Личное послание от премьера сталина

Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я еще и еще раз пришел к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР. Достаточно указать на то, что они не только не хотят признать линию Керзона, но еще претендуют как на Львов, так и на Вильно. Что же касается стремления поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку такого рода вопроса считаем оскорбительной для Советского Союза.

Я уже писал Президенту (см.: Наст. том. С. …. – Ред.), что решение вопроса о советско-польских отношениях еще не назрело. Приходится еще раз констатировать правильность этого вывода.
3 марта 1944 года.
Переписка председателя Совета

Министров СССР… С. 195–196.
Примечание. 27 февраля 1944 года посол Великобритании в СССР Керр вручил Сталину два послания Черчилля от 20 февраля, в которых сообщалось о переговорах британского премьер-министра с деятелями польского эмигрантского правительства в Лондоне (см.: Там же. С. 189–190, 190–193). Во втором послании, в частности, говорилось: «…Польскому Правительству весьма желательно, чтобы районы, которые будут переданы в ведение польской гражданской администрации, включали бы такие пункты, как Вильно и Львов, где сосредоточено много поляков, и чтобы территории к востоку от демаркационной линии находились под управлением советских военных властей при содействии представителей Объединенных Наций. Польское Правительство указывает на то, что таким образом оно имело бы наилучшие возможности для привлечения всех физически годных поляков к участию в военных усилиях. Я им сообщил, и они отчетливо понимают, что Вы не согласитесь оставить Вильно и Львов под польским управлением» (Там же. С. 191).

О том, что позиция польского эмигрантского правительства в Лондоне по вопросу об отношениях с СССР в тот момент исключала возможность достигнуть приемлемого для советской стороны соглашения, Сталин сообщал Рузвельту 16 февраля (см.: Наст. том. С. …).

Приходится констатировать, что решение вопроса о польско-советских отношениях еще не назрело. Для Вашей ориентировки прилагаю мой ответ г. Черчиллю по изложенному вопросу.

Существует два лагеря (Бадольо – король и антифашистские партии), которые изводят итальянский народ. Это выгодно англичанам, которым бы хотелось, чтобы на Средиземном море была слабая Италия. Если борьба между двумя лагерями затянется, это приведет к гибели итальянского народа.

В интересах итальянского народа – сильная Италия с мощной армией.

Для марксистов форма никогда не играет решающей роли. Решающей во всех случаях оказывается сущность вещей. Король ничем не лучше и не хуже Муссолини. Если король выступит против немцев, незачем будет настаивать на его немедленном отречении [от престола]. В Германии и Испании нет королей, но Гитлер и Франко не лучше самого реакционного короля.

Коммунисты могут войти в правительство Бадольо с тем, чтобы:

1). Активизировать военные выступления против немцев, осуществить демократизацию всей страны и добиться единения итальянского народа.

2). Главное – добиться единства итальянского народа в борьбе с немцами за независимую, сильную Италию.

3). Придерживаться намеченного курса следует, не ссылаясь на русских, можно, разумеется, дать понять, что и Советский Союз не станет возражать против подобной итальянской политики.

4). Внешние связи с англичанами – лояльные отношения.

Г. Димитров. Дневник. Март 1933 – февруари 1949. Избрано. София., 2003. С. 205-206. Перевод с болгарского.

Примечание. Тольятти П. (1893-1964) – генеральный секретарь Коммунистической партии Италии. Член Президиума и Секретариата ИККИ (до 05.1943).

ЛИЧНО И СЕКРЕТНО ОТ ПРЕМЬЕРА И.В. СТАЛИНА

ПРЕЗИДЕНТУ г-ну Ф. Д. РУЗВЕЛЬТУ

6 марта 1944 года
Получил Ваше сообщение о Вашем заявлении на пресс-конференции в Вашингтоне относительно передачи части итальянских судов или их эквивалента из числа американского и британского тоннажа Советскому Союзу. Благодарю Вас.
6 марта 1944 года.
Переписка председателя Совета

Министров СССР… С. 492.
Примечание. Ответ на послание Рузвельта, полученное 4 марта: «Я сегодня заявил на пресс-конференции в ответ на настойчивые вопросы, что итальянские военные и торговые суда используются в настоящее время для наших военных усилий Союзным Командованием средиземноморского театра и что в целях оказания помощи Советскому Военно-Морскому Флоту для удовлетворения его нужд в связи с его военными усилиями итальянские суда или их эквивалент из числа американского и британского тоннажа будут предоставлены Советскому Военно-Морскому Флоту» (Там же).

ПРИКАЗ СТАВКИ ВГК № 220047

9 марта 1944 года
22 ч 30 мин
Продвижение наших войск на запад проходит по территории, занимавшейся продолжительное время немцами, вследствие чего возможно наличие на этой территории оставленных противником вооруженных банд и диверсионных групп.

В связи с тем, что в полосе 13А уже имели место случаи нападения вражеских банд на одиночно следующие автомашины, Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Командующим 1-м Украинским и 2-м Белорусским фронтами принять решительные меры к ликвидации в кратчайший срок вражеских банд в тылу наших войск и навести порядок, обеспечивающий нормальную работу тыловых коммуникаций и линий связи во фронтовом и армейском тылу.

2. Указать командующему 13А генерал-лейтенанту Пухову и начальнику охраны тыла 1-го Украинского фронта генерал-майору Зубареву на отсутствие с их стороны решительных действий по ликвидации оставшихся в полосе армии банд.

3. При всех выездах командующих фронтами и армиями, лиц высшего командного состава, а также при перевозке важных оперативных документов выделять для сопровождения указанных лиц надежную личную охрану. Для этой цели использовать броневики, бронетранспортеры и, в случае необходимости, отдельные танки. Намеченный маршрут следования проверять заблаговременно в части его безопасности и иметь по пути движения непосредственное охранение из состава сопровождающей охраны. При остановках в пунктах, где нет гарнизонов наших войск, службу охранения организовывать особо тщательно.

4. Усилить охрану и оборону штабов, тыловых учреждений, узлов и станций связи, повысить их способность к самообороне, для чего вооружить их личный состав, используя для этой цели наличные ресурсы заручного (так в тексте. – Ред.) оружия.

5. Штабам, частям связи, тыловым частям и учреждениям при расположении на месте и при передвижении иметь непосредственное охранение и боевой расчет на случай отражения нападения бандитов.

6. Ответственность за очищение тылов армий и фронтов от вражеских банд возложить на командующих армиями и фронтами.

7. О принятых мерах донести.
Ставка Верховного Главнокомандования

И. СТАЛИН

А. АНТОНОВ

Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1944–1945 год. Т. 16 (5–4). С. 56–57.

ЦАМО. Ф.148а. Оп.3763. Д.166. Л.59, 60.

Примечание. Непосредственной причиной появления этого документа явилась гибель генерала армии Н.Ф. Ватутина, смертельно раненного бандеровцами 29 февраля 1944 года в селе Милятин Гоцанского района при переезде из штаба 13-й армии (Ровно) в штаб 60-й (Славуты).

ТЕЛЕГРАММА СТРОИТЕЛЯМ И МОНТАЖНИКАМ

УЗБЕКСКОГО МЕТАЛЛУРГИЧЕСКОГО ЗАВОДА
Беговат Узбекской ССР, Узбекский металлургический завод

Товарищам Айтметову, Рязанову, Усманову,

Чернову, Мироненко, Султанову
Поздравляю строителей и монтажников Узбекского металлургического завода с окончанием строительства и вводом в действие первой мартеновской печи.

Успешное строительство первого металлургического завода в Узбекской ССР является ярким свидетельством самоотверженного труда узбекского народа в трудных условиях военного времени.

Самоотверженный труд вашего коллектива является новым вкладом в дело дальнейшего усиления хозяйственной и военной мощи нашей страны, в дело скорейшего разгрома немецко-фашистских захватчиков.

Желаю вам дальнейших успехов в вашей работе.
И. СТАЛИН
Правда. 1944. 16 марта.
Примечание. Успенский – начальник строительства Карагандауголь, Гильнер – главный инженер, Евстигнеев – начальник политотдела, Спицын – начальник комбината Карагандауголь, Ляпин – главный инженер.

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ОТ ПРЕМЬЕРА И.В. СТАЛИНА

ПРЕМЬЕР-МИНИСТРУ г-ну У. ЧЕРЧИЛЛЮ

16 марта 1944 года
Ваше послание по польскому вопросу от 7 марта получил от г. Керра 12 марта.

Благодарю Вас за разъяснения, которые Вы сделали в этом послании.

Несмотря на то, что наша переписка считается секретной и личной, с некоторого времени содержание моих посланий на Ваше имя стало появляться в английской печати, и притом с большими извращениями, которые я не имею возможности опровергнуть. Я считаю это нарушением секретности. Это обстоятельство затрудняет мне возможность свободно высказывать свое мнение. Надеюсь, что Вы меня поняли.
16 марта 1944 года.
Переписка председателя Совета

Министров СССР… С. 199.
Примечание. В послании Черчилля 7 марта, в частности, говорилось:

«…2. Я разъяснил полякам, что они не получат ни Львова, ни Вильно, а ссылки на эти города, как видно из моего послания, представляли собой лишь предложение об образе действий в отношении этих районов, которым, по мнению поляков, они могли бы помочь общему делу. Конечно, не было намерения ни у поляков, ни у меня, чтобы предложения были оскорбительными. Однако поскольку Вы находите, что они являются препятствием, то я прошу Вас считать их изъятыми и вычеркнутыми из послания.

Я считаю вполне своевременным Ваше представление туркам, хотя, должен сказать, у меня мало надежды рассчитывать на положительные результаты.

Отвечаю по вопросам.

Бросается в глаза, что как Ваши послания, так и особенно заявление Керра пересыпаны угрозами по отношению к Советскому Союзу. Я бы хотел обратить Ваше внимание на это обстоятельство, так как метод угроз не только неправилен во взаимоотношениях союзников, но и вреден, ибо он может привести к обратным результатам.

Усилия Советского Союза в деле отстаивания и осуществления линии Керзона Вы в одном из посланий квалифицируете как политику силы. Это значит, что линию Керзона Вы пытаетесь квалифицировать теперь как неправомерную, а борьбу за нее как несправедливую. Я никак не могу согласиться с такой позицией. Не могу не напомнить, что в Тегеране Вы, Президент и я договорились о правомерности линии Керзона. Позицию Советского Правительства в этом вопросе Вы считали тогда совершенно правильной, а представителей эмигрантского польского правительства Вы называли сумасшедшими, если они откажутся принять линию Керзона. Теперь же Вы отстаиваете нечто прямо противоположное.

Не значит ли это, что Вы не признаете больше того, о чем мы договорились в Тегеране, и тем самым нарушаете тегеранское соглашение? Я не сомневаюсь, что если бы Вы продолжали твердо стоять по-прежнему на Вашей тегеранской позиции, конфликт с польским эмигрантским правительством был бы уже разрешен. Что касается меня и Советского Правительства, то мы продолжаем стоять на тегеранской позиции и не думаем от нее отходить, ибо считаем, что осуществление линии Керзона является не проявлением политики силы, а проявлением политики восстановления законных прав Советского Союза на те земли, которые даже Керзон и Верховный Совет Союзных Держав еще в 1919 году признали непольскими.

Вы заявляете в послании от 7 марта, что вопрос о советско-польской границе придется отложить до созыва конференции о перемирии. Я думаю, что мы имеем здесь дело с каким-то недоразумением. Советский Союз не воюет и не намерен воевать с Польшей. Советский Союз не имеет никакого конфликта с польским народом и считает себя союзником Польши и польского народа. Именно поэтому Советский Союз проливает кровь ради освобождения Польши от немецкого гнета. Поэтому было бы странно говорить о перемирии между СССР и Польшей. Но у Советского Правительства имеется конфликт с эмигрантским польским правительством, которое не отражает интересов польского народа и не выражает его чаяний. Было бы еще более странно отождествлять с Польшей оторванное от Польши эмигрантское польское правительство в Лондоне. Я затрудняюсь даже указать разницу между эмигрантским правительством Польши и таким же эмигрантским правительством Югославии, равно как между некоторыми генералами польского эмигрантского правительства и сербским генералом Михайловичем.

В Вашем послании от 21 марта Вы сообщаете, что Вы намерены выступить в Палате общин с заявлением о том, что все вопросы о территориальных изменениях должны быть отложены до перемирия или мирной конференции держав-победительниц и что до тех пор Вы не можете признавать никаких передач территорий, произведенных силой. Я понимаю это так, что Вы выставляете Советский Союз как враждебную Польше силу и по сути дела отрицаете освободительный характер войны Советского Союза против германской агрессии. Это равносильно попытке приписать Советскому Союзу то, чего нет на деле, и тем дискредитировать его. Я не сомневаюсь, что народами Советского Союза и мировым общественным мнением такое Ваше выступление будет воспринято как незаслуженное оскорбление по адресу Советского Союза.

Конечно, Вы вольны сделать любое выступление в Палате общин – это Ваше дело. Но если Вы сделаете такое выступление, я буду считать, что Вы совершили акт несправедливости и недружелюбия в отношении Советского Союза.

В своем послании Вы выражаете надежду, что неудача в польском вопросе не повлияет на наше сотрудничество в иных сферах. Что касается меня, то я стоял и продолжаю стоять за сотрудничество. Но я боюсь, что метод угроз и дискредитации, если он будет продолжаться и впредь, не будет благоприятствовать нашему сотрудничеству.
23 марта 1944 года.
Переписка председателя Совета

Министров СССР… С. 200–202.
Примечание. Ответ на послания Черчилля, датированные 7 и 21 марта (см.: Там же. С. 196–197, 199–200).

В устном заявлении 19 марта 1944 года посол Великобритании в СССР Керр по поручению Черчилля настаивал на том, чтобы Советское правительство пришло к соглашению с польским эмигрантским правительством на основе предложения британского премьер-министра – отложить решение вопроса о советско-польской границе до созыва конференции о перемирии. При этом посол утверждал, что если высказанная во время англо-советских переговоров по польскому вопросу точка зрения Советского правительства относительно того, что польско-советская граница должна проходить по «линии Керзона», дойдет до сведения общественного мнения, то это вызовет «всеобщее разочарование» как в Англии, так и в Соединенных Штатах. Отказ Советского правительства, заявил он, принять предложение Черчилля мог бы создать затруднения в англо-советских отношениях, «бросить тень» на осуществление военных операций, согласованных в Тегеране, и осложнить ведение войны Объединенными Нациями в целом (См.: Там же. С. 368).

Упоминая о том, что британский премьер-министр квалифицирует усилия Советского Союза в деле отстаивания советско-польской границы по линии Керзона как политику силы, Сталин имеет в виду следующее место из послания Черчилля от 7 марта: «Сила может достигнуть многого, но силой, поддержанной доброй волей всего мира, можно достичь большего. Я искренне надеюсь, что Вы не закроете окончательно дверь для заключения рабочего соглашения с поляками, которое поможет общему делу во время войны и даст Вам все необходимое при заключении мира» (см.: Там же. С. 196–197).

О характере своего предстоявшего выступления в нижней палате британского парламента Черчилль сообщал Сталину 21 марта: «В весьма скором времени мне придется сделать заявление в Палате общин по польскому вопросу. Это приведет к тому, что я должен буду сказать, что попытки достигнуть договоренности между Советским и Польским Правительствами потерпели неудачу; что мы продолжаем признавать Польское Правительство, с которым мы были в постоянных отношениях с момента вторжения в Польшу в 1939 году; что мы теперь считаем, что все вопросы о территориальных изменениях должны быть отложены до перемирия или до мирной конференции держав-победительниц и что тем временем мы не можем признавать никаких передач территории, произведенных силой». Тем не менее, завершая данное послание, британский премьер выражал «искреннюю надежду на то, что неудача, происшедшая между нами по поводу Польши, не будет иметь никакого влияния на наше сотрудничество в иных сферах, где сохранение единства наших действий является вопросом величайшей важности» (Там же. С. 200).