Генерал-полковник авиации Н. И. Москвителев

Генерал-полковник авиации Н. И. Москвителев

7 марта мы с генералами В.И. Андреевым, П.И. Кузьминым, В.Ф. Сибирцевым, Р.С. Акчуриным и Н.В. Сечкиным заехали на дачу в пос. Заря к генералу Н. И. Москвителеву, чтобы попрощаться с Николаем Ивановичем, он уезжал к новому месту службы в ГДР. Визит был исполнением товарищеского долга. Мы все глубоко уважали Николая Ивановича, этого прекрасного человека.

Генерал Москвителев много лет командовал авиацией Войск ПВО. За это время в значительной мере преобразился самолетный парк авиации, произошли большие сдвиги в области автоматизации систем управления авиацией. Как военачальник, Николай Иванович проявил себя на посту командующего авиацией способным и сильным человеком. Он пользовался широкой известностью в войсках и большим авторитетом. Его природные дарования и мужество обеспечили ему длительную работу на этом ответственном посту в течение пятнадцати лет.

В войсках ПВО страны этот период времени был характерен высокой интенсивностью создания и освоения новых авиационных комплексов перехвата, таких как МиГ-23п, МиГ-31п, Су-27п. На долю Николая Ивановича выпало пережить и немало трагических потерь летного состава. Не один раз мне приходилось наблюдать его в первые минуты получения скорбных известий. Я видел, сколько требовалось сил и мужества выстоять в это время.

Генерал Москвителев – человек чести. Он никогда не позволял себе по отношению к подчиненным грубых окриков, оскорблений, не нагнетал обстановку. Его запоминающаяся приятная внешность полностью гармонировала с внутренним содержанием. Наша длительная совместная служба заканчивалась, и я сожалел об этом, хотя понимал, что всему приходит конец. Я рад был за Николая Ивановича, который заслуженно получил возможность спокойно завершить свою службу в Вооруженных Силах на новой должности представителя ВВС и ПВО в ННА ГДР. Мы тепло расстались со своим старшим товарищем и другом.

В середине марта в Главкомате работала комиссия Министерства обороны. Возглавлял ее первый заместитель министра обороны генерал армии П.Г. Лушев. Зам. министра знакомился с Главкоматом Войск ПВО и некоторыми объектами ракетно-космической обороны. Его сопровождали офицеры Генерального штаба. Генерал армии в Главкомате проводил заслушивание командующих родами войск. 18 марта на ЦКП в его присутствии проводилась штабная тренировка, в ходе которой продолжались заслушивания. Когда было приказано прибыть на заслушивание мне, то в нашем пункте управления на ЦКП не оказалось карты командующего. Ее не взял на тренировку по халатности наш начальник штаба. Пришлось понервничать самому и вызвать раздражение Главкома. Явился я на доклад с опозданием, с мыслями как следует не собрался, толкового доклада не получилось. Мне было стыдно перед Главкомом. Это был первый и последний случай неудачного моего доклада высшему руководству. Переживали неудачу все офицеры нашего управления.

19 марта был на партактиве в армии ПРН в Солнечногорске, в котором принимал участие зам начальника Главпура СА и ВМФ генерал-полковник Д.А. Волкогонов. Актив проходил в духе перемен, начавшихся в стране. Участники активно выступали, говорили обо всем, что их беспокоило. Волкогонов дал высокую оценку партактиву. С генералом Волкогоновым я уже был знаком по редколлегии журнала «Военная мысль». Пройдет время, когда наступит горькое разочарование в этом горе-философе.

С некоторого времени звучание слова «перестройка» стало модным в нашей жизни. Все больше «вскрывалось» перегибов и преломлений в марксистской теории, говорилось об оппортунизме в замаскированном виде. Выходило так, что теперь необходимо переосмысливать теорию потому, что жили «не по тем законам». Народ сбивался с толку, путался, нуждался в более веских разъяснениях, что к чему, но вместо разъяснений ком путаницы возрастал. В связи с этим я вспоминал партактив Министерства обороны, выступление начальника ГПУ СА и ВМФ генерала армии А.Д. Лизичева. Он говорил о застойных явлениях в Вооруженных Силах, о нарушениях взаимоотношений между офицерским составом на почве того, что расцветал протекционизм, когда отдельным недостойным военнослужащим устраивалась незаслуженная карьера. Я же думал о нарушении взаимоотношений между старшими чинами Сухопутных войск и Войск ПВО. Поводом для этого явилось принижение роли Войск ПВО Генеральным штабом, его бывшим начальником. В нашей армии ощущался недостаток воспитания. Это проявлялось почти на всех ступенях военной иерархии.

С 23 по 28 марта с группой офицеров я работал на Печорском радиолокационном узле. Дежурный генерал ЦКП Е.И. Левенцов доложил мне о гибели в автокатастрофе четырех офицеров Мингечаурского РЛУ. На расследование выезжали генералы Б.А. Алисов и В.М. Смирнов. Виновником автокатастрофы оказался азербайджанец, наркоман, который на своей машине совершил лобовое столкновение с «Жигулями», в которых находились наши офицеры. Это была тяжелая потеря для войск РКО и трагедия для гарнизона.

28 марта 1987 года в Москву на встречу с Горбачевым прибыла М. Тэтчер. Последнее время между ними завязалась тесная дружба.

Я находился под впечатлением поездки в Печору на РЛУ. Главными вопросами там являлась работа с личным составом всех категорий. Нас, командиров, начинали серьезно беспокоить неуставные взаимоотношения. Широкое распространение во всех Вооруженных Силах получило такое явление среди солдат, как глумление над личностью. Это крайне осложняло солдатскую жизнь, наносило большой ущерб моральному состоянию личного состава и решению основных задач. Нельзя сказать, что ничего не предпринималось со стороны командиров по воспрещению таких нежелательных проявлений в казармах. Были строгие приказы МО СССР и Постановления ЦК КПСС по принятию неотложных мер по искоренению позорных, не присущих Советской Армии, явлений и т.п. Однако отклонения принимали массовый размах, и бороться с ними становилось все труднее. Мало того, к ненормальным отношениям между старослужащими и молодыми воинами прибавлялись трения между военнослужащими на национальной почве, тем более что развитие событий в стране шло в направлении разрушения национального единства. Резкое падение дисциплины в государстве и обществе, как в зеркале, отражалось в армии.

Борьба за оздоровление климата в армейской среде была малоэффективной, но не вести ее означало полностью потерять контроль за личным составом и допустить разгул еще больших отклонений от нормальных взаимоотношений. Стараясь найти с солдатами общий язык, узнать от них самих истинное положение дел в казарме, я больше встречался с ними, беседовал в индивидуальном порядке и слушал на собраниях. Все это помогало мне в выборе оптимальных путей к поддержанию порядка в воинских коллективах. И, тем не менее, положение среди личного состава срочной службы оставалось сложным, взрывоопасным. Для нас, командиров, многие явления в казармах оставались загадочными. Трагедия была в том, что они принимали массовый характер и делали попытки командиров по их пресечению малоэффективными.

30 марта был Военный совет. Мне здорово досталось от Главкома за гибель офицеров в Мингечауре, за пьянку начальника штаба и за другие непорядки. Член Военного совета С.А. Бобылев дополнил Главкома.

На второй день состоялся разбор итогов комиссии генерала армии П.Г. Лушева. Некоторые недостатки коснулись и нашего рода войск. Мой доклад Лушеву был отнесен к разряду слабых. Нужно было выслушать справедливую критику, выжить. У командующих не бывает легких путей. Сложным было командование армией ПРН. Методика работы командующего армией генерала Н.И. Родионова не согласовывалась с моими понятиями. Командующий и член Военного совета армии генерал А.А. Поздеев были слишком претенциозны, много говорили, но мало делали, кроме того, командующий ограничивал инициативу своих замов и помощников, отбивая у них желание самостоятельно мыслить. Пришлось объясниться с генералом Родионовым по его стилю руководства. Одновременно я напомнил ему, чтобы он не проявлял двойственности в наших взаимоотношениях. Напомнил ему также то, что руководствуюсь нашими общими интересами и поступаю так, как они того требуют, что разногласия в нашей работе могут принести только вред. Родионов отрицал всякие проявления бестактности по отношению ко мне. При нашем разговоре присутствовал генерал Поздеев, неразлучный спутник командующего. В данном случае его присутствие было уместным.

9–10 апреля прошли торжественные собрания по случаю Дня Войск ПВО и Дня космонавтики, я был на обоих.

12 апреля в День Войск ПВО позвонил В.Д. Лавриненков, поздравили друг друга с праздником ПВО. Владимир Дмитриевич беспокоился о состоянии авиации армии. Дело в том, что 31 марта при полетах на аэродром Бельбек погиб командующий авиацией армии генерал Уманец. Причиной гибели явилось пренебрежение летными законами летчиком – начальником высокого ранга. Полет самолета Су-15 выполнялся после длительного перерыва без восстановления навыков в технике пилотирования. Владимир Дмитриевич близко воспринял случившееся, разговаривал по этому поводу с командующим армией генералом В.А. Прудниковым, дал ему дельные советы. Ему нравился Прудников как командарм, но упущения его в вопросах обеспечения безаварийности в авиации были налицо, что беспокоило старого командарма.

В середине апреля начались итоговые проверки войск за зимний период обучения. Я проводил проверку частей полковников А.И. Зайцева и С.С. Мартынова в гарнизоне Дуброво, что дало возможность лучше познать своих подчиненных и степень решения частями поставленных задач. Мне нравилось тесное общение с личным составом. Части гарнизона были на хорошем счету, отличались благоустроенностью, высокой организованностью, неплохими успехами в боевой подготовке, подтянутостью личного состава. Трудно передать то, что ощущаешь каждый раз при виде построенных в развернутом строю частей, прохождение подразделений колоннами торжественным маршем под оркестр или с песней. В эти минуты наполняешься чувством гордости за свою Родину и ее защитников, как никогда чувствуешь и свою причастность к защитникам Отечества.

Прервав работу в гарнизоне Дуброво, я вылетел на строящиеся объекты в Нуреке, Мингечауре и Зеленчукской в составе комплексной группы контроля за ходом создания объектов под руководством генерал-лейтенанта Леонида Вениаминовича Шумилова – первого заместителя начальника строительства и расквартирования Войск МО.

По установленному порядку контроль комплексными группами хода создания объектов для наших войск производился систематически не реже одного раза в квартал. Такие группы комплектовались офицерами Министерства обороны, Генштаба, Главного штаба, ГУВ, ИУ ПВО, представителями промышленности, конструкторских бюро. Изучался ход создания объектов, принимались на месте меры по обеспечению выполнения планов и графиков их создания в установленные сроки. Нужно заметить, что создание объектов ПРН, ПРО и ПКО шло со значительным отставанием от первоначальных сроков, определенных постановлениями. Это была моя первая поездка в составе комплексной группы. Она была весьма полезной, помогала понять механизм создания объектов, определить способы воздействия на темпы их строительства и оснащения.

22 апреля я был в Кремлевском Дворце на торжественном собрании, посвященном 117 годовщине со дня рождения В.И. Ленина. С докладом выступал Н.И. Рыжков. Доклад приковал внимание своим содержанием, прозвучал ровно, озабоченно, клятвенно. Во многих местах его содержание увязывалось с перестройкой в стране. В зале царила особая торжественность, брала гордость за партию и народ. Разве кто мог тогда подумать, что к социалистическому государству подкрадывалась огромная беда? И те, кто сейчас возглавляет КПСС и Советское правительство, сдадут Лениным созданную партию и социалистическое государство без боя.

Последняя декада месяца была занята поездками и работой на объектах в Подмосковье, подготовкой к учению с соединениями рода войск и подготовкой выступления на научной конференции в Министерстве обороны, которая планировалась на 27–28 апреля. Научная конференция в Министерстве обороны проводилась после 15-летнего перерыва. В ней принимали участие член Политбюро ЦК КПСС Л. Н. Зайков, Президент академии наук СССР Г. И. Марчук и вице-президент академик Е.П. Велихов, руководство Министерства обороны, заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н.И. Савинкин, зам. председателя Совета Министров Ю.Д. Маслюков и другие.

Задачами конференции являлось уточнение направлений развития Вооруженных Сил с учетом недавно принятой военной доктрины. Были сделаны содержательные доклады начальником Главного разведывательного управления генералом армии П.И. Ивашутиным, начальником Генерального штаба ВС маршалом С. Ф. Ахромеевым, маршалом Н.В. Огарковым, генералом армии А.И. Грибковым. Смело прозвучало выступление начальника ГШ ВВС генерал-полковника авиации В.Е. Панькина.

