Концепция личности в романе "плаха" Ч. Айтматова



Pdf көрінісі
бет6/9
Дата16.01.2022
өлшемі353.64 Kb.
#454604
түріСтатья
1   2   3   4   5   6   7   8   9
issn 1997-2911 2010 3 18

подобно реке, оживляла и воскрешала его для повседневного бытия. Вскоре он понял, что переписка с Ингой 

Федоровной - главное событие в его жизни и, возможно, что самое предназначение, которое оправдает его 

существование. 


ISSN 1997-2911 

Филологические

 науки. Вопросы теории и практики, № 3 (7) 2010 

69 


Отправив  ей  письмо,  он  затем  жил  этим,  заново  восстанавливая  в  памяти  все  написанное  и  как  бы 

комментируя себя. То была странная форма общения на расстоянии - беспрерывное излучение во времени и 

пространстве его страждущей души» [Там же]. Утерянный опыт, мудрость прошлых веков учат сохранять 

веру  в  справедливость  любой  ценой,  даже  если  она  будет  преследуема.  Это  символ  Божества-

Справедливости, передаваемый образом Женщины. В романе «Плаха» Авдий постоянно общается со своей 

Возлюбленной, к ней устремляет свои мысли, что ярко раскрывает основную концепцию автора. «...Потом 



я думал много дней, не шокировали ли Вас начальные слова моего письма: «Во имя Отца, и Сына, и Святого 

Духа!»  Я  их  привел,  будучи  воспитанным  в  этих  традициях,  они  всегда  служат  мне  камертоном  перед 

серьезным  разговором,  настраивая  на  молитвенное  состояние  духа»  [Там  же,  с. 47].  Это  обращение,  рас-

крывая смысл романа, выражает надежду автора на возрождение Веры в душе человека.  

Этот плодотворный творческий метод раскрытия идейно-художественной основы произведения исполь-

зуется в комментариях главного героя к церковной музыке. «Этот крик жизни, крик человека с вознесен-



ными ввысь руками, говорящий о вековечной жажде утвердить себя, облегчить свою участь, найти точку 

опоры в необозримых просторах вселенной, трагически уповая, что существуют помимо Него еще какие-

то небесные силы, которые помогут ему в этом. Грандиозное заблуждение! О, как велико стремление че-

ловека быть услышанным наверху! И сколько энергии, сколько мысли вложил он в уверения, покаяния, в сла-

вословия, принуждая себя во имя этого к смирению, к послушанию, к безропотности вопреки бунтующей 

крови своей, вопреки стихии своей, вечно жаждущей мятежа, новшеств, отрицания. О, как трудно и му-

чительно это давалось ему. Ригведа, псалмы, заклинания, гимны, шаманство! И столько еще было произне-

сено в веках нескончаемых мольб и молитв, что, будь они материально ощутимы, затопили бы собой всю 

землю, подобно горько-соленым океанам, вышедшим из берегов. Как трудно рождалось в человеке человече-

ское...» [Там же, с. 66-67]. Осуждение слепой веры в помощь извне, отрицания бога в человеке, то есть сози-

дающей  сути  человека,  звучит  в  этих  строках.  Настало  время  Человеку-Творцу  вставать  на  защиту  добра, 

человечности.  Мысли  эти  повторяются  во  всех  творениях  искусства,  однако  суть  его  еще  не  постигнута. 

Приведенные примеры позволяют читателю вновь утвердиться в мысли о том, что вся история человечества 

- это борьба Добра со Злом, поскольку Добро есть Жизнь. Искусство изначально имело сакральную силу ка-

тарсиса,  облагораживающую  людские  души,  способную  зарождать  в  них  те  прекрасные  чувства,  которые 

питали созидательные силы на земле. Приведенные  выше отрывки являются  тем идейным ядром, которое 

заключает в себе смысл романа в целом. 

В монографии В. В. Савельевой «Художественный текст и художественный мир» предложен анализ ху-

дожественного  текста  с  учетом  образного  строя  художественного  мира  и  его  пространственно-временной 

организации, а также событийной динамики. «Среди образов особым статусом обладают образы-персонажи, 

которые участвуют в развитии событий, движут сюжет, являются объектом пристального внимания автора и 

читателей»  [3,  с.  61],  -  пишет  исследователь.  В  рассматриваемом  произведении  представлены  образы,  яв-

ляющиеся важнейшим звеном во всей системе художественного строя, что раскрывает диалектику внутрен-

него мира произведения. 

В романе образы Авдия, Бостона, Сандро, Понтия Пилата раскрыты через их монологи, диалоги, пред-

метный мир, описания автора. Образ главного героя сюжетной линии «Шестеро и седьмой» Сандро изобра-

жен  как  человек,  находящийся  в  смятении,  в  поисках  оптимального  решения  в  сложный  революционный 

период. «Все было сделано. Сандро еще раз молча обошел шестерых, сраженных наповал, и, отойдя чуть в 



Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет