Исторические примеры индоевропейско-тюркских совпадений

замеченных нами по работе с мифо-антропонимом- Алаша-хан. Компаративисты, работа-
ющие на стыке индоевропеистики и алтаистики, вооруженные новыми научными 
методами сравнения языков, в будущем смогут ответить на них. Вероятно, попытка 
реконструкции древних истоков этих языков возможна не только лингвистическими 
методами, но и при вспоможении историко-этнографичес-кого материала. Система языка 
требует, чтобы явления, возникшие в одно время и обусловленные той же причиной, 
рассматривались в тесной связи. В этой связи синхронический анализ некоторых понятий, 
связанных с Алаша, не прибегая ни к сравнению, ни к лингвистической географии, 
позволяет установить взаимосвязь между индоевропейским и алтайским праязыками, а то 
и иерархию /хронологическую/ между ними. Для примера мы предлагаем анализ 
казахского «амшш-ат» и его эквивалентов, в значениях «пестрая, разноцветная, пегая 
лошадь». Вероятно, вся богатая палитра слов берет свое начало от глагола «ал» /бери, 
возьми/, от этого «алю» /вперед/, «стакан» /ладонь/, «алагшк» /долг/ и т.д. В дальнейшей 
эволюции продолжение этой основы мы видим в понятиях - «алаш» /в смысле отдельный 
человек, этнос/, «аламан» /наездник, разбойник/, 
304
это же слово можно трактовать, как «вперед идущий, войско /отряд/, убийца, охотник» и 
т. д. 
Наиболее популярное производное от «ал» - это лошадь /алаша/. На наш взгляд, в 
древности это понятие распространялось несколько шире - на всю живность. Так, в одном 
из тюркских диалектов «алаша» - животное, приученное к вьючному седлу, или же овца, 
кормящая любого ягненка. Одновременно, «алаша» может означать спину. В основном 
«алаша» низкорослая лошадь /иногда в значении слабый, хилый, худой, чубарый и т. д./. 
Переходим к рассмотрению индоевропейских эквивалентов этого понятия. Э.Бенвенист в 
словаре индоевропейских социальных терминов особо выделяет: peku, что означает - скот 
или, в более узком смысле - овца. Одновременно в этом значении или в его производных 
обнаруживается значение «богатство», однако компаративисты полагают, что последнее 
/богатство/ результат семантического расширения слова, означавшего первоначально то, 
что было основным богатством, т.е. скот /42. - С.51/. В экономической лексике 
индоевропейских народов, занимавшихся скотоводством, термин «peku» представлен в 
трех больших диалектных ареалах: индо-иранском, италийском и германском. Итак, 
можно утверждать, что термин и его производные, первоначально зародились в 
индоевропейских прародинах и характеризуют хозяйственную специализацию, которая 
заключалась в скотоводстве. Э.Бенвенист, заявляя о необходимости пересмотра 
традиционной концепции /он считает, что «peku» означал - личное имущество/, 
соглашается с тем, что такое имущество в действительности заключался в скоте. 
В самом деле, у скотоводов слово «peku» могло осмысливаться многократно шире. 
Обратившись к казахским материалам, можно провести прямые аналогии между «peku» и 
«мал», последнее у казахов первоначально, обозначая лошадь, вышло за пределы класса 
животных, стало вообще обозначать скот и богатство. Так, в поэзии жырау XVIII в. мы 
находим яркие об- 
305
разцы такого отождествления: 
Ару дан аскан жар бар ма, 
Жылкьгдан аскцн мал бар ма, 
Euemffcymi сары бал - 
К,ымыздан аскан дам бар ма? 
Жетде к,улын жусаса, 
Кермеде туппар бусаса, 
Сэн1келер уйкьтыц, 
Жылкьг крлдан тайган соц, 
К,ызы1Ы кетер купкшц. 