От Войск ПВО выступил начальник штаба МО ПВО генерал-полковник Ю.А. Горьков. В своем выступлении он не выходил за рамки проблем организации ПВО в округе. Я считал недостатком, что от Войск ПВО не было выступления хотя бы начальника Главного штаба. Что касается моего выступления, то его сняли с плана по мотивам закрытости войск.

На второй день конференция проводилась до 12.00 по секциям (по видам ВС). Хорошими были выступления молодых командующих армиями ПВО генералов В.В. Литвинова и Г.М. Решетникова. Они говорили о неувязках в управлении, вызванных оперативным подчинением ОА ПВО Главкоматам направлений.

Продолжение конференции было в Министерстве обороны с 14.30, где выступили все Главкомы видов ВС. Заключительным на конференции стало выступление министра обороны маршала Советского Союза С.Л. Соколова. В работе нашей секции в Главкомате принимал участие Генеральный инспектор ВС генерал армии И.М. Третьяк. Во время обеда они с Главкомом вспоминали годы войны. И.М. Третьяк бывалый солдат в войну. Он говорил: «Пуля, свист которой слышишь, не твоя, таков закон. Твоя та, которую не слышишь. Снаряд тоже, если он не разрывается впереди тебя, не твой. Перед боем бойцы никогда не ели, зато надевали чистое белье». Вспоминал эпизоды военного времени и А.И. Колдунов. Он рассказал о встрече с американцами в 1944 году под Одессой, о том, как они сбились с курса и произвели посадку на их аэродроме, о том, какой дружеский прием был им устроен. Вспоминал и другие истории. Мы внимательно слушали двух бывалых воинов и не подозревали того, что через месяц военные судьбы этих двух героев и ветеранов основательно перехлестнутся и в корне изменятся.

После научной конференции 29 апреля у министра обороны были подведены итоги первого зимнего периода обучения войск. Крепко досталось от министра Войскам ПВО и ВВС. На совещании я встретился с генералом В.Г. Царьковым. Он назначался командующим Московским округом ПВО вместо маршала авиации А.У. Константинова. Я искренне был рад выдвижению Владимира Георгиевича, вполне достойного кандидата на такой высокий пост. Владимир Георгиевич волновался, что было вполне понятно. Объем работы предстоял громадный. С ним уже побеседовал Генсек М. Горбачев. На днях ожидался приказ МО СССР о назначении.

30 апреля я был на подведении итогов в корпусе ПРО у Савина в п. Акулово (под Кубинкой). После докладов начальника политотдела корпуса полковника Владимира Семеновича Федорова и комкора генерала В.А. Савина я проинформировал офицеров о научной конференции, об основных выводах, сделанных на конференции по возможным направлениям дальнейшего военного противостояния стран блоков НАТО и Варшавского Договора. Они сводились к тому, что накопленный обеими сторонами запас ядерного оружия делал ядерную войну катастрофической для ее участников. Это заставляло ориентироваться на войну с применением обычных средств поражения, хотя в любой момент война могла перерасти в ядерную. Да и подготовка к ядерной войне составляла основу агрессивных планов империалистических кругов во главе с США.

В связи с ориентацией на неядерную войну в Вооруженных Силах НАТО предусматривалась модернизация имеющегося вооружения и создание новых систем оружия, позволяющих достичь целей в войне. План модернизации ограничивался сроком 1990–1992 годов. Суть его заключалась в создании высокоточного, дальнобойного оружия. Особое место отводилось крылатым ракетам различной дальности и предназначения, новым стратегическим бомбардировщикам с малозаметным покрытием, оснащенным десятками стратегических крылатых ракет (СКР). Планировалось поступление на вооружение разведывательно-ударных комплексов, применяемых по принципу «обнаружил-поразил». Совершенствовались средства управления войсками и оружием на основе создания АСУ, широкого применения воздушных командных пунктов. Усовершенствованию подлежали и боезаряды, эффективность которых по разрушительной силе и поражающим возможностям становилась близкой к ядерным.

Вероятный противник вынашивал планы внезапного нападения для достижения преимуществ с первых часов и дней войны. С этой целью заблаговременно создавались мощные группировки Сухопутных войск, ВВС и ВМС на основных сухопутных и морских ТВД с расчетом, чтобы избежать крупных и длительных перегруппировок. На боевое дежурство привлекалось большое количество сил, способное в ядерной войне совершить внезапный удар. Действовали заранее организованные обеспечивающие системы в космосе: разведывательные, навигационные, топогеодезические, связи и другие. США взяли курс на милитаризацию космоса, осуществлялась программа СОИ. Все это учитывалось СССР и другими странами Варшавского Договора, и принимались соответствующие меры.

ХХVII съезд КПСС подтвердил решимость делать все для сохранения мира. На нем было провозглашено, что СССР никогда первым не начнет войну ни с каким государством и никогда первым не применит ядерного оружия. Такие установки КПСС придавали нашей военной доктрине более выраженный оборонительный характер. Однако это нисколько не должно было снижать нашей решимости и готовности дать достойный сокрушительный отпор любому агрессору. Перед военным искусством ставилась сложная задача: «Каким образом в таких условиях все это осуществить?»

На ВНК говорилось о недопустимости отставания от противника по всем направлениям. В то же время мы не должны были копировать противника в гонке вооружения, а находить решения, которые бы приводили к нейтрализации усилий противника.

Выступая перед офицерами, я подчеркивал важную роль и место войск ракетно-космической обороны в системе обороноспособности нашего государства.

Праздник Первомая прошел для меня на дежурстве по Главкомату, на которое я заступил в 16.30, сменив генерал-полковника В.С. Дмитриева. Не успел переговорить со всеми дежурными в армиях, как пришлось убыть на ЦКП для руководства дежурными силами по блокированию воздушного разведчика США СР-71, действовавшего на Севере вдоль Кольского полуострова на высоте 20 км и скорости 3000 км/час. С нашей стороны было произведено несколько подъемов истребителей-перехватчиков с выводом к границе для возможного противодействия разведчику. Появлялись разведчики и над Балтийским морем со стороны Швеции и Финляндии. Наши дежурные силы действовали аналогично, как и на Севере. После работы на ЦКП я смог возвратиться в свой кабинет и в спокойной обстановке заняться самообразованием, вкладывая в голову необходимые знания по вооружению своих войск, еще и еще раз убеждаясь в безграничности процесса познавания в этой области.

После праздников снова потянулись напряженные дни работы в Управлении и в войсках. Наше Управление было небольшим, насчитывало около 30 человек вместе с тремя служащими СА. Я старался больше бывать в войсках, часто в войска выезжали и офицеры, особенно инженерного отдела.

Со своим заместителем генералом Б.А. Алисовым мы строили работу по принципу, который я усвоил еще от В.Д. Лавриненкова, который говорил: «Нам с заместителем вместе нечего делать в Управлении. Если командующий здесь, то заместитель должен быть в войсках и наоборот». Подходило время посещений наших училищ в Житомире и Пушкине. Я готовился к этим поездкам.

6 мая состоялось открытие мемориальной доски барельефа А.И. Покрышкину на доме, где он жил по ул. Большая Бронная, 19. Стоял хороший ясный день. К 15.30 собрались ветераны, боевые друзья Александра Ивановича, представители власти. Среди собравшихся – полковник Г.Г. Голубев, генералы Г.У. Дольников, Н.Л. Трофимов, С. И. Харламов, маршалы авиации А.П. Силантьев, И.Н. Кожедуб, генерал армии Н.И. Шкадов и многие другие. Ровно в 16.00 – торжественная церемония открытия барельефа. Ленточку разрезали И.Н. Кожедуб, С.И. Харламов и Е.С. Юрасов. С небольшими речами выступили маршал авиации Кожедуб, генералы Дольников, Харламов, Трофимов – все Герои Советского Союза. От Войск ПВО выступил Герой Социалистического труда генерал Юрасов. Барельеф блестел в лучах солнца, выполнен был удачно, отражая характер трижды Героя. Теперь на этом доме три мемориальных доски – двум политикам Суслову и Черненко и национальному герою А.И. Покрышкину.

Возвращаясь к себе, мы с генералом Юрасовым вспоминали А.И. Покрышкина, говорили о благородстве его жены Марии Кузьминичны, о ее заботах по увековечиванию памяти Александра Ивановича.

Постепенно расширялся круг моего знакомства с конструкторами, и устанавливалось тесное сотрудничество с ними. Я уже знал руководителей РТИ им. академика АН СССР А.Л. Минца, товарищей Виктора Карловича Слоку (директора), конструкторов Юлия Владимировича Поляка, Виктора Михайловича Иванцова, Александра Александровича Васильева. Тесные контакты устанавливались с директором ЦНИИ «Комета», Генеральным конструктором космической системы предупреждения и системы противокосмической обороны академиком АН СССР Анатолием Ивановичем Савиным, главным конструктором СПРН Владиславом Георгиевичем Репиным, Генеральным конструктором системы ПРО г. Москвы членом-корреспондентом АН СССР Анатолием Георгиевичем Басистовым, Генеральным конструктором НПО им. С.А. Лавочкина членом-корреспондентом АН СССР Вячеславом Михайловичем Ковтуненко, главным конструктором КА обнаружения стартов БР Анатолием Григорьевичем Чесноковым, руководителями НИИ Министерства обороны.

Совместная работа с ними проводилась при рассмотрении проектов в НПО непосредственно на создаваемых или модернизируемых объектах войск, на заседаниях ВПК, в комиссиях и на межведомственных совещаниях. Неоднократно мы встречались у Главкома для рассмотрения ряда специальных вопросов по системам и отдельным образцам техники.

9 мая 1987 года вместе с женою и сыном были в Концертном зале «Россия» на торжественном собрании и концерте, посвященном Дню Победы. В этот раз доклад делал генерал-полковник Леонид Михайлович Леонов – заместитель Главнокомандующего, начальник Главного управления вооружения Войск ПВО. Я с большим уважением относился к этому разносторонне подготовленному человеку, возглавлявшему ответственный участок работы по заказу вооружения для Войск ПВО. Мы давно были знакомы с Леонидом Михайловичем, теперь же интересы службы требовали нашего тесного содружества. Мы с большим интересом слушали докладчика, в голосе которого ощущалось волнение, когда говорилось о Великой Отечественной войне, той страшной беде, что выпала на испытание советского народа.

11 мая во время поездки на объект ПРО в Софрино я встретился с генерал-лейтенантом Олегом Андреевичем Лосевым – зам. министра радиопромышленности. В неторопливой, деловой беседе удалось детально поговорить о состоянии дел на объекте, путях решения поставленных задач после посещения объекта Генсеком. С того времени до самой кончины Олега Андреевича в 1992 году между нами установились самые добрые и деловые отношения, которые во многом способствовали взаимопониманию в решении общих задач. В то время войсковой частью на объекте командовал высокоподготовленный командир, инженер по образованию, полковник Юрий Иванович Седлецкий.

В середине мая я побывал в Пушкинском высшем ордена Красной Звезды училище радиоэлектроники. Училище готовило для наших войск офицеров преимущественно для работы на электронно-вычислительной технике. В 1986 году училище подвергалось инспектированию министром обороны, было выявлено большое количество недостатков, особенно в вопросах жизни и быта, и поставлена неудовлетворительная оценка. Начальником училища был генерал-майор Иван Наумович Яковлевич, выходец из наших войск. Нашей группе пришлось основательно поработать по комплексу вопросов. В первую очередь мы проверили устранение недостатков по замечаниям инспекции. Глубже вникли в процесс обучения. Осуществляли встречи с профессорско-преподавательским составом. Побывали на всех кафедрах. Провели встречи с курсантами старших и младших курсов. Я понял, что непосредственное подчинение училища аппарату заместителя Главкома по ВУЗам без активного участия в его жизни со стороны управления командующего рода войск не должно продолжаться. Договорились с командованием училища о тесном контакте в работе. Мы взяли на проработку некоторые вопросы перспективных перемен в училище. С того времени оба наши училища, хотя формально и оставались в подчинении зам. Главкома по ВУЗам, но фактически управление ими осуществлялось командующим рода войск через отдел боевой подготовки.

Находясь в Пушкине, представилась возможность побывать в семье старшей дочери Ирины. Гарнизон, где служил ее муж майор Сергей Татарников, находился в сорока минутах езды на автомобиле. Возвращаясь от них, я думал о жизни дочери, которая почти 20 лет путешествовала с родителями, и теперь продолжает кочевать с мужем по военным точкам. Незавидная жизнь. Долго думал о своих дочерях, об их нелегкой доле офицерских жен. Ирина сама стала военнослужащей – прапорщиком.

В Ленинграде я навестил Василия Иосифовича Пирогова, своего сослуживца и старшего товарища по 19 д ПВО. Он ленинградец, влюблен в свой город, после выхода в отставку в нем и обосновался. Мы тепло провели несколько часов у него дома за прекрасным благодаря заботам жены Веры Васильевны столом.

По возвращении из командировки мною была написана докладная записка Главкому по результатам работы в училище, в которой отразил бедственное положение с жильем для офицерского состава, отсутствие автопарка, необходимость строительства учебного корпуса и другие вопросы. Реакция Главкома на мой доклад была крайне раздражительна. Со свойственной ему резкостью он высказал мне по телефону свое недовольство. Меня начинало беспокоить отношение Главкома к моим докладам о недостатках в войсках, с которыми все чаще сталкивался по мере знакомства с ними. Докладывать приходилось о самых серьезных из них, требующих неотложных решений, но давала знать о себе привычка руководства Главкомата слышать до моего вступления в должность о положении дел в войсках в основном положительное. На этой почве я чувствовал ухудшение в отношениях с Главкомом.

Последнее время мы все, из близкого окружения Главкома, замечали его повышенную нервозность. Видимо серия неприятностей в войсках, в том числе и снятие маршала Константинова, повлияли на настроение Александра Ивановича.

26 мая чествовали ветерана Вооруженных Сил, известного в стране героя, генерал-полковника авиации Георгия Филипповича Байдукова с 80-летием со дня рождения. Это необыкновенно одаренный человек. Прославленный летчик, совершивший впервые вместе с В. Чкаловым и А. Беляковым в 1937 году перелет из Москвы через Северный полюс в Америку на одномоторном самолете АНТ-25, пробыв в воздухе 63 часа 25 минут и преодолев расстояние свыше 25 тысяч километров. В годы Великой Отечественной войны – командир крупного авиасоединения. В послевоенные годы Георгий Филиппович занимал пост министра Гражданского воздушного флота, будучи начальником Главного управления вооружения МО СССР, он внес огромный вклад в техническое оснащение Вооруженных Сил, особенно Войск ПВО страны. Известный писатель. Теперь Георгий Филиппович – консультант Главкома по вопросам вооружения, а для нас всех – живая история нескольких поколений советских людей. Чествование юбиляра проходило в здании ГУВ на Фрунзенской набережной в Москве. Юбиляр был в парадно-выходной форме. Правительство наградило Георгия Филипповича орденом «За службу Родине 1-ой степени». Он стал кавалером трех этих орденов. Главком задерживался у министра обороны, и мы имели возможность больше часа провести за непринужденной беседой с Георгием Филипповичем в кабинете генерала Л.М. Леонова. Среди поздравлявших был и сын В. Чкалова, Игорь Валерьевич.

Георгий Филиппович делился своими впечатлениями о полете в США на Ил-62 в 1975 году, рассказывал, как долго пришлось тогда хлопотать, чтобы полет состоялся. В этом, 1987 году, исполняется 50 лет со дня перелета в Америку, и тоже планируется полет в США по маршруту 1937 года. Он предлагал этот перелет совершить на самолете Ан-124 «Руслане», способном перевозить 120 тонн груза, загрузив в него АНТ-25 (из музея Чкалова), чтобы там, в Америке, наглядно продемонстрировать скачок нашей научной мысли и возможности промышленности СССР путем сопоставления двух самолетов. Пока такому замыслу ставились преграды со стороны бюрократов. Он так и не осуществился.

К 14 часам приехал Главком, и начались официальные поздравления юбиляра.

С Фрунзенской набережной я поехал в штаб МО ПВО, чтобы поздравить В. Г. Царькова с назначением на должность командующего и присвоением ему звания генерал-полковника. Мы провели вместе около 40 минут. Владимира Георгиевича беспокоила ответственность, которая взваливалась на его плечи, знакомое мне чувство. Ведь он продолжал список именитых командующих Московским округом ПВО П.Ф. Батицкого, А.И. Колдунова, Б.В. Бочкова, А.У. Константинова.

27 мая генерал Б.А. Алисов доложил с полигона о неудачных пусках противоракет (ПР). Главком отнесся к этому спокойно. Было принято решение из-за устаревания и ненадежности стартовых средств в дальнейшем прекратить стрельбы противоракетами системы А-35, на смену которой шла новая система.