В связи с этим необходимо различать понятия «православие» и «русское христианство». Православие в форме ведизма было на Руси всегда, у него не было начала, поскольку оно ведёт своё происхождение от Бога Самого и, может быть, от Ноя как прародителя нового человечества. Христианство же сформировалось на Руси вслед за посещением русских земель апостолом Андреем. Уже поэтому русское православие не может не отличаться от византийского, якобы заимствованного Русью. Нельзя забывать, что утрата исторической памяти ведёт к тяжёлым и даже трагическим последствиям. Большевики решили «вычеркнуть из истории» христианское прошлое России как «недостойное» цивилизованного общества. К сожалению, фактически то же самое пытается делать официальная Церковь по отношению к русскому ведизму, оправдывая это необходимостью борьбы с язычеством. Но если от древнего ведизма отречься, русская православная культура превращается в разновидность культуры византийской, а возможно, и в отголосок еврейской культуры. Но в таком случае русская православная культура как нечто целостное и самодостаточное существовать не может. Но она существует и в своём незыблемом существовании не нуждается ни в византийских, ни в иудейских подпорках. Сила русского Православия не только в том, что оно обобщило предыдущий духовный опыт человечества, включая опыт иудейский и византийский, но и в том, что она питается от своих собственных древних корней, поскольку никогда не изменяла Богу. И этот ценнейший духовный опыт хранится в памяти народа, за которым упрочилось название «русский дух».

В истории русского Православия отчётливо прослеживаются два этапа: дохристианский и христианский. В качестве особого этапа можно выделить и промежуточный этап, связанный с именами Рюрика, Олега, Игоря, Ольги, Святослава, Владимира. Меньше всего мы знаем о правлении Рюрика. Но и сведения о его преемниках дошли до нас в неполном, отрывочном виде, к тому же искажённом благодаря идеологической зашоренности историков, начиная с летописцев русско-византийской Церкви, чьи безосновательные домыслы некритически воспринял и Н.М.Карамзин.

Правомерно утверждение, что Киевская Русь началась… с Великого Новгорода. Новгородскую республику с её знаменитым Новгородским вече называют наиболее древним из известных примеров русского демократического государства. Однако определение это страдает неточностью. Более точным было бы определить Новгородскую республику как пример народного социализма. «Ещё одним историческим примером реальной демократической республики научно признается Господин великий Новгород. Как всем известно, в этом государстве главным органом народного самовыражения было вече, понимаемое, как общенародное собрание граждан для выражения своей воли».⁴⁶ Это – устоявшийся стереотип, не раскрывающий истину. На самом деле вече было общенародным собранием граждан для познания воли Бога, на основании которой и формировалась общая воля граждан. Вечевой колокол не только собирал граждан на вече, но и взывал к небесам, чтобы узнать Высшую волю. Очевидно, что посредниками между Богом и людьми на вече выступали ведические волхвы, через которых воля неба транслировалась всему народу.

О противостоянии вещего Олега с Аскольдом и Диром следует сказать особо. Имя Олег в переводе с древнескандинавского означает «посвящённый Богу». Имя своё он получил не случайно. Возможно, в детстве у него было другое имя. В дружине Варягов-Руси он был не просто воином, но верховным священником ведической православной религии. Отсюда и его священное имя. В качестве верховного священника Олег занимался воспитанием Игоря, наследника князя Рюрика. Вполне естественно, что после смерти Рюрика Олег вынужден был взять бразды правления дружиной и страной в свои руки, ибо Игорь был ещё ребёнком. Аскольд и Дир – воины дружины Рюрика, который и направил их на Днепр с целью утвердиться на пути «из варяг в греки». Известно, что многие дружинники Рюрика после его смерти пошли на службу Византийским императорам. Аскольд и Дир изменили клятве, данной всеми дружинниками Рюрика, изменили общему делу объединения русских земель и обосновались в собственном Киевском княжестве, в котором захватили власть. Всяких контактов с Новгородом они избегали. И христианство они приняли из прагматических соображений, вступив в союз с Византией против русских княжеств, которые византийцы считали языческими. Олег поступил с Аскольдом и Диром как с изменниками, нарушившими клятву. Поскольку они оправдывали своё клятвоотступничество смертью Рюрика, что якобы освободило их от ранее данных клятв, Олег предъявил им малолетнего Игоря как законного наследника Рюрика. Как ведический священник Олег не имел ничего против христианства. Историки свидетельствуют, что в те времена христианские церкви были не только в Киеве, но и в Новгороде, и некоторые воины Рюрика и Олега были христианами. Что касается предполагаемого «крещения Руси», ни Олег, ни Аскольд с Диром об этом не помышляли. Да это было бы и несвоевременным, поскольку Византия видела в русских княжествах своих врагов и всячески способствовала их расколу, а не объединению. Нельзя забывать, что византийское православие и Византийская империя – не одно и то же, так что византийские императоры не прочь были использовать православие как политическое орудие.

