Глава XV. Организованная преступность

Дословное толкование термина «организованная преступность» позволяет отнести к данной категории любое преступление с элементами организации (преступление может быть организовано как одним человеком, так и группой лиц). В криминологии же под организованной преступностью понимается иное. В процессе противостояния с обществом криминальный феномен эволюционировал, и ему удалось найти такую форму бытия, которая делает его малоуязвимым по отношению к антикриминальным воздействиям государства и общества.

Основной вектор эволюции криминального феномена как бы двунаправленный:

- первое направление — получение максимальной выгоды от преступной деятельности;

- второе — обеспечение максимальной безопасности по отношению к государственному преследованию.

Развитие преступности по этим направлениям привело к образованию своеобразного криминального монстра, который особенно ярко проявил себя в ХХ веке.

Обеспечение сверхприбыльности криминальной деятельности и неуязвимости функционеров преступного мира достигается посредством следующих факторов, которые можно отнести к сущностным характеристикам организованной преступности:

1. 
   высочайший уровень преступной специализации.
   

а) во-первых, наличие промежуточных руководителей, которые получают приказы от лидера и передают их исполнителям, изолируя высшие эшелоны криминалитета от прикосновенности к преступлению — эта прослойка становится гарантией безопасности высших функционеров преступных групп (практически исключает возможность привлечения их к уголовной ответственности);

б) во-вторых, выделение не только организаторов и исполнителей, но и:

- идеологов;

- советников;

- органов разведки и контрразведки;

- корруптеров (специалистов по подкупу различных должностных лиц);

- специалистов по отдельным видам преступной деятельности (киллеров, подделывателей, специалистов по компьютерным преступлениям, специалистов по сигнализациям и замкам и т.п.). Для подготовки этих специалистов создаются специальные структуры и выделяются значительные средства;

2) готовность использовать весь спектр мер защиты от государства и общества:

- формирование благоприятного общественного мнения (создание имиджа преступников, не опасных для общества);

- подкуп должностных лиц, угрозы и шантаж;

- физическое устранение предателей и лиц с низкой криминальной исполнительской дисциплиной, свидетелей преступной деятельности, неподкупных работников правоохранительных органов, политических деятелей и журналистов;

3) использование значительных финансовых средств для обеспечения преступной деятельности.

Понятие организованной преступности

На основе криминологических исследований ученые разных стран выработали понятие организованной преступности. Выработка этой дефиниции имеет значительную научную и практическую ценность, поскольку невозможно разработать адекватные меры противодействия организованной преступности, не уяснив ее сущность и не зафиксировав ее в конкретном понятии. Определение организованной преступности крайне важно для законодателя, поскольку только на его основе можно проводить политику криминализации деятельности всех структур мафиозного типа. Наиболее остро эта проблема стоит в отношении высших эшелонов криминалитета, внешне неприкасаемых к преступлениям. Найти такие законодательные формы, которые смогли бы устранить правовую неуязвимость этих руководителей, — одна из ключевых проблем разработки эффективных мер воздействия на организованную преступность.

В 1967 году после достаточно основательного изучения феномена организованной преступности в США президентская комиссия сформулировала одно из первых определений этого явления: «Организованная преступность — это сообщество, которое стремится действовать вне контроля американского народа и его правительства. Она включает тысячи преступников, действующих в рамках таких же сложных структур, как структуры крупных корпораций, и подчиняющихся своим законам, которые применяются с большей жестокостью, чем законы правительства. Ее действия не импульсивны, они являются результатом сложных соглашений, направленных к достижению контроля над целыми сферами деятельности для получения огромных прибылей».¹⁵²

Различные ученые в качестве главных выделили самые разные признаки феномена организованной преступности. Их попытался обобщить и синтезировать немецкий криминолог Г.Шнайдер. К числу таких признаков он относит:

- организованная преступность удовлетворяет потребности населения в нелегальных товарах и услугах;

- она осуществляет свою деятельность рационально и планомерно. Преступные действия определяются исходя из соображений малого риска и крупной выручки;

- мафиозная группа основывается на строгом распределении ролей;

- все представители организованной преступности — профессионалы. Они развивают в своем кругу криминальную систему ценностей;

- любой преступный синдикат находится в подчинении небольшой планирующей группы, которая ведет поиск возможностей для криминальных действий, взвешивает риск, стоимость и выгодность преступных проектов, контролирует их выполнение. Располагая огромными финансовыми возможностями, преступная конфедерация имеет возможность не торопиться в выборе целей и проведении операций. «Она лишь тогда нажимает курок, когда преступное действие связано с минимальным риском»;

- преступная организация имеет свои руководящие принципы (безусловная лояльность всех членов, запрет на любые преступные действия без приказа руководства);

- организованная преступность основывается на нейтрализации государственного уголовного преследования. Его отключение достигается путем изолированности руководящей и планирующей групп от исполнителей, а также за счет систематического подкупа властей.¹⁵³

В отечественной криминологии одно из наиболее объемных определений организованной преступности сформулировала А.И.Долгова: «Организованная преступность — это сложная система организованных преступных формирований с их широкомасштабной преступной деятельностью и созданием для такой деятельности наиболее благоприятных условий... В эту систему вовлечена немалая часть населения и по существу организованная преступность представляет собой альтернативное общество со своей экономикой, социальной и духовной сферами, своими системами управления, безопасности, формирования молодого поколения, судами, своей внутренней и внешней политикой».¹⁵⁴

По данным МВД в России активно действует свыше 6 тыс. преступных формирований. Они объединены в 150 криминальных сообществ, поделивших нашу страну на сферы влияния. В.С.Разинкин выделяет следующие формы преступных сообществ:

1) временные преступные сообщества — образуемые главарями преступных формирований координирующие центры для выработки и решения конкретных задач (в 1994 году было проведено не менее 413 воровских сходок, где участвовали 1210 главарей и активных участников преступных формирований, среди них более 230 воров в законе);

2) криминальные картели — объединение нескольких преступных группировок на добровольной основе путем заключения договора;

3) преступные синдикаты — образуются путем поглощения более сильной преступной группой одной или нескольких более слабых групп ей подобных.¹⁵⁵

Итальянский исследователь феномена мафии Розарио Минна выделяет три уровня организованной преступности:

- высокая мафия, состоящая, в основном, из детей и внуков мафистских убийц. Она концентрирует в своих руках политическую власть;

- средняя мафия, совершающая по заказу первой подкупы и хищения;

- низшая мафия, специализирующаяся на убийствах и иных видах террора.¹⁵⁶

Низшая мафия имеет тенденцию к своеобразному «очищению»: по мере роста преступного авторитета и финансовых средств деятели преступного мира стараются дистанцироваться от «грязных» дел, становятся бизнесменами или политиками, которые время от времени прибегают к услугам вчерашних «коллег» по преступному промыслу.

