Ладислав Смочек

СВАТАВА. Мама!

БУРКЕ (после паузы). Лучи солнца еще струились в покои, когда ядовитый сон на черном коне прискакал в замок! Стены, что творится? Двадцать лет я жил среди вас; двадцать лет я платил фарисеям сорок семь крон в месяц, а они продали одинокого человека! Человека! Существо с головой, сердцем, двумя руками, двумя ногами, двумя зубами, которое явилось однажды на свет (показывает) вот таким! Стены. Взывайте «бим, бам, бим, бам!» Такое дрянное, сомнительное счастье! Боже, как же эта девчонка безобразна и глупа, но как пронырлива! А я-то так желал ей добра! А в благодарность – Предательство! За жертвенность – Кинжал в спину! Не-ет! Старый, одинокий человек более раним, чем какой-нибудь мальчишка! Вы хладнокровно вынули кинжал и, ржавый, вонзили его старику сюда, в хиреющее сердце. История! Понимаете, кому вы нанесли удар? Понимаете, кому? Если понимаете, то бейте! (Темпераментно переживает свое «убийство», сидя в кресле.) Давайте, бейте! А-а-а-ах, поглубже всадите его, вы, убийцы святого Вацлава, вы все у меня отнимаете, все! Негодяи!

УТЕХОВА (за дверью). Пан Бурке! (Настойчивый стук.) Пан Бурке! (Настойчивый стук.) Пан Бурке, слышите? Пан Бурке, как вы? (Трясется ручка двери.) Отзовитесь, отзовитесь же, боже ты мой! (Удары в дверь.)

БУРКЕ. Сейчас! (Откладывает нож, отодвигает стул, открывает дверь.)

УТЕХОВА (жалобным голосом). Я к вам. Ах, ну и поволновалась же я. Вы даже ужинать не пришли.

БУРКЕ. Я немного вздремнул. Какая-то слабость меня одолела. У-у-ух. (Покачивается.)

1. 
   УТЕХОВА. Как бы вы в самом деле не захворали!
   

УТЕХОВА. Только Бога ради не думайте о болезнях. А то еще хуже будет. Вам солнце нужно! Эта лачуга сырая, нездоровая! Везде полно плесени! Может, вам как-нибудь развеяться. Я вам тут пирожков принесла. Не бойтесь, они свежие.

Это запах бензина! (Шепотом.) Сватава в коридоре чистит фату к свадьбе.

Полакомьтесь, не переживайте так.

БУРКЕ (берет пирожки). Золотые руки.

УТЕХОВА. Вы такой добряк. Сватава никогда не забудет, что вы так жертвенно ее любили. Всегда желали ей только самого лучшего. Ведь она, бедняга, на старости лет заслужила хоть капельку счастья! (Уходит.)

БУРКЕ. Нет, вы подлецы. И за мерзкие пирожки меня никому не купить. Внутренняя измена коварно проникла в крепость. (Отставляет пирожки в сторону, хватает нож, его лицо зловеще искажается.) Бороться. (Изображает пулемет.) Тра-та-та-та-та! Я сильнее, чем вы полагали, виконт! (Поднимает нож.) Кх, кх, кх, кх! (Ловко уворачивается от воображаемого удара.) Les mise-ra-bles! И тело предателя послужит ножнами клинку. (Сжавшись в комок, стоит посреди комнаты, потом нападает на стул и душит его.) Bien. A la guerre comme la guerre! (С восторгом и наслаждением преследует противника.) Olá! Оlá! Touché! (Ловко вонзает нож в дверь.)

СВАТАВА. Что-то случилось?

БУРКЕ. А как же! Маленький, интимный праздник, самый безумный день в моей жизни. Оп-ля!

СВАТАВА. Да нет, вы выпили, вы все время потешаетесь!

БУРКЕ. Я? Сватава! Девчушка с серебряной корзиночкой, полной цветов, что это вы такое говорите? Как же не петь, когда дева высоко вздымает знамя счастья; самое красивое и самое яркое знамя! Свадебную фату! (Не может отдышаться.)

СВАТАВА. Это кровь с маминой свадьбы. Дядя Пепа тогда подрался. Среди мертвых был и мой отец. (Закрывает за собой дверь.)

БУРКЕ. И что! На свадьбе надо веселиться! Пусть все радуются! И гормоны, и пташки, и синичка Маруся, эта лакомка, любительница шпика. (Увидев нож.) И воробьи, мелкие воришки наших сосисок! Весь пернатый мир, Стаза! Ведь все хотят быть счастливыми, все имеют право на счастье, все в этом мире! Поцеловать! (Чмокает Сватаву в щеку.)

2. 
   СВАТАВА. Я так счастлива, пан Бурке!
   

СВАТАВА. Спасибо, пан Бурке, спасибо! Вы такой хороший! Я с ним у карусели познакомилась, он боксерской перчаткой куклу сбил, такой звон стоял!

БУРКЕ (тайком вытаскивает нож). Ну, это, должно быть, хороший парень, старательный и порядочный! Садитесь! (Предлагает Сватаве стул.)

СВАТАВА. У меня дыхание перехватило, когда он на меня посмотрел! (Садится в кресло.) Мороз по коже пробежал, когда он рот открыл! Он был такой решительный, мне показалось, что он меня тоже на землю повалит, но потом он со мной заговорил… Ой, пан Бурке, вот это молодец, вот это богатырь!

Он особенный! Мужественный, умный, волосатый, грубый, нежный и добрый! Пан Бурке, я его задушить готова! Скажите, могла ли я повстречать кого-нибудь лучше, чем он?

БУРКЕ. Бог его знает.

СВАТАВА. А я ему верю. Я так ему верю!

БУРКЕ. Когда нет уверенности, за дело берется вера.

СВАТАВА. Но я уверена! О, я-то уверена! Уверена, уверена!

БУРКЕ. За веру люди предавать, убивать готовы!

СВАТАВА. Для него я бы и в канал прыгнула! Головой вниз!

БУРКЕ (садится). Да ведь мужчины непостоянны, Сватава! Им все время новую красоту подавай! Они все о новых феях мечтают!

Сватава начинает дрожать.

Ибо гормоны всемогущи! И странно, непостижимо устроен человек, деточка! А слепая девичья любовь всегда расплачивается!

Ибо, что есть человек? Несчастное, самонадеянное создание, верящее в легенды и мифы, его так просто науськать и облапошить! Не верьте, малышка, никому на свете, никому!

СВАТАВА (ревет). Ах, Боже, почему я такая некрасивая! Почему я такая несчастная и брошенная! За что же я такая безобразная! Скажите, ведь я в этом не виновата! (Плачет в фату.)

БУРКЕ (гладит Сватаву по голове). Конечно, не вы, малышка. Наверное, родители и природа.

Что такое? Девственный плач. Смесь воды, соли и икоты. Не удивительно. Темны тайные замыслы человека! Однажды теплым вечером этот негодный преступник подкрадется с ножом – топ, топ, топ, бац. Или с кислотой. И растворит вас, Сватава, не оставив и следа, в цинковой лохани, как сон, как дыхание! От вас останется только заметка в газете. Мир полон извращений. Театр, телевидение и кино. Надо избегать ловушек! Не купаться с ним в уединенных местах! Хотя какой же после этого брак? Дайте ему пинка, плюньте на этакую свинью! Лучше останьтесь свободной! Слышите? Свободной!! Что с вами? Малышка!

Малышка, вы меня слышите? (Приподнимает Сватаве голову и кладет обратно.) Я ей тут излагаю, а она себе спит! Ах, Боже, и к чему тут просвещение! (Принюхивается.) Наверное, в обморок упала! Наверное, бедняга напилась с горя… (Берет бутылочку с чистящим средством и читает.) Пятновыводитель со-дер-жит ядо-ви-тые пары. Яд! Господи! Яд – это смерть! Я не хотел, не хотел! (Останавливается, закрывает дверь.) За это виселица полагается! За это, черт подери, повесить могут! (Стонет и причитает, потом обращается к бездыханной Сватаве.) Стаза, что ты натворила, ты, шлюха! Я так желал тебе добра! (Трясет бездыханное тело.) Слышишь? (Отпускает Сватаву.) Ах, Боже, как это могло случиться? Всю жизнь я только на прогулки ходил. Никогда не дрался. Ни разу никого не ударил. А теперь? Кто поверит, что я не отравил ее сильнодействующей ядовитой кислотой, причем преднамеренно?

Куда тебя девать, чертова невеста? (Смотрит по сторонам.) В чемодан? В шкаф? В водопровод? Нет, двигай назад, в коридор! (Тащит Сватаву к двери и стонет.) Уф. Еще есть, есть время. (Падает.) Все-то я сам должен! А мне еще хотелось спокойствия на старости лет. Хотелось мечтать, хотелось цветочки нюхать. Хотелось вдалеке от автомобилизма провести серебристую осень моей жизни. И что же? Хорошо же вы меня надули! Вот благодарность! (Дергает тело.) Вот благодарность за все! (Встает.) Будучи практикантом, я и подумать не мог, что настанет такой миг!

Войдите. (Придя в себя.) Стоять! Мне некогда! Кто там?

УТЕХОВА (жалобно за дверью). Я.

БУРКЕ. Кто я?

УТЕХОВА. Я.

БУРКЕ. Кто?

УТЕХОВА. Я.

БУРКЕ. Это всякий может сказать!

УТЕХОВА. Простите, что?

БУРКЕ. Ах, задница. Я же ее сразу по голосу узнал.

УТЕХОВА. Что вы сказали?

БУРКЕ (поет арию). Тра-ла-ла! Сейчас, хозяйка, сейчас. (Тащит тело в шкаф.) Боже мой, Боже мой. Все-то я сам должен! Вот несчастье! (Запирает Сватаву в шкаф.) Боже мой, даже жены у меня нет.

УТЕХОВА. Сватава, что ты там делаешь? Пан Бурке? Пан Бурке, откройте сейчас же! Вы там что, танцуете? Детки, вы на замок закрылись?

БУРКЕ (про себя). Она меня изведет, старая ведьма, она старого человека изведет! Господи Иисусе, у меня же грыжа. (Засовывает Сватаву в шкаф.) Боже мой, Боже мой! Шкаф не закрывается. Тра-ла-ла! (Устало садится.)

УТЕХОВА. Сватава, ведь к ужину пан Вацлав придет! Открой! Боже мой, ты соображаешь, что вы там делаете? Немедленно открой!!! Дитя неразумное, легкомысленное, сучка! Немедленно, немедленно! (Удары в дверь.)

БУРКЕ. Старый, больной человек, хозяйка, не может все делать немедленно. (Передразнивает.) Немедленно, немедленно! Выселить человека немедленно! Шлепнуть его немедленно! Уничтожить, сровнять с землей немедленно! Все немедленно!

УТЕХОВА (с пирожками). Где Сватава? (Замечает фату и чистящее средство.)

БУРКЕ. Боже мой, Боже мой, у меня грыжа, Боже мой. Тра-ла-ла!

УТЕХОВА. Господи, куда же эта девчонка подевалась? (Бежит к окну.) Не выпрыгнула же она! Ведь она так счастлива! Не в шкафу ли она?

БУРКЕ. Что?! Боже мой, что ей в шкафу делать? Эх, хозяйка, хозяйка! Что ей там делать, Боже мой? (Внезапно орет.) Что ей делать в шкафу?! (Хватает старуху.)

УТЕХОВА. Ничего, ничего. Я вам тут пирожков принесла, это «конвертики».

БУРКЕ (дрожит от гнева). Нет, я вас, (берет пирожки) золотые руки, я вас спрашиваю: что делать Сватаве в шкафу? Ну же! Я хочу слышать: что делать Сватаве в шкафу!

Вы что, ножа никогда не видели? Радуйтесь, что он в двери, а не в вас, старая ведьма!

Ну же! Что зря таращиться, живо открывайте! Кышшшшш!

Карга подозрительная! (Презрительно.) В шкафу! Что умному человеку в шкафу делать? Ф-ф-ф! Все ложь и сон пустой! И полиция тоже сон! (Прислушивается к своему дыханию.) Боже, сколько литров крови во мне! Море крови! (Хватается за нож и безуспешно пытается вытащить его из двери.) Все равно. В шкафу! Я ей покажу «в шкафу»! Я ее стукну разок – и все дела! (Берет пирожок.) По какому, собственно, праву она меня подозревает? (Разгневанно.) Я вас спрашиваю, хозяйка, по какому праву?!! Разве не довольно того, что вы хотите меня выгнать? Довести до инфаркта? (Целится пирожком в дверь. Хватает пирожки и бросает их один за другим в дверь.)

