Красковский В. М
жүктеу/скачать 1.63 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Разговор с министром
- Разжалование
Вызов к Министру ОбороныВозвратившись в Главкомат с ВТС, я зашел к оставшемуся за Главкома генералу В.Г. Царькову доложить о результатах Совета. Когда я находился в его кабинете, ему позвонил зам. начальника Политуправления войск генерал А.А. Гайдуков и сообщил о задержании на Красной площади четырех офицеров из Солнечногорска с плакатом – «Мы рабы «Закона о всеобщей воинской обязанности». Сомнений не было, что это были офицеры армии ПРН. Я позвонил в штаб армии, там уже было известно о задержании офицеров. Мне сообщили их фамилии и войсковую часть, в которой проходили службу эти офицеры. Задержанных передали в комендатуру. Заместитель командующего генерал-лейтенант А. В. Соколов, оставшийся за командующего, временно отлучился из гарнизона. Я приказал командиру части и офицеру штаба армии выехать за офицерами в комендатуру в Москву на Новую Басманную улицу. С В.Г. Царьковым предположили, что кому-то из нас может позвонить министр. Решено было ждать звонка на своих рабочих местах. В 17 часов офицеров привезли к министру обороны. Мы с Владимиром Георгиевичем были вскоре вызваны к министру и через 15 минут были уже в пути. Рассуждали, чем все это может кончиться. Добра, естественно, не ждали, но сохраняли спокойствие. Я беспокоился только за Владимира Георгиевича. В этот период решалась его судьба с назначением на должность начальника Командной академии ПВО, причем с приказом о назначении дело затягивалось. Нам известно было и то, что для разговора с нами министр располагал ограниченным временем. Он должен был провожать Горбачева, вылетавшего в Англию. В его распоряжении после нашего приезда оставалось не более 10 минут. В 18 часов мы были в кабинете у министра. Вошли, как положено, представились. Министр пригласил нас сесть. В кабинете за большим столом, у стены кабинета, уже сидели виновники события, начальник Главного управления кадров генерал армии В.Ф. Ермаков, несколько офицеров из Военно-Политического управления и кадровики. Судя по всему, беседа до нашего приезда носила мирный характер. Министр уточнял у каждого офицера мотивы нежелания продолжать службу в армии. В своих ответах нежелание продолжать службу они объясняли ее бесперспективностью. Как мы и рассчитывали с генералом Царьковым, через 15 минут министр уехал, объявив офицерам свое решение о разжаловании и увольнении из армии всех четырех: старших лейтенантов Д. Мельникова, В. Колесника, С. Качайло и лейтенанта В. Хомута. После отъезда министра мы продолжали еще некоторое время беседу с офицерами. С начальником ГУК мы по-разному подходили к толкованию процессов, происходящих в государстве и армии. Было ясно, что так дальше жить нельзя. Нужно приводить в соответствие «Положение о прохождении службы офицерским составом в Вооруженных Силах» с новыми условиями «демократии». Нельзя совершенно лишать возможности офицера прерывать службу по его желанию. К концу разговора в приемной министра появились генерал А.В. Соколов и командир части полковник И.И. Цулыгин. Они забрали своих подчиненных и выехали в Солнечногорск. На следующий день предстояло дальнейшее разбирательство и приведение в исполнение решения министра о разжаловании и увольнении офицеров. Разговор с министром17 июля в 9.20 из приемной министра обороны мне передали приказание выйти на связь с министром. Связываюсь. Здороваемся. Маршал Д. Язов обращается ко мне по имени-отчеству. Чувствую, как трудно ему с непривычки произносить имя. Он спросил, чем закончилась вчера беседа. Я ответил, что продолжали разъяснять безнравственность их поступка. Министр подтвердил свое решение издать приказ о разжаловании и увольнении, но нужно сделать это сегодня и таким образом, чтобы не повадно было другим. После разжалования офицеров отобрать у них квартиры и выдворить из гарнизона. Поручалось все сделать под моим контролем в течение одного дня и об исполнении доложить министру. РазжалованиеНе мог подумать, что мне выпадет такое. По дороге в Солнечногорск я думал о предстоящей процедуре действий по разжалованию, о суровости наказания. В голове не укладывалось, что это возможно в мирное время. Мое положение осложнялось еще и тем, что в Уставе не было описания порядка разжалования, нужно было самому определить его совместно с руководством армии, уточнить подробный план действий. Он сводился к следующей схеме: в 16.00 построение офицеров всех частей гарнизона. Зам. командующего докладывает мне. Выводятся из строя виновники события. Я произношу короткую речь с изложением сути проступка и прошу огласить приказ министра обороны о разжаловании и увольнении офицеров. Зачитывает приказ начальник штаба армии генерал-майор Н.