В 1998 г. зарегистрировано 22 тыс. преступлений, совершенных организованными преступными группами и преступными сообществами, из них:

Организация преступного сообщества Бандитизм Похищение человека Незаконное лишение свободы Вымогательство Захват заложника

22 289 100 63 867 2

Динамику организованной преступности характеризуют следующие цифры: «Практически нет ни одного криминологически значимого показателя, абсолютное значение которого не увеличилось бы за последние шесть лет в несколько раз: общее число групп возросло в 17 раз, численность групп от 4 до 10 человек и выше — более, чем в 10 раз, длительность преступной деятельности от 1 до 5 лет — в 20 раз, наличие межрегиональных связей — в 32 раза, коррумпированных — в 172 раза».¹⁵⁷

Организованную преступность иногда называют государством в государстве. Действительно, в некотором отношении она вступает в конкуренцию с властными структурами, мешает проведению оптимальной государственной политики, размывает нравственность, отрицает справедливость и правосудие, рекламирует безнаказанность, — одним словом, дискредитирует политическую систему общества.

- мощным фактором обнищания нации: ею не только присваивается огромная и возрастающая часть национального достояния, но и вывозится за рубеж (по оценкам экспертов Всемирного банка ежегодно из России вывозится 15-20 млрд. долларов);

- организатором широкомасштабных вооруженных конфликтов и актов терроризма;

- организованная преступность последовательно уничтожает саму нацию, ее культуру, генофонду причиняется ущерб в результате алко-нарко-порнобизнеса, торговли детьми, растлением молодежи; ею поддерживается, финансируется культура, разрушающая «память нации», ее лучшие традиции; в вооруженных конфликтах гибнут здоровые молодые люди.¹⁵⁸

Зарубежные криминологи установили, что ущерб, который причиняет обществу уличная преступность, по сравнению с ущербом от организованной преступности примерно в 50 раз меньше (он составляет от 1,7 до 2,3% ущерба, причиняемого последней).¹⁵⁹ Экономический ущерб от организованной преступности составляет около 10% валового национального продукта страны.¹⁶⁰ Не сложно представить, какой импульс развитию национальной экономики дало бы избавление от такого паразитического криминального образования, как организованная преступность.

Перспективы организованной преступности можно прогнозировать, исходя из основных ориентиров ее развития: выживание — богатство — власть. ¹⁶¹

Преступный мир берет под контроль все новые и новые сферы социальной жизни: по оценкам экспертов 40% частного бизнеса, 60% государственных предприятий и от 50 до 85% банков в России находятся под контролем организованной преступности.¹⁶² Угроза тотальной криминализации приводит многих исследователей к серьезным политическим выводам: «Физический, материальный и моральный вред, причиняемый нынешней криминальной вольницей, реально сопоставим с вредом сталинских репрессий и фашистским нашествием. Если сопоставить обобщенный вред, причиняемый преступностью и властями в современной России, с аналогичными последствиями либерального тоталитаризма времен застоя, то счет окажется не в пользу сегодняшних реалий».¹⁶³Организованная преступность может оказаться исходным пунктом фашизации общества: «Политическая и экономическая свобода не может существовать с петлей преступности на шее. Диктатура преступности при либеральной борьбе с ней становится не менее опасной, чем диктатура тоталитаризма.».¹⁶⁴


§ 2. Истоки и факторы устойчивости организованной преступности

Организованная преступность — наиболее опасная форма социального зла. Иногда ее сравнивают с раковой опухолью, имея в виду и то, что она, подобно смертельной болезни, ведет к деградации социального организма , и то, что общество не нашло эффективных мер избавления от нее.

Обстоятельства, делающие организованную преступность устойчивой к мерам социального воздействия, можно классифицировать на две группы:

1. Факторы устойчивости организованной преступности, вытекающие из ее внутренней природы.

2. Факторы, связанные с пороками социально-политических и культурных основ жизни общества.

Первая группа факторов показывает, почему организованная преступность чрезвычайно устойчива и почему с ней так трудно бороться. Вторая группа — раскрывает истоки приобретения криминальным феноменом столь опасного характера.

Подобно живому организму, организованная преступность очень устойчива, имеет много степеней защиты. Корректным было бы определение этого феномена как вида преступности, наименее уязвимого для общественного воздействия. Особенно хорошо организованная преступность защищена от «лобового» противостояния с государством. При таком столкновении она теряет наименее ценных бойцов, ряды которых быстро восстанавливаются благодаря неуязвимости мозговых и организационных центров.

При кажущемся несоответствии в «весовых категориях» государственной машины и любого общественного (в том числе криминального) образования преступные структуры подчас не только не уступают, но и оказываются сильнее.

Преимущества организованной преступности определяются следующим:

1) преступное сообщество всегда активно, для него противостояние с правоохранительными органами — проблема номер один. Приоритет этой деятельности для организованной преступности несомненен, он — один из главных элементов ее сущности. Приоритетность борьбы с преступностью для государства и общества необходимо доказывать, аргументировать, и часто это не приводит ни к каким результатам;

2) во главе организованных преступных структур всегда стоят люди энергичные, с установкой на бескомпромиссное противоборство со всем, что представляет угрозу. Таким образом, адекватность криминальных функционеров занимаемым ими должностям в преступных группах — одно из условий выживаемости этих структур. И если преступный клан сформировался, выжил при утверждении в криминальном мире и активно развивается, это значит, что глава сообщества и его советники — люди незаурядные. Руководители боевых структур обладают значительным опытом и изрядными управленческими способностями. Появление на этих должностях случайных людей практически невозможно. Утрата их подчас трудновосполнима, и зарубежный опыт показывает, что устранение этих фигур приводит к устойчивой дезорганизации мафиозного сообщества. Идеальный боевик дерзок, отличается пониженной чувствительностью, безжалостностью, отсутствием нравственных барьеров. По этим критериям осуществляется отбор и специальная подготовка. Какой-либо протекционизм при назначении на ответственные должности в криминальных структурах практически исключен, чего нельзя сказать о государственных учреждениях;

3) в борьбе с государственными структурами для преступников приемлемы любые средства (подкуп, клевета, запугивание, убийства и другие виды террора). Государство, как правило, ограничено в использовании аналогичных мер. Особенно остро эта несоразмерность в средствах противостояния ощущается на ранних этапах противоборства, когда общество еще не готово воспринять в качестве аксиомы простую истину: в белых перчатках с мафией справиться не удалось никому. Именно благодаря такой «нерасторопности» и мнимому благородству тех слоев общества, которые в меньшей мере испытывают отрицательное воздействие этого зла, организованная преступность стремительно набирает обороты при старте и становится мощным противником. Почти все государства прошли через следующие стадии в воздействии на организованную преступность: отрицание самого факта существования преступных синдикатов; затем — попытка бороться с ними традиционными средствами и осознание неэффективности старых подходов; следующий этап — разработка правовых и организационных мер, которые могут в значительной мере компенсировать преимущества мафии, связанные с ее коварством и жестокостью. Наше общество сейчас находится на второй стадии и никак не решится сделать очередной шаг, который во многих странах увенчался успехами в борьбе с организованной преступностью;

4) на обеспечение защиты и противостояние с государством преступные структуры вкладывают оптимальное количество материальных средств. Принцип материального обеспечения в этой среде — некоторое превышение нормы, чтобы успех был гарантированным. Практика свидетельствует, что материального обеспечения государственных структур, ведущих борьбу с преступностью, всегда ниже нормы (подчас отклонение от оптимального бывает настолько велико, что оно исключает какие-либо положительные результаты);

5) стержень стратегии организованной преступности — поиск максимальной выгоды при минимуме риска. Противостояние со стороны государства не всегда строится на основе негативного принципа: проведение государственной политики, которая сводила бы выгодность преступного промысла к минимуму, а риск увеличивала бы до максимума могло бы стать эффективным средством противодействия;

6) интеллектуальные и исполнительные структуры организованной преступности очень динамичны, они восприимчивы ко всему новому, выгодному для них, активно осваивают новые зоны криминальной активности, новые способы преступной деятельности. Государственные структуры, как правило, отстают. Обычно их деятельность носит вторичный характер — реагирование на действия преступных групп. Даже хорошо отлаженная аналитическая служба прогнозирования динамики преступной деятельности в различных сферах в совокупности с чутко реагирующей на эти прогнозы гибкой государственной политикой не всегда позволяют опередить преступников, которые подчас находят весьма нетрадиционные подходы к извлечению криминальных сверхприбылей. Инициатива оказывается прерогативой преступного мира;

7) проникнуть в управленческие структуры организованной преступности многократно сложнее, чем в парламент, органы государственного управления или правоохранительные органы. Соответственно возможности преступного мира отрицательно влиять на выработку антикриминальной стратегии и тактики очень велики;

8) феномен объединения криминальных группировок в преступную конфедерацию имеет следующие последствия:

- во-первых, расширяются возможности преступных групп по объединению усилий, у преступных групп появляются значительные резервы на случай критической ситуации. Они обмениваются информацией, помогают устанавливать контакты с коррумпированными чиновниками, оказывают взаимопомощь в розыске и уничтожении свидетелей и нарушителей криминальной дисциплины. На периодических совещаниях высших представителей криминалитета совместно вырабатывается оптимальная стратегия преступной деятельности и противодействия государственному разрушающему воздействию;

- во-вторых, в регионах, на которые поделена страна, образовывается своеобразное криминогенное поле, которое распространяется от преступного сообщества, как от мощного криминального магнита. Эффективность деятельности правоохранительных органов значительно снижается. Даже если органам МВД или ФСБ удается уничтожить полностью преступную организацию (что случается крайне редко), криминальная конфедерация проводит перераспределение сил и закрепляет освободившееся поле криминальной деятельности за другой преступной группировкой.

Негативные социальные явления вынуждают общество самосовершенствоваться: чтобы избавиться от них, необходимо улучшать организацию общественной жизни. Еще А.Кетле в средине XIX в. подметил: изменение социальной системы влечет изменение преступности. Для избавления от организованной преступности необходимо понять ее истоки — почему она возникла, какие социальные факторы делают ее устойчивой и почему не удается ее искоренить.

Одним из глобальных факторов организации преступности является несоответствие между сложной социальной природой криминального феномена и упрощенными подходами к воздействию на него — попытки избавиться от преступности с помощью различных мер борьбы без серьезных изменений культурных и политических основ жизни общества. Проведем несложную аналогию: предположим, ветер занес на поле семена какого-то дерева, и там выросли деревца. Маленькие ростки легко скосить вместе с травой. Но корень у каждого скошенного деревца сохранился, и в следующем году он вновь даст побеги. Их вновь можно скосить, однако основание стебля с каждым годом уплотняется, и однажды он сломает косу. То же происходит и в обществе. Оно продуцирует преступность посредством социального неравенства, несправедливости общественного устройства, поддержанием бедности, безработицы, нищеты. Пороки подчас не только не отторгаются, но и получают поддержку, а некоторые (такие как проституция, наркомания, гомосексуализм) постепенно становятся культурной нормой современной западной цивилизации. Все это постоянно продуцирует преступность, а попытки избавиться от нее в рамках порочных политических и культурных основ социальной организации лишь «уплотняют» криминальный феномен. И однажды становится очевидным, что традиционная «коса» правоохранительных органов оказывается неспособной справиться с ней.

Капиталистический взрыв стал причиной мутаций криминального феномена, в результате чего бандитские группировки типа китайских «Триад», японского «Бориокудана» и неаполитанской «Каморы» превратились в преступных монстров, практически неуязвимых для государственного разрушающего воздействия. Им удалось нащупать социальную нишу, вытеснить из которой их оказалось весьма затруднительно. Эволюция преступного мира проходила в условиях жесткой борьбы. В ходе этой борьбы слабые уничтожались, а сильные становились еще более живучими. В итоге сильным представителям криминального мира удалось найти такую форму социального бытия, которая сводила на нет все усилия правоохранительной системы по их уничтожению и нейтрализовывала различные механизмы социального контроля.

Этот процесс одним из первых описал Э.Ферри: «В истории преступности наблюдаются два явления: с одной стороны, цивилизация, как это заметил Тард, уничтожает одни виды преступности, ею же созданные, и создает на их место новые; с другой стороны, преступность претерпевает двойную морфологическую эволюцию, делающую ее характерным показателем каждого исторического периода, для каждой социальной группы... В Италии мы видим, как разбой в течение последних лет перешел из формы кражи с применением оружия и взимания выкупа, в форму взимания постоянной платы».¹⁶⁵

Способность к самоорганизации показала, что преступность — это не просто разрозненные преступники, совершающие преступления независимо друг от друга. Преступность — это не просто цифра преступлений (статистическая совокупность). Это социальное явление, проявляющее признаки жизнеспособного организма, обладающего инстинктом самосохранения (причем не только на уровне отдельных преступников, но и на уровне явления в целом).

