Л. И. Гительман. Учитель сцены 3

Микроспектакли

Микроспектакли на вольную тему

Почему так важно, чтобы эти микроспектакли опирались на жизненные наблюдения? Наша профессия есть перевод литературы в живой, сиюминутный действенный процесс спектакля. Питаться мы должны авторским материалом. Однако расшифровывать его, обогащать, придавать ему волнующую узнаваемость и в то же время свежесть и неожиданность открытия мы можем лишь за счет знания и пытливого наблюдения жизни. К этому и должны быть направлены ваши усилия в этой работе, которая должна стать и тренингом вашей наблюдательности.

«Самые невероятные вещи происходят в жизни» — гласит мудрая поговорка. И самые фантастические. И самые страшные. И самые прекрасные. Все. Любые. Только надо уметь найти и хотеть взять это богатство жизни, окружающей нас. Между тем, всех вас подстерегает искушение, или привычка, или беда — как хотите, — мы мало стараемся учиться у жизни, а учимся на театральных образцах, обрекая себя на вторичность, загоняя свою мысль в штампы испытанных театральных приемов. И часто если даже и ставим вопрос, подсказанный жизнью, ответ ищем не у жизни, а у театра! Наше воображение крутится в этом заколдованном колесе. И не потому, что нам не хватает самостоятельности мышления. Чаще не хватает смелости на эту самостоятельность! А жаль: в искусстве каждый должен прокладывать свою тропу сам. И начинается эта тропа с наблюдения и познания жизни.

Разумеется, что это «первопроходство» ни в малейшей степени не снимает вопроса о необходимости вооружения себя всем, что дает искусство, и в первую очередь большая литература в области постижения и жизни, и человеческой природы. Однако эти знания должны служить, так сказать, «инструментарием», методологическим вооружением вашей самостоятельности, а вовсе не поводом для рабского подражания.

Ах, как хочется внушить вам: не осторожничайте, рискуйте, падайте, расшибайтесь, но дерзайте! Дерзайте! Тем более что сейчас, пока вы учитесь, вы застрахованы двумя страховыми полисами: доброжелательством к вам учителей и безнаказанностью за творческие ошибки и неудачи. Так ловите же эту кратковременную возможность! Не воспитывайте в себе беликовских мозгов, вылезайте из футляров!

В основе микроспектакля должно быть событие, то есть то, о чем будет ваша история и что отвечает на вопрос «что произошло?». Должна быть сверхзадача, то есть цель, ради которой создается ваш спектакль. Требования эти неизменны всегда, что бы мы ни делали на сценической площадке.

Микроспектакль должен происходить в оформленном сценическом пространстве. Нехитрый фокус придумать нечто занимательное и выразительное, когда к вашим услугам и художник, и материалы, и цеха театра. Но действительный фокус — добиться выразительности и занимательности решения оформления самыми скромными и экономными средствами. Задача трудная, но увлекательная. И вот тут-то неограниченное поле для работы вашего воображения, фантазии, изобретательности. А из опыта учебных работ известно, что иногда возникали отличные решения здесь, на учебной площадке.

Во всех микроспектаклях вы неизбежно столкнетесь с проблемой жанра. Пока, на первых порах, подойдем к ней вот с какой позиции: когда в жизни вы хотите рассказать что-то удивительное, у вас возникает внутренняя установка на то, как ваш слушатель должен воспринять описываемое вами событие. И рассказываете вы, а то и показываете в лицах, в соответствии с этой установкой. Ведь одно и то же событие может быть истолковано и освещено по-разному — комически, сатирически или драматически. Все зависит от того, что вы в нем увидели и каким хотите передать другим. Вот отсюда, в сущности, начинается ощущение жанра.

{355} Хотелось бы, чтобы первые ваши микроспектакли на вольную тему вы постарались решить как шутки, капустнические забавы, но в основе которых лежит ваше жизненное наблюдение. Вообще надо сказать, что всякая попытка прорваться к юмору в высшей степени полезна. Хотя бы потому, что именно трагикомедия — самый современный жанр. А как же к ней подступиться без юмора?! К тому же одно из любимых занятий артистов — «пострадать», а юмор — верная и надежная защита от сентиментальщины и «страдательности». Да и наконец, что и говорить! Юмор — признак ума, свойства для режиссера весьма полезного.

Теперь, когда сыграно уже несколько микроспектаклей на вольную тему, очевидны главные недостатки. Они в том, что более всего вас тянуло к пародиям то на устарелую эстетику уважаемого и маститого театра, то на немое кино, на смотры самодеятельности, на вечера поэзии и т. п. Лишь немногие из вас вырвались из этого круга и попытались основывать свои маленькие спектакли на непосредственных наблюдениях окружающего вас бытового материала.

Более всего это проявилось в удачной сатирической зарисовке атмосферы студии перед началом телепередачи и тогда, когда передача началась. Узнаваемо, живо, очень смешно, а главное — самостоятельно. Ведь гораздо легче передразнить — пусть даже остроумно и весело — знакомых артистов или стереотип проведения «мероприятия», чем попытаться выявить характерные черты знакомого, а потому почти незамечаемого кусочка окружающей нас жизни. А ведь именно это и приближает вас к главной исходной задаче — уметь наблюдать, видеть и постигать жизнь.

В этой работе о телестудии проявилось и еще одно очень дорогое качество — изобретательность. Телестудия оснащена множеством всяческой аппаратуры — камеры, микрофоны, осветительные приборы и многое другое. Не имея в своем распоряжении ничего подобного, режиссер нашел неожиданные, мгновенно узнаваемые подмены-имитации, точные и в то же время забавные, которые дали возможность исполнителям вести вполне достоверно всякие «технические» процессы при подготовке и проведении передачи. В театре нет ничего невозможного, так как театр в самой своей сути условен. Более того, абсолютная стопроцентная подлинность противопоказана театру не по стилистическим соображениям, а по самому существу ее противоречия природе театра. Ну а там, где владычествует условность с ее безграничными возможностями, там простор всяческой выдумке и изобретательности. И к этому вы должны стремиться и использовать бедность технических возможностей, которыми располагает школа, для накопления богатств вашей фантазии.

Но попробуем вывести основной итог из опыта этих работ. Когда мы достигли некоторых положительных результатов и когда отдалялись от них? Успех непременно связывается с ухваченным «зерном». Зерном ситуации, зерном характера.

Что же такое — зерно?

«Семя, из которого созревает роль, семя, которое создает произведение поэта, — это та исходная мысль, чувство, любимая мечта, которые заставили писателя взяться за перо, а артиста полюбить пьесу и увлечься своей ролью» (т. 4, с. 393). И далее Константин Сергеевич практически ставит знак равенства между «зерном» и сверхзадачей. Эта же связь отмечена и в ином контексте: «Подобно тому, как из зерна вырастает растение, так точно из отдельной мысли и чувства писателя вырастает его произведение» (т. 2, с. 332). А мы говорили ранее, что «первочувство» является тем эмоциональным толчком, с которого начинается движение к нахождению сверхзадачи. Таким образом, нетрудно установить связь первочувства и зерна, а следовательно и сверхзадачи.

«Понятие зерна занимает ведущее место в системе творческих взглядов Немировича-Данченко. Верно установленное режиссером, оно в первую очередь способствует “видению {356} целого”, помогает построить спектакль на основе гармонического единства всех частей. Идея должна звучать в каждом эпизоде, говорил Владимир Иванович и требовал, чтобы любой из участников спектакля, все равно, играет ли он маленькую роль или большую, был крепко связан со всеми остальными общим стремлением обнажить на сцене самую суть авторского замысла, то, ради чего пьеса явилась на свет, ради чего выбрал и ставит ее театр»¹.

Говоря о первочувстве, о сверхзадаче, а теперь — о зерне, мы говорим об одном и том же: о целеустремленности сценического действия по тому пути, который указывает захватившее нас чувство, определяющее потребность выразить его через данную художественную систему.

Связь тут ясна: материал — пьеса или что-либо другое — порождает чувственный «ожог», а из него выкристаллизовывается мысль и воля для ее реализации, то есть сверхзадача. А сверхзадача, как мы знаем, «притягивает к себе все без исключения задачи», то есть создает целеустремленность сквозного действия. Так и замыкается кольцо.