К сожалению, русское православное христианство, особенно в первые века своего бытия, во многом сохранило византийский имперский подход к оценке российской истории, в том числе и к оценке личности вещего Олега. Это нашло отражение даже в летописях, где прослеживается провизантийская позиция. Нестор, например, пишет: «И прозвали Олега Вещим, так как были люди язычниками и непросвещеными».⁵⁰ Русский православный ведизм византийские священники называли язычеством, и, соответственно, ведического жреца и воина Олега – язычником. Поскольку летописцы православных монастырей выполняли идеологический заказ византийских руководителей, их свидетельства о событиях дохристианской Руси, выходящие за рамки сухой хронологии, вряд ли заслуживают доверия. Язычникам «по штату положено» быть коварными, кровожадными, безнравственными и т.д. Вот и приписали Олегу деяния, которых он не совершал, и грехи, которых у него не было: язычник, и всё тут. Что касается восприемников Олега: княгини Ольги и князя Владимира, то, будучи до крещения «язычниками», они якобы были великими грешниками, но крещение сделало их святыми. Как сказал классик: вот что крест честной делает! В данном случае летописцы, следуя мифам, сочинённым византийскими священниками, явно перестарались.

«Язычницу» Ольгу изображают клятвопреступницей, истребительницей собственного народа, не отличающейся ни человеколюбием, ни христианским смирением. Это противоречит характеру русского человека, справедливо отмеченному А.С.Хомяковым, подчёркивающим, что по складу характера и образу жизни славяне-русичи всегда соответствовали понятию христианина. Хомяков справедливо отмечает смирение, добродушие и человеколюбие как исконно русско-славянские качества, проявлявшиеся у русского человека ещё до принятия христианства. «Война была противна его человеческим склонностям. Рука его охотнее бралась за соху, чем за меч. Вечно угнетённый дикими соседями, вечно сражаясь за сохранение жизни и независимости, он никогда не мог полюбить ни кровопролития, ни тревоги военной, ни даже славы победы. Напор иноземцев вызывал его на поле бранное, но душа его была всегда дома, в кругу семьи, в мирном быте своих мелких общин. Оттого у славян составилась дружина… Идеал славянина был не витязь бездомный и неугомонный, слуга собственной силы и собственной воли, а сила покорная и кроткая, сила служебная, проявленная в разумной защите беззащитной слабости против беззаконного своеволия».⁵¹ Простодушная вера сочеталась у русского человека со стремлением к полной жизненной гармонии, для которой ещё не созрело человечество. Отсутствие соблазна к роскошной вещественной жизни лишний раз подчёркивает, что славянин-русич является, по определению Хомякова, закономерным представителем общечеловеческих начал. Именно поэтому многочисленные народности, проживающие в России, как и в древней Руси, всегда имели полную возможность сохранить в неприкосновенности свой язык, быт и психологию, не испытывая давления со стороны русского населения или властей.

Имена Олег, Игорь, Ольга – не столько национальные, сколько религиозные, подтверждающие православную сущность русского ведизма, исповедующего веру в Единого Высшего Бога. Есть свидетельство, что своё имя, означающее «воинственный, защищающий имя Бога», князь Игорь получил по предложению Олега. Имя Ольга означает «светоносная» и «святая», так же как и имя Олег – «несущий свет». «Имя своё приняла она, кажется, от имени Олега, в знак дружбы его к сей достойной княгине, или в знак Игоревой к нему любви».⁵² И именно Ольга принесла свет Слова Божия Нового Завета в свою княжескую семью, а уже через её внука, Великого князя Киевского Владимира, Русь приняла крещение, встав под покровительство Христа и назвавшись уделом Богородицы. Вспомним, что слово Русь происходит от «русья», что на родственном славянскому санскритском языке означает «светлая» и «святая». В этом смысле Ольга и Русь являются синонимами. Думается, что столько исторических совпадений не могут быть случайными. Существует также свидетельство, что будущая Святая Ольга происходила не из варягов, а из окрестностей города Ладога, более древнего, чем Новгород (Новый город). Наименование Ладога означает мир, лад, что отражает образ жизни, характер и общую направленность духовных устремлений его жителей. Закономерно, что именно Ольга, представительница Ладоги, стала первой православной Святой, прямо причастной к крещению Руси её внуком Владимиром.

Решающий шаг к принятию Русью христианства был сделан князем Владимиром и ни в коем случае не навязан извне. Следует отметить, что, опираясь на поддержку народа, Владимир должен был преодолеть сопротивление многих князей. Христианская религия была для Руси объединительной. Однако далеко не все князья желали объединяться, терять нераздельную власть в своих княжествах. Поэтому их пришлось «уговаривать» даже силой оружия. Вместе с тем в своей борьбе за «языческую независимость» князья лишились поддержки собственных подданных, поскольку жители всех русских княжеств принадлежали к одному и тому же народу, исповедующему православный ведизм. Русские люди с радостью восприняли благую весть о пришествии на землю Сына Божия, поскольку Его пришествия они ожидали веками. Они с радостью приняли религию, которую основал Сам Христос. Об этом хорошо сказал Достоевский: «Отчего это, отчего разом такое исступление? Неужто не знаете? Оттого, что он отечество нашёл... и обрадовался; берег, землю нашёл и бросился её целовать».⁵³ Для языческой Европы христианство было новой религией, для России – своей исконной, к которой наконец-то приобщился европейский мир, по крайней мере формально.

«Владимир не давал своему народу никакой новой веры. Христа исповедал Руси за тысячелетие до него апостол Андрей, пройдя её всю насквозь до крайнего Севера… Владимир лишь придал христианству статус государственной религии. Не искореняя при этом, как подчёркивает граф Михаил Толстой в книге «История Русской Церкви», ведической исконной основы верования. Русские волхвы от века предсказывали воплощение Даждьбога (Христа), и что его родит Дева. То есть изменилась не вера, а только статус её, и это изменение статуса было совершенно логично в свете политической обстановке времени».⁵⁴ Политическая обстановка требовала прежде всего борьбу с язычеством, подрывающим национальное и религиозное единство. Можно с полным основанием утверждать, что русское Православие возникло на собственной почве, а Византия помогла лишь оформить его обрядовую сторону. Карамзин, говоря о крещении Руси, ссылается на древнюю летопись. «Древний Летописец наш повествует, что не только Христианские проповедники, но и Магометане, вместе с Иудеями, обитавшими в земле Козарской или в Таврии, присылали в Киев мудрых законников, склонять Владимира к принятию Веры своей… Владимир… собрал Бояр и градских старцев; объявил им предложения Магометан, Иудеев, Католиков, Греков, и требовал их совета. «Государь! Сказали бояре и старцы… пошли умных людей в разные земли, испытать, который народ достойнее поклоняется Божеству»… Возвратясь в Киев, Послы говорили князю с презрением о богослужении Магометан, с неуважением о Католическом и с восторгом о Византийском, заключив словами: «всякий человек, вкусив сладкое, имеет уже отвращение от горького; так и мы, узнав Веру Греков, не хотим иной».⁵⁵ В данном случае летописец выступил не как беспристрастный наблюдатель, а как поэт, воспевающий византийское православное вероисповедание, к которому он, очевидно, принадлежал. Первыми священниками «новой веры» в Киеве были греки, без ведома которых, скорее всего, не писались летописи. На самом деле истина заключается в том, что не «новую веру» принесли греки на Русь, а помогли оформить «цивилизованный вариант» древней веры русского народа.

