Лекции сайта «РазныеРазности»

Узнать это вы не можете никак

Насколько серьезную угрозу самим основам демократии представляют поспешно внедряемые ныне компьютерные системы голосования, общество всерьез начало осознавать лишь с лета 2003 года, когда в печать все больше и больше начали просачиваться сведения о чрезвычайно странных «глюках» аппаратуры и плохо объяснимых несоответствиях в итогах выборов.

Вот наглядный тому пример. На выборах в штате Джорджия в ноябре 2002 г. итоги голосования заставили густо покраснеть все службы опроса общественного мнения. В самый канун выборов находившийся у власти губернатор демократ Рой Варне опережал по опросам своего соперника республиканца примерно на 9 11% голосов избирателей. На параллельных выборах в Сенат кандидату демократу опросы отдавали несколько меньший перевес в 3 5 пунктов. Поскольку штат Джорджия имеет давнюю традицию предпочитать демократов, прогнозы аналитиков и опросы избирателей вполне согласовывались друг с другом. Однако реальные итоги голосования поразили всех совершенно неожиданным результатом. Кандидат в губернаторы от республиканцев Сонни Пэдью набрал 51%, а Рой Варне – лишь 46%, т.е. итоги последнего опроса и выборов разошлись на 16 пунктов. В выборах сенатора от штата – та же картина: республиканец Чемблис (53%) обошел демократа Клеланда (46%), «обманув» результаты всех опросов на 9 12 пунктов.

В политике, конечно, случается всякое, и смена партии у власти – даже неожиданная – вещь вполне обычная. Но конкретно в данном случае столь гигантская ошибка служб изучения общественного мнения не получила никаких объяснений даже при последующих разбирательствах и повторных опросах. А дополнительным фактором, сильно усиливающим подозрения в манипуляции итогами выборов, стало следующее обстоятельство. Именно в ноябре 2002 года, как раз накануне выборов, Джорджия стала первым в стране штатом, где все голосования были полностью проведены с помощью новейших компьютерных систем, обошедшихся в 54 миллиона долларов и обещавших «самые надежные, самые современные и самые дружелюбные к избирателю выборы за всю историю» самой великой из демократий на планете [AG03].

Причем Джорджия оказалась далеко не единственным штатом, где выборы последнего времени, проводимые с помощью новой компьютерной техники, приносят удивительные, а порой и просто потрясающие результаты. Наиболее комичный, пожалуй, случай произошел в ноябре 2003 года на местных выборах в штате Индиана, где компьютеры для голосования выдали итог о подсчете 144 000 поданных голосов – при общем количестве избирателей менее 19 тысяч человек [IR03]. Запаниковавшие организаторы голосования, уверенные, что подобный «глюк» может быть лишь следствием ошибок в программном обеспечении, срочно провели исследование программы, что смогли исправили, и выдали новый, правдоподобный результат– 5352 проголосовавших. Насколько результат соответствует истине – никому неведомо, а проверить невозможно, потому что в новых машинах для голосования не предусмотрены альтернативные, т.е. распечатанные на бумагу, данные голосования для проверки и пересчета.

Интересно, что количество проблем с избирательными технологиями резко возросло в США после гранд конфуза с мутными по сию пору итогами президентских выборов 2000 года. Учтя множество нареканий к качеству регистрации и учета голосов, американский Конгресс в 2002 году принял специальный закон с громким названием HAVA (Help America Vote Act – «Поможем Америке голосовать») и выделил властям штатов 3,9 миллиарда долларов на полную модернизацию избирательной техники. Уже более века на избирательных участках США применяются разного рода рычажные и перфокарточные машины для голосования. Теперь же в качестве наиболее вероятной замены для устаревшей техники выступает, как правило, электронный «черный ящик», т.е. компьютер со строго засекреченной изготовителем начинкой. Внешне же это устройство чаще всего представляет собой сенсорную жидкокристаллическую панель экран с регистрационной смарт картой избирателя, инициализирующей процедуру голосования. Изготовляют эти весьма недешевые устройства по цене 4 5 тысяч долларов за штуку, главным образом, три частные американские компании – Diebold, ESS (Election Systems Software) и Sequoia, контролирующие свыше 90% данного сектора рынка (причем все три фирмы контролируются республиканской партией, о чем чуть позже).

Предельно доступно суть проблемы с новой техникой излагает в своих выступлениях конгрессмен демократ Раш Холт от штата Нью Джерси [RH03]: «Представьте себе день выборов 2004 года. Вы приходите на избирательный участок и отдаете свой голос при помощи сенсорного экрана новейшей машины для голосования. Экран говорит, что ваш голос учтен. Но покидая избирательную кабинку вы, однако, задаете себе вопрос – а как я, собственно, узнаю, действительно ли машина верно зафиксировала мой голос? Факты таковы, что узнать это вы не можете никак». При реализованных ныне электронных технологиях у избирателя в США нет абсолютно никакой возможности удостовериться, что голос, отданный через сенсорный экран за кандидата А не приписан машиной кандидату Б.

Естественно, подобная ситуация не может не вызывать серьезного беспокойства у тех американцев, которые понимают, что голосование – это процедура, лежащая в фундаменте всей демократической политической системы. И если возникают хоть какие то сомнения в честности и законности данной процедуры, то в конечном итоге это ударяет по легитимности всей власти в целом. Поскольку дело касается электроники, то громче всех бьют тревогу компьютерные специалисты, озабоченные тем, что сотни тысяч новых избирательных машин, обобщенно именуемых DRE (от direct recording electronic – электроника прямой записи) и все шире используемых на выборах, не обеспечивают поддающегося контролю и пересчету «бумажного следа», регистрирующего каждый индивидуальный голос. Коалицию компьютерных ученых, а теперь уже целое общественное движение «Проверяемое голосование» [http://www.verifiedvoting.org] организовал Дэвид Дилл, профессор информатики Стэнфордского университета. Другим активным противником нынешних систем и авторитетным экспертом в данной области слывет Ребекка Меркюри, профессор информатики Гарвардского университета и основатель консалтинговой компании Notable Software, защитившая в 2000 году докторскую диссертацию по методам надежного контроля электронных систем голосования [http://www.notablesoftware.com/evote.html].

Но по каким то нераскрываемым причинам уже много лет (постепенное внедрение сенсорных экранов началось в середине 1990 х) официальные государственные структуры США, ведающие организацией выборов, фактически игнорируют настойчивые предупреждения ученых. Как говорит Дэвид Дилл, «все, что мы слышим во множестве разных мест – это то, что не следует волноваться по поводу данных машин, поскольку они сертифицированы на федеральном уровне и уровне штатов; однако чрезвычайно сложно получить непосредственную информацию о том, что именно происходит в ходе сертификационного процесса». Причем одновременно под предлогом коммерческой тайны в строжайшем секрете удерживаются и все подробности о внутреннем устройстве техники. Согласно принятой в США практике, машины для голосования выпускаются частными фирмами и выведены из под проверки независимых экспертов. Оборудование продается властям штатов на условиях строгой охраны коммерческих секретов, делающих уголовным преступлением самостоятельные попытки изучения внутреннего устройства машины. Легальный анализ схемы дозволен только при наличии соответствующего ордера суда, получить который, как свидетельствует Меркюри, оказывается очень и очень непросто даже при наличии множества нареканий к работе машины.

Не желая мириться с плотной завесой секретности вокруг машин для голосования, журналистка и общественная активистка Бев Харрис уже не первый год ведет с помощью друзей частное расследование всей этой темной истории. Итогом работы стала книга [ВНОЗ] Харрис «Выборы с черным ящиком: подделка голосования в 21 веке». В этой книге на основе документов и бесед с конкретными участниками событий показано, в частности, что так называемая «сертификация» электронных машин – это чистый фарс вперемежку с откровенной ложью. (Подробности см. [SM03])

Здесь же собрано свыше ста официально зафиксированных случаев на региональных выборах в разных округах США, демонстрирующих множество удивительных результатов, порожденных электронными машинами голосования. Например в трех округах штата Техас победившие в ноябре 2002 года кандидаты республиканцы набрали в точности одинаковое количество голосов – 18181 (кто то остроумно заметил, что если цифры этого результата перекодировать в соответствующие по порядку буквы латинского алфавита, то получится совсем весело – АНАНА).

А выборы губернатора штата Алабама в том же ноябре закончились еще интереснее. Предварительный подсчет голосов вечером по окончании выборов показал, что победителем стал демократ Дон Сиджлмен. С этим результатом все наблюдатели разошлись по домам спать, однако на следующее утро выяснилось, что 6300 голосов за Сиджлмена необъяснимым образом куда то из накопителя пропали, так что победу пришлось присудить республиканцу Бобу Райли. Возмущенные демократы пытались, естественно, судиться, однако выяснилось, что законы штата в подобных случаях не предусматривают повторных выборов…

Но самая важная, пожалуй, часть расследования Харрис – это анализ обнаруженных на служебном интернет сайте фирмы Diebold архивов с файлами исходных кодов программного обеспечения машин для голосования AccuVote TS (т.е. touch screen – с сенсорным экраном). Подробности этой истории см. [DJ03]

И грянул гром

В начале июля 2003 г. друзья Харрис выложили материалы Diebold в Интернет для всеобщего ознакомления, благодаря чему файлы с кодом программ попали в поле зрения весьма авторитетного эксперта Ави Рубина, директора Института информационной безопасности при университете Джонса Хопкинса. Вместе с группой из еще трех коллег Рубин провел предварительный анализ текстов программного обеспечения машин Diebold, что стало фактически первым независимым исследованием реальной безопасности электронных систем голосования в США. Публикация статьи [AR03] с результатами этого анализа без преувеличения произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Уже поверхностное исследование ПО показало, что уровень системы AccuVote TS находится намного ниже даже самых минимальных стандартов безопасности, применяемых в других контекстах, подразумевающих защиту информации. Отмечены несколько серьезнейших слабостей, включая неавторизованное расширение полномочий, неправильное использование криптографии, уязвимость в отношении сетевых угроз. Продемонстрировано, что даже не зная исходного кода программ, злоумышленник может бесконтрольно манипулировать результатами выборов. А уж при знании кода вся система предоставляет просто бескрайний простор для злоупотреблений…

Поскольку имя Рубина достаточно хорошо известно, исследование быстро получило резонанс в СМИ – об экспертизе прошли сообщения практически во всех центральных новостных службах (однако, что характерно, в американской прессе старательно избегают упоминать давно бьющую тревогу Бев Харрис или ее книгу, хотя Рубин с коллегами честно ссылаются на источник подвергнутой анализу информации).

На поднявшееся в обществе волнение сочли нужным, наконец, прореагировать и официальные представители избирательных органов власти. Национальная ассоциация секретарей штатов, большинство членов которой отвечает за организацию выборов на местах, под впечатлением от публикации решила рассмотреть вопрос о введении стандартов на машины для голосования, что должно воспрепятствовать подделке результатов выборов. Разработку соответствующих критериев для оценки машин нового поколения решено поручить Национальному институту стандартов и технологий США. Прежде подобная мысль никому из чиновников почему то в голову не приходила.

В целом же столь долгую и мутную историю вокруг «секретной» избирательной техники (единственная задача которой состоит в аккуратном учете голосов) стали трактовать как результат обычного разгильдяйства и недосмотра бюрократов. А то, что в США имеются очень серьезные структуры, знающие толк в защите информации и компьютерной безопасности, предпочли вообще не вспоминать. Но если на государственном уровне полдесятка лет вокруг машин для голосования сохранялся полный бардак, тщательно огражденный от вмешательств извне, значит просто кому то это было очень выгодно.

Поскольку фирма Diebold уже успела охватить своей техникой для голосования AccuVote почти 40 американских штатов, проблема обрела общенациональный размах. Первым решил на деле продемонстрировать заботу властей о честных результатах выборов Роберт Эрлих, губернатор республиканец штата Мэриленд, где именно в это время вовсю шла закупка машин AccuVote TS на сумму 55,6 миллионов долларов и где, кроме того, расположена штаб квартира Агентства национальной безопасности США. Роберт Эрлих заказал еще одно независимое экспресс исследование электронных машин третьей стороне – калифорнийской фирме Science Application International Corps (SAIC), имеющей очень тесные связи с АНБ. Одновременно губернатор Эрлих пообещал, что результаты этого исследования будут честно опубликованы в Интернете для всеобщего ознакомления [СВОЗ].

Вскоре, уже в начале сентября 2003 г. властям Мэриленда был представлен большой 200 страничный отчет с результатами анализа экспертов SAIC, в целом подтвердивший, что система Diebold AccuVote TS, «реализованная в нынешних процедурах и технологиях, с высокой степенью риска подвержена компрометации». В отчете даны внятные рекомендации по улучшению защиты оборудования, однако последующая интерпретация выводов документа руководством SAIC, губернатором Эрлихом и компанией Diebold породили у специалистов и публики недоумение, массу новых вопросов и лишь обострили споры вокруг махинаций с электронным голосованием.

Для примера, вот выдержка из официального пресс релиза властей штата Мэриленд, где цитируется вывод губернатора Эрлиха: «В августе я приказал моей администрации подвергнуть машину Diebold и исходные коды ее программ строжайшей проверке для уверенности в том, что она отвечает моим высоким стандартам. В этом месяце (сентябре) аналитики третьей стороны представили мне положительный независимый обзор, свидетельствующий, что машина Diebold и ее исходный код, если работать с ними правильно, могут быть одной из самых надежных и наиболее безопасной из доступных систем голосования. Благодаря этому отчету избиратели Мэриленда будут иметь лучшее среди всей нации оборудование для выборов» [GO03].

Достоверно известно [WP03], что в аналитическом обзоре SAIC выявлено 328 слабостей в безопасности машин Diebold, из которых 26 расцениваются как «критические». Газета New York Times процитировала слова профессора Ави Рубина, возглавлявшего июльское исследование в университете Джонса Хопкинса и крайне озадаченного реакцией властей Мэриленда на отчет SAIC: «Создается сильнейшее впечатление, что люди, планирующие дела в штате, или не читали, или не поняли документ SAIC… Потому что им явно следовало сказать: мы намерены приостановить разворачивание этих систем до тех пор, пока нам не подтвердят, что эти вещи безопасны в использовании». Та же газета одновременно цитирует слова исполнительного директора Diebold Марка Радке, который в комментариях к исследованию SAIC заявил, что этот документ «действительно подтвердил позицию компании, согласно которой наше оборудование столь же безопасно, если не более безопасно, чем любая другая электронная система на рынке»… [SZ03].

Отчет SAIC, как и было обещано, администрация Мэриленда действительно опубликовала в Интернете [RR03], но реально его оценить невозможно, поскольку от исходных 200 страниц в документе оставлено лишь неполных 40. Прочие 160 страниц и многие строки абзацы из оставленных фрагментов изъяты по рекомендации SAIC, поскольку «могут быть использованы хакерами злоумышленниками». Власти же Мэриленда, вполне довольные проделанной работой, объявили о продолжении закупок электронных машин Diebold, поскольку фирма поставщик пообещала внести нужные поправки. А если Ави Рубин и другие независимые эксперты заявляют, будто всю систему надо переделывать с нуля и поправлять что либо в подобных условиях «наивно и нереалистично», то это их личные трудности. Для чиновников и изготовителей оборудования подобных проблем не существует.

Чужие здесь не ходят

Хотя статье Рубина и коллег безусловно удалось сыграть важную роль в привлечении внимания общества к угрозе «украденных выборов», центральные СМИ предпочитают фокусировать внимание публики на «позитивных сдвигах», якобы происходящих в данной сфере. На глубинных причинах создавшейся неприятной ситуации аналитики больших и важных изданий почему то фиксировать свое внимание не желают. Поэтому все наиболее интересные материалы с исследованиями и расследованиями, а также текущие любопытные наблюдения, как и прежде появляются лишь в Интернете и малотиражной региональной прессе США (плюс немного в британской).

Так, например, тотально была проигнорирована совершенно позорная история о недопущении на отраслевой международный форум наиболее авторитетных специалистов в области электронного голосования Ребекки Меркюри и Дэвида Чома. Дело происходило в августе 2003 года, в городе Денвере, шт. Колорадо, где собиралась ежегодная выставка конференция IACREOT, Международной ассоциации избирательной и архивной госадминистрации.

В рамках этого мероприятия проходила демонстрация делегатам новейших электронных машин для голосования, и президент ассоциации IACREOT Мэриэн Рикенбах сделала все, чтобы не допустить выступления на конференции специалистов, весьма критически оценивающих данную аппаратуру. Рикенбах лично вывела из зала заседаний Ребекку Меркюри и объявила ей об аннулировании мандата участника. Поскольку столь крутые действия требовалось чем то аргументировать, было заявлено, что Меркюри неправильно заполнила регистрационные бланки. Точно так же аннулировали мандат и Дэвиду Чому, криптографу с мировым именем, разработавшему надежно защищенный протокол анонимного проверяемого голосования и входящему в «группу поддержки» Меркюри [LM03].

Здесь уместно вспомнить, что машины для голосования продаются в США по той же схеме, что издавна действует для всех правительственных закупок– т.е. путем интенсивного лоббирования, «смазывания и смачивания» заказчиков из структур власти. На упомянутой денверской конференции IACREOT, к примеру, фирмы изготовители избирательного оборудования обильно кормили поили делегатов на банкетах и щедро одаривали всякими нескромными «сувенирами», вроде дорогих чемоданчиков кейсов, украшенных логотипом компании Sequoia.

Делегаты чиновники совершенно спокойно принимают подобные подарки, и никого, похоже, не тревожит, что лишь в 1999 году Министерство юстиции США возбуждало против Sequoia дело с обвинением компании расходовании свыше 8 миллионов долларов на взятки. В 2001 г. администрация одного из округов Флориды (Pinellas County) была вынуждена аннулировать контракт на закупку избирательного оборудования Sequoia на сумму 15,5 млн долларов, когда вскрылось, что против Фила Фостера, регионального директора фирмы, возбуждено уголовное дело в Луизиане по обвинению в отмывании денег и коррупции. Обвинения затем были сняты в обмен на показания против чиновников Луизианы из комиссии по организации выборов. Совершенно аналогичная история происходила в 2002 году с компанией ESS, вице президент которой также был освобожден от уголовного преследования за дачу взяток в обмен на показания против секретаря штата Арканзас Билла Маккьюэна, обвиненного в коррупции и взяточничестве при покупке машин для голосования [AG03].

Компания ESS, крупнейший в стране изготовитель избирательной аппаратуры DRE, прежде называвшаяся American Information Systems (AIS), принадлежит финансово промышленной группе McCarthy Group. Основатель этой группы Майкл Маккарти в 1996 и 2002 гг. возглавлял избирательные кампании Чака Хейгла, сенатора республиканца от штата Небраска. Установлено, что Хейгл с 1992 по 1995 год был президентом ESS (тогда под названием AIS) и по сию пору является совладельцем фирмы, поскольку в капитале McCarthy Group ему принадлежит доля размером около 5 млн долларов. Почти все новое избирательное оборудование в штате Небраска изготовлено фирмой ESS. Сенатор Чак Хейгл стал первым за 24 года республиканцем в Сенате от Небраски, причем 80% отданных за него в 1996 и 2002 гг. голосов были подсчитаны на машинах принадлежащей ему компании [ML03].

Но больше всех любовью к республиканской партии прославилась компания Diebold, второй по величине изготовитель DRE. Исполнительный директор Diebold Уолден О'Делл известен как один из наиболее преданных и энергичных активистов по сбору денег на избирательные президентские кампании Джорджа Буша. В письмах, разосланных потенциальным спонсорам, О'Делл всячески заверяет о намерениях «помочь штату Огайо в отдаче своих избирательных голосов за президента на выборах следующего года».

Короче говоря, имеется масса свидетельств о ярко выраженной «республиканской ориентации» всех трех основных фирм, производящих в США электронное оборудование для голосования. И не только этих фирм. Вот, к примеру, еще одна компания – VoteHere, создающая специальное криптографическое обеспечение, планируемое к установке во все машины голосования для более надежной защиты информации. В совете директоров VoteHere обнаруживается Роберт Гейтс, бывший директор ЦРУ, ныне работающий в Школе бизнеса Джорджа Буша. Председателем же дирекции VoteHere является адмирал Билл Оуэнс, он же недавний глава корпорации SAIC, он же член Консультативного политического совета Пентагона [Defense Policy Board, еще об этом прибыльном органе – см. раздел «Служба гибкой морали»] и близкий соратник вице президента Дика Чейни.

При более глубоком проникновении за кулисы всей кухни, изготовляющей DRE машины для «прямого голосования», неожиданно обнаруживаются глубокие корни, уходящие в недра корпораций гигантов военно промышленного комплекса США. Издателю книги Бев Харрис «Голосование с черным ящиком» Дэвиду Аллену удалось однажды незримо поприсутствовать на телефонной конференции совещании руководителей всех основных DRE компаний (поприсутствовать не по приглашению, ясное дело, а благодаря паролю доступа от одного из «сочувствующих инсайдеров»). Из записанных на магнитофонную ленту переговоров становится известно, что некая лоббирующая «Рабочая группа по системам голосования», сыгравшая ключевую роль в принятии Конгрессом закона HAVA (3,9 миллиардов на избирательную электронику), состояла из головных контракторов Министерства обороны – компаний Lockheed Martin и Northrop Grumman, а также ИТ фирм Accenture и EDS, активно подвизающихся на заказах Пентагона и спецслужб [KF03].

Еще одна торгово промышленная группа, активно лоббировавшая принятие закона HAVA, а ныне проталкивающая внедрение DRE машин, – это ITAA, Информационно технологическая ассоциация Америки, где за электронику для голосования отвечает Рональд Кнехт, старший вице президент корпорации Science Applications International Corp. Той самой «шпионско военной корпорации» SAIC, что делала «независимую экспертизу» машин Diebold для штата Мэриленд [DA03][ES03].

Как видим, круг замкнулся. На этой кухне интерес у всех один, и чужих сюда не принимают.

Оптимальное решение

Понятно, что электронные машины голосования на избирательных участках – это, вообще говоря, вынужденная полумера. В условиях, когда почти в каждом доме граждан развитых стран уже стоит компьютер (один или несколько), а вскоре чуть ли не до каждого из них дотянется Интернет, намного более заманчивой выглядит идея непосредственного голосования населения через Сеть прямо из дома.

Увы, большинство независимых экспертов вполне единодушно в том, что голосование через Интернет – с помощью компьютеров, находящегося вне избирательных участков – это особо рискованное и ненадежное дело из за очень сложного сочетания социальных и технологических проблем. Всякое голосование с помощью открепительных талонов несет в себе угрозу свободе и тайне выбора из за возможностей принуждения и скупки голосов избирателей. А интернет голосование добавляет к этим проблемам целый букет собственных сложностей. Здесь чрезвычайно трудно гарантировать, что сервис провайдеры обеспечат надежную защиту от вирусов, сетевых подмен и атак на серверы, что все голоса будут аккуратно и анонимно зарегистрированы, что конкретный голос будет отдан именно тем, кто выдает себя за легитимного избирателя, что, наконец, за плечом у голосующего через компьютер просто не стоит его начальник или покупатель голосов.

Если онлайновые системы выборов оказываются крайне уязвимы для злоупотреблений со стороны внешних сил, то уж для манипуляций со стороны тех, кто управляет системой изнутри, открываются просто фантастические возможности. Особенно, если создавать систему под покровом секретности.

Мутный шлейф за Accenture

Одним из наиболее активных сторонников скорейшего внедрения интернет голосования является Министерство обороны США, напирающее на необходимость обеспечить равные гражданские права для сотен тысяч своих солдат и офицеров, разбросанных по всему земному шару, а также вообще для миллионов американцев, работающих за рубежом (примерно 5% электората). Первая серьезная попытка устроить выборы через Сеть была предпринята военными в 2000 году, когда в конечном счете было затрачено 6,2 миллиона долларов на то, чтобы свои виртуальные бюллетени бросили через Интернет в виртуальную урну 84 человека. Этот опыт очень сложно назвать удачным, поскольку каждый голос таких избирателей обошелся американским налогоплательщикам в 73 809 долларов [JB01].

Вероятно, несколько человек очень неплохо заработали на столь интересном хайтек проекте (контракторами были консалтинговая фирма Booz Allen Hamilton и крупная ИТ компания Computer Sciences Corp), но на будущее государственные заказчики стали подыскивать менее расточительное решение. К лету 2003 года Министерство обороны окончательно выбрало под эту задачу, конкретно – для обеспечения интернет голосования на президентских выборах 2004 года, нового контрактора – консалтинговую фирму Accenture. Подобный выбор трудно назвать очевидным для страны, остро озабоченной национальной безопасностью, поскольку Accenture не является американской компанией. Но зато имеет богатую историю тесных связей с высокими эшелонами нынешней власти США.

Еще совсем недавно эта компания носила другое имя – Andersen Consulting, – под которым громче всего прославилась в ходе скандала вокруг финансовых злоупотреблений и банкротства фирмы Enron. Именно бухгалтеры Andersen Consulting должны были считать и проверять доллары Enron, однако ничего подозрительного в липовой отчетности не увидели. После обретения самостоятельности и процедуры акционирования, сопровождавшихся появлением нового имени Accenture и перемещением интернациональной штаб квартиры на Бермудские острова, компания за свою короткую историю уже успела создать себе весьма сомнительную репутацию.

Согласно данным канадского исследовательского института Polaris, фирма Accenture мощно вовлечена в крупные проекты по приватизации коммунальных служб, особенно программ социального обеспечения, в США, Канаде и Евросоюзе. Хорошо известно, сколь пышно цветет на этой почве коррупция госчиновников, так что за Accenture потянулся дымный шлейф скандалов, замешанных на взятках и крупных перерасходах государственных средств [DA03].

Accenture сейчас – это очень крупная фирма, по состоянию на конец 2003 года насчитывающая свыше 83 000 сотрудников в 48 странах мира, и с чистым годовым доходом 11,8 миллиарда долларов. В совете директоров фирмы входит много известных людей. Например, глава корпорации Microsoft Стив Баллмер. Отсюда становится вполне естественным, что программное обеспечение, создаваемое в Accenture для интернет голосования, работает под самой небезопасной из всех популярных операционных систем – ОС Windows. Более того, между Accenture (тогда еще Andersen Consulting) и Microsoft подписан 1 миллиардный «Пакт о создании совместного предприятия и расширении глобального альянса». Другой важный стратегический партнер Accenture – техасская строительно нефтяная компания Halliburton, которую прежде возглавлял нынешний вице президент США Дик Чейни (сейчас эта фирма заправляет разделом нефтедобычи в Ираке). Интересно, что теперешний глава Halliburton Дэвид Лесар, пришедший на смену Дику Чейни, до этого работал в Arthur Andersen, родительской компании Accenture. В октябре 2001 года компании Halliburton и Accenture объявили совместным пресс релизом о «большом расширении» своего долгосрочного сотрудничества [LL03a].

Несмотря на свой зарубежный статус и финансовых инвесторов с Ближнего Востока, компания Accenture является крупным контрактором правительства США с заказами на сумму порядка 1 млрд. долларов, из которых около 300 миллионов приходится на Министерство обороны. Хотя точная сумма военных контрактов Accenture, как правило, объявляется в пресс релизах, стоимость проекта по созданию системы интернет голосования (или SERVE, от Secure Electronic Registration and Voting Experiment) по необъявленной причине сохранена в тайне [АСОЗ][ММОЗ].

Обычно это свойственно разработкам секретного оружия или тайным операциям спецслужб.

Мавр сделал свое дело

В конце сентября 2003 года стало известно, что ключевым партнером Accenture, взявшимся обеспечить важнейшие компоненты системы SERVE для Министерства обороны, стала фирма VeriSign [RL03]. На VeriSign возложены задачи хостинга серверов голосования и разработки такой системы аутентификации, которая одновременно обеспечила бы надежность справедливых выборов и анонимность избирателей. Поскольку и здесь даже сумма контракта сохранена в тайне, крайне маловероятно, что будут опубликованы технические подробности того, каким образом VeriSign решит мудреную задачу соотнесения подробнейших лог файлов с отчетом о каждом доступе к системе (чего требуют нормы компьютерной безопасности) и строгой анонимности голосования на основе фундаментального принципа справедливых выборов «один человек – один голос».

Связаны эти события или нет, неизвестно, но интересно, что практически одновременно с получением контракта на SERVE – спустя всего пару недель – VeriSign объявила о продаже стороннему покупателю своего важного подразделения Network Solutions [AJ03]. Эту историю необходимо рассмотреть подробнее, поскольку на самом излете памятного многим интернет бума, весной 2000 года, корпорация VeriSign купила Network Solutions за беспрецедентную для сетевого бизнеса сумму в 21 миллиард долларов. А кроме того, в 1990 е годы деятельность компании Network Solutions Inc. можно рассматривать как пример одной из наиболее успешных акций американских спецслужб по контролю за Интернетом. Поскольку долгое время главным регистратором доменных имен и сборщиком податей со всех пользователей Сети, заводящих в Интернете собственный адрес, была единственная частная компания, тесно связанная с военными и разведывательными ведомствами США.

Компания Network Solutions Inc. (NSI) из г. Херндон, штат Вирджиния, получила гарантированную государством монополию на регистрацию доменных имен в 1993 году. Впоследствии вспышки скандалов вокруг монополизма NSI неоднократно обостряли дискуссии о том, кто контролирует Сеть и управляет Интернетом в целом. Хотя физически Сеть децентрализована и распределена по миллионам соединенных компьютеров планеты, фактически она имеет единую иерархическую организацию. Изначально было положено так, что любой пользователь любой страны, желающий получить собственный интернет адрес, оканчивающийся на один из наиболее популярных суффиксов (доменнных имен высшего уровня) «.com», «.edu», «.org», «.net» или «.gov», должен зарегистрировать это имя в InterNIC (Internet Network Information Center), созданном по заказу правительства США центральном реестре. Когда то администрированием InterNIC занималось правительство, эта служба оплачивалась из кармана американских налогоплательщиков и была бесплатной для всех пользователей, которые просто регистрировали незанятые имена. Но в мае 1993 года Национальный научный фонд приватизировал реестр имен и передал права на его администрирование компании NSI, платя ей за это еще и 5,9 млн. долларов в год. Так что вплоть до середины 1999 года администрированием этого реестра единолично распоряжалась NSI.

Самое интересное началось в 1995 году, когда компанию NSI на корню скупила фирма SAIC, и с сентября 1995 года за регистрацию нового имени стали брать 100 долларов плюс 50 долларов в год за обновление имени старого. Более того, очень скоро NSI начала отбирать адреса у тех тысяч строптивых владельцев, кто, памятуя прежние времена, отказался оплачивать нововведения. Благодаря астрономическим темпам роста Интернета торговля доменными именами оказалась весьма прибыльным бизнесом, и на компанию монополиста множество раз подавали в суд, однако американское правосудие неизменно занимало сторону NSI [JD97].

Одна из самых последних историй такого рода имела место в конце января 2000 г., когда апелляционный суд США повторно отверг антимонопольный иск компании Name.Space против NSI. Поскольку NSI, пользуясь своим исключительным положением, всячески препятствовала заведению новых доменных имен верхнего уровня, то многие усматривали здесь посягательство на поправку к Конституции США, гарантирующую свободу слова – потому что, например, среди дополнительных имен предлагались и такие, как, например, «microsoft.free.zone», то есть «зона, свободная от Microsoft». Истцы явно надеялись, что суд, чтущий Конституцию, примет во внимание факт ущемления основных свобод граждан. Однако апелляционный суд еще раз подтвердил первоначальное решение окружного суда, согласно которому деятельность Network Solutions «ограждена от антимонопольного законодательства, а доменные имена Интернета не составляют речь, защищенную первой поправкой». Так что апелляция Name.Space и ряда других лиц была полностью отвергнута судом, причем без каких бы то ни было комментариев [NSOO].

Для многих членов интернет сообщества непробиваемая позиция американского правосудия представлялась довольно странной, хотя люди более сведущие были склонны считать, что все дело тут в многолетнем хозяине компании Network Solutions, поскольку хозяин очень уж необычный – калифорнийская компания SAIC, или Science Applications International Corp. Фирмы такого рода по русски называются ЗАО или «закрытое акционерное общество», а по английски «employee owned company». Хотя абсолютно все акции SAIC находятся в частном владении ее сотрудников, вся история фирмы с самого ее начала связана с государственными заказами. Причем заказами не обычными, а повышенной секретности. И за тридцать с лишним лет своего существования эта «частная лавочка на господряде» выросла в огромную фирму с ежегодным доходом свыше 6 миллиардов долларов долларов и с 40 тысячами сотрудников. Сегодня SAIC называют одной из наиболее крупных в мире и наиболее успешной из компаний типа ЗАО [AN03].

