Карсский договор и Протоколы о нормализации армяно-турецких отношений: рассекретить прошлое, понимать настоящее и думать о будущем

Карсский договор и Протоколы о нормализации армяно-турецких отношений: рассекретить прошлое, понимать настоящее и думать о будущем

Наряду с этим и, с нашей точки зрения, наиболее прискорбным для армянского народа выступает также завышенный, а точнее “экзальтированно оптимистичный” настрой преимущественной части официального Еревана и экспертного сообщества Армении по поводу “очень хорошей предварительной работы ребят из МИДа, создавшей предпосылки для дипломатического успеха Армении”.

Считаем своим долгом привлечь внимание армянской общественности всех здоровых национальных сил Республики Армения к тому факту, что Протоколы, в том виде, в котором они представлены общественности, в первую очередь нужны Турции, точнее первый из этих Протоколов (“Протокол об установлении дипломатических отношений между Республикой Армения и Турецкой Республикой”), а ещё точнее – пятый пункт этого Протокола, “подтверждающий взаимное признание существующей между двумя странами границы, определённой соответствующими договорами международного права”.

Турция добивается наиболее выгодного для себя правового режима закрепления данного пункта в отношениях с Арменией – взаимная ратификация парламентами двух стран, что свяжет Армению международным обязательством. Для Турции создались все благоприятные условия, появился своего рода исторический шанс, который бывает раз в сто лет и она стремиться сделать всё, чтобы не упустить его. Этот шанс связан с полной ломкой всей предыдущей исторической и политико-правовой цепи законных армянских притязаний на земли в Западной Армении. Был Геноцид армян в Турции, следствием ему стало изгнание коренного народа с территорий своего автохтонного проживания на протяжении тысячилетий, после этого последовало признание международным сообществом прав армянского народа на построение своей государственности в границах, включающих части Восточной и Западной Армении (Севрский договор 1920 года). За этим договором пошла череда навязанных армянам договоров, вершиной которых стал Карсский договор 1921 года.

Многое стало ясно именно в эти дни. В частности, прояснились цели Турции, обозначенные в августе 2008 года, когда она инициировало идею Платформы стабильности и сотрудничества в Южном Кавказе (далее – Платформа). Тогда в Анкаре стремились реанимировать вопрос подтверждения положений Карсского договора всеми странами-участниками этого Договора. Предложенная тогда Турцией аргументация в отношении отсутствия для Ирана места в предлагаемой Платформе выглядит с точки сегодняшних реалий в качестве сюжета, попросту вводящего международное сообщество в заблуждение. Турция не видит Иран в рамках Платформы не потому что последний не является членом ОБСЕ, а потому, что Иран не есть участник Карсского договора и этим обстоятельством Турция весьма довольна.

С августа 2008 по апрель 2009 года перед Турцией стояла задача комплексного закрепления положений Карсского договора в рамках неких обсуждений вокруг Платформы. С апреля 2009 года приоритеты Анкары поменялись. В настоящий момент архиважным для Турции выступает закрепление отдельных положений Карсского договора с наиболее опасного для неё, в политико-правовом измерении, армянского направления. Турок интересует, в первую очередь, фиксация нынешней фактической границы с Арменией, а также оставление в подвешенном состоянии вопроса статуса Нахичевана. Последний тезис может показаться удивительным, но Турции на нынешнем этапе важны собственные интересы, обладание реальными рычагами давления не только на Армению, но и на Азербайджан (“держать его на коротком поводке”), а также максимальное дистанцирование Ирана от всего, что касается Южного Кавказа, особенно в той части, которая затрагивает исторические проблемы региона территориального характера.

Турция торопится, так как прекрасно понимает, что за “экзальтированным оптимизмом” нынешней армянской элиты, а точнее людей, в своём большинстве случайно оказавшихся у руля принятия политических решений в Республике Армения, последует отрезвление армянской общественности.

Торопливость Турции обусловлена ещё одним весьма конкретным обстоятельством. Как только речь заходит о Карсском договоре всплывает целый массив документов предшествующих десятилетий, архивных метериалов, затрагивающих мягко говоря сомнительные стороны этого Договора.

Весной 1945 года со стороны Армянской ССР и Грузинской ССР Турции были предъявлены территориальные претензии и ультиматум о необходимости отвода её “войск и населения” до известных ей границ с тем, чтобы к  марту 1946 года советские войска вошли на эту территорию.

Так в Справке “Нахиджеванская АССР в совестко-турецких договорах”, подготовленной МИД СССР для ЦК КПСС 31 мая 1966 года отмечено следующее: “Характерно, что в своё время турецкое правительство решение ЦИК Азербайджана от 16 июня 1923 года о присоединении Нахиджевана к Азербайджану квалифицировало как прямое нарушение соответствующих статей действующих договоров. В ноте МИД Турции от 25 июня 1923г., в частности, говорилось: «Это постановление Центрального Исполнительного Комитета Азербайджана является прямым нарушением 3-й ст. Московского договора от 16 марта 1921г. и 5-й ст. договора от 13 октября 1921г. (Карсский договор – прим. авторов), подписанного также Россией. По указанию моего правительства я уполномочен довести до сведения правительства РСФСР, что Турция считает это присоединение недействительным вследствие того, что эта аннексия является явным нарушением вышеуказанных договоров, и что Турция решительным образом протестует против факта безоговорочного присоединения этой территории»”.

Задекларировав в прошлом такие документы, Турции не остаётся ничего иного, как поскорее зафиксировать свою границу с Арменией, дабы гарантировать себя в будущем от экстраполирования фактического недействия нормы статьи 5 Карсского договора, в которой оговаривается статус Нахичевана и по поводу нарушения которого в 1923 году турецкое правительство письменно отметило свою позицию, на нормы, закрепляющие нынешнее прохождение армяно-турецкой границы.

В-третьих, Турция стремится пресечь возможные в будущем шаги внешних акторов в сторону пересмотра её нынешних границ, линия прохождения которых на восточном направлении стала следствием Геноцида армян и навязанных армянскому народу неравноправных договоров. Даже в таких, казалось бы откровенно протурецко настроенных странах, как Великобритания понимали и продолжают до сих пор понимать всю политическую искусственность оторжения армянских земель в 1921 году. В связи с этим приведём две выдержки из Записки МИД Великобритании о Карсском договоре от 31 января 1946 года (британцы вспомнили о Договоре именно в 1946 году), в которых приводится мнение тамошних экспертов, озвученных ещё в 1921 году: “Главный итог Карсского договора, насколько мы знаем, - это подтвердить принадлежность Карса и Ардагана Турции. Армяне надеялись, что Россия поможет вернуть им эти округа, но русские не в состоянии противостоять турецкому требованию” и “Может показаться, что Россия готова не проявлять заинтересованность в делах Кавказа; но это не будет таким постоянным уходом, как в случае с Персией”. В заключении данной Записки делается следующий общий вывод: “Положение в момент подписания Карсского договора можно охарактеризовать вкратце следующим образом. Похоже, турки временно оказались в более сильном положении, хотя это, кажется, произошло из-за макиавеллиевской политики самих русских”.¹⁵⁵

История никогда не повторяется. Это знают все, в том числе, и нынешние руководители Армении. Но история ещё и никогда не прощает. Тем более за не единожды совершённые ошибки. Протоколы о нормализации армяно-турецких отношений, в особенности отмеченный в одном из них пункт о фиксации границ в соответствии с Карсским договором, вступив в силу после ратификации парламентом Республики Армения, поставят под огромный вопрос обоснованность требований следующих поколений армянского народа.¹⁵⁶