К,ыздыцкврт к,улпыда, 
Ж1г1ттщкврш жыш^ыда! /16.-С. 109/ 
Ерге дэулет 6imnece, 
Шупд1рлеген кьгзыл тыден не пайда; 
Мал араютуспесе, 
К,ур айтканнан не пайда; 
Байдан кайыр кеткен соц, 
Мал да кетер, не пайда. /16.-С. 146/. 
В лексическом процессе общий термин, означающий скот /peku/ на индоевропейском 
праязыке оказывается прилежным к специфической реалии. «Peku» означавший 
скот/лошадей/, одновременно обозначает богатство, имущество. Переход «движимое 
богатство - скот» является типичным для скотоводов. 
В связи с общим направлением нашей темы интересно заметить, что в одном из молодых 
индоевропейских языков - греческом - «peku» отсутствует. Общеиндоевропейский термин 
был заменен в греческом новым образованием «probasus» /эквивалент probat/. Далее 
Э.Бенвенист пишет: «Имеется новый термин, греческого образования, который 
существует и в современном языке, /to alogon/, получивший специальное значение 
«лошадь» уже в папирусах в самом начале нашей эры. Необходимо считать эту форму «to 
alogon» сингулятивным от «to alogo» - «животное», «неразумные» - о животных самых 
при- 
306
вычных, самых полезных, т.е. о лошадях /42. - С.46/. Вероятно, в этой связи следует 
изучить и другие термины в той или иной степени связанные с животными, так и их 
имущественным характером /«анимал» - животное, «толанта» - единица денег, сумма 
денег/. 
В то же время именно в греческой мифологии мы встречаем это слово в другой ипостаси - 
в образе крылатого коня. Пегас, как плод связи Горгоны Медузы с Посейдоном, появился 
из капель крови Медузы, когда ее убил Персей. В греческих мифах Пегас вознесся на 
Олимп и доставляет там громы и молнии Зевсу/184. - С.482/. 
Легенды о крылатых конях фигурируют и в казахской степной мифологии. Следует 
уделить внимание названию гор Бе-газы в Центральном Казахстане. Здесь расположены 
«гигантские сооружения. Возведенные из огромных глыб гранита с башнями» /165. - 
С.69/. Эти циклопические сооружения, относящиеся к эпохе бронзы, когда на территории 
Великой степи складываются крупнейшие объединения степных племен, породили среди 
казахов различные легенды. Ряд этих легенд приписывает строительство некрополей 
силачам /мык/, великанам /альт/, а в ряде из них говорится о героине Бегазы, совершаю-
щей подвиги на своем крылатом коне. Старики указывают место, где находился конь этой 
героини. Само название живописных гор Бегазы еще не интерпретировано. Впрочем, 
А.Х.Мар-гулан, проведя раскопки этих царских курганов, внес предположение, что оно 
произошло от соединения двух слов: «бшк», «аз» /названия племен/, в переводе 
получалось «высота племени аз», что на наш взгляд, маловероятно. 
Несмотря на сильную пространственную натянутость, нам кажется, что в основе «пегас», 
«бегазы» имеется одна основа, с одним значением и предназначением, и следует искать 
это сходство в эпохе индоевропейских миграций. Предки греков как позднейшие 
мигранты с Великой степи унесли с собой в Европу сложившиеся уже к этому времени 
образцы мифов о крылатых конях Бегазы. В территориальном плане Бегазинские горы 
307 
представляют собой фактически эпицентр Великой степи и славятся, как наиболее 
подходящий для коневодства регион. /См. Казылык, - мал кшдю/. 
Мы находим много общего между понятиями «алаша» в значении пегий /пестрый/, с его 
эквивалентами на индоевропейском «peku» и т.д. /в этом плане предстоит, конечно же, 
большая работа/. Вероятно, следует проработать и параллели другого рода. 

Так, в греческих мифах происхожднение Пегаса связывается с мировым океаном. 
Название крылатого коня по народной этимологии берет свое начало от греческого «pege» 
- источник. Нет ли здесь каких-либо параллелей с древними легендами казахов о 
происхождении лошади из Великого моря? Вплоть до середины XIX в. в Сарыарка были 
живы мифопоэтические сюжеты, связанные с коневодством. Согласно им, источником 
состояния многих богатых коневодов является выходящий весной из моря Imeajbl синий 
жеребец. Он входит в табуны лошадей и покрывает кобылиц - от этого благополучие и 
плодовитость. Жеребец - «кек айгыр», в данном случае означает «к,ут». И в самом деле, 
«цель лингвистических реконструкций состоит в том, чтобы установить относительную 
хронологию доисторических состояний и изменений, непосредственно предшествующих 
самым древним данным» /150. - С.400/. 

жүктеу/скачать 2 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: