ISSN 1997-2911
Филологические
науки. Вопросы теории и практики, № 3 (7) 2010
69
Отправив ей письмо, он затем жил этим, заново восстанавливая в памяти все написанное и как бы
комментируя себя. То была странная форма общения на расстоянии - беспрерывное излучение во времени и
пространстве его страждущей души» [Там же]. Утерянный опыт, мудрость прошлых веков учат сохранять
веру в справедливость любой ценой, даже если она будет преследуема. Это символ Божества-
Справедливости, передаваемый образом Женщины. В романе «Плаха» Авдий постоянно общается со своей
Возлюбленной, к ней устремляет свои мысли, что ярко раскрывает основную концепцию автора. «...Потом
я думал много дней, не шокировали ли Вас начальные слова моего письма: «Во имя Отца, и Сына, и Святого
Духа!» Я их привел, будучи воспитанным в этих традициях, они всегда служат мне камертоном перед
серьезным разговором, настраивая на молитвенное состояние духа» [Там же, с. 47]. Это обращение, рас-
крывая смысл романа, выражает надежду автора на возрождение Веры в душе человека.
Этот плодотворный творческий метод раскрытия идейно-художественной основы произведения исполь-
зуется в комментариях главного героя к церковной музыке. «Этот крик жизни, крик человека с вознесен-
ными ввысь руками, говорящий о вековечной жажде утвердить себя, облегчить свою участь, найти точку
опоры в необозримых просторах вселенной, трагически уповая, что существуют помимо Него еще какие-
то небесные силы, которые помогут ему в этом. Грандиозное заблуждение! О, как велико стремление че-
ловека быть услышанным наверху! И сколько энергии, сколько мысли вложил он в уверения, покаяния, в сла-
вословия, принуждая себя во имя этого к смирению, к послушанию, к безропотности вопреки бунтующей
крови своей, вопреки стихии своей, вечно жаждущей мятежа, новшеств, отрицания. О, как трудно и му-
чительно это давалось ему. Ригведа, псалмы, заклинания, гимны, шаманство! И столько еще было произне-
сено в веках нескончаемых мольб и молитв, что, будь они материально ощутимы, затопили бы собой всю
землю, подобно горько-соленым океанам, вышедшим из берегов. Как трудно рождалось в человеке человече-
ское...» [Там же, с. 66-67]. Осуждение слепой веры в помощь извне, отрицания бога в человеке, то есть сози-
дающей сути человека, звучит в этих строках. Настало время Человеку-Творцу вставать на защиту добра,
человечности. Мысли эти повторяются во всех творениях искусства, однако суть его еще не постигнута.
Приведенные примеры позволяют читателю вновь утвердиться в мысли о том, что вся история человечества
- это борьба Добра со Злом, поскольку Добро есть Жизнь. Искусство изначально имело сакральную силу ка-
тарсиса, облагораживающую людские души, способную зарождать в них те прекрасные чувства, которые
питали созидательные силы на земле. Приведенные выше отрывки являются тем идейным ядром, которое
заключает в себе смысл романа в целом.
В монографии В. В. Савельевой «Художественный текст и художественный мир» предложен анализ ху-
дожественного текста с учетом образного строя художественного мира и его пространственно-временной
организации, а также событийной динамики. «Среди образов особым статусом обладают образы-персонажи,
которые участвуют в развитии событий, движут сюжет, являются объектом пристального внимания автора и
читателей» [3, с. 61], - пишет исследователь. В рассматриваемом произведении представлены образы, яв-
ляющиеся важнейшим звеном во всей системе художественного строя, что раскрывает диалектику внутрен-
него мира произведения.
В романе образы Авдия, Бостона, Сандро, Понтия Пилата раскрыты через их монологи, диалоги, пред-
метный мир, описания автора. Образ главного героя сюжетной линии «Шестеро и седьмой» Сандро изобра-
жен как человек, находящийся в смятении, в поисках оптимального решения в сложный революционный
период. «Все было сделано. Сандро еще раз молча обошел шестерых, сраженных наповал, и, отойдя чуть в
Достарыңызбен бөлісу: