Роковой день. Посадка М. Руста в центре Москвы

Роковой день. Посадка М. Руста в центре Москвы

Большинство офицеров нашего управления вместе с заместителем начальника штаба А.А. Игнатовым были на тренировке на ЦКП (Центральный командный пункт Войск ПВО). Я занимался текущими вопросами у себя в Управлении. Во второй половине дня около 17 часов закончилась штабная тренировка, и полковник Игнатов доложил мне о ее результатах в части касающейся. Докладывая мне, он сказал о нервозности дежурного расчета ЦКП, вызванной какой-то воздушной целью со стороны Прибалтики. Якобы на ЦКП уже несколько часов большой шум и неразбериха. Дежурный генерал С.И. Мельников не может добиться от оперативных дежурных КП Ленинградской армии и Московского округа ПВО характеристик нарушителя режима полетов, по которому осуществляются подъемы истребителей из дежурных сил. Игнатов подчеркивал на редкость неорганизованные действия расчета ЦКП. Я спросил его: «А где же генерал-лейтенант Е.Л. Тимохин, руководитель тренировки?» Он ответил, что генерал Тимохин ушел с ЦКП в 14 часов и находится в своем кабинете, что ему дежурный генерал Мельников несколько раз докладывал об обстановке. После такой информации я не сомневался, что обстановка контролируется Главкомом, ибо о такой ситуации ОД ЦКП обязан докладывать Главкому. Показалось только странным то, что генерал Тимохин до окончания тренировки покинул ЦКП. Это уже была вольность с его стороны. Присматриваясь к своему сменщику на посту первого заместителя начальника Главного штаба, мне казалось, что он переоценивает свои возможности, пренебрегает моими советами, которые давал ему перед назначением.

В 18 час 20 мин мне доложили о выезде Главкома. Через несколько минут стали разъезжаться по домам его заместители и командующие родами войск. В 21 час 15 мин, когда я был дома, мне позвонили с ЦКП и сообщили о посадке иностранного легкомоторного самолета на Москворецком мосту в 19 час 10 минут. После недолгих раздумий я выехал на ЦКП, где уже были Главком и генерал Тимохин. Операторы составляли донесение министру обороны. Мой приезд был кстати. Е. Л. Тимохин, понимая всю серьезность случившегося, нервничал, нуждался в поддержке. Пришлось взять составление донесения в свои руки. С этой целью я быстро познакомился со схемой полета нарушителя, с донесениями, которые уже поступили от большинства частей, участвовавших в действиях по нарушителю. К 23 часам донесение на 1,5 листах было составлено и подписано Главкомом без поправок. Александр Иванович сидел в Главном зале, когда ему подали текст донесения. Я наблюдал за ним через стекло комнаты, которая размещалась позади главного зала, и понимал, что Главком ставит свою последнюю подпись.

К тому времени я уже представлял развитие событий и то, что виновниками плохих действий дежурных сил и недоклада Главкому в течение нескольких часов о чужом самолете в небе Родины были люди, руководившие дежурными силами, начиная от приграничных районов до самой Москвы. Большая вина ложилась на дежурного генерала С.И. Мельникова и генерала Е.Л. Тимохина, прервавшего свое участие в тренировке на ЦКП и халатно отреагировавшего на доклады генерала Мельникова о действиях по самолету-нарушителю. Все это привело к тому, что Главком с его могучей головой, находясь на своем рабочем месте, был искусственно изолирован от развития событий и так и не узнал до отъезда домой, что чужой самолет уже несколько часов пробирался к Москве на малой высоте. Это я считал главной ошибкой командующего «Ленинградской» 6-ой армией ПВО генерала Г.А. Кромина и оперативного дежурного ЦКП генерала С.И. Мельникова.

Первоначально неизвестный самолет был обнаружен радиотехническими средствами в районе города Кохтла-Ярве. Попытки определить его государственную принадлежность не увенчались успехом. Задача осложнялась еще и тем, что даже отечественные самолеты, так называемые «малая авиация», не были оборудованы системой опознавания «свой-чужой».

Доклад на вышестоящий КП оперативным дежурным войсковой части ПВО, чье воздушное пространство пересек Руст, был задержан на 20 минут. Это время ушло на уточнение данных о самолете-нарушителе, вместо того, чтобы дать команду дежурным силам на пресечение полета. Хотя пресечение полета тихоходной цели можно считать непосильной задачей для сверхзвуковых истребителей-перехватчиков ПВО. Когда же самолет-нарушитель входил в зоны поражения зенитных ракетных дивизионов, командирам не давали разрешения на открытие огня на поражение гражданского самолета.

Генерал-майор Кромин, получив донесение о нарушителе, растерялся. Сказалось отсутствие опыта командования объединением ПВО в приграничном районе. Поднятый на перехват сверхзвуковой истребитель-перехватчик с аэродрома «Тапа» обнаружил самолет-нарушитель, и летчик доложил, что самолет не наш, спортивный, европейской марки. Но четкой команды по воздействию по самолету-нарушителю летчик не получил. Тем временем легкомоторный самолет был потерян из-за большой разницы в скоростях полета. Генерал Кромин сообщил в Московский округ ПВО и оперативному дежурному ЦКП о самолете, как о простом нарушителе режима полетов, чем ввел в заблуждение расчеты КП МО ПВО и ЦКП Войск ПВО. Генерал Мельников, не имея достаточно полных данных о нарушителе, не доложил о нем Главкому, понадеялся, что КП Московского округа разберется с нарушителем сам, и приказал снять цель с оповещения на ЦКП.

На КП МО ПВО в это время шла напряженная боевая работа по контрольным целям, которой руководил первый зам. командующего войсками округа генерал-лейтенант Ю.Г. Бражников. Он не придал особого значения информации о «простом нарушителе режима полетов». В итоге, из шести подъемов дежурных истребителей с аэродромов Тала (2), Хотилово (1), Лодейное поле (2), Андреаполь (1) в двух случаях цель обнаруживалась ими, но преследование ее носило прерывистый характер, без четких распоряжений экипажам на атаку и поражение цели. Надо представить положение всех, кто руководил действиями перехватчиков. Ведь по самолетам-нарушителям гражданской авиации огонь на поражение был запрещен, а принудить к посадке тихоходный самолет реактивными сверхзвуковыми истребителями практически невозможно. Метеоусловия для маскировки полета на малой высоте для нарушителя были самыми благоприятными, в то время как облачность почти по всему его маршруту в 7–9 баллов на высоте 300–600 м затрудняла обнаружение нарушителя подобного типа нашими скоростными истребителями.

Наконец в 18 час 04 мин на КП армии в Тайцах самолет был квалифицирован как птицы. Вслед за Тайцами, то же было сделано и на КП МО ПВО. А самолет-нарушитель, между тем, продолжал полет на высоте 300–600 м. Маскируясь периодически в облаках, нарушитель достиг центра столицы, сделал вираж над Кремлем, и в 19 час 10 мин произвел посадку на Москворецкий мост, срулил с него на автостоянку, где и остановился вблизи Красной площади. Это был легкомоторный самолет типа «Цессна-117», моноплан фирмы США с тактико-техническими характеристиками по скорости, не превышающей 230 км/час, и дальностью полета до 1200 км. Пилотировал самолет 19-летний гражданин ФРГ Матиас Руст.

С тяжелым сердцем я покидал ЦКП. Обидно было за случившееся. Представлял, какие тяжкие обвинения обрушатся теперь на Войска ПВО и Вооруженные Силы, какие удары предстоит принять командованию, десяткам и сотням людей. Ведь у нас это умели делать, не в пример другим! Не буду брать во внимание то, что для Войск ПВО уже десятки лет не могут построить специальный самолет для борьбы с воздушными шарами и тихоходными самолетами. По приказу, которым руководствуются командиры и дежурные боевые расчеты КП, запрещено пресекать огнем оружия на поражение нарушение режима полетов, в том числе и иностранными не боевыми самолетами. Система ПВО страны, в конце концов, создавалась для борьбы не с любыми средствами, которые могут залетать в наше воздушное пространство, а для отражения нападения воздушного противника, т.е. для борьбы с боевыми самолетами, крылатыми ракетами и другими боевыми беспилотными аппаратами, представляющими опасность для объектов страны. Никакая противовоздушная оборона любой страны в мирное время не способна противостоять воздушным хулиганам, преднамеренно нарушающим воздушное пространство, тем более на летательных аппаратах спортивного типа на малых и предельно малых высотах. Такая задача непосильна государству с экономической точки зрения, а тем более она невыполнима для СССР, имеющего протяженность границ в 67 тысяч километров. Я был убежден, что все это не будет браться во внимание властными структурами, начиная от Политбюро ЦК КПСС, а ажиотаж по проблеме пролета Руста примет государственный масштаб, собьет с толку население страны, поколеблет веру в Вооруженные Силы. Это, в свою очередь, облегчит заинтересованным кругам внутри страны и за ее пределами достижение коварных целей ослабления доверия и любви народа к своим Вооруженным Силам, подорвет их авторитет. Войска же ПВО вновь могут подвергнуться реорганизации, что нарушит начавшуюся их стабилизацию, осложнит все дальнейшие процессы укрепления системы противовоздушной обороны страны, посеет неуверенность в работе кадрового состава войск.