Крестовый поход детей Средневековая драма в 2 актах Минск. 2014 Действующие лица: Дети: жак – сын мельника джоргет – дочь крестьян томы и анны блез

Пастораль первая

БЛЕЗ: И когда он пришел, я первый увидел свет его, и ангел мне нашептал на ухо: ты будешь епископом в новом крестовом походе, Блез…

ЖАК: Все ты врешь, сухоручка, мы все его вместе увидели! И мне, например, никакой ангел ничего не сказал ни в какое ухо!

ДЖОРГЕТ: (с умным видом). Это потому что ты не помазанник!

БЛЕЗ: Правильно, Джоргет, он не помазанник.

ЖАК: Ты тоже не помазанник! С чего это ты помазанник? Что это такое вообще? Я щас тебя так из отхожей ямы помажу! Ты – сухоручка, Блез, понял!?

БЛЕЗ: Хватит, Жак! Довольно, Жак! Это – сила Господа, тебе с ней точно не совладать! Я больше не сухоручка! Стефан Богоносный взял мою руку в свою, знавшую меч и плуг…

ЖАК: Да он простой пастух! Какой меч! Кем вы его воображаете?

БЛЕЗ: Замолчи, Жак. Он взял мою руку в свою и сказал: я есмь истинная виноградная лоза, а вы – ветви мои, и даже в сухие ветви я направлю соки земные, и принесут они плоды. Теперь ты – сухая ветвь, Жак. Моя ветвь принесла плоды. Я – уверовал. Почему ты сопротивляешься?

БЛАНШ: Это все неправильно. Вы неправильно играете. Давайте лучше в овец и пастыря играть! Как раньше?

ДЖОРГЕТ: Бланш, милая, мы уже не играем!

БЛЕЗ: Теперь все по-настоящему, Бланш! Теперь мы на самом деле играем в пастыря и овец. Ты еще маленькая и не совсем понимаешь… Но ты – безгрешная душа, и поэтому тебе все равно нужно присоединиться к Воинству…

БЛАНШ: Я все понимаю. Пообещай мне только Блез…

БЛЕЗ: Что?

БЛАНШ: Про колодец… Что когда он увидит диких гусей, ты не станешь открывать крышку… Хорошо?

БЛЕЗ: Я не понимаю…

ДЖОРГЕТ: Ай, это у нее опять дьявол в голове. Блез, ударь ее посохом! Только легонько…

БЛАНШ: Нет, не надо меня бить, не надо!

ДЖОРГЕТ: Бланш, ну почему тебе не хочется пойти в Святую Землю? Ведь Стефан – такой красивый, такой красивый, у меня прямо сердце замирает…

ЖАК: Да у него ухо рваное и нос картошкой!

ДЖОРГЕТ: Ты, можно подумать, красавец писаный, Жак с мельницы!

ЖАК: У меня даже один зуб белый есть!

ДЖОРГЕТ: Уверуй, понял?! Пока не уверуешь, я с тобой дружить не буду! Все дети со всей Франции к графству Вандомского идут! И мы пойдем! И я пойду! За Стефаном! За моим любимым! А ты оставайся, если хочешь! А мы пойдем! С хоругвями! Будем петь! Будем звенеть в колокольчики! Будем молиться! И Стефан будет молиться – за нас всех – впереди нас всех! Нас будет много-премного!

БЛЕЗ: Наш Крестовый поход покроет всю Францию! Это будет крестный ход до самого моря! И в каждом городе, в каждой деревне Стефан будет говорить: пришло время! Оставьте отца своего и мать свою! Идите со мною в святые земли во имя господне! То, что не удалось взрослым, погрязшим в грехах, удастся чистым душою детям! И стены Иерусалима падут, и неверные сами принесут нас на руках к Гробу Господню! Джоргет? Ты чего?

ДЖОРГЕТ: (плачет). Я… Я не хочу оставлять мать свою… Нашу маму, Блез… Отца бы я оставила – тут и думать нечего… А мама… Как же мама?

БЛЕЗ: Теперь мы в руках Господа, сестрица…

ДЖОРГЕТ: И ничего-ничего нельзя сделать?

ЖАК: Можно! Давай с тобой убежим, Джоргет! Построим шалаш в лесу, ты будешь копать коренья и собирать грибы, а я - буду с камнями охотиться на кроликов! И заживем с тобой, а они пусть идут к этим неверным!

ДЖОРГЕТ: Не пойду я ни в какой вонючий шалаш, Жак! Если хочешь со мной дружить – идем с нами!

ЖАК: Мне надо подумать…

ДЖОРГЕТ: Вот и думай, а с глупостями своими не лезь!

БЛЕЗ: А я буду скучать по папе…

ДЖОРГЕТ: Он же тебя не любит…

БЛЕЗ: Нет, любит… Но Стефан меня сильнее любит… Я – его плодносящая ветвь… Но папа… Когда уже совсем собираешься уходить, все становится таким… Настоящим… Страшным…

ДЖОРГЕТ: Ну как же он тебя любит, если сам тебя сухоручкой дразнит! И вообще, его нет уже день!

БЛЕЗ: Нет, он любит! И он вернется! Я вижу его глаза. Он обзывает меня, а сам думает – какой у меня хороший сын! Какой красивый! Он меня научит из пращи стрелять! (плачет) Он любит меня!

ДЖОРГЕТ: Ну ладно-ладно, любит. Ну не плачь, ты же епископ!

БЛЕЗ: А епископы не плачут?

ВИКТОР: Епископы плачут, только когда тратят деньги, малыш. Но тебе это, видимо, не грозит… Ты Стефан?

БЛЕЗ: Нет, господин…

ЖАК: (кланяется). Это же сын графа! Кланяйтесь!

ВИКТОР: А где этот Стефан? (тростью сбрасывает все с крышки колодца, усаживается на нее.)

ЖАК: Он к отче Базилю пошел, ваша светлость, тот его позвал к себе…

ВИКТОР: какой расторопный кюре! А это что? (легонько пинает в голову БЛЕЗА, ломая тиару.)

БЛЕЗ: Это мы играем, ваша светлость, играем…

ВИКТОР: Играете… Ну а что вам еще делать, все равно опухнете с голоду… Все вокруг меня пухнут…

ДЖОРГЕТ: Ваша светлость…

ВИКТОР: Что, замарашка?

ДЖОРГЕТ: А это правда что вы… приходуете?

ЖАК: Джоргет…

ВИКТОР: Правда, милая. Но об этом – потом. Что там с вашим походом?

ЖАК: Ваша светлость, они собираются идти в святую землю с Хоругвями и отнять у неверных Иерусалим!

ВИКТОР: У, ябеда. (Бьет ЖАКА сапогом.) Ну что ж, это интересно… Судя по всему, этот Стефан – единственное занимательное явление, что тут случалось за 20 лет… Это как та удивительная история с сыном божьим. Если ты придешь и скажешь хмурому быдлу, что истина в любви к ближнему, то тебя распнут. А как только приходит кто-то, кто говорит, что поможет что-то у кого-то отнять, то все сразу с ума сходят…

БЛАНШ: (шепотом). Блез, ты помнишь? Когда он увидит диких гусей, не открывай…

БЛЕЗ: (шепотом). Замолчи!

ВИКТОР: Вот что, щенки. Бегите к своему Стефану, и скажите ему, что его светлость хочет с ним поговорить. Даже испытывает в том нужду. Если он смог зажечь ваши маленькие тухлые сердца, то, может, и мое зажжет… Хотя нет. Раз он у Отче Базиля, то бегите, и подслушайте о чем они говорят! Если расскажете мне все без утайки, дам по медяку каждому! Принесете родителям по целому медяку! То-то они порадуются, что не отправили вас в лес, чтобы волки помогли избавиться от нахлебников! Пошли! А я тут подожду…

ЖАК: Да, ваша светлость…


Дети несмело отходят. Вдруг ДЖОРГЕТ ударяется в плач.

ЖАК: Джоргет? Что? Что такое?

ДЖОРГЕТ: Блез… Блез… Волки…

БЛЕЗ: Волки?