Факторами криминальной эволюции являются:

- развитие криминальной мысли, криминального управления, криминальной организации;

- аккумуляция и воспроизводство криминального опыта, формирование криминальной культуры;

- взаимосвязь преступников, преступных организаций, поколений преступников (взаимопомощь и передача криминального опыта от одного преступника другому, от одной преступной организации другой, от одного поколения — другому).

Во взаимодействии с пороками политической организации общества, как в отдельных государствах, так и на мировом уровне, криминальная эволюция ведет к возникновению и развитию организованной преступности.

Итак, к числу негативных факторов, продуцирующих организованную преступность, относятся:

1. Пороки культурных, политических и социально-экономических основ организации жизни общества.

2. Неэффективность мер борьбы с криминальными проявлениями: несоответствие между глубинными факторами преступности и поверхностными мерами, с помощью которых государство пытается от нее избавиться.

3. Криминальное саморазвитие (способность преступности к самоорганизации и способность на ужесточение мер борьбы с нею отвечать усилением мер обеспечения криминальной безопасности и эффективности преступной деятельности).

4. Пороки политической системы общества:

а) пассивность органов государственной власти, обусловленная дефектами политического устройства, политическими, идеологическими и социальными кризисами, коррумпированностью, слабостью политических лидеров, их неспособностью эффективно действовать в сложных условиях;

б) необеспеченность (материальная, культурная, организационная) рационального функционирования демократических институтов общественного устройства.

5. Межгосударственные противоречия, препятствующие концентрации усилий общества на борьбе с преступностью. Опора государственных структур на преступные группировки в межгосударственных конфликтах (например, в 1944 г. вторжение войск США и Великобритании в Италию обеспечивали группировки сицилийской мафии, в 1999 г. в ходе войны с Югославией силы НАТО опирались на вооруженные формирования албанской наркомафии).

В XIX в. немецкий философ Гегель детально исследовал закон развития через разрешение противоречий. Когда общество оказывается перед дилеммой: тотальная криминализация и господство организованного криминалитета либо избавление от пороков социального устройства,— судьба будущего зависит от способности человечества сделать разумный выбор: как на интеллектуальном уровне (найти оптимальные ориентиры социального развития), так и на политическом (адекватно реализовать идеалы в социальной практике).

Одной из особенностей возникновения организованной преступности в России является тесная зависимость процессов развития организованной преступности и процессов социального реформирования 80-х – 90-х годов. Нередко высказывается гипотеза о том, что реформы в СССР в значительной мере были инициированы криминальными структурами. И, пожалуй, ни у кого сегодня не остается сомнений, что характер реформ во многом определялся далеко не добропорядочными гражданами. Стоит ли удивляться, что реформы создали в нашей стране весьма благоприятную почву для интенсивного развития организованной преступности. Экономика страны постепенно превращалась в механизм обогащения криминальных элементов. Для облегчения этого процесса в стране была сформирована соответствующая нормативная база. Законодательство о приватизации и о банкротстве, налоговое и банковское «право» позволяло последовательно уничтожать все здоровые элементы в российской экономике. Напротив, законодательные меры, направленные на активизацию борьбы с организованной преступностью, затрудняющие преступную деятельность, препятствующие криминализации государства и общества, неуклонно встречали препятствия в высших эшелонах власти. Например, в декабре 1995 года Государственная Дума РФ приняла законы «О борьбе с коррупцией» и «О борьбе с организованной преступностью». Зарубежными экспертами в области борьбы с организованной преступностью эти правовые акты были признаны одними из лучших в своем роде. Если бы данные законы вступили в действие, криминальному миру России был бы нанесен сокрушительный удар. Однако этого не произошло — Президент РФ Б.Н.Ельцин наложил ветто на указанные нормативные акты.

А.И.Долгова выделяет следующие этапы становления организованной преступности в России 90-х годов:

- эскалация захвата собственности и иных способов незаконного обогащения;

- принятие политических мер по легализации и защите криминальных капиталов;

- начало откровенного использования официальных структур, включая средства массовой информации, в интересах теневого, в том числе преступного капитала;

- открытое подавление недовольства населения;

- ослабление официального противодействия преступности путем регулярного реформирования правоохранительных органов, их скудного финансирования;

- развитие теневой юстиции;

- переход все большей части населения к сотрудничеству с организованными преступниками и рассеянное, пассивное отношение к ним другой части граждан;

- глобализация частного присвоения национальных богатств России и вывоз капиталов за границу;

- усиление в регионах и отраслях экономики противоправного, криминального контроля;

- криминализация государственной власти;

- скупка все большей части средств массовой информации или их деятелей новыми крупными собственниками, введение ими своей цензуры;

- ориентация правоохранительных органов на активизацию борьбы с уличной преступностью;

- выработка населением собственных механизмов выживания и реагирования на преступность;

- расширение транснационального характера преступной деятельности и подмена эффективного международного сотрудничества в борьбе с преступностью односторонним усилением деятельности иностранных спецслужб на территории России.¹⁶⁶

Каким будет следующий этап: «колумбизация» России или очищение нашей страны от криминальной скверны,— в той или иной мере это зависит от каждого из нас.

Анализ феномена «бессмертности» мафии приводит к проблеме более высокого уровня — несокрушимости мирового зла. Эта глобальная проблема была однозначно решена теоретически много веков назад: темные силы онтологически находятся в подчиненном положении у сил светлых. Зло никогда не сможет победить добро. И опыт человечества с древнейших времен до наших дней убедительно подтверждает этот закон. Какие бы формы ни приобретало зло, каким бы сильным оно ни было в отдельные исторические периоды, его всегда ждет неминуемый крах. В конечном итоге, белая идея всегда побеждает, светлые силы оказываются сильнее (подчас вопреки всякой логике). И мы можем воочию в этом убедиться: за тысячелетия борьбы добра со злом наш мир не стал сумеречно темным, хотя тучи не раз сгущались над ним. Не является исключением и организованная преступность — это лишь одна из мутаций зла, для разрушения которого должны объединиться все здоровые силы общества.

