Литература периода «оттепели»
Проблема: маленького человека. Герои классической литературы. Сохраняет чистоту души. Композиция
жүктеу/скачать 3.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Искусство жизни в лагере
- День удачен
- Категории времени и пространства в рассказе "Один день Ивана Денисовича"
- Временной отрезок
| Проблема: маленького человека. Герои классической литературы. Сохраняет чистоту души.
Композиция: изображение 1 дня Кульминация: работа на стройке (ощущение свободы) Мир человека с изменѐнным сознания (находится в заключении) Крестьянин и фронтовик Иван Денисович Шухов оказался «государственным преступником», «шпионом» и попал в один из сталинских лагерей, подобно миллионам советских людей, без вины осуждѐнных во времена «культа личности» и массовых репрессий. Он ушѐл из дома 23 июня 1941 г. Кормят мало и плохо жуткой баландой с мѐрзлой капустой и мелкой рыбой. Искусство жизни в лагере: достать лишнюю пайку хлеба и лишнюю миску баланды, а если повезѐт — немного табаку. Отношение к подневольному труду: заключѐнные работают в охотку, чуть ли не соревнуясь друг с другом и бригада с бригадой, для того чтобы не замѐрзнуть и своеобразно «сократить» время от ночлега до ночлега, от кормѐжки до кормѐжки. Обмануть охранников и лагерное начальство — это тоже высокое искусство. День удачен: в карцер не посадили, на Соцгородок (работа зимой в голом поле — прим. ред.) бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу (получил лишнюю порцию — прим. ред.), бригадир хорошо закрыл процентовку (система оценки лагерного труда — прим. ред.), стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся. Категории времени и пространства в рассказе "Один день Ивана Денисовича" Проза А. И. Солженицына обладает качеством предельной убедительности в передаче жизненных реалий. Рассказанная им история об одном дне из жизни заключенного Ивана Денисовича Шухова воспринималась первыми читателями как "непридуманная", документальная. Действительно, основная часть персонажей рассказа взятые из жизни натуры. Например, таковы бригадир Тюрин и кавторанг Буйновский. Лишь главный герой, по свидетельству автора, сложен из солдата- артиллериста батареи, которой командовал на фронте А. И. Солженицын, и из заключенного Щ-262 - самого Солженицына. Описательные фрагменты рассказа наполнены приметами непридуманной реальности. Такое чувство, что они перенесены в рассказ из жизни напрямую, без какой-либо обработки. Например, такова портретная характеристика самого Шухова - бритая, беззубая, словно усохшая голова, его манера двигаться, ложка с наколкой Усть-Ижма, 1944, которую он заботливо прячет за голенище валенка и т. п. Столь же правдив ясно нарисованный план зоны с вахтой, санчастью, бараками, психологически убедительное описание чувств заключенного при обыске. Каждая деталь поведения узников или их непритязательного быта в лагере передана очень конкретно. Эффект жизненной убедительности и психологической достоверности, производимый рассказом, - результат не столько сознательного стремления писателя к максимальной точности, сколько следствие его композиционного мастерства. Всего лишь один день в рассказе А. Солженицына содержит сгусток судьбы человека, своеобразную выжимку из его жизни. Еще одна особенность повествования - высокая степень детализированности. Каждый факт дробится на мельчайшие составляющие, основная часть которых подается крупным планом. Автор использует излюбленный прием "кинематографических" композиционных приемов. Так, в эпопее "Красное Колесо", Солженицын вводит в качестве композиционной единицы текста понятие "экран". С особой тщательностью следит автор, как Иван Денисович одевается перед выходом из барака, как он одевает тряпочку-намордник или как до костей объедает попавшуюся в супе мелкую рыбешку. Даже такая малозначительная деталь, как рыбьи глаза, плавающие в похлебке, удостаивается в ходе рассказа отдельного "кадра". На первый взгляд, такая дотошность изображения должна была бы утяжелить повествование, замедлить его, но этого не происходит. Внимание читателя не утомляется, но еще больше обостряется. Возможно, все дело в том, что Иван Денисович поставлен в ситуацию между жизнью и смертью. Читатель как бы заражается энергией писательского внимания к обстоятельствам этой экстремальной ситуации. Любая мелочь для героя становится вопросом жизни и смерти, вопросом выживания либо умирания. В рассказе «Один день Ивана Денисовича» изображены события одного лагерного дня, который бесконечно повторяется на протяжении всего срока-«от звонка до звонка». Иногда единство пространства и времени сюжетной линии прерывается отступлениями- воспоминаниями Шухова о жене или о войне или размышлениями над ежедневными лагерными ритуалами. Временной отрезок - день - заложен в самом заглавии рассказа, что усиливает впечатление от прочитанного: день как вечная борьба за существование, за кусок хлеба, за миску баланды. День - та “узловая” точка, через которую в рассказе проходит вся человеческая жизнь. Временные обозначения приобретают в рассказе глубинную морально - психологическую окраску. Срок – отрезок определенного времени, и на это время нам указывают начало и финал рассказа: «В пять часов утра, как всегда, пробило подъем», «Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три. Из-за високосных годов - три дня лишних набавлялось». Этот композиционный приём подчеркивает важность категории времени для понимания основной идеи рассказа, усиливает значимость каждого дня и трагичность положения человека, проживающего 3653 подобных дня в лагере, где своя жестокая жизнь и свои нечеловеческие законы. И нет никакой связи с внешним миром, который за пределами лагеря имеет некий фантастический облик, и герои с трудом верят в его существование и возможность. Иван Денисович, ведя переписку с женой, не может понять ту, другую жизнь и поверить в истинность её слов. Жизнь на воле изменилась, а в сознании Ивана Денисовича она стала не более реальной, чем сказка. Темп и ритм художественного времени в рассказе подчеркнуто равномерны, что является необходимой деталью для воссоздания правдоподобной, тяжелой, жестокой картины лагерного бытия. Но нельзя не заметить, что в повествовании есть некие эпизоды, в которых темп художественного времени ускоряется: «Так и пошли ровненько, без разгону…И вдруг колонну зэков как подменили. Заколыхалась, сбилась с ровной ноги, дернулась, загудела, загудела – и вот уже хвостовые пятерки и середь них Шухов не стали догонять идущих впереди, стали подбегать за ними». Причина неожиданного ускорения хода событий проста: необходимо обогнать показавшуюся из-за снежного холма колонну из механических мастерских, поскольку на мехзаводцев у начальства имеются подозрения о проносе в лагерь холодного оружия и «шмонать» эту колонну будут особенно тщательно и медленно. В этом эпизоде автор явно подчеркивает напряженность момента, ускоренность реакций заключенных, обыкновенно весьма вялых, но в этот момент в них просыпаются простые человеческие чувства и инстинкт самосохранения. Ежедневные механические действия угнетают заключенных, убивают способность воспринимать жизнь в красках, и лишь в моменты короткого отдыха у них появляется возможность задуматься, как бы очнуться от многолетнего «сна души», и из бездушных номеров они превращаются в простых людей с именами и отчествами. И время замедляется… В неволе они научились ценить короткие минуты отдыха. Каждый такой миг становится особенно дорогим: в разговорах и воспоминаниях они забывают об угнетающей лагерной жизни:«Вот этот-то наш миг и есть!». По сути, лагерный мир безвременный. Единственным признаком течения времени является тот факт, что наступает рассвет, а за ним закат. Заключенный лишен возможности точно определять время в течение лагерного дня: «Часов у зэков нет, время за зэка начальство знает». жүктеу/скачать 3.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|