Не в княжеских хоромах родилось русское христианство, а в крестьянских избах. Благую весть о пришествии Сына Божия на землю принёс на Русь апостол Андрей Первозванный. Эта весть «не коснулась княжеских ушей». Крестьянам запало в душу то, что Иисус родился среди овец и ягнят. Дело в том, что в крестьянских избах зимовали вместе с людьми коровы и овцы, готовящиеся принести приплод. Поэтому нередко крестьянские дети рождались в избах рядом с новорождёнными телятами и ягнятами. Избы становились яслями в широком смысле этого слова. Не случайно в наши дни яслями называют места, где собраны дети дошкольного возраста. Да и сама новорождённая христианская церковь на Руси долгое время пребывала в «ясельном возрасте», не выходя за пределы крестьянских изб. Тем самым эта церковь вела пещерный, или катакомбный образ жизни, скрытый от посторонних глаз. Очень может быть, что «нелегальные христиане» преследовались со стороны князей, изменивших ведизму в пользу язычества. Об этом нет сведений только по той причине, что в те времена летописи не велись. Да и появившиеся позднее летописи игнорировали «доморощенное русское христианство», чтобы возвеличить византийский его вариант. Логика развития событий подсказывает, что с момента официального «крещения Руси» на русской земле существовали параллельно два вида христианства: княжеский, построенный в храмах, и крестьянский, остававшийся в избах. Поскольку первыми священнослужителями в Киевской Руси были византийские священники, они не понимали «крестьянское христианство» и объявили его язычеством. Отсюда и пошло убеждение, что до принятия христианства от Византии христианства на Руси не было. И это убеждение закреплено монастырскими летописцами, придерживавшимися византийских канонов. Постепенно византийское и исконно русское христианство, основанное апостолом Андреем, слились в единую систему, но эта система испытывала неизбежные внутренние противоречия, что проявилось в будущем церковном расколе.

Владимир перенёс в Киев народно-демократические традиции Новгорода, заменив общенародное вечевое собрание, на котором познавалась воля Бога, на общенародные ритуальные пиры такого же назначения. Пиры эти происходили «в присутствии богов», кумиры которых были установлены рядом с княжеским дворцом. «Описанная летописцем установка идолов в Киеве не являлась обычным делом или только обновлением старых святилищ. Официальных культов, судя по договорам с греками, было два: культ Перуна и культ Волоса. Теперь Перун стал во главе целого пантеона из шести богов, а Волос, почитание которого было повсеместным, в пантеон не попал. Новые идолы поставлены не в отдалении «на холме», как стоял Перун во времена Игоря, а непосредственно рядом с княжеским дворцовым комплексом, но не внутри его, что замыкало бы богослужение в узком придворном кругу, а «вне двора теремного», в самом центре киевской крепости… Всё это было вполне в духе демократической политики Владимира, первого князя, попавшего в народный эпический цикл. Почти все былины начинаются с пированья y Владимира стольно-киевского, что подмечено ещё Пушкиным: ...С друзьями в гриднице высокой Владимир-Солнце пировал».⁵⁶ На жертвенных пирах не только всенародно обсуждаются насущные дела, но и вопрошается воля Бога, как это было на Новгородском вече. В жертвенных пиршествах принимали обязательное участие наёмные дружинники Владимира, выступающие в качестве защитников Руси, но исповедующие не славянский ведизм, а верящие в скандинавского Перуна. Поэтому этот бог присутствовал в пантеоне Владимира в качестве почётного гостя. В этом ещё раз проявился демократизм Владимира и гостеприимство русского народа. Вместе с тем Владимир строго относился к наемникам и, когда они начали бесчинствовать, восстав против нарождающихся христианских традиций и даже умертвив собственных соплеменников, принявших христианство, великий князь выгнал их из Руси. После этого политическая необходимость в «международном пантеоне богов» отпала, и Владимир осуществил открытый переход своих подданных к христианству, выполнив тем самым завещание своей святой бабушки Ольги. Именно такова подлинная история крещения Руси, а не та, которую выдумали византийские летописцы и которая не подтверждена никакими историческими фактами.