Примерно треть нынешнего бизнеса SAIC приходится на системную интеграцию для других компаний, таких как Pfizer или British Petroleum, однако суть и сердцевина корпорации – это шпионские и специальные военные технологии. В секретных спецслужбах не принято публиковать списки фирм контракторов, работающих по их заказам. Но при этом в разведывательном сообществе не считают нужным делать секрет из того, что в последние годы SAIC является главным поставщиком Агентства национальной безопасности США и входит в пятерку ведущих бизнес партнеров ЦРУ [РКОЗ]. Столь интересной фирме имеет смысл посвятить отдельный (следующий) подраздел, здесь же закончим историю о «владельцах» Интернета.

К середине 90 х годов в связи с окончанием Холодной войны поток военных госзаказов SAIC стал ощутимо сокращаться. Обладая мощным научно технологическим потенциалом, компания стала искать новые области приложения средств и получения прибыли. Один из ее выборов пал на Network Solutions, лишь недавно выигравшую контракт на распоряжение реестром доменных имен Интернета. Есть, правда, и несколько иное мнение – что NSI, одну из немногих успешных технологических компаний, возглавляемых афроамериканцами, власти выбрали заранее, поскольку в США черные лица боссов – это с некоторых пор весьма выгодный фон для прикрытия разных многоходовых комбинаций.

Так что в 1995 году SAIC целиком купила NSI, превратив ее в свое дочернее предприятие. Вскоре после этого изменились и порядки регистрации доменных имен. Имея большой опыт общения с правительством и зная нужные рычаги, SAIC пробила разрешение взимать 100 долларовую плату за каждое новое имя, а в обмен стала отчислять с этой сотни 30 долларов в правительственный Фонд поддержки инфраструктуры Интернета. Практически полностью автоматизировав в NSI процесс регистрации имен, SAIC успешно обеспечила себе и здесь если не миллиардный, то все равно вполне ощутимый непрерывный приток доходов. Ну а попутно спецслужбы США на много лет получили полный контроль за адресной системой Сети, поскольку среди прочих своих функций Network Solutions хранила и поддерживала так называемый «корневой сервер А» – компьютер, который содержит официальный список Интернет имен и адресов. Тысячи остальных серверов Сети получают этот список из «корня А».

В течение примерно семи лет Network Solutions наслаждалась полнейшей монополией на регистрацию доменных имен благодаря эксклюзивному соглашению с федеральным правительством США. В таких условиях о продаже NSI и речи быть не могло. Но в конце концов силы, недовольные столь откровенным монополизмом, все таки дожали администрацию президента Клинтона, и весной 1999 года Министерство торговли открыло рынок доменных имен для конкуренции, позволив регистрировать Web адреса и другим компаниям. Конечно, Network Solutions продолжала оставаться крупнейшим регистратором (продавая имена, правда, уже по рыночной цене 35 долларов), и еще на четыре года под контролем NSI был оставлен «реестр сетевых имен» – главная база данных обо всех Интернет адресах. Но в новых условиях с NSI стали соперничать сразу около 25 других компаний, нередко предлагающих более выгодные условия регистрации, да к тому же не имеющие сомнительного шлейфа тесного сотрудничества со спецслужбами. В таких условиях «крыша» SAIC уже становилась для бизнеса скорее бременем, чем подмогой… Вот тут то и последовал элегантный увод NSI под крыло «не замазанной» и сугубо коммерческой VeriSign, контролирующей к тому же львиную долю рынка цифровых сертификатов.

Ошеломившая многих новость пришла первых числах 2000 года: компанию NSI за 21 миллиард долларов купила интернет фирма VeriSign Inc., специализирующаяся в области защиты информации [MFOO]. К тому времени калифорнийская компания VeriSign (г. Маунтин Вью) уже была хорошо известна как один из главных в мире поставщиков цифровых сертификатов, или «услуг доверия» (куда входят аутентификация, подтверждение достоверности и обеспечение заверенных платежей), используемых для организации безопасного бизнеса и коммуникаций в IP сетях. Компания установила стратегические отношения чуть ли не со всеми ключевыми для Интернета фигурами – ATT, British Telecom, Checkpoint Technologies, Cisco, Microsoft, Netscape, Network Associates, Network Solutions, RSA Security, VISA и т.д. – что обеспечило широкое применение цифровых сертификатов VeriSign как непосредственно в сетевом оборудовании, так и во множестве программных приложений. Уже к концу 1990 х годов цифровыми сертификатами VeriSign пользовались практически все компании из Fortune 500, сотни тысяч бизнес сайтов и миллионы индивидуальных пользователей. Компанией созданы несколько десятков филиалов на всех (кроме Антарктиды) континентах, оказывающие трастовые услуги во всех регионах планеты. Характерно, что региональные филиалы нередко создавались путем скупки местных конкурентов.

С приобретением NSI VeriSign получила доступ к ценнейшей базе данных ее клиентов, уже тогда насчитывавшей свыше 10 миллионов владельцев доменных имен (к середине 2003 года это число выросло до 27,5 млн), а также непосредственный доступ к тем тысячам компаний, что ежедневно заводят себе Web адреса. Когда под одной крышей объединяются ведущий регистратор доменных имен и провайдер цифровых сертификатов, подтверждающих идентичность владельца, то услуги получившейся в итоге фирмы – это, по выражению одного из экспертов, «как одновременная выдача свидетельства о рождении, водительских прав, паспорта и кредитной карточки в одном и том же месте».

Но при этом многие выражали и недоумение от столь тяжеловесной покупки, поскольку обе компании вполне могли бы обеспечить тот же самый сервис через простое партнерское соглашение и с гораздо меньшими финансовыми затратами. На проходившей в тот же месяц встрече членов организации ICANN, с 1999 года надзирающей за новой системой присвоения доменных имен, многие были, мягко говоря, шокированы, не очень понимая, что вообще происходит. Как сказал один из участников, «это очень странная вещь, когда компанию, являющуюся центральной для стабильности и цельности Интернета, можно вот так запросто купить или продать».

Происходило же это примерно так. Компании уже давно приглядели друг друга и несколько лет работали над рядом совместных проектов. Связи их укреплялись, и вот главу VeriSign Стрэттона Склейвоса пригласили занять место в совете директоров Network Solutions. А еще через некоторое время у того как бы сама родилась идея полностью слить компании. Он отправился с этим предложением к руководству NSI и к ее крупнейшему акционеру – SAIC (несколькими годами раньше SAIC акционировала дочернюю компанию, оставив за собой основную долю). Там же Склейвоса просто как будто ждали, и вопрос о приобретении был решен практически моментально, за пару дней. Если принять во внимание, что сделка стоимостью более 20 миллиардов долларов – это крупнейшая покупка сервисной интернет компании за всю историю Сети, а покупатель напоминал питона, заглатывающего буйвола (поскольку ежегодные доходы VeriSign составляли менее половины доходов Network Solutions), то быстрота сделки уже тогда порождала сильнейшее подозрение о заранее продуманном и заблаговременно подготовленном ходе.

Впоследствии руководству VeriSign, вероятно, довольно быстро стало ясно, что с торопливой гранд покупкой NSI они, мягко говоря, несколько погорячились. Бизнес с регистрацией доменных имен в условиях острой конкуренции оказался намного менее прибыльным, чем в сладкие времена монополизма 1990 х. Все последующие годы Network Solutions лишь постоянно теряла свою рыночную долю, снизив цену за имя уже до 27 долларов. При этом средняя цена на рынке составляет около 15 долларов – из которых, правда, любой регистратор отчисляет 6 долларов фирме VeriSign как держателю главного реестра имен. Впрочем, и реестр уже стал не такой уж и главный, поскольку, после настойчивых «наездов» органов, регулирующих Интернет, VeriSign сумела оставить за собой головные базы данных лишь на самые популярные имена «.com» и «.net».

Короче говоря, к осени 2003 года в VeriSign вполне дозрели до того, чтобы признать покупку фирмы NSI ненужной и продали ее за 100 миллионов долларов аризонской венчурной фирме Pivotal Private Equity. Продали, правда, не полностью «с потрохами», а лишь вялый бизнес регистрации имен и хостинга, оставив за собой наиболее существенное – базы данных доменных имен.

Одновременно вся эта история продемонстрировала, насколько дальновидным оказалось в своих расчетах и действиях руководство SAIC, вовремя купив Network Solutions за 4,5 миллиона, а спустя несколько лет продав компанию почти в тысячу раз дороже – уже за 3,1 миллиарда долларов. Причем продажа была организована всего лишь за несколько месяцев до того, как на глазах изумленной публики начал лопаться пузырь перегретой интернет экономики [AN03].

Закрытое акционерное общество власти

«Мы – компания невидимка», – доверительно поведал в интервью один из топ менеджеров SAIC Кит Найтингейл, в прошлом полковник подразделения спецопераций американской армии. – «Мы повсюду, но почти никто этого не видит» [РКОЗ].

Калифорнийская штаб квартира SAIC находится на северной окраине г. Сан Диего, и внешне ее ухоженный кампус ничем не отличается от всех остальных сооружений подобного рода. Однако внутри повсюду бдит вооруженная охрана, двери запираются на сейфовые замки, а многие комнаты экранированы от компрометирующих электромагнитных излучений. На протяжении многих лет миллиардные доходы компании почти полностью обеспечивались контрактами федерального правительства США. В значительной части – это задания разведки: разработка мощных компьютерных систем анализа данных (data mining), программное обеспечение для спутников видовой разведки, спецтехника для систем наблюдения.

Помимо выполнения контрактов разведслужб, корпорация SAIC разрабатывает компьютерное обеспечение для подводных лодок и реактивных истребителей, участвует в создании систем противоракетной обороны и подземных ядерных бункеров в Неваде, обеспечивает работу общенациональной системы учета преступлений ФБР, а также имеет контракт с федеральной налоговой службой США на администрирование финансовой информации. Еще одна бурно развивающаяся в последнее время сфера бизнеса – разного рода системы для нового Департамента безопасности отечества, вроде сканирующих приборов на базе гамма излучения, прощупывающих содержимое опломбированных контейнеров и грузовиков.

Аура секретности постоянно окружает SAIC, в кадрах которой работает огромное количество бывших сотрудников спецслужб, руководящих кадров из военных структур и правоохранительных органов. Допуск к государственной тайне имеют свыше 5000 сотрудников SAIC, а основатель и свыше 30 лет бессменный руководитель компании Дж. Роберт Бейстер, говорят, имеет один из самых высоких уровней допуска, когда либо выдававшихся штатским гражданам страны.

Самая же, наверное, выдающаяся достопримечательность SAIC – это ее совет директоров. Точный состав этого коллектива никогда не известен, поскольку (как сообщается на сайте компании) численность данного органа все время варьируется в пределах 12 22 человек. Кроме того, имеется и специальный механизм непременной ротации – ежегодно состав обновляется на треть с приглашением новых директоров на примерно трехлетний период. Прежние директоры нередко отходят от бизнеса, чтобы «всплыть» на каком нибудь из очередных высоких государственных постов.

В целом же состав участников этой «карусели» очень впечатляет: адмирал Бобби Инман, бывший директор Агентства национальной безопасности и зам. директора ЦРУ; Мелвин Лейрд, министр обороны при президенте Никсоне; генерал Макс Турман, командовавший вторжением в Панаму; Дональд Хикс, в прошлом возглавлявший исследования и разработки в Пентагоне; Роберт Гейтс, бывший директор ЦРУ; Уильям Перри, министр обороны в клинтоновской администрации; Джон Дойч, еще один недавний директор ЦРУ… И так далее.

Из самых последних директоров можно упомянуть отставного генерала Уэйна Даунинга, члена совета «Комитета по освобождению Ирака», а перед началом войны – главного лоббиста американского детища под названием «Иракский национальный конгресс» и его главы Ахмеда Чалаби. Ранее уже упоминался и другой высокопоставленный военный, адмирал Уильям Оуэнс, главный операционный директор и вице председатель совета директоров SAIC, одновременно заседающий в советах пяти компаний, активно прокачивающих через себя миллиарды «помощи Ираку», а также член Консультативного политсовета Пентагона, вырабатывающего стратегию для министра обороны Рамсфелда [SP03].

Суть весьма доходного частного предприятия SAIC, сытно подсосавшегося к изобильной государственной кормушке, видимо, уже ясна в общих чертах. Со времен Ричарда Никсона, с тех пор, как физик ядерщик Роберт Бейстер создал свое «закрытое акционерное общество» в 1969 году, в ближайшем окружении каждого из президентов США непременно находится кто то из совета директоров корпорации SAIC. Благодаря несомненным организаторским талантам Бейстера и столь выгодному положению фирмы при власти, абсолютно все годы существования корпорации были для нее прибыльными – несмотря на экономические спады, политические кризисы и прочие неурядицы жизни. Доход фирмы, владельцами которой являются исключительно ее сотрудники, вырос с 243 тысяч долларов в 1970 г. до 6 с лишним миллиардов долларов в 2003 году [РКОЗ].