К. Сергеев. Он же оглашает приказ об освобождении офицеров от занимаемых должностей, присвоении им званий рядовых и назначении на соответствующие должности. В приказе говорится о лишении единовременного денежного вознаграждения и исключения из списков личного состава части, со всех видов довольствия и далее о выдаче, теперь уже рядовым, военно-перевозочных документов до места проживания. После чего предлагается четверке наказуемых снять погоны и покинуть гарнизон. Затем они удаляются, а я обращаюсь к офицерскому составу по вопросам состояния дисциплины и нравственности. Подробно довожу до них беседу министра обороны с офицерами перед их разжалованием. Нельзя было выполнить приказ министра о выдворении всех четырех офицеров из гарнизона. У старшего лейтенанта Мельникова двое детей. Одному ребенку 3,5 года, второму 4,5 месяца. В семье Колесника ребенку 7 месяцев. Я позвонил министру и попросил разрешения оставить эти семьи на время в гарнизоне, изложив причины, министр согласился с моими доводами и предложением. В дальнейшем все прошло по разработанному сценарию. Процедура не из приятных. Я опасался, что офицеры не пожелают снять погоны, но команда: «Снять офицерские знаки различия» была выполнена ими беспрекословно перед строем офицеров. Командир части зачитал письма родителям о разжаловании их сыновей. Построение со всеми действиями и разговорами заняло около часа. Когда строй разошелся, я не торопился покидать плац. Хотелось пообщаться с офицерами, больше понять их. Посидели с некоторыми в курилке, поговорили. Двое старших лейтенантов тут же обратились с просьбой уволить их. Мотивы знакомые – сменить профессию. Не хотят в армии служить. Средствами массовой информации дело было сделано, начались необратимые процессы разрушения армии. Кому-то было выгодно затягивать «Закон об обороне» и вносить изменения в действующее «Положение о прохождении воинской службы офицерского состава». В 18.00 я доложил министру обороны о выполнении приказа. Он выразил удовлетворение и добавил: «Так и нужно учить их». Поговорив с генералами Соколовым, Федоровым, Сергеевым о предстоящей профилактической работе с офицерами, с тяжелым впечатлением о проведенной процедуре разжалования, я выехал к себе в Главкомат, чтобы подготовиться к поездке с министром оборонной промышленности в Зеленчукскую на объект. Вылет назначен на завтра в 8.00 из Внуково. Возвращаясь к свершившемуся, анализируя обстановку и предысторию, прихожу к выводу, что офицеры попали под чье-то влияние. Их действиями руководили. И не случайно стоило им появиться на Красной площади и развернуть плакат, как их тут же сфотографировал корреспондент «Московского комсомольца». Статья и фото помещены в сегодняшнем номере. Из беседы с особистом армии полковником В.А. Славянским узнал (он дал мне прочитать письмо), что РУХ выходил с просьбой к командованию отпустить гражданина Украины лейтенанта Колесника на службу в Украинскую армию (письмо получено в январе с.г.). Старший лейтенант Хомут обращался в Комитет защиты прав человека при ООН. Оттуда пришло обращение на имя Главкома с просьбой отпустить его из Вооруженных Сил. Старший лейтенант Качайло – один из заводил. Это – бритоголовый самбист, подвязался в какую-то компанию в Солнечногорске, по непроверенным слухам, занимался рэкетом. Планировал устроиться в Москве в охранное подразделение кооператива. Через два года он погибнет в автокатастрофе на Ленинградском шоссе. Старший лейтенант Мельников – идейный вдохновитель группы, болтун и демагог. Меня поражала их степень разложения, отсутствие нравственности, отрицание священного долга по защите Родины. Признаться, трудно было в них уловить раскаяние, хотя нервозность сегодня чувствовалась. Их ошарашило решение министра обороны о разжаловании и увольнении. Этого они не ожидали. И, тем не менее, слез не было. Министром обороны было принято решение соответствующим образом обставить приказ, чтобы он возымел максимальное воздействие на офицеров. Он поручил мне хорошо подумать, как это сделать. Я продумал вместе с командованием армии и части, и мы сделали так, как могли, не переступая за рамки воинских законов. Вроде бы все это подействовало на офицеров, однако, явного эффекта, чтобы «отбить» желание у других к увольнению из Вооруженных Сил, не получилось, ибо сразу после построения ко мне обратились два старших лейтенанта с просьбой об увольнении. Значит, процессы разъедания армии слишком глубокие. Что же происходит с армией? Я знаю, что не лучше обстоят дела в ВМФ, Сухопутных войсках и ВВС. Итак, сегодня на четырех офицеров стало меньше. Бесславно закончили службу в ВС СССР два выпускника Пушкинского и два Житомирского ВУ. Все из одного подразделения командно-вычислительного центра (КВЦ). Главком узнал о событиях только сегодня вечером после выхода на связь с дежурным генералом ЦКП из Баку. Завтра он планирует быть в г. Мингечаур. жүктеу/скачать 1.63 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|