«Использовать грузина…» (Неофициальная версия)

Серго Берия рассказывает нечто похожее о Маленкове – этот человек мог претендовать на должность наркома внутренних дел: «Маленков зарился на НКВД, но Сталин сделал все, чтобы сохранить его в Центральном Комитете, откуда его око будет наблюдать за НКВД»⁴⁶⁹. Берия пишет, что Маленков и Жданов были не согласны с новой политикой Сталина – отказом от репрессий⁴⁷⁰.

И у Хрущева, и у С. Берия в воспоминаниях написано, что все в то время думали, что функция Берия – исправление ошибок НКВД и сворачивание политики репрессий. Только в том, делал ли это Берия, и почему был выбран именно он, версии сильно расходится.

В мемуарах Хрущева и Серго Берия можно найти информацию и о том, как относились к Берия другие партийцы, как его воспринимали в то время в обществе и чего от него ждали.

Вот, что пишет Хрущев: «У меня сложились с Берией хорошие, дружеские отношения. Это был умный человек, очень сообразительный. Он быстро на все реагировал, и этим мне нравился»⁴⁷¹. Вот, что он пишет об отношениях Ежова с Берия: «Следует заметить, что тогда Берия и Ежов находились в дружеских отношениях. Как-то в воскресенье Ежов пригласил меня и Маленкова к себе на дачу, там был и Берия. Это случалось не раз. Когда Берия приезжал в Москву, то всегда гостил у Ежова...»⁴⁷² Но это – еще до назначения Берия в заместители Ежова.

Серго Берия описывает отношение к ним после переезда в Москву по-другому: «Мой отец заметил это (слежку – Л.К.) и даже узнал, что люди, работавшие под его началом, шпионили за ним по поручению Центрального Комитета, а свои рапорты писали Жданову. Все это не мешало последнему демонстрировать свое показное дружелюбие. … Что касается Маленкова, то тот просто стелился перед отцом. … А. И. Микоян тоже демонстрировал радость по поводу приезда нового кавказца»⁴⁷³. Объясняет Берия это так: «Легко понять, что новое назначение моего отца вызвало беспокойство внутри этого маленького мирка. … Оснований для беспокойства было много, особенно у Жданова и Маленкова: первый был вдохновителем политики репрессий (с одобрения Сталина, конечно), а второй – ее организатором»⁴⁷⁴. Мешала еще и личная ненависть Ежова, Маленкова и Жданова, потому что, как пишет С. Берия, они были русофилами. Их девиз был – «Бей евреев и не забудь грузин»⁴⁷⁵.

Истинное отношение Берия к репрессиям через воспоминания точно не определишь, однако можно попробовать посмотреть в них, что он говорил Сталину, что – товарищам по работе, и какая версия озвучивалась дома.

Хрущев утверждает, что Берия и ему лично, и другим «рассказывал, что арестовывают много людей, и сетовал: где же будет край?»⁴⁷⁶.

Со Сталиным Хрущев описывает ситуацию противоречиво. Вначале он пишет, что Берия свою позицию противника несправедливых арестов Сталину объяснял, но не рассказывал об этом никому: «Он и со Сталиным об этом говорил. Я знаю точно, хотя меня он убеждал, что у них об этом разговоров не возникало. Потом-то я понял, что это был хитрый ход: он рассказывал об этом Сталину, чтобы подставить ножку Ежову и самому занять место наркома»⁴⁷⁷. Это было до назначения Берия наркомом внутренних дел. Получив эту должность, по мнению Хрущева, он перестал говорить (никогда этого не делал?): «При нас он Сталину ничего не говорил об осуждении репрессий, а по закоулкам часто рассуждал об этом».

Серго пишет о том, что его отец «пытался противостоять, сопротивлялся, ссылаясь на официальные лозунги, выдвинутые режимом, например, говорил властям, что от чисток пострадает экономика»⁴⁷⁸.

Приведенный выше статистический материал позволяет объяснить все противоречия в свидетельствах мемуаристов. С одной стороны, и Берия, и Маленков правы, и количество арестованных стало резко сокращаться. С другой стороны, растет процент номенклатурных работников среди арестованных. Хрущев, который всюду под репрессиями понимает именно аресты руководящих работников считает что «ничего не изменилось».
«Кавказцы» в НКВД

В том, что Берия не хотел назначения в Москву, два автора мемуаров сходятся. Хрущев: «Когда я стал поздравлять Берию, именно это он мне и припомнил: «Как ты сам отбивался? Не хотел? А меня сейчас поздравляешь? Я тоже не хочу идти в Москву, мне в Грузии лучше»⁴⁷⁹. О том же пишет и Серго Берия: «Отец не хотел уезжать из Грузии и становиться вторым человеком в НКВД. Он знал, что на этом посту долго не задерживаются»⁴⁸⁰.

С. Берия видит причины назначения отца наркомом внутренних дел СССР в том, что он лучше подходил для этой должности после изменения политики репрессий. Нужно было найти человека, которым, во-первых, можно «будет легко манипулировать», во-вторых, проявлявшим, по мнению Серго Берия, сдержанность, относительно репрессий⁴⁸¹, в-третьих преданного сталиниста. Мотивы Сталина Берия, цитируя своего отца, обозначает так: «Почему он вызвал меня в 1938 году? Потому, что страна была на грани восстания. Он решил поправить ситуацию, создав видимость, что изменения исходят от него. Как этого достичь? Использовать грузина»⁴⁸².

Интересно, что и Хрущев обращает внимание на национальность Берия: «Тогда я думал, что Сталин хочет иметь в НКВД грузина», «а мы тогда считали: все дело в том, что он кавказец, грузин, ближе к Сталину не только как член партии, но и как человек одной с ним нации»⁴⁸³.

В данном случае надо уточнить, - скорее всего важно, что Берия именно кавказец(а не именно грузин). Сохранился крайне интересный документ, в котором характеризуется национальность сотрудников НКВД союзных и автономных республик. Из него следует, что на Кавказе больше всего чекистов – армян. В том числе и в НКВД Грузии их – 19% против 38% грузин. «Клан Берия» включает в себя армян Кобуловых и русского Меркулова. Важна не этническая, а региональная принадлежность.

Попытаемся рассмотреть и социологический аспект происходящего. В таблицы № 18 даны с характеристики «клана Берия». Видно, что по всем социально-политическим критериям это совсем другая группа: 55% из них- рабоче-крестьянское происхождения, только у «стариков» Берия и Сумбатова есть небольшевистское прошлое.

Приход в руководства наркомата Берия обозначил новые направления в кадровой политике. Новые назначения Берия описаны в работе Н.В.Петрова и К.В.Сорокина. В органы пришли 30-35 летние, русские и украинцы (80%). Большинство из них вступило в партию после 1924 года. Две трети имели среднее и высшее образование. На 80% это дети рабочих и крестьян. В целом, как из выдвиженцев Ежова, так и из «молодых северокавказцев», несмотря на их аналогичные «анкетные данные», уцелели считанные единицы – 15%. Берия начинал с «чистого листа».

Ликвидация евреев в НКВД

Сохранились упоминания еще об одной важной особенности кадровой политики Берия Хрущев пишет, что тот пытался убрать евреев из НКВД: «Берия завершил начатую еще Ежовым чистку (в смысле изничтожения) чекистских кадров еврейской национальности. Хорошие были работники»⁴⁸⁴. Автор воспоминаний объясняет этот факт тем, что Сталин начал терять доверие к НКВД и хотел заменить работников на более надежных.

И С. Берия тоже пишет о том, что три четверти следователей и руководителей контрразведки были евреи, поэтому «опасаясь, что их слишком активное присутствие в репрессивных органах может вызвать волну антисемитизма, он решил сменить их на русских»⁴⁸⁵.

Это как раз соответствует реальности - «если среди начальников ключевых «оперативных» управлений, в конечном счете, еврей один, то среди начальников отделов их 15 из 19»⁴⁸⁶.

Вспомним, что именно в этот период начинает расти процент репрессированных евреев.

Подводя итог, следует заметить, - документы рассказывают о том, что отставка Ежова и назначение Берия совпали с многочисленными разговорами о необходимости прекратить репрессии, однако однозначной связи между этими событиями нет. Это не случайно, потому что, как мы выяснили раньше, на самом деле, репрессии пытались останавить еще при Ежове.

Рассматривают назначение Берия, прежде всего, в контексте сталинской кадровой национальной политики. Хрущев писал в свое время о кавказской группе: «Измена» Енукидзе, и смерть Орджоникидзе ослабила их влияние в Кремле. Он должен был усилить влияние кавказцев и ослабить влияние евреев в Кремле. Трудно отделаться от вопроса, а зачем тогда вообще потребовалась смена наркома? Часто говорят, что надо было на кого-то «возложить ответственность». Может быть. Но и Молотов, и Каганович, и Ворошилов, и Жданов с Маленковым остались живы. Почему же Ежов разделил судьбу Эйхе и Косиора? За что такая немилость именно к «сталинскому наркому».
«Моя вина в том что я их слишком мало почистил» (официальная версия)
В 1963 году во Владимирской тюрьме Мамулов рассказал П.Судоплатову: «Подстрекаемые Берией два начальника областных управлений НКВД из Ярославля и Казахстана обратились с письмом к Сталину в октябре 1938 года клеветнически утверждая, будто в беседах с ними Ежов намекал на предстоящие аресты членов советского руководства в канун октябрьских праздников…Через несколько недель Ежов был обвинен в заговоре с целью свержения законного правительства. Политбюро приняло специальную резолюцию, в которой высшие должностные лица НКВД объявлялись «политически неблагонадежными».⁴⁸⁷

Попытаемся разобраться, о чем идет речь: «Через несколько недель Ежов был обвинен в заговоре с целью свержения законного правительства. Политбюро приняло специальную резолюцию, в которой высшие должностные лица НКВД объявлялись «политически неблагонадежными».

• 
  Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) 17 ноября 1938 «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия»⁴⁸⁸.
  
• 
  Письмо Н.И.Ежова Сталину от 23 ноября 1938 с просьбой об отставке⁴⁸⁹.
  
• 
  Шифротелеграмма Сталина от 25 ноября 1938 региональным партийным руководителям о неблагополучном положении дел в НКВД⁴⁹⁰
  

Развернутая политическая оценка ситуации в НКВД содержится в постановлении 17 ноября. В нем Сталин подвергает критике работу НКВД и предлагает введение новой политики:

«Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов.

Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкор­чевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937— 1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда — не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе органов НКВД и Прокуратуры. Больше того, враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре, так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили мас­совые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности засевших в органах НКВД»⁴⁹².

То есть Сталин пишет о том, что в таком широком размахе репрессий виноваты «враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД», которые « сознательно извращали советские законы, проводили мас­совые и необоснованные аресты».

Основные следствия:

- главный метод работы – массовые аресты: «работники НКВД совершенно забросили агентурно-осведомительную работу, предпочитая действовать более упрощенным способом, пу­тем практики массовых арестов, не заботясь при этом о полноте и высоком качестве расследования»⁴⁹³;

- плохо ведется расследование и доказательств вины не ищут: «крупнейшим недостатком работы органов НКВД является глу­боко укоренившийся упрощенный порядок расследования, при котором, как правило, следователь ограничивается получением от обвиняемого признания своей вины и совершенно не заботится о подкреплении этого признания необходимыми документальными данными⁴⁹⁴»;

- органы Прокуратуры не выполняют своих функций и действуют безответственно: «Органы Прокуратуры со своей стороны не принимают необходимых мер к устранению этих недостатков, сводя, как правило, свое участие в расследо­вании к простой регистрации и штампованию следственных материалов. Ор­ганы Прокуратуры не только не устраняют нарушений революционной за­конности, но фактически узаконивают эти нарушения»⁴⁹⁵.

Сталин предлагает решение этих проблем – он пишет об изменении политики НКВД и предлагает принять важнейшие решения:

- Запретить органам НКВД и Прокуратуры производство каких-либо массовых операций по арестам и выселению;

- Ликвидировать судебные тройки;

- Усложнить процедуру арестов;

- Обязать органы НКВД и Прокуратуру при производстве следствия в точности соблю­дать все требования Уголовно-процессуальных Кодексов;

- Уделить внимание правильной организации следственной работы органов НКВД⁴⁹⁶.

Таким образом, постановление начинается с критики перегибов в ходе массовых операций. Причина перегибов видится традиционной – деятельность врагов. Выход – в восстановлении прокурорского надзора за НКВД и прекращении внесудебных расправ. В этом постановлении не сказано ни слова про Ежова, но становится понятно, что его команда отвечает за то, что позволила «врагам народа и шпионам иностранных разведок проникнуть в НКВД и Прокуратуру»⁴⁹⁷.

Задачей ПБ было восстановить контроль за НКВД со стороны ВКП(б). Выполнение этой задачи можно проследить по приказу от 26-ого ноября, который практически повторяет текст постановления и отменяет все массовые операции. Они, кстати, к тому времени были уже завершены – аресты по польской операции были завершены до 1 августа (в БССР – до 1 сентября 1938)⁴⁹⁸, деятельность троек по кулацкой операции в большинстве регионов прекратилась еще летом, а в некоторых регионах – в середине-конце сентября⁴⁹⁹.

Второй приказ меняет порядки в самом НКВД – запрещает этому органу вмешиваться и шпионить за партийно-государственным аппаратом, иметь агентов в партийной среде. Таким образом, он выводит партию из под контроля НКВД.

23 ноября 1938 сам Ежов пишет письмо Сталину, в котором кается в своих ошибках. Документ этот крайне интересен, потому что дает нам возможность частично восстановить обсуждение перегибов на заседании ПБ. Все началось с обсуждения 19 ноября заявления начальника УНКВД Ивановской области Журавлева (об этой истории говорилось выше), который «сигнализировал … о подозрительном поведении Литвина, Радзивиловского и других ответственных работников НКВД, которые пытались замять дела некоторых врагов народа, будучи сами связаны с ними по заговорщицкой антисоветской деятельности»;

Разговор быстро принял общий характер: «в связи с обсуждением записки т. Журавлева на заседа­нии Политбюро были вскрыты и другие, совершенно не­терпимые недостатки (выделено мной – Л..Н.)». В частности:

• 
  В НКВД плохо поставлена агентурно-осведомительная работа;
  
• 
  Засорена врагами деятельность ИНО и «иностран­ную разведку по существу придется создавать заново»;
  
• 
  Главным недостатком следственной работы было то, что «следствие с наиболее важными арестован­ными во многих случаях вели не разоблаченные еще заго­ворщики из НКВД, которым удавалось, таким образом, не давать разворота делу вообще, тушить его в самом начале и, что важнее всего, — скрывать своих соучастников по заго­вору из работников ЧК».
  

• 
  «Наиболее серьезным упущением с моей стороны является выяснившаяся обстановка в отделе охраны членов ЦК и Политбюро», вследствие чего не были вовремя разоблачены многие, кого следовало (в частности - Дагин, Курский, Брюханов).
  
• 
  «Вина моя в том, что я чисто делячески подходил к расстановке кадров. Во многих случаях, политически не доверяя работнику, затя­гивал вопрос с его арестом, выжидал, пока подберут дру­гого. По этим же деляческим мотивам во многих работниках ошибся, рекомендовал на ответственные посты, и они ра­зоблачены сейчас как шпионы».
  
• 
  «Сомне­ваясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД ДВК предатель Люшков и в последнее время Наркомвнудел Украинской ССР председатель Успен­ский, не принял достаточных мер чекистской предупреди­тельности и тем самым дал возможность Люшкову скрыть­ся в Японии и Успенскому пока неизвестно, куда, розыски которого продолжаются».
  

Обратим внимание – Ежов отвечает не на все обвинения Постановления 17 ноября. Он не оправдывается за перегибы в ходе массовых операций, с чего собственно и начинается текст Постановления. Он оправдывается только за неправильную кадровую политику: «Наиболее запущенным участком в НКВД оказались кадры. Вместо того чтобы учитывать, что заговорщикам из НКВД и связанным с ними иностранным разведкам за десяток лет минимум удалось завербовать не только верхушку ЧК, но и среднее звено, а часто и низо­вых работников, я успокоился на том, что разгромил вер­хушку и часть наиболее скомпрометированных работников среднего звена. Многие из вновь выдвинутых, как теперь выясняется, также являются шпионами и заговорщиками». То есть разгром группы Ягоды и смена региональных руководителей не привели к очистке органов от врагов. Наоборот, возник «второй заговор в НКВД».

Видно также, что основной пафос обсуждения в ПБ не в предложении о прекращении репрессий, а в том, чтобы сделать их более точными, контролируемыми.

25 ноября появляется «Шифртелеграмма И.В.Сталина руководителям парторганов о неблагополучном положении в НКВД». В ней содержатся примерно те же обвинения, что и сам Ежов называл, однако список имен предателей, которых он упустил, более полный.