В 1702 г. Петр I, после взятия штурмом считавшейся неприступной крепости Нотебург, произнес слова, которые могут быть предпосланы всякому трудному делу: орешек сей крепок, но и его удалось благополучно расколоть. Главное — очень захотеть. Конечно, организованная преступность — цитадель совершенно другого плана. Но нет никаких оснований полагать, что она не может быть разрушена. Естественно, не стоит и упрощать задачи. Избавление общества от организованной преступности на основе оздоровления социума — идеал, его достижение весьма проблематично. Радикальное изменение основ социального бытия — проблема, решение которой вероятно (подчеркиваем: всего лишь вероятно) в достаточно отдаленной перспективе. Ее с полным основанием можно назвать сверхзадачей человечества.

И достижение даже ограниченных целей разрушающего воздействия на организованную преступность оказывается задачей сверхсложной.

Опыт противостояния государства и организованной преступности свидетельствует, что последняя малочувствительна к традиционным мерам воздействия. В процессе криминальной эволюции она сумела выработать иммунитет к традиционным системам профилактики преступлений, их расследования, осуществления правосудия и исполнения наказания. Подкуп, угрозы, устранение несговорчивых оказались теми универсальными отмычками, с помощью которых можно открывать двери к решению любой проблемы.

Практика жестких мер воздействия на организованную преступность показала, что при их использовании очень велик риск сползания общества в пучину произвола. Такой метод борьбы оказывается не менее опасным, чем то зло, на искоренение которого он направлен (трудно сказать, кто причинил Италии больше вреда: мафия или Муссолини).

Неуязвимость организованной преступности подчас ставит общество в патовую ситуацию: либо трансформировать одну форму зла в другую (преступность в чрезвычайщину и деспотизм), либо смириться с существованием мафии (причем, на деле смирение означает подчинение). Последний вариант, вариант сотрудничества с мафией, в США начал практиковаться давно, он нашел и теоретических апологетов. Например, ученый из Гарвардского университета Т.Шеллинг предложил тайно договориться с боссами преступного мира о сотрудничестве в поддержании преступности на социально терпимом уровне.¹⁶⁷ В 90-х г.г. аналогичные идеи стали достаточно популярны и в России. Нет необходимости доказывать, насколько выгодна такая доктрина преступному миру. На ее утверждение в общественном сознании криминальные бароны не жалеют средств. Сомнительность такой идеи очевидна хотя бы потому, что ни один политик не осмелится публично поддержать ее.

Исследователь феномена экономической преступности Бу Свенсон установил, что практически любая мера, эффективная по отношению к разрушению преступности, имеет сопутствующие отрицательные последствия.¹⁶⁸ В связи с этим при конструировании системы воздействия на преступность необходимо достаточно тщательно моделировать все последствия ее функционирования (и положительные, и отрицательные). Система должна быть признана неприемлемой не только в случае превалирования отрицательных результатов, но и в случае отсутствия решающего перевеса положительных.

Еще в прошлом веке Э.Ферри выработал достаточно универсальный принцип воздействия на преступность: «Силы природы нельзя преодолеть иначе, как противопоставив им другие силы природы, противоположные или отличные от них. Вот почему криминалист-социолог, отбросив бесплодную иллюзию, что преступление рождается из фатума индивидуальной свободной воли, прежде всего старается определить направление и интенсивность сил, производящих преступление, чтобы затем противопоставить им другие естественные силы, охраняющие право, поддерживающие деятельность, согласную с законом, и честный труд».¹⁶⁹

В соответствии с этим законом (назовем его законом Ферри) необходимо на основе анализа социальных закономерностей, благодаря которым сформировался механизм чрезвычайной устойчивости организованной преступности, выявить тенденции, которые могли бы сыграть роль криминального антипода, которые можно было бы использовать для разрушения механизма социальной устойчивости структур мафистского типа. Для эффективного противодействия организованной преступности необходимо запустить в действие механизм укрепления государственной системы разрушающего воздействия на преступность и создать социальные механизмы, которые позволили бы нейтрализовать преимущества организованной преступности, ее неуязвимость, приоритет темпов криминальной эволюции над темпами эволюции государственных антикриминальных структур.

Поиск преимуществ государства в борьбе с организованной преступностью — непростая проблема. Основываясь на анализе современной российской реальности, проще всего было бы констатировать их отсутствие. Но изучение мирового опыта позволяет вскрыть ряд потенциальных преимуществ государства:

1) организованная преступность не первична. Она паразитирует на здоровой части общества, которая всегда больше, потенциально сильнее. Такое соотношение, как это ни парадоксально, является оптимальным для мафии. Она не заинтересована в бесконечном росте своих рядов. Только при определенной пропорции между обществом и преступностью последняя может получать сверхприбыли. Увеличение удельного веса криминальных структур преступный мир не допускает сам, так как это ведет к конкуренции и уменьшению прибыли. С конкурентами быстро расправляются. Поэтому общество принципиально всегда сильнее преступного сообщества. Лишь недостаток организации общества позволяет криминальным структурам господствовать над ним;

2) общественное мнение и поддержка населения изначально всегда на стороне тех, кто ведет борьбу с преступностью. И лишь в больном обществе, парализованном страхом, криминальные лидеры могут рассчитывать на поддержку населения. Однако эта поддержка ненадежна, и при первых же успехах государства в борьбе с преступным сообществом общественное мнение оказывается на стороне госструктур — и в этом неисчерпаемые возможности опираться на содействие масс;

3) государство имеет приоритет в отборе, воспитании и подготовке кадров для правоохранительных органов. Если отобрать лиц, чьи помыслы чисты и благородны, мотивы которых в борьбе с организованной преступностью не связаны с корыстью, то их борьба будет беззаветной и самоотверженной. У них будет несомненное преимущество в борьбе с преступниками (парадоксальная закономерность бытия, выраженная лаконичной фразой Александры Невского: «Побеждает не сила, а правда»,— убедительно подтверждается социальным опытом);

4) материальные ресурсы государства несоизмеримо богаче ресурсов криминального сообщества. Но у преступников они сконцентрированы на обеспечении борьбы с госструктурами, а государство рассредоточило их в различных сферах. Одним из важнейших принципов воинского искусства является перегруппировка сил: чтобы сделать прорыв в любой области необходимо сконцентрировать усилия на одном из участков. Пока усилия государства не будут сконцентрированы на проблеме разрушающего воздействия на организованную преступность — успеха не будет. Сейчас усилия государства сконцентрированы на другом. При этом не трудно спрогнозировать: если в ближайшее время деятельность по локализации организованной преступности не получит государственного приоритета, госструктуры окажутся под угрозой полной криминализации. Остатки доверия общества к государству будут утрачены, уровень управляемости станет неуклонно приближаться к хаосу;

5) мировой опыт показывает, что при своевременном принятии жестких мер государство нередко выходило победителем в противоборстве с криминальным монстром. Даже при таких драматичных обстоятельствах и глобальной пораженности всех областей жизни мафией, какие имели место в Колумбии, государству удалось одержать немало побед.

Главным фактором успеха в противодействии организованной преступности является решимость и политическая воля главы исполнительной власти. Позитивные сдвиги в этой области возможны лишь тогда, когда руководство соответствующим процессом и его всесторонним обеспечением берет в свои руки первое лицо. С мафией на Сицилии начали эффективно бороться лишь после того, как глава государства, Муссолини принял соответствующее решение и активно включился в этот процесс. До этого все аналогичные попытки отдельных политических деятелей были лишь актами самопожертвования. Как только правая рука Муссолини в борьбе с мафией Цезарь Моро затронул интересы самого Муссолини (Моро стал разоблачать высших функционеров фашистской партии, приостановил деятельность фашистов на Сицилии и арестовал за руководство мафистской структурой главного сицилийского фашиста — депутата парламента Кукко), легендарный антимафист был отправлен в отставку, и борьба с мафией прекратилась.

Аналогичным образом широкомасштабные операции против колумбийской наркомафии начались лишь в январе 1978 года, сразу после того, как президентом страны стал Турбай, человек преисполненный решимости избавить родину от мафистского спрута. Немедленно после вступления в должность, в первом же выступлении в качестве президента перед народом Турбай объявил мафии войну.

Механизм укрепления государственной системы воздействия на преступность имеет сложный опосредованный характер, элементами которого являются:

- осознание общественностью остроты криминальной проблемы;

- формирование механизмов выдвижения лидера, способного решить эти проблемы;

- приход к верховной власти человека, имеющего установку на бескомпромиссное противостояние с преступностью и адекватную концепцию этой деятельности, формирование им команды единомышленников антикриминальной направленности;

- укрепление государственной системы разрушающего воздействия на преступность;

- создание механизмов противодействия тенденции саморазложения этой системы.

В процессе выдвижения на роль общенационального лидера человека с установками на бескомпромиссную борьбу с преступностью огромную роль играют средства массовой информации. В 30-х годах на пост президента США претендовал чрезвычайный атторней Т.Дьюи, который сумел одержать ряд частных побед над американской организованной преступностью (в 1936 году он упрятал за решетку одного из руководителей «Коза Ностра» гангстера Лючиано — того приговорили к 50 годам тюрьмы за торговлю «живым товаром»). Но общество не знало о том, что такое «Коза Ностра», проблема мафии была в то время «десятой» проблемой для американцев. Дьюи не был избран президентом, а с Лючиано стали сотрудничать государственные чиновники, и гангстер скоро оказался на свободе. В начале 60-х по стопам Дьюи пошел Генеральный атторней Джон Кеннеди. Первые шаги Кеннеди в борьбе с организованной преступностью были весьма успешны. Осенью 1963 года вся Америка следила по телевиденью за процессом над «Коза Ностра», которую разоблачил Джозеф Валачи. Поняв, что такое мафиозный монстр, американское общество содрогнулось от перспектив тотальной криминализации, и — Джон Кеннеди был избран президентом, а его брат Роберт стал генеральным прокурором.

Интересно, что первыми смертельную опасность, скрывающуюся в росте антимафистких настроений в обществе, почувствовали сами представители преступного мира. Пункт девятый устава «Коза Ностра» содержал установки на связь с общественностью и предусматривал принятие превентивных мер во избежании антимафизации общественного мнения.¹⁷⁰

Таким образом, схема создания эффективного государственного механизма разрушающего воздействия на организованную преступность в демократическом государстве такова:

1) объединение здоровых сил общества (и в Колумбии, и в США, и в Италии все начиналось с относительно небольшой группы, в которую, наряду с политиками, входили работники правоохранительных органов и журналисты);

2) информационный взрыв и резкая антимафизация общественного мнения;

3) на волне антимафистких настроений избрание лидером государства представителя здоровых сил общества.

В тоталитарном обществе действует иной механизм. Принцип: «Кто не с нами — тот против нас»,— лежащий в основе тоталитарного общества, исключает наличие значительных очагов инакомыслия и независимости. В таком государстве мафисты либо становятся государственными чиновниками, либо «сходят со сцены». В тоталитарном обществе функционируют эффективные механизмы разрушающего воздействия на преступность, ибо без них не может быть тоталитаризма. К сожалению, помимо преступности тоталитарное государство постепенно разрушает и само общество, и отдельного человека.

Система разрушающего воздействия на организованную преступность лишь тогда сможет функционировать эффективно, если ей удастся нейтрализовать защитные механизмы мафии. В достижении этой цели в ряде зарубежных государств накоплен определенный опыт (подробнее см. §2 главы XXV).

Воздействие на организованную преступность должно основываться на специальных принципах, главным из которых является безусловная необходимость долговременной стратегии. Ведь сила данного вида преступности заключается и в том, что противоправная деятельность в этой сфере отличается серьезнейшей подготовленностью и мощнейшим обеспечением (организационным, материальным, идеологическим). Лидеры преступного мира до деталей отрабатывают не только тактику преступлений, но и стратегию преступной деятельности, рассчитанную на годы и десятилетия. Социальный организм, имеющий стратегию поведения в перспективе будет иметь преимущество над структурами, работающими по принципу «стимул-реакция». Эта закономерность характерна и для развернувшегося в нашем обществе противоборства государства и организованной преступности.

Сущностью государственной стратегии по борьбе с организованной преступностью должно быть устранение преимуществ криминальных групп и развитие преимуществ государства. При отсутствии четкой стратегии и конкретной программы, рассчитанной на длительный период противостояния с преступностью, шансов не только на победу, но и на установление определенных паритетов нет. При проведении кратковременных «ярких» кампаний по ликвидации организованной преступности, вероятность положительных результатов близка к нулю. Напротив, при правильной организации стратегического противостояния, успех возможен. Это убедительно продемонстрировал как отечественный, так и зарубежный опыт.

Организация стратегического противостояния должна включать следующие элементы:

а) определение целей (перспективных и поэтапных);

б) создание вневедомственных государственных органов по борьбе с преступным сообществом, организационная структура которых была бы адекватна задачам, которые эти органы должны решить, не уступающих в степени защищенности криминальным кланам (речь идет о защите от коррупции, шантажа и физических расправ);

в) создание приоритета в их материальном обеспечении;

г) переход к государственной политике, максимально затрудняющей деятельность и развитие организованной преступности (формирование соответствующих контрольных структур, законодательной базы, идеологии, приоритетов производственно-хозяйственной деятельности и т.д.).

А. Определение целей обычно не вызывает затруднений, поскольку имеется в виду максимально желаемый результат. Однако опыт показывает, что определять надо не максимально возможное, а тот минимум, при котором результаты могут считаться удовлетворительными. В этой связи особую актуальность представляет разработка фундаментальной теоретической концепции, которую можно было бы положить в основу стратегии. Ошибки государственной политики не позволили реализовать одну из самых оптимальных стратегий — предупреждение возникновения организованной преступности. Она стала реальностью нашей жизни. Соответственно необходимо искать новые подходы.

Установление контроля над организованной преступностью предполагает, по крайней мере, недопущение роста ее могущества. И здесь не годятся устоявшиеся критерии: сколько операций проведено, сколько денег и оружия изъято, сколько преступников арестовано (это показатели социального реагирования, а не сущностного результата, ведь уничтожение определенных преступных групп может лишь усилить их конкурентов и, в конечном итоге, увеличить влияние организованной преступности на общество). В то же время объективные критерии контроля над организованной преступностью найти нелегко. Как уже отмечалось, есть у этой концепции еще один недостаток: она как бы изначально формирует у работников спецслужб установку на то, что максимум, чего общество может достичь в противоборстве с криминальным монстром — это контроль. Да и в общественном сознании восприятие стратегии контроля весьма своеобразно: контроль понимается как отслеживание криминальной активности преступных групп без принятия эффективных мер их устранения. Поэтому представляется наиболее оптимальным стратегическим подходом к определению целей противостояния общества и криминальных структур — разработка концепции деструктивного воздействия. Суть данной концепции применительно к анализируемой области заключается в постепенном разрушении структур организованной преступности и вытеснении ее активности за пределы страны. В качестве поэтапных целей (и одновременно объективных показателей успеха деятельности правоохранительных органов) можно принять устранение проявлений организованной преступности из определенных сфер жизни общества. Несомненно, военная сфера (наряду с государственным управлением) в этом отношении является приоритетной.

Глобальной перспективной целью может быть разрушение российской структуры организованной преступности и блокирование проникновения в нашу страну транснациональной мафии.

Сущность разрушения в уменьшении уровня системности преступности. Организованная преступность — самоорганизующаяся и самовосстанавливающаяся система высокого уровня. Сотрудничество с представителями организованной преступности, какими бы благими не были намерения лиц, предлагающих такое сотрудничество, повышает уровень ее системности. Создается иллюзия ее полезности для общества, реально же ее общественная опасность возрастает. Польза от такого сотрудничества минимальна для общества, максимальна для преступного мира.

Определение целей — принципиальный аспект стратегии. Цель определенного уровня требует определенного уровня политического, материального, кадрового, организационного, правового и идеологического обеспечения. Уровень обеспечения и уровень целей находятся в жесткой зависимости. При том, что у нас нередко декларируются самые радужные цели борьбы с преступностью, уровень обеспечения этой деятельности не позволяет достичь никаких реальных результатов. Задача ученых — конкретно констатировать: какие цели реальны и каких затрат потребует их достижение. Задача независимой прессы — сделать эту информацию достояние широкой общественности. В этом случае демократизация, которая дала мощнейший импульс развитию организованной преступности, сможет принести определенную пользу обществу.

Для того, чтобы стало реальным избавление от криминальной сети, необходимо устранение системообразующих факторов:

- сложную структурированность преступной организации;

- использование подкупа, угроз и убийств;

- использование значительных финансовых средств в качестве инструмента преступной деятельности;

- интеграция преступных групп в преступное сообщество в рамках страны и в международном масштабе.

Зарубежный опыт показывает, что для эффективного противодействия организованной преступности необходимо запустить в действие механизм укрепления государственной системы разрушающего воздействия на преступность и создать социальные механизмы, которые позволили бы устранить данные системообразующие факторы, обусловливающие преимущества организованной преступности, ее неуязвимость, приоритет темпов эволюции мафии над темпами эволюции государственных антикриминальных структур.

Б. Развитие организованной преступности во всех странах мира в тот или иной период ставило на повестку дня вопрос о неспособности традиционной полицейской системы противостоять этому спруту. Недостатки организации правоохранительных органов приводят к их глобальной коррумпированности, и они начинают лишь имитировать борьбу с преступностью. Схема деградации правоохранительных органов почти во всех странах аналогична. Низкий уровень защищенности и заработной платы ставит госслужащих перед дилеммой: быть честным и испытывать нужду, а также постоянно ставить под угрозу безопасность собственную и своих близких, либо... как в старой поговорке — быть богатым и здоровым. Не удивительно, что обычно люди выбирают последнее. Подкуп, угрозы и физическое устранение несговорчивых позволяют мафиозным структурам мирно сосуществовать с правоохранительными службами.

Нейтрализовать возможности подкупа можно лишь сочетанием отбора людей высокой нравственной чистоты с соответствующим стимулированием добросовестной службы (как текущим: высокая зарплата, обеспечение квартирой, медицинским обслуживанием; так и перспективным: пенсионное обеспечение по истечении десяти лет службы, ускоренное присвоение специальных званий и т.п.). Поскольку нравственная чистота значительно затрудняет жизнь человека в нашей реальности (что оказывается под силу далеко немногим) количество людей, которым удалось ее сохранить, стремительно уменьшается. Стратегической задачей глобальной государственной политики должно стать кардинальное изменение личностных установок. Вся система идеологических мер, воспитательной политики, бытовых реалий должна быть переориентирована на это. В противном случае наше общество уподобится зоологической популяции пожирающих друг друга насекомых.

Наиболее распространенный способ шантажа — угроза уничтожения членов семьи. Защитить их надежно практически невозможно. Нормальный человек, которого предупредили о возможном убийстве его ребенка, не способен активно противостоять преступникам. Поэтому приоритет в подборе кадров для структур по борьбе с организованной преступностью должен отдаваться лицам, не имеющим семей. Укомплектовать госорганы такими кадрами в одночасье невозможно. Лишь соответствующая стратегическая программа, рассчитанная на годы, позволит решить эту проблему. Негласный поиск кандидатур, предварительное наблюдение за ними, система специального воспитания и обучения позволит создать подразделения бесстрашных бойцов, неуязвимых для шантажа, способных выполнить любую поставленную задачу. Этот принцип комплектования наиболее боеспособных военных структур давно известен истории (интересно, что и наши суворовские училища задумывались как учебные заведения для сирот). Его с успехом практикуют и наиболее мощные мафиозные кланы. Возможности государства в реализации такого подхода к укомплектованию органов по борьбе с организованной преступностью несравненно более широкие, поэтому логично ожидать, что претворение его в жизнь позволит значительно изменить соотношение сил в пользу правоохранительных структур.

Для того, чтобы служба по борьбе с организованной преступностью могла эффективно выявлять коррумпированных элементов во всех ведомствах, включая правоохранительные, она должна быть самостоятельной и подотчетна лишь представительным органам власти. Наиболее оптимальным вариантом такой структуры мог бы быть федеральный центр по борьбе с организованной преступностью и коррупцией, который по характеру зависимости от органов государственной власти был бы на том же уровне, что и прокуратура, т.е. независим и подотчетен только федеральному собранию.

Объектом серьезной заботы должна стать безопасность судей. Сейчас, к сожалению, они практически беззащитны. «Судью убить проще, чем купить билет на поезд»,— констатирует газета «Известия».¹⁷¹ При такой «черной дыре» абсолютная независимость судейского корпуса может иметь лишь отрицательные последствия. Независимость судей, их высокое материальное обеспечение должно быть дополнено абсолютной гарантией безопасности. Роль судьи, выносящего суровый приговор представителям мафиозных структур, не менее опасна, чем деятельность оперативников, задерживающих этих преступников. Оптимальным может быть создание спецсудов для рассмотрения уголовных дел в отношении наиболее опасных преступников. Такие суды должны иметь повышенную степень защиты. Без этого судебные приговоры будут выноситься с оглядкой на возможную месть, и соответственно страх, а не справедливость будут основой правосознания судей.

В. При решение вопроса материального обеспечения органов, ведущих борьбу с преступностью, необходимо в качестве аксиомы принять два положения:

- без приоритета в этой области (а по канонам военного искусства приоритет у наступающих должен быть тройной) наступательности в противоборстве с преступностью не будет, а будет лишь создаваться видимость ее, что может иметь только отрицательные последствия (введение общества в заблуждение, потеря лучших кадров, укрепление у противника веры в свою непобедимость, переход на его сторону колеблющихся);

- наше общество способно создать такой приоритет, необходимо лишь оптимально переструктурировать расходование материальных средств. В книге «Преступность в США» Р.Кларк, бывший министр юстиции, отмечал, что на табак американцы ежегодно расходуют 9 миллиардов долларов, на спиртное — 12,5 миллиардов, в то время как общие расходы на полицию, прокуратуру, суды и исправительные учреждения — 5 миллиардов.¹⁷² Нет сомнения, что соотношение расходов по данным статьям в нашей стране еще более удручающее. А, если учесть ежегодную многомиллиардную долларовую утечку отечественных финансов за рубеж, пресечение которой правоохранительными органами могло бы избавить нашу страну от поработительного бремени иностранных займов и открыть достаточные источники финансирования, то ссылки на бедность государственной казны — это не более чем лукавство.

Г. Международный опыт борьбы с организованной преступностью показывает, что определенная государственная политика может существенно затруднить активность организованных преступных сообществ, сделать ее неэффективной, что в конечном итоге приводит к переносу арены криминальной деятельности мафиозных кланов в другие страны.

К элементам государственной политики, существенно затрудняющим активность мафиозных структур, относятся:

а) принятие эффективного законодательства:

- мешающего зарабатывать деньги криминальными способами;

- облегчающего выявление преступников;

- облегчающего доказательство их вины;

- затрудняющего использование «грязных» денег;

б) создание разветвленной системы контролирующих органов;

в) изменение приоритетов производственно-хозяйственной деятельности в различных областях (приватизация, квотирование и лицензирование, налогообложение и т.п.);

г) формирование идеологии, отторгающей сотрудничество с криминальными структурами.

Особо хотелось бы подчеркнуть необходимость скорейшего принятия давно разработанных и прошедших первые этапы законодательного одобрения законы «О борьбе с организованной преступностью», «О борьбе с коррупцией», «О защите свидетелей». Аргументы противников о том, что законы не являются решающим фактором борьбы с организованной преступностью — попытка введения в заблуждение лиц, не знакомых детально с этой проблемой. Принятие в США соответствующих законов позволило нанести такой мощный удар по преступному миру, который почувствовали даже гонконгские мафиозные группировки.¹⁷³ «Демократическим» оппонентам этих законов следует помнить слова П.А.Столыпина: «Государство обязано, когда оно находится в опасности, принимать самые строгие, самые исключительные законы, чтобы оградить себя от распада».¹⁷⁴ Интересно, что на одной из последних международных конференций по проблемам борьбы с преступностью буржуазные ученые высказывались в аналогичном смысле: «Кому нужна такая свобода, при которой жертвами преступлений становится каждый третий, где каждый свободен, чтобы постоянно испытывать страх перед преступниками, и свободен, чтобы пострадать от криминального мира?»¹⁷⁵

Соответствующие аналитические и прогностические структуры федерального центра по борьбе с организованной преступностью должны постоянно отслеживать тенденции и факторы развития криминала и регулярно представлять органам власти информацию и рекомендации для коррекции государственной политики и выработки оптимальной политической линии.

Рассмотренные элементы оптимальной стратегии борьбы с организованной преступностью носят принципиальный характер. Не реализовав их, общество не может рассчитывать на успех в противоборстве с преступным сообществом. В этой связи весьма актуальной научной и политической проблемой оказывается поиск путей воздействия гражданского общества на государство с тем, чтобы принудить его принять необходимые меры воздействия на преступность.

Глобальное направление разрушения организованной преступности раскрыл В.В.Лунеев: «Ныне, когда права человека становятся общепризнанной и непреходящей человеческой ценностью, когда их расширение представляется единственной реальной тенденцией, очень трудно себе представить добровольное ограничение этих прав в целях сужения возможностей преступности. Но это тоже реальная тенденция и она последовательно реализуется в законодательстве многих стран... Самоограничиться заставит страх перед диктатурой растущей и наглеющей преступности... Я говорю не об иррациональном страхе индивида за свою жизнь, а об осознанном страхе человеческой цивилизации за свое существование. Очень часто мы слышим: «Красота спасет мир». Нет сомнения в том, что красота созидательна и вносит существенный вклад в спасение мира. Но его спасет все-таки не красота, а страх перед самоуничтожением».¹⁷⁶