Перестройка Значительные перемены как в стране, так и на телевидении начались только после 1985 года. Новое руководство СССР во главе с М.С. Горбачевым использовало СМИ для поиска путей выхода из застоя, для того, чтобы сломить бюрократическое сопротивление реформам, для пропаганды «нового политического мышления» (отказ от образа врага, приоритет общечеловеческих ценностей, свобода выбора). Взятый горбачевским руководством курс на гласность означал постепенное снятие традиционного контроля над словом, переход от монолога и назидательности к дискуссии. ТВ постепенно переставало бояться инакомыслия и приучало себя к плюрализму мнений.
После пяти лет необъявленной войны в Афганистане советские телезрители впервые увидели в новостях сцены, снятые на месте военных действий. Отсутствие в СССР широкой оппозиции той войне можно объяснить, в частности, тем, что она замалчивалась средствами массовой информации. И хотя с экрана поначалу все еще говорили, как и прежде, об «ограниченном контингенте», выполняющем в Афганистане свой «интернациональный долг», у тех, кто научился воспринимать официальные передачи «боковым зрением» и читать между строк, новые сюжеты создавали ощущение, что рассчитывать на скорое окончание войны не приходится и надо выводить армию из Афганистана.
На экране наметился поворот от производственных тем к проблемам социальной жизни. Преступность, наркомания, СПИД, личная жизнь советских руководителей перестали быть запретными темами, однако на руководящую роль партии, КГБ и Ленина прежние стереотипы все еще распространялись – полной свободы слова не было. В авангарде движения гласности на ТВ шла передача «Взгляд» с молодыми задорными ведущими, которые в своих репортажах-расследованиях затрагивали острые больные темы, нередко в сенсационной манере.
С ноября 1989 года по воскресеньям вместо программы «Время» пошло часовое аналитическое обозрение «Семь дней», автором которого был Э. Сагалаев, до этого принимавший участие в создании «Взгляда» и молодежной передачи «12-й этаж». Даже тяжеловесное «Время» не избежало инъекции «нового мышления»: в конце передачи стал выходить10-минутный отчет о недостатках и просчетах под названием «Прожектор перестройки».
Менялось само понятие «новость». Обычным делом стало освещение стихийных бедствий и катастроф. Авария на Чернобыльской АЭС стала подлинным испытанием новой политики советского ТВ и, несмотря на неуверенность и колебания первых дней, оно выдержало это испытание.
В конце 80-х СССР прекратил глушение западных радиостанций, признал право своих граждан выбирать источники информации и свободно распространять информацию любого рода любым способом. В 1990 году был упразднен Главлит – орган государственной цензуры.
Показателем демократизации телеэфира стал рост объема прямых передач с ответами на телефонные вопросы зрителей в ходе передачи. На экране появились интервью с западными деятелями, в том числе политическими оппонентами, телемосты. Чаще стали идти зарубежные передачи и сериалы, такие как – «Спрут», «Шоу Фила Донахью», «Жизнь на Земле», «Джейн Эйр», «Рабыня Изаура» и др. В мае 1988 года была показана первая зарубежная реклама – пепси-колы с М. Джексоном, ставшая бестселлером на советском черном видеорынке. Зарубежные телекомпании активизировали свою деятельность по налаживанию долгосрочных контактов с Москвой. В 1986-м Т. Тернер и Гостелсрадио СССР подписали соглашение об обмене новостями, спортивными и развлекательными передачами.
Исключительное значение для утверждения принципов плюрализма и гласности имели прямые трансляции с заседаний Первого съезда народных депутатов СССР. Буквально вся страна следила за полными драматизма и непредсказуемости баталиями между демократическими и консервативными силами, происходившими в Кремле. Все понимали, что в этой эмоционально насыщенной многосерийной драме решается будущее страны.