Византийские летописцы особенно невзлюбили киевского князя Святослава Игоревича, с которым Византия нередко вступала в вооружённые конфликты. Святослава изображали варваром и язычником, преследующим христиан. Противоборство Святослава с Византией изображалось как столкновение, а иногда и сосуществование двух взаимоисключающих миров, силой обстоятельств вынужденных договариваться друг с другом. Эти два мира – цивилизация и варварство. В связи с этим возникает закономерный вопрос: как могло случиться, что матерью «варвара» Святослава была святая Ольга, а сыном – святой Владимир? Никакого противоречия здесь нет, ибо Святослав не был ни варваром, ни язычником. Ему приписывают гонения на христиан, но подобного не могло быть даже теоретически, ибо он никогда не занимался управлением своего княжества, всецело сосредоточившись на воинском поприще. Сначала от его имени Русью управляла его престарелая мать, а после её смерти – его сыновья.

Бог един в трёх лицах. Вместе с тем у Него множество проявлений, и эти проявления язычники принимают за отдельных богов. Древние славяне и называют их богами, однако понимая, что это «боги второй волны», или «малые боги», созданные Сварогом, Творцом неба и земли, в качестве помощников людям, желающим общаться с Богом, но недостойных по своей греховности такого общения. Можно сказать, что создание «малых богов» является проявлением великого милосердия Триглава по отношению к людям. В христианстве эти «малые боги» называются архангелами, руководящими многочисленными ангелами, посланниками Господа к людям. С принятием христианства русские люди не отказались от своих прежних взглядов, поскольку они не противоречили религии Христа. «Потому и сохранилась на Руси старая вера, что она оказалась необходимой основой в борьбе с чужеземными влияниями, включая византизм. Даже никонианская реформа не смогла вычеркнуть ведизм из памяти народной, потому что ведизм и христианство – две стадии единого Православия».⁶⁰

Одним из «малых богов» русского ведизма является Велес, которого по недоразумению иногда называют главным богом славян. Прежде чем рассмотреть эту «кандидатуру на главного бога», необходимо отметить учение ведического православия о трёх уровнях бытия: Правь – верхний мир, в котором обитают боги, или ангелы; Явь – земной мир людей; и Навь – нижний мир, в котором находятся умершие люди и злые духи, или падшие ангелы. Блюстителем законов мира Прави является Прове, Он же – Даждьбог. Нижний мир Навь тоже нуждается в управителе. Однако этот мир мёртвых – не место для Сына Божия. Поскольку же этот потусторонний мир обязан своим возникновением сатане, совратившим человека и посеявшим смерть, сатана и был отправлен туда в качестве блюстителя «местных законов». Об этом сказано в третьей главе Бытия: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоём, и будешь есть прах во все дни жизни твоей».⁶¹ Так сатана стал «хозяином смерти», в то время как Сын Божий, Сын человеческий, Дажьбог или Иисус Христос, остался хозяином жизни. Однако быть хозяином жизни и быть хозяином земли – не одно и то же. Вообще говоря, хозяином земли Бог назначил человека, однако грешный человек отдал власть над собой и над землёй сатане. Поэтому на земле царят законы не Прави, небесного мира, а Нави, мира потустороннего, сатанинского царства смерти. Об этом очень убедительно рассказал Михаил Булгаков в своём бессмертном романе «Мастер и Маргарита». Булгаковский Воланд и есть сатана, он же – Велес. Очень может быть, что созвучие имён Воланд и Велес (Волос) не случайно.

«Богом плодородия, связанным с Навью (нижним миром), был Велес (Волос, Влас). Имя Велеса восходит к древнейшему корню «вел» со значением «мёртвый». Но поскольку с миром мёртвых связывались представления о магической силе, обладатель которой подчиняет себе людей, то этот же корень означает могущество и встречается в словах «власть», «велеть», «владеть», «великий». Нисхождение в иной мир приносит герою всеведение, особую мудрость, нередко связанную с поэтическими особенностями, поэтому Велес – одновременно бог мудрости и поэзии (вещий певец Боян в «Слове о полку Игореве» назван «внуком Велеса»)».⁶² Именно связь с потусторонним миром делает Велеса (и, соответственно, сатану) мудрым, открывающим тайные знания пророкам, а также деятелям искусства. Но это вовсе не значит, будто Велес – бог пророков и певцов. Всё дело в том, что пророки и причастные к пророчествам певцы, в отличие от простых смертных, способны отличить истину от лжи, на которую у них иммунитет, и поэтому ложь сатаны (и Велеса) ими просто отметается, как отметаются плевелы, освобождая зерно истины из нагромождения ложных знаний. Поэтому пророки, вооружённые добытой от отца лжи истиной, глаголом жгут сердца людей, призывая к покаянию, о чём поведал Пушкин, будучи поэтом и пророком в одном лице.

«И он к устам моим приник,

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой…

Как труп в пустыне я лежал,

И Бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».⁶³

В середине XX века достоянием гласности стала Велесова книга, в которой рассказано о славянских богах. Показательно, что в этой книге очень мало места уделяется Велесу, что как будто бы противоречит её названию. На самом деле противоречия здесь нет. Велесову книгу нужно понимать не как произведение о Велесе, а как книгу мудрости. И эта мудрая книга отметает претензии Велеса на главенство среди славянских богов. В то же время остаётся главенство Велеса-Волоса-Воланда среди людей, добровольно отдавших ему господство над собой и живущих по его законам, которые они считают более удобными, чем законы Бога, ибо Велес сулит своим почитателям власть и богатство. Велес-сатана предлагает людям все сокровища земные «в кредит», за которые при жизни платить ничего не нужно. При этом люди надеются, что «смерть спишет все долги». Коварный Велес позволяет им находиться в этом наивном заблуждении и не думать о вечной жизни, в которой грешников ждёт неизбежная расплата. Велеса называют «скотьим богом», но не потому, что он является покровителем животных. Велес – пастух, но пасёт он не стада коров или овец, а стада совращённых человеческих душ, которые он крадёт у истинного Бога. Поэтому Велес почитается как покровитель тех людей, в которых сильно животное начало и которых поэтому легко соблазнить. Можно сказать, что Велес пасёт души мёртвых в загробном царстве и, по выражению Гоголя, «мёртвые души» живущих на земле людей. Поскольку «мёртвых душ» на земле много и власть над ними Велеса является фактом, Велес был введён в пантеон славянских богов. Уместно вспомнить, что власть сатаны (и, соответственно, Велеса) над миром людей отмечена в Священном Писании, в эпизоде с искушением Иисуса. «И возвед Его на высокую гору, диавол показал Ему все царства вселенной во мгновение времени, И сказал Ему диавол: Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю её; Итак, если Ты поклонишься мне, то всё будет Твоё. Иисус сказал ему в ответ: отойди от Меня, сатана; написано: «Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи».⁶⁴ Олег, Святослав и их дружинники клялись Велесом при подписании договоров с Византией, но это значит только нерушимость договора, ибо нарушивший клятву подпадал под власть Велеса и тем самым губил свою душу. Ни о каком поклонении Велесу в данном случае речи быть не может. Князь Владимир, проведя религиозную дохристианскую реформу, Велеса из пантеона богов вывел и указал его истинное место, поближе к загробному миру. При христианской реформе Владимира деревянная статуя Велеса была «сплавлена» в загробный мир по реке Почайна. Статуи других богов были преданы огню. Напрасно видеть в этом кощунство по отношению к «богам предков». Речь идёт о священном огне, которому предаются святыни, «отслужившие свой век», после чего эти святыни приобретают новый облик, как бы «восстают из пепла». После этого православие ведическое приняло облик православия христианского.

Не выдерживает критики утверждение, будто именно Византия приобщила варварскую и языческую Русь к христианству. Во-первых, Русь времён князя Владимира была не варварским, а высоко цивилизованным государством, оказывающим немалую помощь той же Византии, прежде всего военную. Во-вторых, религия Руси не была языческой, но была православной, имеющей форму ведизма, близкого христианству. Русский ведизм и византийское православие можно назвать родными сёстрами, имеющими в Господе общего отца. И, наконец, в-третьих: Крещение Руси произошло совсем не так, как того хотела Византия, т.е. не по сценарию византийских императоров, а по замыслу киевского великого князя Владимира. Владимир понимал, что византийское православие уже не способно себя защитить. Поэтому единственной опорой и защитой православия остаётся Святая Русь. Принимая христианство, или, точнее, – придавая исконному русскому православию форму христианства, Русь, по замыслу Владимира, претендует на главенство не только в православном, но и во всём христианском мире. Выдавая княжну Анну за Владимира, византийские императоры тем самым признают священные права Руси как единственной хранительнице и защитнице религии Христа. Поскольку в этом случае византийские императоры оказывались всего лишь «родственниками московского князя», теряющие влияние и доверие в христианском мире, императоры Василий II Константин VIII хотели нарушить данное Владимиру обещание выдать за него свою венценосную сестру. Владимиру пришлось силой вынудить их сдержать святое обещание, захватив Херсонес, византийский город в Крыму. Так произошло породнение не только двух властителей, но и двух православных ветвей. Породнение предполагало обмен дарами. Владимир «подарил» византийским императорам их собственный город, а те – всё необходимое для ведения церковной службы, включая не только дорогую утварь, но и греческое духовенство в помощь организации новой для Руси церковной структуры. Впрочем, не византийские иерархи, а болгарские священнослужители вели церковные службы в духе кирилло-мефодиевской традиции и на понятном церковнославянском языке, который был неведом византийцам. Владимир, наделённый мудростью от Бога, предчувствовал, что Византийская империя в не такой уж далёкой исторической перспективе падёт, и через процесс Крещения Руси начал подготовку великой православной державы Российской к её будущей миссии главы вселенского православия, которую довершили его духовные наследники.

Европейская историческая наука, которой поверил Чаадаев и в непогрешимость которой безгранично верят современные российские демократы, считает, что Достоевский, мягко говоря, ошибается, и дают прямо противоположное изображение русской «нестандартной цивилизации». Древняя Русь якобы долгое время пребывала в состоянии дикости и невежества, и из этого первобытного состояния её вывело иностранное влияние: варяжское, монгольское, византийское, и только в последнее время – европейское. Несмотря на все эти влияния, формирующие русскую государственность, религию и культуру, Россия остаётся варварской страной, в которой плохо приживаются европейские цивилизационные стандарты. Причина видится в том, что Россия, в отличие от самодостаточной европейской цивилизации, является цивилизацией периферийной, годной лишь на то, чтобы быть «сырьевым придатком Европы», а в политическом, идеологическом и экономическом плане – быть карикатурой на европейскую цивилизацию, неумелым подражанием ей.