ТИХИЙ. Ой.

БУРКЕ (хрипит). И ты тоже! Что тебе тут надо? Проваливай, дурак, быстро, быстро!

ТИХИЙ. Да, учитель, конечно. (Выходит и сразу возвращается.) Я не дурак, я Тихий! Я здесь книгу забыл!

БУРКЕ. Забирай свое барахло и катись! Чего ждешь? Мне некогда.

ТИХИЙ. Да ведь я передумал! Я хочу жениться на барышне Сватаве. Вот возьму да и женюсь.

БУРКЕ (приближается к Тихому). Ты, фантаст! Ты, грязный мечтатель! Ты, изверг, мерзавец, провокатор! (Душит Тихого.) Птенец нахальный, назойливый, грубый! Уф, уф! (Трясет бездыханное тело.) Надо же, Тихий! Надо же, такая ядовитая гнида! Пришла жениться, пришла меня злить! Ну уж я дурь из тебя выбью, мешок с дерьмом! Говори, говори! (Устав, отпускает Тихого и укоризненно смотрит на бездыханное тело.) Тихий? (Тишина.) Тихий, вы с ума сошли, что вы делаете? (Тишина.) Тихий, вы дышите? Кажется, нет. Тихий, Тихий, и ты тоже слабак. (Закрывает дверь на ключ.) Заговор. Именно заговор! (С трудом садится.) В школе я сидел только на первой парте. Никогда у меня не было четверки по поведению, никогда я в армии не служил, у меня еще и женщины-то не было! (Чертит пальцем по столу.) Я ведь слушался своих добрых, усердных и порядочных родителей! К Рождеству елку наряжал. Собирал бабочек и жуков, исследовал космос. И я этого не понимаю! (Весь в печали, встает и перетаскивает труп.) Какая коллекция фантиков у меня была! (Тащит тело. Открывает шкаф и сует труп внутрь.) Как Ромео и Джульетта! У меня ведь наверху возле чердака есть один экземпляр. Кажется, в переводе Сладека. А еще «Макбет» и «Ричард III». И… и все…

Стук в дверь.

Что еще?

БУРКЕ. Елизавета Шестая! Целых двадцать лет ты мне надоедала! Что тебе надо? Что тебе все время надо? (Открывает дверь.)

УТЕХОВА. Уф, ну и дел у меня! Я тут вам пирожков принесла!

БУРКЕ. Золотые руки.

УТЕХОВА. Вы добряк, я знаю. (Приходит в замешательство, видя букет.) Этот господин с букетом…

БУРКЕ. Он ушел.

УТЕХОВА. Боже мой! Да как же?

БУРКЕ (резко). Через шкаф! Как же еще?

УТЕХОВА. Боже мой, не случилось ли что и с дочкой тоже? Не ушла ли и она на улицу, не задавил ли ее кто-нибудь! В жизни у нее столько поклонников не было! Я только… я только… ведь в любую секунду пан Вацлав может появиться. Ведь это моя дочь. Ведь это моя кровь и моя плоть!

БУРКЕ. И ваш нос.

УТЕХОВА. В чем же я виновата, пан Бурке? (Из-за плача ее слов почти не различить.)

БУРКЕ. Давайте, хозяйка, давайте, идите печь пирожки! Ох уж эти ваши пирожки! Все ящики ими забиты, печка…

УТЕХОВА (плачет). Ведь я в пирожки муку клала…

БУРКЕ. …а я их в реку бросал!

УТЕХОВА. …масло, молоко, яйца…

БУРКЕ. …а я их в багаж сдавал!

УТЕХОВА. …сахар, творог, соль, жир! Я мухи не обидела…

БУРКЕ. Анонимно отсылал их по почте!

УТЕХОВА. …дурного слова не сказала…

БУРКЕ (встает, резко открывает шкаф). В шкаф напихивал! (Захлопывает дверцу.)

УТЕХОВА. На помощь!

БУРКЕ. Тихо!

УТЕХОВА. Что там??

БУРКЕ. Домашний кукольный театр, вы, слива! Вы, треска вонючая!

Ее кондрашка хватила. (Смотрит на Утехову). И все дела. (Тащит труп за ноги.) Странно, что двадцать лет назад я ее немного любил. Этот божий одуванчик. Этакую высохшую каргу. Прочь с глаз моих, прочь! (Тащит ее и засовывает в шкаф, устало глядит в окно.)

И все спокойно. Женщины стоят у молочной лавки. Пес поднимает лапку. Все нормально. (Оглядывается по сторонам.) Если захочу, могу сейчас всю квартиру обследовать, в каждый ящик заглянуть. (Открывает дверь в коридор, стоит в двери.) Ау-у-у-у?! Ха. Странно. Хи-хи-хи. Престранно. (Расстегивает брюки, немного приспускает их, потом снова натягивает и застегивает. Крутит ручку граммофона и запускает его. Берет букет и садится.)

Красивое произведение! Странное!

О чем, интересно, воробьи разговаривают? (Барабанит пальцами по столу. Встает, кладет букет в кресло. Вынимает часы, смотрит на них и опять прячет. Открывает шкаф и опять его закрывает.) Там они. Лежат и не шевелятся. За каких-нибудь пять секунд что-то стряслось! Что-то стряслось! А что стряслось? (Садится на стул, грызет ногти.) Я могу, к примеру, в кровать лечь. Все равно мне врач покой прописал. Только разве это покой? Надо будет их закопать. Или убежать. Прыгнуть в окно и разбиться.

Черт возьми. Кто это может быть? (Встает.) Звонок сотрясает воздух и барабанную перепонку! Все только лишь физика! Воздух – физика! Семьдесят пять процентов азота, двадцать пять литров кислорода, один литр редких газов. (Колеблется.)

Скоро он выломает дверь, и придет полиция. Синие мундиры. Пуговицы блестят. (Колеблется.)

Типичный влюбленный псих! Дьявол всему виной. (Смотрит на шкаф.) Убийца!

Какие невероятно настойчивые люди!

Ну ладно! Что хочешь, то и получишь!! (Встает.) Как будто шкаф бездонный! (Уходит решительным шагом.)

ВАЦЛАВ (за сценой). Неужто и старшей нету дома? Ведь сюды тока-тока вошел мужик с букетом?!

БУРКЕ (за сценой). Пожалуйста, лучше не сюда, это моя комната! Я хочу покоя!

ВАЦЛАВ (уже в комнате). Да я ж не привереда какой. (Входит.) На кухне их нету, в комнате тоже, куды ж они подевались? Я, однако, на ужин пришел, ясно? (Несет в авоське что-то, завернутое в газету.)

БУРКЕ. Возможно, но у меня вы ужин не получите.

ВАЦЛАВ (озирается по сторонам). Черт-те что, где ж они? Нешто не сказали, куды пошли, ась? Вы не против, я их тут подожду, а? Хоть маленько поговорим. (Тяжело садится в кресло прямо на букет.)

БУРКЕ. Но мне некогда, у меня научная работа.

ВАЦЛАВ. Знамо дело, времени завсегда мало, точно? Уф. Бежит время, бежит. Ничего, что я тут маленько посижу, а? Я уж и так уморился. Ну и уработались мы тут за этот месяц, скажу я вам. Опосля работы да снова красить, драить, дай Бог отдышаться. (Приподнимает ковер.) Полы, гляжу, не доделали! Знамо дело, они ж вас тока завтра поджидали. А опосля поможем вещи вывезти, да? Все себе возьмете? Я вам отвезу, куда захотите, за один день все обтяпаем.

БУРКЕ (сидит на стуле). Возможно, да.

ВАЦЛАВ. Я, стало быть, жених Сватавы, не, не надо меня бояться! Я здесь уж как дома.

БУРКЕ. Да.

ВАЦЛАВ. Знаете, как время придет, семье, знамо дело, вместе надо быть, чего уж тут поделать, всяк должен понять. Опосля смерти жены-покойницы я стока лет кое-как пробавлялся. А теперь опять драники, да погладят там-сям, и огонь в печи. Главное, когда теща хорошая, потом все ладится, и все довольны, да? А чо тут так тихо?

БУРКЕ. Ничего. Это сумерки.

Чирикают воробьи.

ВАЦЛАВ. Как вымерло! И куды ж ушли, не сказали, ась?

БУРКЕ. Нет.

ВАЦЛАВ. Ну ничо, не на пожаре, хоть маленько поговорим. (Вынимает часы.) Плохи дела со временем, а? Все бежит и бежит. Знамо дело, каждому его час пробьет. Так уж повелося на свете. Никак не пойму, где они. Еще вот теще несу молоток для мяса, будут отбивные, а? (Разворачивает бумагу.) Гляньте, я не вру.

БУРКЕ. Я вам, разумеется, верю. (Мнет пальцы.)

ВАЦЛАВ. Дак они ж придут, а? У соседей их нету, они с ними не очень-то, у мясника их тоже нет…

БУРКЕ. Гм. Сколько стоил молоток?

ВАЦЛАВ. Восемнадцать двадцать, уже с насадкой. Хорошая вещь, практичная.

БУРКЕ. Уж и не знаю. (Берет молоток.)

ВАЦЛАВ. А пива нету ли, а?

БУРКЕ. Только пирожки.

ВАЦЛАВ. Только моя теща умеет делать такие вкусные, пышные пирожки с сахарной корочкой.

БУРКЕ. Гм. В шкафу, эх – в пивной есть десятипроцентное пиво, пан… э-э-э…

ВАЦЛАВ. А ну вас, не пойдете ж вы за ним Бог знает куда. Молодая придет, дак она и сбегает. Вы уж на баб не того, да, дедок? А скока ж вам лет? (Вынимает пачку.) Хотите сигарету?

БУРКЕ. Нет, я не выношу курения, пан…

ВАЦЛАВ (закуривает). А я так да. Сорок штук в день выкуриваю, верите?

БУРКЕ. Верить надо, па-а-ан, для того и существуют ученые! Ах, Боже, как я устал!

ВАЦЛАВ. Ну дак раз вы такой ученый, скажите мне, когда будет конец света, ась? Или объясните: что это за такие растакие – раз вы такой умный? Я вам так скажу, я ученых людей знаю. Потом еще так все распишут, а никто все равно ничо не понимает!

БУРКЕ. Дело в том, пан, па-а-ан…

ВАЦЛАВ. Вацлав.

БУРКЕ. …Вацлав. Значит, это имя или фамилия?

ВАЦЛАВ. И имя, и фамилия – я ж с Кленчи, да? Вашек Вацлав!

БУРКЕ. Из Ходского края! У меня там двоюродный брат. По-ходски довольно бегло говорит. Впрочем, я один на свете. Гость! Незваный гость! Квартиросъемщик.

ВАЦЛАВ. Главное, спокойствие. Все как-нибудь устаканится. Я тут тоже сижу, как на иголках.

БУРКЕ (после паузы). Хм. Грибы в этом году есть, а?

ВАЦЛАВ. Уж и не знаю. Я тут как-то целую коробушку лисичек наломал.

БУРКЕ (барабанит пальцами по столу). Чирик, чирик!

ВАЦЛАВ. Чо?

БУРКЕ. Ничего. Бежит время. А как на родине дела? Вы в Спортлото играете? Это тоже наука, скажу я вам. Я однажды на волосок был от выигрыша.

ВАЦЛАВ. Я не знаю. Главно дело, говорит: «Вашек, вечером повесим вон там наверху интимну розову люстру! А заместо шкафа поставим диван».

БУРКЕ. В шкафу нет ни души.

ВАЦЛАВ. Я знаю, что нет. От меня ничо не укроется! Слышьте, я видел, как сюды шел мужик с букетом. Уж нет ли тут какого веселого шельмовства? Не спрятались ли они где, чтоб двум ведьмам чертовым Вашека Вашкова надуть, а? Ничо, что я юмор употребляю, да?

БУРКЕ. Да нет. Я устал.

ВАЦЛАВ (встает - он сидел на букете роз). Главно дело, говорит: заместо кровати под окно поставим расписной сундук, да телевизор на него. (Ходит по комнате.) Чо так на меня смотрите? Надо ж, чтоб кто-то был, чтоб было к кому прилепиться, да? Знаете, кака у меня раньше была грустна жизнь? Знаете, что эта деушка для меня значит? Опосля свадьбы на руках ее носить буду, вот такие розы тачками возить буду! Пряничное сердце ей куплю, хошь, волынку ей куплю. Хошь, телевизор! Хошь, машину! Гору яиц! Хошь, кожаное пальто! С энтого вот своими руками рай сделаю! (Снимает коричневую куртку из искусственной кожи.) Электричество здеся проложим, двери докрасим, полы снимем, паркет положим, выбросим все старье, наверх приколотим лампочку, ковер от стенки до стенки, черт-те что, все тут к чертовой матери расколошмачу, коли она мне изменила. Главно дело, говорит: «Ваша, ты мой... ты мой горный олень!» (Приносит из прихожей кастрюлю.) Пригласили меня на ужин или нет?

БУРКЕ. Оставьте ее там, пан Вацлав Вацлав.

ВАЦЛАВ. Слышьте, дедок, сгоняйте к соседям, не там ли тот мужик с букетом!

БУРКЕ. Пан Вашек, оставьте, говорю вам, зачем вы сюда это притащили, все зря!

ВАЦЛАВ. Как это зря? (Ставит кастрюлю на стол и снимает крышку.) Горячее еще, потрогайте!

Бурке глядит в сторону шкафа.

(Вацлав бьет себя по лбу.) Не здесь ли я их застукаю! (Идет к шкафу.)

БУРКЕ. Ты, чужак! (Кусает Вацлава за ягодицу.)

ВАЦЛАВ. Ау, куда вы меня укусили!

Из задницы Вацлава свисает искусственная челюсть.

БУРКЕ (загораживает шкаф). Ты, дубина! Не шмей туда лежть! Только не пожор! (Брызжет слюной.) Фт-т, фт-т-т! Ты, смерть курносая!

ВАЦЛАВ (толкает Бурке). Я их застукаю! Я их застукаю! (Кидается к шкафу.)

Бурке завладевает молотком для мяса и бьет Вацлава по голове.

Тот с искаженным лицом падает на колени, но не теряет сознания.

Ау, ты, козел, у меня в шкафу лак! Я его вчера туда поставил, не дай Бог снова дверь перекрашивать. (Получает удар.)

БУРКЕ. Я тебе покажу перекрашивать!

Вацлав падает на пол.

ВАЦЛАВ. Сватуш, Сватуш, ты Вашеку изменила, как же я без тебя?

БУРКЕ (задыхаясь.) Они не ушпокоятся, нет! Бога ради, я ничего, ничего такого не хотел! Я уж больше не могу! У меня пенсия четыреста три кроны. (Падает на стул.) Почему эта жизнь такая, почему? Почему вше время где-то какой-то подвох? Почему? Почему надо нешти такой тяжкий крешт? Мама, папа, вы ведь меня предупреждали! Никто меня не понимает, все только шмеются надо мной! Что мне ошталось на швете? Жашохшие пирожки осени! Помпеи, беж пяти двенадцать! (Встает.) Грыжа и радикальные ижменения в жизни! Пять трупов жа пять шекунд! (Кладет руку на шкаф.) Вше это ужашно. Но не шкушно! (Его осеняет.) Не шкушно! Нет, нет. Вокруг меня владыки мира и ижобретатели, но кто жнает, что такое пеншионная берлога?

Звонок.

Полиция. Тут же вше ражнюхают! (Берет свою челюсть и вставляет в рот.) Прежде все было проще. Времена меняются, словно погода, а ведь эпоху не выбирают – в ней живут. Ах, оказаться бы сейчас в первобытной пещере, в Африке!

Даже помедитировать не дадут. Даже договорить свой собственный некролог.

Живым я им не дамся. (Закрывается на замок.) Партизаны тоже не сдавались. (С трудом глотает ключ и тащится в кресло.)

Колотите себе! Когда вы пробьетесь внутрь, живых здесь уже не будет. Эх. По велению странных законов однажды осенним днем они погибли.

Эх, слышно воробьев. Сколько воробьев в кронах деревьев.

Странный день! Эх, эх! Странный день незначительного, потерпевшего крах создания.

Странные удары! Удары судьбы!

1. 
   
   жүктеу/скачать 202 Kb.
   
   Достарыңызбен бөлісу: