Криминология

Литература по теме

Бытие человека многогранно, он реализует себя в различных измерениях: пространственных, временных, культурных. Культура — сложнейший социальный феномен. Она имеет отношение практически ко всем аспектам жизни и деятельности людей, в том числе и криминальным. Культура может выступать мощным барьером, препятствующим возникновению и распространению социального зла. В этом ракурсе культура является эффективным инструментом разрушения преступности. К сожалению, культура может играть и деструктивную роль. Подчас культурная среда оказывается криминогенным фактором. Например, криминальный мир создает свою культуру. Когда масштабы ее распространенности и роль в социальной жизни незначительны, этот феномен обычно именуют криминальной субкультурой. В ХХ веке во многих странах отмечен феномен экспансии криминальной субкультуры, трансформации ее в своеобразную («полукриминальную») культуру общества. Все это делает весьма актуальным анализ как антикриминального, так и криминогенного потенциала культуры. В этом ракурсе культурологические аспекты криминологических исследований приобретают особую ценность.

В анализе данного явления криминолога прежде всего интересует то, что воздействуя на культуру, можно оказывать влияние на преступность. Правомерно ли рассматривать культуру как инструмент воздействия на преступность? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо проанализировать сущность и природу культуры.

На сегодняшний день у ученых нет единства в определении данного явления (в различных монографиях можно найти более пятисот определений культуры). По поводу сложности уяснения сущности данного феномена немецкий философ И.Гердер (1744-1803) отмечал: «Нет ничего менее определенного, чем это слово — «культура», и нет ничего более обманчивого, как прилагать ее к целым векам и народам. Как мало культурных людей в культурном народе! И в каких чертах следует усматривать культурность? И способствует ли культура счастью людей?»⁹⁴

Термин «культура» имеет латинское происхождение: cultura — возделывание, обработка земли. Цицерон был первым, кто употребил это слово в значении обработки и совершенствования души. С легкой руки древнеримского мыслителя культура и воспитание длительный период рассматривались как аналогичные явления. Сегодня ни у кого не остается сомнения, что хотя воспитание и является важнейшим аспектом культурного процесса, сам феномен культуры гораздо шире и объемнее. Отдельные авторы ставят знак равенства между такими глобальными феноменами, как цивилизация, мир (например, арабский мир), суперэтнос и культура⁹⁵. К числу наиболее многогранных определений культуры можно отнести следующее: «культура — это чрезвычайно сложное, многообразное явление, пронизывающее буквально все сферы жизни и деятельности общества и человека:

- это — материальные и духовные ценности человека;

- это — способ жизнедеятельности людей;

- это — их отношения между собой;

- это — своеобразие жизни наций и народов;

- это — уровень развития общества;

- это — накапливаемая в истории развития общества информация;

- это — совокупность социальных норм, законов, обычаев, традиций;

- это — религия, мифология, наука, искусство, политика;

- это — знаковая система»⁹⁶.

Из приведенного определения видно, насколько велико многообразие форм проявления данного явления. Культуру можно рассматривать и как информационную среду, возникающую между человеком и природой, обеспечивающую оптимальное бытие людей (а все перечисленное выше является носителем указанной информации, механизмом ее передачи от одних людей другим). Характер и содержание информации, составляющей культурную среду, механизмы, обеспечивающие ее функционирование, и определяют сущность культурных процессов, характер влияния культуры на преступность.

§ 2. Грани взаимодействия преступности и культуры

Криминологический анализ культурного феномена позволяет выделить несколько аспектов его взаимодействия с феноменом криминальным.

А. Культура формирует социальную иерархию потребностей. Первичные потребности, данные человеку от природы, обрабатываются культурной средой, в результате чего потребностная сфера человека претерпевает существенную трансформацию.

Одни потребности могут обрести статус социально значимых, важных, одобряемых, а их удовлетворение возводится в ранг заслуг. Другие потребности принято удовлетворять стыдливо. Третьи — вообще могут оказаться под запретом. В одних культурных системах в ранг социально одобряемых возведены духовные потребности, реализация которых связана с религиозной или научной деятельностью, в других — материальные. В христианской культуре чревоугодие — грех. В большинстве нерелигиозных культур обильный обед в дорогом ресторане — символ престижа, социальной значимости, объект особой гордости. Потребности в спиртном или наркотиках отрицаются исламской культурой (в Саудовской Аравии за употребление спиртного шариатский суд может приговорить человека к двумстам ударам палками, употребление наркотиков в Иране карается смертью). В криминальной субкультуре удовлетворение этих потребностей престижно.

В отдельных социальных системах употребление спиртного и наркотиков официально не одобряется, однако весь строй социального бытия подталкивает человека к смертельно опасной грани алкоголизации или наркотизации. Форма подчас вступает в противоречие с содержанием, поэтому при анализе культуры очень важно выявлять интегрированный вектор, суммарный результат деятельности механизмов реального детерминирования поведения людей (сущность культуры).

Стандарты социальной иерархии потребностей, характерные для тех или иных культур, оказывают значительное влияние на преступность: ее масштабы, структуру, характер.

Б. Помимо формирования структуры потребностей, культура определяет и способы их удовлетворения. Отдельные культуры отрицают насилие вообще. В некоторых культурах положительно оцениваются одни аспекты насилия (самозащита) и отрицательно — другие (агрессия). В криминальных субкультурах любая форма насилия может возводиться в ранг заслуг. В православной христианской культуре бедность всегда вызывала сочувствие, а богатство изначально считалось порочным (ибо, как утверждал Иисус, «скорее верблюд пройдет через игольное ушко, чем перед богатым откроются врата рая»). Для христианского протестантизма (идеологической основы капитализма) богатство — символ близости богу: чем более человек угоден высшему разуму, тем в больше мере бог способствует финансовому успеху.

Древние германцы убивали сородичей с извращенными нравами, в Древнем Риме гомосексуализм постепенно утвердился в качестве нормального аспекта половой жизни. Крах древнеримской цивилизации под напором германцев показал, сколь серьезные последствия могут иметь незначительные на первый взгляд пороки. Сегодня православное христианство признает гомосексуализм отрицанием бога, а священники-протестанты освящают браки между лицами одного пола.

Типичные структуры потребностей и типичные способы их удовлетворения образуют стандарты поведения, которые могут быть оценены с точки зрения наличия и величины криминогенного потенциала. В этом аспекте особую значимость имеет культура реализации социальной активности населения, которая во многом зависит как от традиций, так и от объективных условий. Жажда социальной активности и творчества может реализоваться как в актах вандализма и агрессии, так и в созидании, благотворительной деятельности, милосердии.

§ 3. Криминологический аспект типологии культур

Агрессивные и неагрессивные культуры

По характеру отношения к агрессии можно выделить агрессивные и неагрессивные типы культур (культуры, способствующие и препятствующие агрессии). Определенный интерес в этой связи представляет проведенное Э.Фроммом исследование первобытных культур. С точки зрения агрессивности (или миролюбия) Э.Фромм изучил тридцать первобытных культур, описанных антропологами. Ученому удалось выявить очень важную закономерность: «При изучении 30 обществ сразу обнаруживаются системы трех разных типов (А, В, С)».⁹⁷

Система А — жизнеутверждающие общества. Характерной их чертой является доброжелательность во взаимоотношениях людей. Деструктивность в них отсутствует. Фактов убийств люди не знают. Единственной формой конфликта остаются ссоры на почве ревности. Однако серьезного вреда эти ссоры не причиняют. Проблема накопления капитала в таком обществе практически отсутствует. Конфликты из-за собственности являются большой редкостью и быстро улаживаются. Наименьшую ценность представляет личный авторитет. Хорошим человеком считается дружелюбный, мягкий, уступчивый и добросовестный. «В этой системе все идеалы, институты, обычаи и нравы направлены на сохранение и развитие жизни во всех ее сферах. Враждебность, насилие, жестокость встречаются в минимальных проявлениях, практически отсутствуют репрессивные институты: нет ни преступлений, ни наказаний, институт войны отсутствует полностью, либо играет минимальную роль. Детей воспитывают в духе дружелюбия, телесные наказания не практикуются».⁹⁸

Система В — недеструктивное, но все же агрессивное общество. Деструктивность в нем так же отсутствует. Однако в обществе распространены индивидуализм, соперничество, иерархичность, а агрессивность, война считаются нормальными явлениями.

Система С — деструктивные общества. Для членов этих обществ характерны агрессивность, жестокость, разрушительные наклонности. В обществе царит воинственный дух, враждебность и страх; широко распространены коварство и предательство. Большую роль в целом играет частная собственность".⁹⁹

Конструктивные и деструктивные культуры

С точки зрения характера влияния культуры на здоровье нации (физическое, психическое, нравственное) можно выделить конструктивные и деструктивные культуры (первые способствуют оздоровлению общества, вторые — инициируют его деградацию). Наркотизм, алкоголизм и пьянство, гомосексуализм, культ богатства, роскоши и комфорта — черты культуры, инициирующей социальную деградацию. Исторический опыт убедительно свидетельствует, что развитие в национальной культуре указанных элементов вначале детерминирует рост преступности, а затем влечет деградацию общества и гибель этноса.¹⁰⁰

Классификация культур на духовные и материальные является устоявшейся. В любой культуре оба этих подвида органически уживаются. Однако удельный вес каждого из рассматриваемых элементов различный. Данное соотношение и является основанием для типологии культур по характеру их ориентации.

Культуры, ориентированные главным образом на материальное потребление, имеют значительно больший криминогенный потенциал, нежели их духовный антипод. Рост материального потребления увеличивает удовлетворенность лишь до определенных пределов. Материальное пресыщение в сочетании с бездуховностью, как правило, вызывает нравственный кризис, субъективно переживаемый как очень неприятное чувство. Способом выхода из этого кризиса (а также профилактическим средством в отношении депрессии, вызываемой тупиковым пресыщением) является развитие духовных потребностей. Недаром многие богатые купцы в России, добившись богатства, становились меценатами (открывали картинные галереи, учреждали университеты, строили больницы и храмы). Другим вариантом выхода из кризиса пресыщения является обращение к спиртному или наркотикам — подавление высшего начала в своей личности, которое посредством чувства неудовлетворенности сигнализирует о том, что человек отклонился от истинного пути.

В этой связи можно выделить два вида культур:

- культура, ориентированная на обеспечение состояния («легкое счастье», «кайф»);

- культура, ориентированная на обеспечение деятельности, способной вызвать у человека ощущение глубокой и стойкой удовлетворенности («трудное счастье»).

Английский философ Дж.С.Милль (1806 - 1873) так охарактеризовал сущность «трудного счастья»: «Я понял, что для того, чтобы быть счастливым, человек должен поставить перед собой какую-нибудь цель; тогда, стремясь к ней, он будет испытывать счастье, не заботясь о нем».¹⁰¹

Как правило, «легкое счастье» (в таких культурах обычно богатство и счастье — понятия равнозначные) является идеалом криминальных типов, а стремление к нему — повод абсолютного большинства корыстных и корыстно-насильственных преступлений. Соответственно, гипертрофирование материальных элементов культуры не может не вызывать роста преступности.

Духовный кризис, являющийся оборотной стороной «легкого счастья» имеет два аспекта криминогенности. Во-первых, повышает криминогенность самого лица, находящегося в кризисе (дисбаланс механизмов сдерживания и самоконтроля, развитие алкоголизма и наркомании). Во-вторых, кризис, как правило, не ограничивается одной личностью. Он инициирует пороки нравственного развития членов семьи. Особенно восприимчивы в этом плане дети. Вот почему семейные отношения у носителей такого рода культуры далеки от идеала, а так называемая «золотая молодежь» пополняет армию преступников и наркоманов. Нередко их преступления носят характер протеста. Преступный результат менее важен, главное — причинить неприятность родителям, бросить вызов людям своего круга, отмежеваться от них.

Материальные ценности и комфорт — своеобразный наркотик. Усвоив культуру комфорта, человек оказывается практически неспособным отказаться от нее, изменить образ жизни, заняться деятельностью, способной обеспечить духовную удовлетворенность. Нормальной реакцией на «кризис сытости» являются эксцентричные (в том числе и криминальные) действия или уход в мир галлюцинаций (наркомания).

Культуры отдельных народов консервативны, замкнуты, недоступны внешнему влиянию. Однако в современном мире такое состояние — редкое исключение. Информационное поле Земли — среда, в которой взаимодействуют различные культуры. Взаимодействие культур может способствовать их развитию, а может инициировать деградацию одной из взаимодействующих сторон. Например, взаимодействие культуры Древнего Рима и древнегреческой культуры обогатило римлян в плане литературы, искусства, философии. Но одновременно римская культура восприняла и пороки греческого мира: роскошь, гомосексуализм, проституцию, употребление вина,— что в немалой степени способствовало деградации великого народа.