Ежов, как написано в документе, был предупрежден в середине ноября, но не отреагировал на сообщения о предательстве ответственных работников Литвина, Каменского, Радзивиловского, Цесарского, Шапиро. Речь идет о письме Журавлева.

В тоже время (!) появились сигналы про Ни­колаева, Жуковского, Люшкова, Успенского, Пассова, Федорова⁵⁰² (выделены те, о которых сам Ежов не писал).

Литвин, Цесарский, Шапиро и Жуковский – команда Ежова. Он пришел с ними в НКВД (об этом говорилось выше) – естественно, он не мог признать, что ошибся в них, так как навлек бы подозрения на самого себя.

Даже в заключительной речи Ежов утверждал, что считал и считает Пассова и Федорова «честными людьми». То есть, вероятно, он реально не хотел сдавать этих людей Берия – что и было поставлено ему в вину. Если еще учесть все обстоятельства бегства Успенского – картина становится определенной.

«Сталин испугался, что они попытаются оправдаться, возложив всю вину за террор на него самого»

То есть Сталин опасался, что ответственность за репрессии возложат на него. Пока шла чистка, его планы совпадали с планами руководства НКВД. А когда она закончится, они все еще будут совпадать? Тактика Сталина была хорошо известна: «Обычно Сталин поступал следующим образом: развязывал какую-нибудь кампанию, добивался того, что хотел, а затем с притворством делал заявление, что он ни при чем и что в зло­употреблениях, совершенных внутри партии, виноваты провока­торы, которые только и делают, что разжигают недовольство со­ветского народа в отношении правительства. Он изображал из себя арбитра, явившегося «исправлять ошибки» и карать «коз­лов отпущения»⁵⁰³.

Понимали ли руководители НКВД, что их могут объявить виновными в репрессиях? Стали бы чекисты просто ждать ареста?

Кто как…

Что означает в этой связи его должность – начальник третьего управления ГУГБ НКВД? Управление занималось чекистским наблюдением за транспортом и связью. За кем конкретно? Нарком связи – старший брат Бориса - Матвей Берман. Заместитель наркома транспорта – другой туркестанец – Лев Бельский. Фактически, занимая свою должность, Борис Берман выводил их от контроля. Нарушался ключевой принцип власти диктатора: «разделяй и властвуй». Из под контроля Сталина уходила связь и транспорт.

Вспомним слова Сталина, сказанные Хрущеву про обстоятельства ареста Успенского: «Я с вами говорил по телефону, а он подслушал. Хотя мы говорили по ВЧ и нам даже объясняют, что подслушать ВЧ нельзя, видимо, чекисты все же могут подслушивать»…Конечно ВЧ и связь страны – не одно и тоже. Вместе с тем, контроль за всей связью страны в условиях политического конфликта может оказаться ключевым фактором. Вспомним ленинский завет - «захватить почту и телеграфы». А дальше «вокзалы»… Это уже задача Бельского…

Способен ли был Берман на такие мысли. Вспомним, что это был за человек.

Родился в семье владельца кирпичного завода в Забайкалье в 1901 году. Когда Борису было 12 лет, отец разорился. Работал мальчиком в магазине и на складе. Кончил 4-классное городское училище. Семнадцатилетним вступил в Красную армию, но в Сибири победили чехи, потом Колчак. Берман вернулся в родное село, скрывался от белых; по поддельному паспорту с семьей, уехал в Маньчжурию, где работал строителем на строи­тельстве лавок и учился у студента, подготовившего его за 7 класс гимназии, мобилизован белыми в охрану КВЖД, служил рядовым. Затем уехал в Семипалатинск к брату – Матвею Берману. Тот в начале гражданской стал чекистом на Урале, потом в Сибири. В 1920 – председатель Семипалатинской губ. ЧК. При покровительстве брата Борис становится секретарем агит.-проп. отд. Семипалатинского губкома РКП(б). Далее Матвея переводят председателем Иркутской ЧК и Борис едет с ним. Здесь их пути временно расходятся. Бориса направляют в Москву и с осени 1923 по январь 1928 он служит в ЭКУ. Видимо здесь он познакомился с Орловым, который был заместителем начальника ЭКУ.

В 1928-1931 братья снова вместе – в Средней Азии. (там он вместе с Каруцким, кстати, организовал арест епископа Войно-Ясенецкогого). Затем с 1931 по линии ИНО служил за границей под псевдонимом «Артем», работал в Берлине. Им были получены сведения о переговорах рейхсканцлера фон Папена с западными державами о создании антисоветского лагеря. За работу в Берлине был награжден именным оружием, а по возвращении стал заместителем начальника ИНО ОГПУ СССР.

С приходом в наркомат Ежова начинается новый взлет карьеры Бермана. Он служит в оперативном отделе, с марта 1937 – нарком НКВД БССР комиссар ГБ 3 ранга, 19 декабря 1937 награжден Орденом Ленина.

15 мая 1938 – ему исполнилось 37 лет. За двадцать с лишним летом он сделал стремительную карьеру от мальчика в лавке, став самым молодым чекистским генералом.

Надо дополнить биографию Бермана воспоминаниями людей, которые его знали. Известный советский разведчик (и узник сталинских лагерей) Дмитрий Быстролетов («Андрей») работавший с Берманом («Артемом») за границей описывает своего сослуживца как: «высокого, стройного, молодого, вернее очень моложавого мужчину, любимца женщин, всегда веселого, энергичного, большого умницу, ловкого руководителя в хитросплетениях своих и чужих шпионских комбинаций. Борис заражал своей жизнерадостностью, товарищеской простотой, неизменным желанием помочь в беде».⁵⁰⁴

Что думал этот человек в 1936 и почему он активно включился в осуществление политики Ежова? У нас есть редкая возможность узнать об этом – Берман был в близких отношениях с Орловым.

Вспомним рассказ последнего, как они вместе посещали клуб НКВД, где Иностранное управление устраивало бал-маскарад. Возмущенный картиной "сладкой жизни" советской правящей элиты, Берман вздыхал: « Из тех, кого мы сейчас встретили в клубе, никто не сделал для революции и одного процента того, что сделал Тер-Ваганян⁵⁰⁵». Чекист переживал, что идеалы революции дороги только оппозиционерам.

Берман по мнению Орлова, «вовсе не был бездушным инквизитором, (в ком) годы службы в НКВД не притупили …чувства справедливости и сострадания. Но, прикованный, как раб, к сталинской колеснице, ...послушно исполнял приказы, идущие сверху»⁵⁰⁶.

Только «послушно исполнял» или «ждал своего часа»?

Так или иначе, Борис Берман активно включился в чистку. Жена Бухарина оставила очень характерные описания обыска в их квартире, который он проводил: «Берман пришел точно на банкет: в шикарном черном костюме, белой рубашке, кольцо на руке с длинным ногтем на мизинце». Она считала, что он тогда был начальником следственного отдела и его самодовольный вид внушал ей отвращение. В действительности Берман тогда был заместителем начальника отдела, что касается чувств, то ее, конечно, можно понять. Однако, возможно, Берман просто всегда любил хорошо выглядеть. Вспомним – «любимец женщин», «настоящий европеец»…

Далее Бермана направляют в Белоруссию. Вроде бы именно в этот период он говорит Дмитриеву: «нам всем необходимо … интенсивно работать над приобретением доверия со стороны Н.И.ЕЖОВА».

«В Минске это был сущий дьявол, - рассказывал Быстролетову в тюрьме Алексей Алексеевич Наседкин, - вырвавшийся из преисподней, – он сразу поседел, ссутулился, высох. У меня дядя умер от рака печени, так вот тогда Берман так же ежедневно менялся к худшему как раковый больной. Но у дяди болезнь была незаразной, а здесь таял на глазах сам Борис и при этом распространял вокруг себя смерть. Он сам был раковой опухолью на теле Белоруссии…».

«Раковая опухоль»…Вспомним, что инкриминировалось в вину «национал-фашистам» и «польским шпионам»? Конечно, заговор с целью отторжения Белоруссии. При этом «подрывной работой объединенного подполья были по­ражены все отрасли народного хозяйства Белоруссии».

Но самое интересное - «объединенное подполье» широко практиковало «различные ме­тоды искусственного возбуждения недовольства населения против советской власти (планомерные «перегибы» при проведении различных хозяйственных кампаний на селе, переобложение, незаконные массовые конфискации за не­уплату налогов и т.д.)»

Возможно характерный для «автора хитроумных операций» ход - наказать зарвавшихся бюрократов за произвол по отношению к трудящимся, представив их заговорщиками.