Многие историки считают, что Российская цивилизация, если её действительно считать таковой, возникла на периферии Европы, и не столько своими собственными усилиями, сколько усилиями Византии, уже стоящей на краю гибели и как бы возрождённой в новой цивилизации на просторах России. Возникает вопрос: а не передала ли Византия России вместе с Православием «дыхание смерти»? История показывает, что, по крайней мере отчасти, действительно передала. Но вместе с тем передала и надежду на спасение, на воскресение по Слову Божию. И Россия, Святая Русь оказалась для гибнущей Византии ковчегом спасения, войдя в который, византийское православие продолжило свою жизнь, но уже в новом качестве. Таким образом, не на периферии Европы возникла Русская цивилизация, а в особом историко-географическом пространстве, и не могла она быть периферийной, ибо является стержневой для всех православных стран и народов. Великая русская цивилизация является самодостаточной и не нуждается ни в каком инородном «цивилизационном ресурсе», ни в западном, ни в восточном. И.Г.Яковенко пишет: «Обратимся теперь к отечественному историческому опыту. Из сказанного выше следует, что в рамках любой периферийной, «третичной» цивилизационной модели формируется культура, ориентированная на воспроизводство исторических стереотипов варварства. Для формирования характера российской цивилизации принципиальное значение имело то обстоятельство, что в отличие от западноевропейской, отечественная культура являлась периферийной уже по своему генезису, т. е. не была прямо связана с наследием древних, античных цивилизаций».⁶⁶

Что касается «исторических стереотипов варварства», то они выдуманы европейской исторической наукой, именующей варварскими любые социальные системы, не вписывающиеся в жёсткую схему европейских цивилизационных стереотипов. Россия не соответствует европейским стандартам, следовательно, является варварской страной с грубыми языческими предрассудками. Да, Россия не была прямо связана с наследием древних, античных цивилизаций, из которых черпает свой цивилизационный ресурс европейская цивилизация. Но это потому, что у русской цивилизации свои исторические корни, более глубокие, чем европейский античный мир. Эти корни уходят в русский ведизм, который, к сожалению, оказался неведом официальной исторической науке, не только европейской, но и отечественной. Более того, именно из этого древнего источника черпал цивилизационный ресурс античный мир, с которого и началась цивилизованная Европа.

Западная цивилизация утратила изначальный религиозный облик и получила развитие на идеологической основе материализма и атеизма. Но эта цивилизация, провозгласившая себя единственно возможной и потому всемирной, так и не смогла отменить многополярность реального мира. Восточных цивилизаций оказалось много, и все они развивались и развиваются на религиозной основе: ислама, буддизма и т.д. Между Западом и Востоком расположилась цивилизация, казалось бы, невозможная в этом мире, ибо в ней присутствуют черты и свойства, уместные в мире потустороннем, но совершенно не соответствующие ни реальному миру Запада, ни реальному миру Востока. Речь идёт о Русской цивилизации, не поддающейся рациональному осмыслению европейской науки. Не случайно Русская цивилизация имеет неофициальное, но вполне устоявшееся название: Святая Русь. Русскую цивилизацию иногда неправомерно называют евразийской, поскольку она раскинулась на просторах Европы и Азии. На самом деле «европейская» по географическому положению Россия – это не Европа, а «азиатская» Россия – не Азия. Россия располагается не на этих двух континентах, а «между ними», на особом материке, что видно даже на географических картах. Когда говорят, что Россия – шестая часть суши, это следует понимать как то, что на земле имеется шесть населённых материков: Европа, Азия, Африка, Америка, Австралия – и Россия. Австралия одновременно и материк, и государство. Это же относится и к России. Пришло время осознать образ Русской Земли уже не только как территорию страны, а как отдельный Русский континент со своей особой культурой и цивилизацией. Россия – это не просто страна наподобие какой-либо европейской страны, и даже не федерация наподобие США. Россия вовсе не является национальным образованием. Россия – это отдельная цивилизация, не являющаяся какой-либо смесью других цивилизаций, это не Запад, не Восток и не смесь их, это особая Русская цивилизация со своей особой русской культурой. Именно континентальное сознание людей определяет различие их культур и цивилизаций. Под континентом следует понимать часть суши, не только ограниченную морями и горами, но и связанную одним континентальным сознанием. Тем самым континент – понятие не только географическое, но и социальное. Сразу бросается в глаза различие культур Европы, Северной Америки, Латинской Америки и Африки. Австралия ещё совсем молодая цивилизация, но и она уже показывает свою особенность и отличительность от Европы и Северной Америки. Что касается Азии, то этот континент ещё не сформировался в социальном плане, и поэтому здесь происходит конкуренция нескольких культур, претендующих на общеконтинентальный характер.