Новая история ознаменовалась появлением и развитием таких новых феноменов в культурной среде, как идеологическая война, культурная диверсия. Определенный интерес в данном ракурсе представляет анализ социальной значимости активного привнесения в российскую культуру элементов сексуальной гипертрофированности и патологии. Экспансия в Россию данных элементов культуры иногда проводится под различными благовидными предлогами (под предлогом борьбы со СПИДом детям раздают презервативы, а развращение молодежи называют повышением сексуальной грамотности). Иногда она носит практически циничный характер — например, когда импортируемую в Россию детскую жевательную резинку комплектуют вкладышами эротического характера. Указанные элементы являются абсолютно нехарактерными для нашей национальной традиции: «Древние писатели хвалят целомудрие не только жен, но и мужей славянских. Требуя от невест доказательства их девственной непорочности, они считали за святую для себя обязанность быть верными супругам... Стыдливость украшала их жен; брак издревле считался святою обязанностью между ними; мир и целомудрие господствовали в семействах».¹⁰²

Пороки в сексуальной сфере культуры несомненно негативно влияют на нравственность, а соответственно и криминальные процессы. Однако значимость данного аспекта культурного процесса не ограничивается лишь негативным влиянием на преступность. Экспорт в Россию сексуальной революции подрывает демографическую безопасность нашей страны — когда произойдет смена поколений, нам некем будет комплектовать армию.¹⁰³ Напомню, что сущность закона демографической безопасности заключается в соответствии между площадью государства, его ресурсами и численностью населения.

В свете этих идей становится вполне очевидной подоплека обрушившейся на нас с запада сексуальной революции. Сексуальная революция, инициированная потоком порноизданий и порнофильмов, выливается в сексуальную распущенность, ослабление семейных устоев, деградацию нравственности и рост нежелательных беременностей, в том числе и девочек до 14 лет. В любом варианте результат этого процесса крайне негативен для общества. Искусственное прерывание беременности — бесплодие — снижение рождаемости. «На это вторичное бесплодие падает примерно половина всех случаев бесплодия... Это миллионы нерожденных детей. При ином государственном отношении к сексуальной революции большинства абортов при первой беременности могло не быть... В 1993 году на 100 браков в России пришлось 235 абортов. И каждый пятый ребенок в последние годы родился вне брака».¹⁰⁴ При этом в развитых странах, которые экспортировали за ненадобностью сексуальную революцию в Россию, уровень абортов ниже более, чем в двадцать раз (например, в Голландии — 10 на 100 браков, в Греции — 11, в Германии — 14).¹⁰⁵ Не менее пагубны и другие варианты развязки нежелательной беременности. Рождение ребенка и отказ от материнства — увеличение криминогенной социальной группы детдомовцев. Рождение и воспитание матерью-одиночкой нежеланного ребенка — рост не менее криминогенной группы «безотцовщины». И в той и в другой группе велика доля лиц с патологией психики.

Конфликт культур

Одной из особенностей мировой культурной среды является ее многообразие. В различных частях света стихийно формировались различные культуры. И даже в рамках одной общины могли сформироваться различные потребностные и поведенческие стандарты, которые подчас оказываются в состоянии конфликта.

В основе конфликта культур лежат особенности психической деятельности людей:

- человек с трудом меняет привычки и традиции (а иногда он вообще не способен на это);

- то, что человеку непонятно, то, что трудно воспринимается, чаще всего оценивается им отрицательно (Л.Н.Гумилев называет этот феномен «принципом отрицания права на несходство»).

Одной из первых попыток проанализировать данный феномен была вышедшая в 1938 году работа Торстона Селлина «Конфликт культур и преступность»¹⁰⁶. Т.Селлин рассмотрел в качестве криминогенного фактора конфликт между культурными ценностями различных сообществ. Основой его гипотезы стали результаты чикагских исследователей, установивших повышенный уровень преступности в кварталах некоренных американцев (негров, пуэрториканцев, итальянцев). Т.Селлин своей теорией конфликта культур попытался объяснить этот феномен. Однако его теория оказалась более значимой и позволила объяснить не только преступность эмигрантов, но и раскрыла криминогенность противоречий между различными социальными группами. По существу, Т.Селлин трансформировал марксистскую теорию классовых противоречий, устранив ее наиболее острые и революционные аспекты, несколько уменьшив ее масштаб, что позволило применять ее не только к анализу противостояния двух частей общества, но и к противоречиям более мелких социальных формирований.

Сущность конфликта культур заключается в том, что различные воззрения на жизнь, привычки, стереотипы мышления и поведения, различные ценности затрудняют взаимопонимание людей, затрудняют сочувствие и сопереживание, могут вызывать озлобление в отношении представителей иных культур. В отдельных случаях правовые и моральные нормы, господствующие в обществе, могут оцениваться как выгодные лишь определенным социальным группам, поэтому их отрицание не вступает в противоречие с понятиями о нравственности, распространенными на других этажах общества.

Американский социолог А.Коэн в 1955 году разработал концепцию субкультур¹⁰⁷. А.Коэн еще более уменьшил масштаб социальных групп и рассмотрел особенности культурных ценностей криминальных объединений (банд, сообществ, группировок). В этих микрогруппах могут формироваться свои миникультуры (взгляды, привычки, умения, стереотипы поведения, нормы общения, права и обязанности, меры наказания нарушителей норм, выработанных такой микрогруппой) — этот феномен получил название субкультуры. Как правило, криминальная субкультура находится в противоречии с господствующими в обществе ценностями. Попадая в преступную группу, восприняв ее субкультуру, человек как бы освобождается от иных социальных запретов, более того, их нарушение нередко бывает одной из норм криминальной субкультуры.

Практические выводы из теории конфликта культур заключались в необходимости контролировать процессы эмиграции, принятия мер по сближению культур различных социальных слоев и групп, устранение элементов, вызывающих их противоречия. Эта теория показывает, насколько глубоки корни преступности. Изменение культуры — процесс достаточно длительный, поэтому и процесс воздействия на преступность не может носить моментный характер. Коррекция криминогенных качеств правонарушителей подчас невозможна без разрушения криминальной субкультуры, которая, подобно стенам средневекового замка, защищает криминальное сознание от воспитательных воздействий общества. Ряд криминологов провели оригинальное исследование субкультуры заключенных методом включенного наблюдения. Ученые жили в тюрьмах вместе с заключенными. Их наблюдения и личный опыт показали, насколько сильное парализующее воздействие с точки зрения перевоспитания осужденных преступников оказывает существование особой субкультуры заключенных.¹⁰⁸

В основе конфликта культур могут быть как сущностные противоречия, так и формальные (или даже мнимые). Сущностными являются противоречия при подавлении одной культурой другой, при навязывании носителям одной культуры иного образа жизни. Наиболее ярким проявлением такой культурной экспансии были захватнические войны, когда побежденных заставляли отказаться от родной культуры. По мере развития цивилизации феномен культурной экспансии приобретает все более утонченный и изощренный характер. Культурная экспансия может осуществляться замаскировано. В 90-х годах мы стали очевидцами двух негативных явлений в культурной среде России: 1) экспансии худших вариантов западной культуры; 2) завоевывания все новых и новых позиций криминальной культурой. Второй процесс имеет специфическую природу — он результат внутрикультурных противоречий.

Для того чтобы уяснить сущность внутрикультурных противоречий и направление возможного их разрешения, необходимо проанализировать еще два аспекты типологии культур:

- культуры естественные (натуральные) и культуры трансцендентные;

- культуры справедливые и несправедливые.

Древнегреческий мыслитель Демокрит отмечал, что человек создает культуру, подчиняясь своим потребностям и подражая природе. В подражании природе (натуре), угождении человеческому естеству суть естественной культуры.

Трансцендентные культуры (в основном, они носят религиозный характер) в значительной мере отрицают натуру и естество. Они ориентированы на высшую сущность, недоступную рациональному познанию и объяснению, отсюда и термин трансцендентность (от латинского transcendentis — находящийся за пределами опыта, недоступный познанию).

Немецкий философ О.Шпенглер (1880-1936) был первым, кто стал сравнивать культуру с живым организмом: он называл культуру историческим индивидуумом.¹⁰⁹ Культура — саморазвивающаяся система, идеалом, пределом развития которой является обеспечение ее носителям счастья (глубокой и стойкой удовлетворенности жизнью).

Особенностью естественной культуры является то, что она не способна обеспечить одинаково высокого уровня удовлетворенности всем членам общества. Определенная группа (аристократия, элита, нувориши) всегда имеет больший доступ к материальным и духовным благам. Другие (рабы, наемные работники, безработные) оказываются средством обеспечения комфорта первых. Соответственно в обществе формируется несколько культур: культуры высших, средних, низших. Лишь культура высших поставлена в такие условия, что она может развиться до уровня, обеспечивающего счастье его носителям. Культура низших, развившись до уровня обеспечения выживания (физического существования), встречает препятствия для дальнейшего развития, в форме различных социальных механизмов, обеспечивающих счастье высших.

В то же время по характеру функционирования и вектору развития культура низших как системное саморазвивающееся образование принципиально ничем не отличается от высших образцов. Низшая культура точно также имеет вектором развития обеспечение счастья ее носителям. Подобно маленькому растению, над которым находится слой асфальта, она способна взломать преграды, мешающие ее развитию.

Иногда вариантом преодоления преград оказывается напряженный труд, который в сочетании с удачей приводит к богатству и прорыву в высшие сферы. Эти случаи крайне редки, их скорее следует отнести к числу исключений, подтверждающих правило (хотя пропаганда активной рекламой таких примеров стремится доказать, что именно они являются нормой — это не более, чем защитный механизм высшей культуры). Правилом же является один из следующих вариантов:

- достижение высоких стандартов жизни криминальными способами;

- обращение к алкоголю или наркотикам (легкодоступная форма квазисчастья);

- развитие революционных теорий и участие в революционной деятельности;

- обращение к трансцендентной культуре, которая коренным образом меняет представление о счастье и способах его достижения.

Трансцендентная культура — культура, основанная на мистических элементах, представлениях о сверхъестественных силах (в этом и заключается ее трансцендентность, рациональная непостижимость и противопоставление культуре, ориентированной на естество). Трансцендентные культуры практически полностью отрицают материальные ценности. Рассматривают удовлетворение естественных материальных потребностей как зло либо неудобство, от которого не удается избавиться до поры до времени. Страдание в таких культурах обретает статус блага, рассматривается как источник заслуг, признак избранности. Абсолютное большинство естественных ценностей меняет знаки, превращается в антиценности в трансцендентной культуре, которая открывает людям целый пласт новых ценностей, связанных с богом и высшей, идеальной жизнью.

Трансцендентную культуру атеисты нередко считают иррациональной, противоречащей природе людей. При поверхностном анализе кажется, что так оно и есть. Однако углубленный анализ свидетельствует об ином. Потребности — это первооснова любой культуры. Именно они оказываются тем генотипом, который из микроэлемента формирует большой организм. Трансцендентные культуры не могли бы не только долго существовать, но и вообще вряд ли бы сформировались, если бы не опирались на что-то такое, что находит отклик в человеческом естестве. Генотипом трансцендентной культуры является присущая каждому человеку потребность в определении смысла жизни и периодически возникающая у людей потребность найти опору и поддержку в трудных и безвыходных ситуациях, когда бог оказывается единственным существом, обращение к которому рационально в определенных условиях. Парадоксально, но бесспорно то, что рационализм бессилен указать человеку конечную цель его бытия. Абсолютный рационализм оборачивается иррационализмом и кризисом смысла жизни, фактором глубокой неудовлетворенности. В этом смысле трансцендентные культуры могут считаться в высшей степени естественными, поскольку ориентированы на высшую часть человеческого естества.

Трансцендентные культуры полярны. Одни из них ориентируют человека на служение силам добра, другие — силам зла. Последние корректно определить как антикультуры. Они суть проявление неспособности и нежелания воспринять стандарты высшей справедливости, что трансформируется в воинственное ее отрицание. С ними связано отрицание правды, добра, справедливости, порядочности, развитие агрессивности, коварства, безжалостности, безразличного отношения к окружающим. Эти элементы можно найти в основе абсолютного большинства преступлений.

Развитие трансцендентных культур, ориентированных на утверждение высшей справедливости, имеет ярко выраженную антикриминальную сущность, проявляющуюся в том, что они:

- нейтрализуют такой мощнейший криминогенный фактор как социальное неравенство;

- на идеальном уровне устраняют безнаказанность (любой плохой поступок влечет отрицательные последствия в инобытии);

- подавляют и ограничивают материальные потребности, которые лежат в основе абсолютного большинства преступлений, учат терпеть и подавлять гордость и самолюбие;

- ориентируют на отрицание зла и насилия, на помощь ближнему и сострадание.

Они уязвимы лишь в том, что могут трансформироваться в трансцендентные антикультуры, которые нередко сохраняя религиозную риторику (форму) криминальны по сущности.

Поскольку материальные источники существования ограничены, конкурентная борьба является сущностной характеристикой естественной культуры. Преступность в естественной культурной среде является одной из форм получения доступа к источнику существования. Естественная культура по своей сущности находится в отношениях противоречия со справедливостью: справедливость — феномен не естественный, он имеет скорее трансцендентную природу.

Существуют два подхода к пониманию справедливости социального устройства. Первый — попытка сконструировать такую конфигурацию социального неравенства, при которой различие в правах и достатке находит разумное объяснение. Если человек выполняет более сложные функции, более напряженно трудится, обладает большими способностями, — и в конечном итоге приносит больше пользы обществу и государству, справедливо наделить его большими правами и большим достатком. Один из примеров такой справедливости можно найти в Древнем Риме. Всадническое сословие пользовалось большими привилегиями и уважением потому, что свой высокий достаток всадники обращали на общую пользу. Они имели возможность приобрести боевого коня и тяжелое вооружение и во время боевых действий занимали самое опасное место в боевом порядке войск, выполняли самые сложные функции, эффективность их боевого применения, как правило, была самой высокой.

При таком обеспечении справедливости возникает несколько проблем. Даже при идеальном соответствии структуры общества рассматриваемой схеме (чем больше трудится, чем больше способностей, тем больше богатства), низшие слои общества не бывают довольны. Каждый человек всегда склонен преувеличивать свой вклад в общее дело и свои способности. Многочисленные восстания, борьба плебса за уравнение в правах с аристократами в Древнем Риме тому подтверждение.

Вторая проблема заключается в том, что идеального соответствия важности функций и уровня обеспечения практически не бывает. А если оно по счастливому стечению обстоятельств складывается в каком-либо государстве, то носит непродолжительный характер. Дети, на которых природа, как правило, отдыхает в плане талантов и способностей, наследуют богатство своих родителей, и перераспределение перестает быть справедливым. А это в свою очередь возбуждает зависть и недовольство, и выливается по минимуму в рост преступности, по максимуму — в народные волнения и социальные революции.

Трансцендентные культуры в отношении справедливости можно было бы считать эталоном — они ориентированы на обеспечение всеобщего равенства и счастья. Проблемой является их вырождение (например, войны между христианами, продажа церковными иерархами индульгенций, участие их в торговле нефтью и табаком), а подчас и трансформация в антикульутры.

Формирование истинно справедливой культуры и утверждение ее в человеческом обществе — глобальное направление отрицания преступности.

Изменения в культурной сфере неминуемо оказывает воздействие на преступность. В свою очередь изменения преступности всегда так или иначе связаны с культурными процессами.

Изменить стандарты поведения людей можно изменением как самой культуры, так и механизмов ее регенерации в социальной среде: передачи элементов культуры от одного человека другому, от поколения к поколению.

А. Изменение культуры — процесс естественный и непрерывный. Культура имеет двойственную природу. С одной стороны она формируется стихийно в процессе взаимодействия этноса с окружающей средой. В этом смысле перед каждым поколением культура предстает как некая данность. С другой стороны, каждое поколение и каждый человек вносит свой вклад в культуру, в процессы ее функционирования.

Факторами изменения культуры могут быть:

- природа;

- уровень развития науки и техники;

- осмысление окружающего мира, сущности и смысла бытия.

Культура может изменяться стихийно: под воздействием природной среды или в связи с научными открытиями и прогрессом в области техники. И целенаправленно — под воздействием сознательной деятельности людей для достижения тех или иных социальных целей. По мере развития общества все более и более просматривается развитие тенденции управления культурными процессами. Возникли такие феномены, как министерство культуры, культурные революции. Управление культурным развитием социума является реальностью.

Одна из целей влияния на культурную среду — воздействие на преступность. Причем далеко не всегда к намерениям тех или иных субъектов относится изменение культуры в целях уменьшения преступности. В любом обществе существуют криминальный и антикриминальный, конструктивный и деструктивный векторы развития культуры. Источники импульсов деструктивного развития культуры могут быть как внешними (вероятный противник, экономические конкуренты), так и внутренними (криминальный мир, компрадорская буржуазия, и иные консорции, для которых культурная среда народа является чужеродной). В этой связи представляют интерес относящиеся к 1945 году размышления Даллеса о реализации американской послевоенной доктрины против СССР: «Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного необратимого угасания его самосознания...Литература, театры и кино — все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом всякой безнравственности...Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества».¹¹⁰

Трансформация культуры происходит главным образом за счет изменения способов удовлетворения потребностей. Подчас это может изменить и потребностные стандарты. В основном же, изменение иерархии потребностей происходит под влиянием идеологии и религии. При этом необходимо учитывать, что помимо процессов, возможности контролирования которых у общества относительно велики (моделирование определенных элементов культуры, убеждение и принуждение), изменение культуры зависит от готовности общества к восприятию нового. Этот феномен относительно автономен.

Изменение культуры может быть радикальным или постепенным. Они могут проводиться как на макроуровне (общество), так и на миниуровне (группа) и микроуровне (культура отдельной личности). Применительно к масштабам организуемых культурных процессов необходимо иметь в виду следующее. Чем масштабнее задача, тем больше потребуется сил и средств на ее реализацию, тем больше времени потребуется на это, тем серьезнее должна быть подготовка, включающая как теоретическое осмысление проблемы, так и материальную сторону обеспечения, тем выше вероятность того, что конечные результаты не будут соответствовать изначальным целям.

Содержание культуры дискретно. Культура состоит из определенных элементов, не связанных жестко. Их число может увеличиваться и уменьшаться, одни элементы могут быть заменены на другие без изменения системной сущности феномена.

В современной ситуации в условиях взаимодействия и взаимовлияния множества культур при изменении национальной культуры речь идет, как правило, не о возникновении чего-то принципиально нового, а о привнесении в одну культуру элементов другой, в результате чего может возникнуть новая культурная структура, влекущая системные изменения в обществе и образе жизни людей.

Б. Мировая культурная среда чрезвычайно многообразна и полифонична. Существуют культуры, отрицающие преступность, и наоборот — развивающие ее. В этих условиях особую значимость приобретает не столько процесс формирования новых элементов культуры, сколько содействие распространению антикриминальных культур (развитие здоровых национальных традиций, восприятие позитивного извне) и воспрепятствование развитию их антиподов. В данном контексте речь идет об утверждении в обществе позитивного культурного идеала и всемерном распространении его.

Культурный идеал практически невозможно сформулировать во всеобъемлющей форме, но основные его элементы вполне могут быть очерчены:

- развитие духовных потребностей (в том числе и ориентации на высшую справедливость), создание им приоритета в социальной потребностной иерархии;

- исключение элементов, развивающих социальную патологию — культура должна способствовать укреплению здоровья нации, препятствовать социальной дезорганизации и деградации;

- ограничение и постепенное вытеснение насилия и индивидуализма как форм социального бытия.

Механизмы распространения культуры должны контролироваться обществом в двух аспектах:

- поддержка распространения культурного идеала, изыскание средств повышения эффективности функционирования каналов распространения такой культуры;

- ограничение, а в ряде аспектов и запрет на пропаганду антикультуры (всего, что отрицает культурный идеал).

Сегодня в России многие культурные процессы имеют прямо противоположную направленность, антикультура активно внедряется в общественное сознание. Современную ситуацию в нашей стране можно оценить как своеобразное тестирование. Признаками жизнеспособной культуры являются: 1)отторжение элементов, инициирующих разрушение; 2)способность самовосстанавливаться после деструктивных воздействий извне. Способность культуры русского народа к самовосстановлению В.О.Ключевский относит к сущностным характеристикам нашей страны как социального организма: «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжело его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».¹¹¹