В ноябре 2003 г. Роберт Бейстер, которому уже 78 лет, принял решение оставить ключевые посты президента и исполнительного директора корпорации, пригласив себе на смену Кеннета Далберга, вице президента по инфотехнологиям корпорации General Dynamics. За собой Бейстер оставил кресло председателя совета директоров SAIC.

Считается, что лишь при нынешней госадминистрации Буша сына бурная приватизация выгодных госзаказов обрела в США столь откровенно неэтичные – на взгляд многих, просто уродливые – формы, свидетельствующие о неуемной алчности высокопоставленных госчиновников. Ярчайшим примером тому обычно приводят компанию Halliburton (нефть, строительство, военные заказы), «вне конкурса» получившую многомиллиардный контракт на восстановление иракской нефтяной индустрии фактически лишь по той причине, что недавним ее директором был нынешний вице президент Дик Чейни.

Но в действительности весь этот механизм раздачи контрактов «среди своих» отработан уже очень давно и при самом непосредственном участии SAIC. Поэтому совершенно не случайно, конечно, что корпорация SAIC оказалась среди первых, получивших выгодные контракты в Ираке, причем еще за несколько месяцев до начала войны. Сколь жирный кусок здесь ожидается отхватить, можно понять уже по тому, что издание Wall Street Journal назвало иракский проект «крупнейшими восстановительными работами правительства США со времен помощи Германии и Японии после Второй мировой войны». Точные суммы денег американских налогоплательщиков, которые уйдут в проект, пока неизвестны. Но уже ясно, что госадминистрация Буша дополнительно запросила в сентябре 2003 года 87 миллиардов долларов, помимо тех 3,7 млрд, что выделяются на Ирак ежемесячно. Согласно приблизительным оценкам, за ближайшие годы эта сумма в общей сложности может вырасти до 200 500 миллиардов долларов [SP03].

На сегодняшний день SAIC, вероятно, является самой влиятельной в американской госадминистрации компанией, о которой большинство людей никогда не слышало. Федеральное правительство – как главный заказчик – обычно совершенно не желает, чтобы публика хоть что то знала о том, чем занимается SAIC. А благодаря своему статусу ЗАО, весьма необычному для крупного господрядчика, SAIC удается также постоянно пребывать вне досягаемости обременительных проверок финансовых органов и обеспокоенных инвесторов. Еще одна из важных особенностей в деятельности SAIC – мощная диверсификация бизнеса и огромное количество сравнительно небольших заказов. В 2003 году корпорация одновременно работала над выполнением 8 с лишним тысяч контрактов, из которых более 5300 – это заказы правительства США, главным образом спецслужб и Пентагона [ВАОЗ].

Когда Пентагон решил собрать и подготовить команду иракских эмигрантов, чтобы она помогла США в восстановлении послевоенного Ирака, контракт на эту работу был заключен с SAIC. Когда губернатор Мэриленда Роберт Эрлих решил организовать экспертизу безопасности закупаемых штатом электронных машин голосования, он поручил это SAIC. Когда Армия США решила приступить к решению весьма деликатной задачи по уничтожению старого химического оружия на полигоне Aberdeen Proving Ground, контракт был заключен с SAIC. Национальный онкологический институт США (National Cancer Institute) обратился за помощью к SAIC при организации работ в исследовательском центре Frederick, шт. Мэриленд (здесь в рамках 1,25 миллиардного контракта около 1500 сотрудников корпорации занимаются, среди прочего, разными аспектами применения биологического оружия).

Бывают у SAIC и весьма необычные контракты. Например, национальное Управление безопасности транспортных перевозок (TSA) решило, что нуждается в серьезной помощи при утилизации гигантского количества всевозможных вещей, после 11 сентября 2001 г. интенсивно конфискуемых при досмотре авиапассажиров – маникюрных ножниц, газовых баллончиков, праздничных хлопушек, перочинных ножичков и т.д. Кому то может показаться, что для разгребания всего этого хлама намного дешевле было бы нанять какие нибудь небольшие фирмы при аэропортах. Но в государственных структурах США считают в корне иначе, и многомиллионный контракт на эти работы был доверен, ясное дело, надежной компании SAIC [SS03].

Одна из важнейших областей работы корпорации – это, конечно же, инфотехнологические спецпроекты. В лаборатории SAIC в г. Аннаполисе, штат Мэриленд, неподалеку от Форт Мида, штаб квартиры Агентства национальной безопасности США, команда из 150 человек разрабатывает для АНБ новое ПО проходки данных – эффективный инструментарий для анализа гигантских объемов материалов радиоперехвата, собираемых от коммуникационных сетей по всей планете. Объявленная стоимость данного суперсекретного проекта, получившего кодовое название Trailblazer, – 282 миллиона долларов.

Вот еще один, совсем свежий пример. В ноябре 2003 г. под сильнейшим нажимом Федеральной комиссии по связи (FCC) в США вступили в действие новые правила, согласно которым все пользователи сотовых телефонов теперь могут сохранять за собой привычный телефонный номер, переходя от одного провайдера мобильной связи к другому. FCC провела эти правила в жизнь к великому удовольствию публики, несмотря на сильнейшие протесты и сопротивление со стороны телекоммуникационных компаний, терявших надежный инструмент привязки абонентов, а взамен получавших лишь новые технические проблемы.

На фоне множества весьма непопулярных решений [FA03], принятых FCC за то время, что ее возглавляет Майкл Пауэлл (сын госсекретаря бушевской администрации, генерала Колина Пауэлла), подобная забота о нуждах простых граждан выглядела, прямо скажем, необычно. Но вскоре все стало намного понятнее, когда выяснилось, что в этом проекте была активно замешана корпорация SAIC. Вероятно, прослушивающие сотовые телефоны спецслужбы слишком утомила ситуация, при которой абоненты мобильной связи все время меняют номер при смене провайдера. Интересы абонентов и тех, кто за ними приглядывает, здесь полностью совпали – и вот на государственном уровне принято твердое решение о постоянном закреплении номера за владельцем. Ну, а техническое обеспечение деликатного дела, как обычно, поручили SAIC. Корпорация наняла 90 человек, которые примерно за три месяца создали систему обмена телефонными номерами между провайдерами [OR03].

При подобном состоянии дел вряд ли кого уже может удивить, что сопровождение важнейшей для власти задачи по внедрению в жизнь электронных систем голосования поручили самой надежной фирме – Science Applications International Corp.

жүктеу/скачать 1.75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: