ГЛАВА 24 БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И РАЗОРАТЬСЯ

ГЛАВА 24 БОРОТЬСЯ И ИСКАТЬ, НАЙТИ И РАЗОРАТЬСЯ

Что меня еще поразило, так это (как бы поточнее выразиться) незащищенность. Казалось бы, такая страшная организация, все должно если не охраняться кучей людей в штатском, то как минимум быть обнесенным высоким забором. А тут — заходи кто хочешь, бери что хочешь, тебя чуть ли не с распростертыми объятиями встречают. А вдруг рота злобных и коварных колдунов, прилетев на спаренных метлах, атакует здание? Что тогда?

Даже не знаю, радоваться или печалиться по поводу того, что все настолько свободно и открыто.

На первом этаже размещались хозпостройки. Кухни там всякие, конюшня, склад. Понятно, что здесь мне делать нечего. В самом деле, не засунут же сданную Бернардо тетрадку в кладовку. Нет, конечно! И, кстати, в тюрьму ее нести тоже смысла нет. Значит, в подвал, где наверняка эта самая тюрьма и находится, мы спускаться опять-таки не будем. Что я там забыла?

Нет, конечно, тут встает вопрос о совести потом, какое количество бедных несчастных людей, незаконно признанных ведьмами и колдунами, томится в этих застенках Но я-то им не мать Тереза, всех не спасу!

Решено: идем на второй этаж.

Вот только куда конкретно мне идти? Где искать потерянное?

Давайте размышлять логически.

Предположим, я инквизиторша, и мне принесли дневничок с описанием страшных магических ритуалов. Куда я эту тетрадочку цену? Вариантов существует два. Первый: отдам самому важному инквизитору, пусть он разбирается, и второй: оставлю себе, буду разбираться сама.

М-да, как ни крути, придется все осматривать. Хорошо хоть, что удалось с Бернардо выбить описание этого самого дневника. Ну там толстая тетрадь, больше похожая на книгу в переплете из шагреневой кожи. Будем искать. Правда, рассказать мне о содержании вышеупомянутого фолианта братишка Анхелики не смог — он туда даже не заглядывал. Его сестренка — да. Та рылась там, читала что-то, декламировала. Бернардо на это не сподобился. А жаль. Так я бы хоть точно знала, что и как.

А, ладно, не будем об этом думать. Вперед, на поиски!
Шустрая, однако. Нет чтобы делом заняться! Взять себя в руки, стать не такой проницаемой и вернуться в Замок.

Так нет, она все шастает! А там, может быть, Ллевеллин себе места не находит!

А ей хоть бы хны.
Поиски меня, честно говоря, не особо радовали. С чего начинать, куда заглядывать, я попросту не знала. Заставить себя залазить в чужие столы и копаться в бумагах я не могла. А потому просто вскользь оглядывала столешницы, надеясь, что где-то промелькнет описанная Бернардо синяя кожаная обложка.

Честно говоря, я уже и не надеялась найти что-либо. Прошла уже четыре комнаты (просочилась сквозь стены, если говорить точнее) — и нигде ничего. Хотя... Глупо ожидать, что сданная «чернокнижником» рукопись будет лежать у всех на виду. Глупо.

Я вздохнула, на миг прикрыв глаза, а в следующий момент мне пришлось прижаться к стене, дабы не столкнуться с толстым монахом в коричневой рясе. Ну дура я, дура, забыла, что он сквозь меня попросту пройдет. А потому дико удивилась, когда, отступив на шаг-другой, совершенно не почувствовала за своей спиной точки опоры. Ойкнула, отступила еще на шаг и, неожиданно поняв, что я ничего не вижу, испуганно зашарила рукою за спиной.

Ой, мамочки, мамочки, мамочки! Гелла, куда ты вляпалась? Ой, что же будет! Я что, ослепла?! Не хочу, не хочу, не хочу! Я буквально отпрыгнула назад и поняла, что стою, прижавшись носом к синеватому гобелену, висящему на стене.

Тьфу, блин. Я всего лишь спиной вперед прошла через стену. Лечиться тебе, Геллочка, пора. Если не от шизофрении, то от паранойи точно.

Вздохнув, я повернулась, логично предположив, что изучением структуры гобелена я ничего хорошего не добьюсь, и, зажав рукой рот, с трудом сдержала рвущийся крик: передо мною замер, оскалив зубы и не сводя с меня ненавидящего взгляда, огромный пес. Черная шерсть на загривке стала дыбом, а светившиеся багровым пламенем

глаза навевали крайне неприятные ассоциации. Где-то я уже подобные красные очи видела. Как бы даже не в сцене поедания мамы Ангялки псами Дикой охоты.

Интересно, а если я сейчас начну визжать и биться головой о стенку, он очень испугается?

Впрочем, угрожающими взорами дело не ограничилось: милая собачка-мутант предупреждающе рыкнула и так смачно облизнулась, что я невольно шарахнулась в сторону. Ладонь автоматически легла на стол, пальцы скользнули по лакированной поверхности и замерли на чем-то шершавом.

Стоп. Шершавом?

Я осторожно скосила взгляд, стараясь не выпускать из вида собачку.

Мои пальцы лежали на тонкой тетради в кожаном переплете синего цвета. Ой, а это случайно не то, что мне так нужно? Тогда, кстати, с какого перепугу в этой комнате, единственной из всего здания, находится сторожевой пес? Понятно, что именно он охраняет.

А собака между тем времени не теряла. Видимо, ей надоело стоять и облизываться. Угрожающе рявкнув, она рванулась ко мне, я отшатнулась в сторону. Клыки этой овчарки недорезанной щелкнули в опасной близости от моей ноги. Я шарахнулась в другую сторону, чудом подавив рвущийся из горла визг: невидимая-то я невидимая, но Бернардо мои завывания слышал хорошо!

Пес скреб лапами, вновь и вновь пытаясь вонзить клыки мне в бедро, но не замеченная мною ранее полупрозрачная цепь, толщиной с мою руку, идущая от ошейника к противоположной стене, удерживала его. А-бал-деть. Мало того что глазки бобика горят как у какой-нибудь собаки Баскервилей (только что общей прозрачности шерсти для полного кайфа не хватает), так еще и цепочка явно не простая. Интересно, кто из отцов инквизиторов магией балуется? Не удивлюсь, если по закону бульварного романа выяснится, что во всем виноват самый что ни на есть главный священник.

В любом случае, цепочка крепкая, укусить меня песик не сможет, надеюсь, а раз так... Подозреваю, что я обнаружила дневнички прадедушки (или какого там родственника) Бернардо. Осторожно отступив на шаг подальше от кабыздоха, я искренне понадеялась, что псинка не пытается меня обмануть. А то знаю я их: сейчас прикидывается, что цепь вытянута на всю длину, а только я расслаблюсь и отвлекусь, так сразу же... Нет, не буду думать об этом. По крайней мере, сейчас. Я присела на краешек стола (и не провалилась сквозь него! Ура!), подняла тетрадочку (у меня получилось! Вот оно, счастье!), распахнула ее по привычке на середине, пробежала глазами первые строчки и почувствовала, как земля покачнулась. Нет, неподходящее определение. Какая, к черту, земля, если я на столе сижу? В общем, я поняла, что вляпалась.