ДЖОРГЕТ: Я поняла, почему отец отправлял нас играть на луг после Вознесения девы-Марии…

БЛЕЗ: Почему?

ДЖОРГЕТ: Потому что там нашу козу задрали волки…
Пастораль вторая

В крестьянской лачуге АННА – она молится. Внезапно раскрывается дверь и вползает окровавленный ТОМА.

АННА: Тома! Что? Что с тобой? Где ты был?

ТОМА: Мол…чи… Женщина… Помоги мне… Лечь…

АННА помогает ТОМЕ лечь на лавку.

ТОМА: Воды мне…

АННА: Я так боялась… Ночью не спала – ждала тебя… Рядом спали дети, а я держала топор – боялась, что кто-нибудь из деревенских захочет сделать, как Эдвард-хорек из Веселого Яра… У тебя кровь!

ТОМА: Я не добыл кролика…

АННА: Дева Мария, сколько крови! Что случилось?

ТОМА: Я нашел его тогда… Стефана… Пастух! Что он умеет? Свиристеть на своей флейте и щелкать кнутом. Я научил его… метать камень из пращи.

АННА: Дети спрашивали о тебе. Плакали. Джоргет – от голода, а Блез – потому что ты пропал… Что с тобой случилось?

ТОМА: Мы метали камни на опушке… Он очень способный, этот Стефан. Бьет метко… Вот бы мне такого сына… И пошли через лес – к красным Холмам, там много кроликов…

АННА: (вытирает кровь). Кровь… Опять кровь…

ТОМА: И я начал учить его уму-разуму… Ведь он почти как сын… Начал говорить ему про то что крестовый поход его – это ересь и глупости, а он только спросил меня, только лишь спросил меня…

АННА: Тома! Ты слышишь меня? Что ты там бубнишь?

ТОМА: А он лишь спросил меня – почему наши дети играли на лугу… На окровавленном лугу… А потом я наступил на волчью яму. И упал.

АННА: Подожди, я вскипячу воды!

ТОМА: Много воды! Очень хочется пить! Женщина, ты слышишь? Ты опять варишь бульон из свиных костей? Дай мне немного бульона. У тебя знатный бульон, Анна!

АННА: Нет, больше нет костей, мы их сгрызли…

ТОМА: А он шел рядом – такой похожий на меня… Такой сильный, и руки – обе – был у него здоровые, крепкие! А потом просто спросил у меня, и я упал в яму. И напоролся на колья. И – будто его и не было… Стефана… Никто в яму не заглянул, только ветер шумел. Я очухался – раны неглубокие и вылез как-то. И полз. И полз. Как меня волки не сожрали? Не знаю. Анна, как меня волки не сожрали?

АННА: Да он паскудник, этот Стефан. Поранил тебя, Тома. Не получит он моих детей…

ТОМА: Он – нет! Не трожь его! Он сын!

АННА: Блез - твой сын, Тома!

ТОМА: Замолкни, дура! Семя дьявольское! Зови! (бьется в судорогах.)

АННА: Что? Кого? Отче Базиля?

ТОМА: Нет! Моего сына!

АННА: Я видела Блеза возле колодца!

ТОМА: Нет! Стефана! Зови моего сына!

АННА: Я не знаю, где этот паскудник Стефан! (плачет.) Я не видела его! Я даже не знаю, какой он из себя!

ТОМА: Позови… Позови сына…

Пастораль третья

ДЖОРГЕТ: Ну что? Что там?

БЛЕЗ: Тихо! Я вижу Стефана… И еще кого-то… Человек с бородой… В длинных одеждах… Вот они говорят…И Стефан…

ЖАК: Что Стефан?

БЛЕЗ: Тихо! Что? Что?... (ПАУЗА.) Ой, мои глаза! Ой, мои уши!

БЛЕЗ закрывает лицо руками, отодвигается. ДЖОРГЕТ и ЖАК смотрят на него. БЛАНШ засовывает голову в окошко.

ДЖОРГЕТ: Что ты услышал?

ЖАК: Что за бородатый человек?

ДЖОРГЕТ: Это отче Базиль?

ЖАК: У отче Базиля нет бороды!

ДЖОРГЕТ: Тогда кто это? Дух?

ЖАК: Сама ты дух! Церковь – святое место! Это ангел!

ДЖОРГЕТ: У ангелов нет бороды! У них только крылья!

ЖАК: Блез, кто это был?

ДЖОРГЕТ: И откуда он появился? Если сверху – то это ангел, а если из подвала… Крылья есть?

ЖАК: О чем они говорили? Давай, сухоручка, говори! Медяки почти наши!

БЛЕЗ: Это был…

ДЖОРГЕТ: Ну?

БЛЕЗ: Это был…

ЖАК: Кто?!

БЛЕЗ: Это был Сын Божий.

ДЖОРГЕТ: Что?

ЖАК: Ты что, сухоручка?

БЛЕЗ: В длинных одеждах и с бородой… Стефан его так назвал… Они уже встречались… Когда Сын Божий благословил его вести поход… И Стефан упал на колени перед ним. И тогда я присмотрелся – и увидел, что это – он… Понимаете, действительно, он…. Сын Божий…

ЖАК: И что он сказал?

БЛЕЗ: Он сказал: зажги сердца агнцев своих. Пусть сделают они так, дабы человек в красном плаще, имеющий трость в руках, умер…

ДЖОРГЕТ: Трость в руках?

ЖАК: Это же его светлость!

БЛЕЗ: Он сказал, что человек сей стоит на пути Крестового похода. И посему должен умереть.

ДЖОРГЕТ: Ой, мамочка…

ЖАК: Пошли, послушаем, о чем они еще говорят!

БЛАНШ: (оборачивается) Блез! Ты помнишь про диких гусей?

ЖАК: Я никого не вижу… Темнотища…

ДЖОРГЕТ: Я тоже никого не вижу… Где они?

БЛЕЗ: (отрешенно смотрит в пространство). Я сделаю это, Стефан… Во имя Похода. В твое имя…

БЛЕЗ уходит. БЛАНШ смотрит ему вслед.

ДЖОРГЕТ: Бланш, о чем они тут говорили?

БЛАНШ: Стефан не поверил Сыну Божьему. Сказал, что Сын Божий такого бы никогда не повелел…

Пастораль четвертая

ВИКТОР: (не открывая глаз). Кто тут? Стефан? Стой, не отвечай. Тебя, наверное, позвали эти дети… Знаешь, чего я боюсь? Открыть глаза. Услышать или увидеть тебя… Пока что ты – легенда для меня… О твоих речах говорят, но я тебя не слышу, тебя описывают, но я не вижу тебя. А что будет, если я увижу и услышу тебя? Все пропадет, разобьется. Ты окажешься скучным человечком, который собирает компанию голодранцев, а не святым отроком, ведущим Крестовый поход. А ведь ты таков и есть, верно? Ничего в тебе особенного нет? Так хоть немного побудь чудом, таинственным и бессловесным…

Таким чудом для меня был отче Базиль. Как то я охотился в окрестностях и нашел древний подземный ход, ведущий в церковь, этот ход еще был выкопан галлами, когда вместо церкви тут была крепость… Я прошел по ходу и оказался в тайном подвале церкви. Я нашел там некую чудовищную машину. Огромные медные кувшины с маслом, Крылья, котлы и колеса. Вот тогда Отче Базиль меня заинтересовал…

Я припер его к стенке и он все мне рассказал. Он строит огенную колесницу, можешь себе представить? У него свой крестовый поход – не на каких-то магометан, а на господа! Да, такую же колесницу, на которой пророк Илия умчался в небо. Сколько страсти в этом чахлом монахе! Ха-ха, он хочет объявить войну богу! До того, как стать монахом, он был дворянином, но все потерял – все деньги, земли, титул, всю его семью порешили взбесившиеся смерды. И осерчал на господа, можешь себе представить? И вместо того, чтобы смириться, он строит на все золото, которое получает из замка для прихода, огненную колесницу, чтобы предстать перед его троном еще до смерти. Человек хочет отомстить богу! А в молитвы он не верит. И не жжет свечей – боится, что все запасы горючего масла в его колеснице взорвутся. Но потом я понял, что и отче Базиль – обычный. Он трясся в страхе за то, что я расскажу о его секрете, и помогал мне в любой моей гнусности взамен… Скучно…

Знаешь, скоро мой отец придет в эту деревню с воинами, сожжет ее и повесит всех крестьян, это за то, что они укрывают моего дядю, поэтому мой тебе совет – уводи своих детишек пораньше… Вот видишь, и тебя я предупредил… Спас несколько душ. Мне зачтется, как ты думаешь? Если рай есть, я там смогу развлечься после смерти? Про ад ничего мне не говори – я знаю, что там смертельная скука…

БЛЕЗ подходит к колодцу, собирается повернуть ручку, которая опрокидывает створки крышки вниз.

ВИКТОР: (открывает глаза, смотрит вверх). О, дикие гуси летят. У них тоже крестовый поход – в земли магометан. Когда я был маленьким, Стефан, я тоже хотел, как они – улететь из замка, от отца, от матери, оторваться от дома. Но мне было страшно. Когда я думал об этом, казалось, что все небесные сферы трескаются надо мной. Начать свой крестовый поход – это так трудно, верно? Если ты не дикий гусь, так просто из гнезда не улететь… Возьми меня с собой в Крестовый Поход, Стефан.

ДЖОРГЕТ: Блез, это был не Сын Божий! А где его светлость?

ЖАК: Джоргет, не рассказывай все! Пусть сначала медяки даст! Где же он?

БЛАНШ: Ты открыл крышку?

ДЖОРГЕТ: Блез, ну что ты молчишь? (заглядывает в колодец, остается смотреть.)

ЖАК: Что вы там увидели? (заглядывает в колодец, остается смотреть.)

АННА: Блез, Джоргет, идемте домой!

БЛЕЗ: Нет, мама.

АННА: Ваш отец умирает!

ДЖОРГЕТ: Мама, мы уходим.

БЛЕЗ: И никогда не вернемся.

АННА: Этот ваш Стефан! Он убил вашего отца! Быстро домой!

БЛЕЗ: Ну как ты не понимаешь. Нам пора уходить.

АННА: Паскудники, я вас изобью в кровь! Домой! Быстро домой! Ваш отец умирает! Ну пожалуйста! Дома ждет вкусная похлебка!

ДЖОРГЕТ: Ну зачем ты, мама… не нужно… (обнимает мать.)

БЛЕЗ: Нам уже пора, мама… Нам просто пора… (обнимает мать.

Вдалеке слышится музыка. Появляется ЛЮК-КУЗНЕЦ. В его руках – посох с серебряным крестом.

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Дети! Где он?

БЛАНШ: Он везде.

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Я спрашиваю о Стефане, Бланш. Где Стефан?

БЛАНШ: Он везде!

ДЖОРГЕТ: Стефан в церкви!

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Я был в церкви, его там нет!

ДЖОРГЕТ: Может, он решил согреться в чьем-то доме?

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Я обошел весь Мэр. Его нигде нет!

АННА: И здесь его нет! Уходи, Люк! Вы все обезумели!

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Я хочу его порадовать, а то он такой печальный. Я сделал посох для него. Он сказал, что мне за это простятся все прегрешения! Посмотрите какой он красивый! Посмотрите, какой я красивый! Теперь я чист перед господом! Стефан! Где ты!? Мы готовы к Походу!

ЖАК: А Блез убил молодого графа!

ДЖОРГЕТ: Это потому что граф стоял на пути Похода!

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Дети, это не важно, все это уже не важно. Тот, кто отправляется в Поход, будет взвешен снова. Тот, кто отправляется в Поход, все забудет, чтобы воссиять в жизни новой у стен Иерусалимских! Так мне сказал Стефан. И где он? Что это? (прислушивается, светлеет лицом) Мордекай! Это Мордекай! Наконец-то! Мордекай и его жонглеры пришли в Мэр!

ЖАК: Мордекай!

ДЖОРГЕТ: Мордекай!

БЛЕЗ: Мордекай!

Появляются МОРДЕКАЙ и его жонглеры. Это - бродячие средневековые музыканты в костюмах скелетов. В их руках средневековые инструменты. Они играют веселую плясовую музыку, прыгают, гикают, двигаются в танце. Они образуют хоровод, в который затягивают ЛЮКА-КУЗНЕЦА. ЛЮК-КУЗНЕЦ начинает плясать безумный макабрический танец. Дети пританцовывают вокруг. ЛЮК-КУЗНЕЦ пытается затянуть их в хоровод, но они вырываются.

ЛЮК-КУЗНЕЦ: Стефан! Где ты? Скорее идем плясать! Стефан! Наконец-то в Мэре радостно! Я покажу, как в Мэре умеют веселиться! Идем плясать! Перед Походом нужно хорошенько повеселиться! Стефан! Стефан! Я хочу, чтобы вся печаль из тебя выветрилась! Хочу, чтобы ты радовался и смеялся! Ведь ты еще мальчик! Совсем молодой! Тебе не положено быть печальным! Стефан!

АННА: Блез! Джоргет! Мои кровиночки! Куда же вы? Как же отец? Как же я?

ДЖОРГЕТ: Мама, а как же я без любимого? Я иду за Стефаном, буду ему невестой в Святой Земле.

БЛЕЗ: Я ухожу с учителем, мама. В Святой Поход. Господь повелел, чтобы дети уходили из родительского дома. Не то они будут ненавидеть его. Так Стефан говорит.

ДЖОРГЕТ: Оставайся, мама… Ты не можешь с нами.

БЛЕЗ: И папа пусть остается. Скажи ему, что я больше не сухоручка. Скажи, что Стефан научил меня управляться с пращой.

ДЖОРГЕТ: Прощай.

БЛЕЗ: Прощай.

СВЕРЧОК: Прощай-прощай. Прощай. Прощай-прощай-прощай-прощай.

Пастораль пятая

ГОЛОС ГОДФРУА: Отче Базиль! С кем я говорил?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Со Стефаном.

ГОЛОС ГОДФРУА: С тем пастушком?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Я не знаю, кто он. Это вы сказали когда-то пастушку, что он должен вести Крестовый поход! Кто это теперь – неведомо. Вы принесли в Мэр этого Стефана, как чуму!

ГОЛОС ГОДФРУА: Чуму? Что вы такое говорите, отче? Вы пугаете меня! Зачем, зачем мне пришлось богохульничать?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Вы уже лгали, что вы сын божий, неужели было трудно солгать об этом еще раз?

ГОЛОС ГОДФРУА: Но просить о чьей-то смерти, представляясь Иисусом Христом? Я не замолю свои грехи во веки!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Для этого тут я, сын мой. Я замолю ваши грехи!

ГОЛОС ГОДФРУА: И… Что это за человек в красном плаще и с тростью, о котором вы сказали?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Это – плохой, опасный человек…

ГОЛОС ГОДФРУА: Красный плащ и трость… Кажется, так ходил мой племянник… Виктор…

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Мне пришлось. Нам с вами пришлось, ваша светлость. Он мог меня победить. Мог уничтожить меня ради развлечения. А меня нельзя сейчас уничтожать!

ГОЛОС ГОДФРУА: Мне страшно, Отче Базиль! Поклянитесь святым причастием, что не причините мне вреда!

ПАУЗА

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Клянусь, ваша светлость. Я вам благодарен за то, что вы откликнулись на мою просьбу, и поговорили с мальчиком. Вы совершили богоугодное дело. Вы спасли меня от смерти. И значит, я смогу завершить начатое.

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Я кое-что строю. Кое-что великое. Еще не один человек не осмеливался на такое.

ГОЛОС ГОДФРУА: Вы строите храм?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Да, это можно назвать храмом, ваша светлость.

ГОЛОС ГОДФРУА: Это прекрасно, отче… Храмы радуют господа…

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Насчет этого храма у меня есть сомнения… Вы поможете мне завершить его.

ГОЛОС ГОДФРУА: Я?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Да. Проявите христианскую доброту, ваша светлость. В благодарность за то, что я укрывал вас от гнева вашего брата, давал вам пищу и кров.

ГОЛОС ГОДФРУА: Я сделаю все что вы скажете, отче…

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Мне нужны алмазы.

ГОЛОС ГОДФРУА: Алмазы?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Алмазы.

ГОЛОС ГОДФРУА: Проклятые камни Вандома?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Именно они!

ГОЛОС ГОДФРУА: Но зачем? На храм? Они же взяты из глазниц галльского языческого болвана, на них христианская кровь, отче!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Мне просто нужны алмазы, ваша светлость. Я отпускаю вам все ваши грехи! Вы чисты перед господом. Где алмазы?

ГОЛОС ГОДФРУА: Вы что – впали в грех стяжательства? Вы только лишь за этим спасали меня?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Я улажу все ваши разногласия с братом и приведу вас в замок. Просто скажите, где алмазы!

ГОЛОС ГОДФРУА: Зачем они вам?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Мне остались только алмазы. Я установлю их на спицах, что торчат из ее носа.

ГОЛОС ГОДФРУА: о чем вы говорите?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Ничего тверже алмаза не существует в мире… Я вычитал это еще у Аристотеля. Только алмаз сможет пробить небесную твердь!

ГОЛОС ГОДФРУА: Вы хотите пробить небесную твердь? Отче Базиль! Вы говорите что-то ужасное! Вы – безумный еретик!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: (топает по крышке люка) Червяк! Бледная крыса! Скажи где камни! У меня уже все готово! Я тебе не позволю все испортить! Говори, где камни!

ГОЛОС ГОДФРУА: Нет! Во имя господа – нет!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Я залью подвал водой! Ты захлебнешься, мерзкий ошметок! Я отдам твоему брату твой изъеденный крысами труп!

ГОЛОС ГОДФРУА: О боже!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Не перечь мне! Я могу задуть твою жизнь, как пламя свечи!

ГОЛОС ГОДФРУА: О боже! Хорошо! Хорошо! Я скажу! Скажу! Тряпица с камнями – под Холодным камнем! Валун у реки, поросший мхом! Только не убивайте меня! Не убивайте!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: (в радостном возбуждении) Пока что не убью. Я скоро вернусь, ваша светлость. Это недалеко, и я быстро вернусь. Я проверю, есть ли там камни. И если их не будет, то я залью водой подвал.

ГОЛОС ГОДФРУА: О боже! Нет!

ОТЧЕ БАЗИЛЬ: Молитесь, ваша светлость! Молитесь, чтобы кресло не было пустым!

ГОЛОС ГОДФРУА: Какое кресло?

ОТЧЕ БАЗИЛЬ спешно уходит.

ГОЛОС ГОДФРУА: Отче? Отче Базиль?

Пастораль десятая

БЛАНШ: Джоргет, не грусти… Мы должны были уйти… И пусть нас возьмут на корабли плохие люди… И пусть мы не доплывем до Святой земли… Мы должны были уйти. Так нужно. Только наш поход – настоящий.

ДЖОРГЕТ: Что ты еще видишь, Бланш?

БЛАНШ: Я вижу, как крестовые походы идут и идут, их много – целые моря из голов людей. Крестовые походы покрывают землю. Как дети покидают отцов и матерей, и так продолжается до скончания времени. И как они становятся взрослее и взрослее в пути. И все сражаются, всегда сражаются и идут. И больше ничего люди не делают – только сражаются, идут, взрослеют и старятся на ходу. Вижу, как они умирают, и падают, и остаются лежать, а Крестовые походы все идут и идут вперед…

ДЖОРГЕТ: Глупая ты, Бланш… Пойдем! (берет ее за руку.)

ПРОЦЕССИЯ двигается. Внезапно их догоняет СВЕРЧОК . В руках он держит посох с серебряным крестом.

СВЕРЧОК: Где он-где он? Сверчок принес! Сверчок – посох! Посох для Стефана! Вот посох Стефану! Где же он сам?

ЖАК: Он скоро догонит нас.

ДЖОРГЕТ: Он ушел вперед.

БЛЕЗ: Он рядом!

КОНЕЦ.