Кризис государственного вещания
Августовский путч 1991 года, когда консервативные силы попытались вернуть страну к прежним порядкам и потерпели сокрушительное поражение, привел к окончательному краху КПСС и распаду Советского Союза. Старая структура Гостелерадио была разделена по республикам. В России на сузившемся информационном пространстве передачи вели две большие государственные компании. Первоначально предполагалось, что первый канал (в 1992-1995 – «Останкино») будет обслуживать Содружество Независимых Государств в качестве межгосударственной компании. Но эта идея не осуществилась, и он остался, по существу, программой России, принимаемой в СНГ. Эта ориентация канала до сих пор прослеживается в большом числе сообщений из ближнего зарубежья в новостях, а также в отборе развлекательных передач.
В мае 1991 года начал работать телеканал «Россия», принадлежащий Всероссийской государственной телерадиокомпании (ВГТРК). В советских условиях он стал рупором более демократически настроенного российского парламента во главе с Б.Н. Ельциным. Когда КПСС потеряла монополию на государственную власть и между различными политическими силами началась борьба за контроль над средствами массовой информации, главным яблоком раздора стало телевидение. В сложной обстановке российский канал пропагандировал реформы, курс президента Ельцина. Противостояние привело к попытке оппозиции силой взять власть, захватить телецентр в Останкине в ночь с 3 на 4 октября 1993-го. Отношение к тем октябрьским событиям раскололо общество. Через два с половиной месяца на выборах в Государственную думу на авансцену неожиданно выдвинулся лидер либерал-демократической партии В.В. Жириновский, наиболее изобретательно использовавший в этой кампании политическую рекламу на ТВ. Однако, проголосовав за КПРФ и ЛДПР, большинство населения тем не менее поддержало новую конституцию, наделявшую президента самыми широкими полномочиями. Государственное телевидение оказалось под полным контролем исполнительной власти.
Со сменой политического климата телеканал «Россия» утратил свою оппозиционность, смелость и объективность. Раздираемый внутренними противоречиями, лишенный стабильного руководства, он страдал от постоянного недофинансирования. Реклама не покрывала и десятой доли затрат. В центре и на местах аудитория государственного телевидения сокращалась под напором коммерческих конкурентов. Весной 1998 года на долю государственного сектора приходилось не более 20 процентов эфира.
Для проведения единой линии в сфере информации с перспективой на очередные парламентские и президентские выборы указом президента в мае 1998 года все государственные электронные СМИ были объединены в холдинг, куда вошли телеканал «Россия» и созданный годом раньше канал «Культура», «Радио России», «Маяк», иновещание, Останкинский технический телецентр и все государственные региональные телерадиокомпании. Для последних вскоре был изменен «режим кормления»: центр получил право назначать их руководителей без согласования с местными властями, что позволяло региональному вещанию избавиться от репутации рупора местной администрации и способствовать проведению единой государственной информационной политики на основе новых принципов федерализма. В 1999-2000 годах было улучшено финансирование РТР, модернизирована главная новостная передача «Вести», усилен журналистский персонал, изменен кинорепертуар – и российскому каналу, таким образом, удалось остановить падение роста своей аудитории.
На первом канале из-за частой смены руководства, творческих конфликтов и ожесточенной борьбы различных групп за контроль над рекламой положение было таким же неблагополучным, как и на РТР. Указом президента с 1 апреля 1995 года частоты «Останкино» передавались акционерному обществу закрытого типа «Общественное российское телевидение» (ОРТ). 51 процент акций в нем принадлежали государству (Госкомимуществу и ИТАР-ТАСС), а остальные – частному капиталу (концерну «ЛогоВАЗ» и группе банков). По существу создавался смешанный частно-государственный канал проправительственной ориентации, весьма далекий от того, что в мировой практике называют общественным ТВ. Государство покрывало не более одной пятой расходов ОРТ, банки-соучредители, поняв, что отечественное телевидение слишком рискованный бизнес, перестали его финансировать. Основные деньги поступали от структур, контролируемых предпринимателем Б.А. Березовским, получившим пост первого заместителя председателя совета директоров ОРТ. Березовский в 1996-1999 годах был близок к властным кругам и активно занимался политикой. Когда же с победой В.В. Путина на президентских выборах 2000 года началось его преследование по обвинению в финансовых махинациях, долг ОРТ перед государством достигал 170 млн. долларов.
Как бы то ни было, в отличие от РТР, первому каналу удалось сохранить лидирующее положение в эфире благодаря доставшемуся ему богатому наследству – наибольший охват территории, лучшие передачи советского периода, коллекции популярных отечественных фильмов и сериалов, – а также ориентации на ностальгические чувства в основном пожилых и сельских зрителей. Зарубежные сериалы типа «Богатые тоже плачут» и талантливые стилизации вроде «Старых песен о главном» закладывали основу новой «утешительной» мифологии, охотно воспринимаемой населением, 40 процентов которого оказалось за чертой бедности. Открывший когда-то перестройку на ТВ «Взгляд», в начале такой искренний и свежий, принял новые правила игры и коммерциализировался, а его команда оказалась на ключевых постах в «Останкино». А. Любимов в качестве директора новостей ОРТ проводил политику «новых государственников», которые вполне удовлетворены результатами первой волны реформ и приватизации и ждут от телевидения «пропаганды стабильности».
На Москву и область в начале и середине 90-х годов передачи вел канал, состоявший из трех частей – Московской телерадиовещательной компании (МТК), каналов «2x2» и «Подмосковье». МТК занимал нишу новостей города, его социальной проблематики (раскрываемой «по-домашнему», с прицелом на массового зрителя), а также «престижного развлечения» (американский «шикарный» сериал «Даллас»). Канал «2x2» предлагал дешевые сериалы, рекламные блоки, передачи на «магические» и «торговые» темы, а его ежечасовые новости рвали любую передачу. Коммерческая ориентация обусловливала динамичную манеру подачи материала: именно здесь телевидение освоило свою служебную, «фоновую» роль и здоровый цинизм в подходе к аудитории. Дешевизна вещания не резала глаза, поскольку конкуренция в эфире тогда еще не вполне сложилась.
По мере роста авторитета московского мэра Юрия Лужкова все яснее становился официальный характер МТК. В 1997 году третий канал был реорганизован в компанию «ТВ-центр», ставшую полноценным столичным вещателем с выходом на регионы. Согласно концепции, утвержденной Ю. Лужковым, «ТВ-центр» должен был способствовать национальной консолидации российского общества, утверждать патриотизм и – учитывая растущее разочарование политикой Б. Ельцина – отделять образ столицы от образа Кремля. Московское правительство модернизировало техническую базу канала. Его профессиональный костяк составили «беженцы» с РТР, возникла новая команда опытных прагматиков, осторожная в отношении к радикальным идеям. Программа «Московия», сменившая «Подмосковье», стоит на «почвенных» позициях и в целом выпадает из имиджа канала, но объем ее передач невелик. Необходимо также отметить, что еще в 1994 году столичное правительство объединило оказавшиеся в бедственном финансовом положении разрозненные кабельные студии и стало патронировать единую кабельную программу «Столица».
До 1997 года статус общегосударственной телепрограммы имел «Петербург-5». Он принимался преимущественно в северных и восточных районах страны, пока его частоты не были переданы новому каналу «Культура». Последний заполнил нишу, возникшую после распада учебной программы и просуществовавших несколько лет при РТР «Российских университетов». По нему идут передачи о музыке, живописи, театре и литературе, старые классические кинофильмы, новости культурной жизни. Административное управление каналом поручено ВГТРК, персонал насчитывает около трехсот человек, усилиями которых создается до трети всей его продукции. К сожалению, канал «Культура» принимается не на всей территории России и, подобно своим зарубежным аналогам («Артэ» в Европе или Пи-би-эс в США), привлекает прежде всего наиболее образованную аудиторию.
Таким образом, за годы реформ в России сложилась система государственного телевидения с сильной централизацией, оправдываемой потребностью в «наведении порядка» и обеспечения «национальной сплоченности». Эта система все еще далека от европейской модели общественного телевидения, формально и фактически не зависимого от опеки исполнительной власти, не являющегося ни правительственным, ни президентским, ни парламентским. Слишком тесная связь телевидения с государственными структурами вызывает в обществе опасения за беспристрастность и объективность информации и прямые обвинения в попытках превратить ТВ в инструмент пропаганды политической элиты, находящейся в данный момент у власти.
