Политика грузинских властей по отношению к нацменьшинствам

В стремлении ассимилировать проживающие в Грузии народности, властям страны приходится сталкиваться с тремя типами этносов, во многом от чего и строится выбор метода ассимиляции:

1.1. Картвельские народы — т.е. этносы родственные доминирующим картлам. Общность культуры и языка приводит к довольно быстрой и практически безболезненной ассимиляции этих этносов, которые, за редким исключением, сопротивления процессу ассимиляции не оказывают.

1.2. Некартвельские территории, население которых не может легко ассимилироваться, но по определенным причинам не выступает против попыток собственной ассимиляции активно, с оружием в руках и не противится, или не явно противится установлению новых порядков. Это, в основном районы, населенные армянами и азербайджанцами, из основной массы которых нельзя просто так — легко и быстро — сделать грузин. Принципиально иная культура, включающая все возможные элементы, неродственный грузинам язык, своя история, значительная численность и, наличие граничащих с ними «материнских» государств Армения и Азербайджан, оказывающих им помощь и служащих неким неофициальным гарантом безопасности этнических регионов вынуждают грузинское государство применять к ним иную форму воздействия.

Это целенаправленное и абсолютно осознанное создание агрессивной среды, в которой само существование человека зависит от его принадлежности к «грузинству». В этой среде человек может комфортно себя чувствовать только если он говорит по-грузински, живет интересами Грузии, не связан с другими государствами, где проживает большая часть его этноса и т.д. Т.е., как минимум, в значительной степени ассимилируется. Если ничего этого нет, то среда начинает активно выталкивать этого человека и подталкивать его к отъезду из Грузии. Т.е., либо ты становишься грузином, либо — до свидания! Речь идет о целом спектре трудностей и жизненных неурядиц, которые рано или поздно исторгают человека из грузинского территориального пространства — экономическая дискриминация по национальному признаку, языковая, административная, политическая и т.д. Все это проходит на фоне и по причине того, что «Большая» Армения и «Большой» Азербайджан, из-за политических причин безучастно взирают на это.

1.3. К третьей группе относятся народы, активно сопротивлявшиеся попыткам административной и этнической ассимиляции.

Таких народов два — абхазы и осетины. Наша недавняя история убедительно доказывает, что в этих условиях, в случае уверенности в своей безнаказанности власти Тбилиси готовы пойти на все, включая вооруженные действия и частичное уничтожение этих народов.

Вообще, практика показывает, что успех ассимиляционной политики напрямую и просто в наивысшей степени связан с двумя факторами:

- С уровнем организации и национальной идентичности самого народа, т.е. насколько ассимилируемый этнос самоорганизован, насколько его представители ощущают себя отдельным народом, есть ли у него интеллигенция и лидеры, стоящие на национальных позициях и способные повести народ. Скорость и глубина ассимиляции зависят от уровня распространенности его языка и степени отличия этого языка от титульного, от того существует ли на этом языке отдельная от титульной литература, история, публицистика, театр и т.д.

- С уровнем поддержки народа со стороны внешних — сил, преимущественно, со стороны «Большой Земли» — т.е. государства или территории, где проживает основная масса соплеменников этого народа, способных поддержать его как в идентификационном, культурном и экономическом плане, так и в плане военном.

Если таковые факторы имеют место, то, ассимилировать народ практически невозможно и наоборот — если народ задавлен, если в ходе последних исторических событий он подвергся значительному давлению и террору, если его идентичность размыта или погранична с народом-ассимилятором, если за века внешнего и внутреннего противостояния он потерял чувство единства и замкнулся в хозяйственных проблемах, если внешней поддержки ему взять неоткуда, то при активной культурной и административной агрессии и запрете на все национальное, к сожалению, он ассимилируется довольно быстро. В случае с грузинами это правило не дает исключений.

Примеры. Грузины уже ассимилировали целый ряд собственно картвельских народностей, которые слились с этническим ядром нового грузинского народа и возрождение которых, их обратное вычленение из грузинского народа уже невозможно. Это пшавы, хевсуры, рачинцы, тушинцы, гурийцы, бывшие некогда равным соперником картлийцам — имеретинцы и некоторые другие. Еще каких-то 50-100-150 лет назад эти народы считались отдельно существующими. Сейчас же они слились в грузинском народе и как самостоятельные этносы исчезли.

В значительной степени ассимилированы мегрелы, являющиеся родственным народом, имеющим отношение к картвелам. Как народ они еще живут, однако, вполне возможно, что их этническая судьба решается именно сейчас и, судя по имеющейся практике, тбилисские власти делают все, чтобы мегрелы разделили судьбу вышеупомянутых народностей. Иная ситуация с армянами и азербайджанцами. Довольно большое количество армян в последнее время действительно огрузинено, но все-таки массовой грузинизации ни армян, ни азербайджанцев не происходит и поэтому на них сейчас оказывается сильный этническо-административный нажим.

Если с военными действиями все понятно, то какие же методы используются для огрузинивания нетитульного населения? Как можно из эллина сделать иудея? Здесь мы выходим на целый спектр направлений и «видов оружия», которые применяются в Грузии для стирания исторической памяти и навязывания новой идентичности.³¹⁸

Само по себе требование знать государственный язык абсолютно нормально и не вызывает никаких вопросов. Вместе с тем, как и в случае с российскими поэтами, язык в Грузии — больше чем язык. Это некий водораздел — наш ты или не наш, приживешься ты в Грузии и достигнешь чего-либо или будешь прозябать и в конечном итоге уберешься за границу. Грузинская культура имеет очень мощную литературную, письменную традицию. Приобщение к ней через грузинский язык является сильнейшим средством индоктринации, мощнейшим каналом внедрения в сознание людей той национально ориентированной исторической и патриотической концепции, в соответствии с которой только грузины являются законными жителями Грузии. Соответственно, вольно или невольно, человек, выучивший грузинский язык, и вошедший в грузинское информационное пространство, начинает подвергаться пропаганде, целью которой и является его последующая ассимиляция.

В стране целенаправленно создана исключительно моноязычная среда, когда ни один другой язык проживающих в Грузии народностей официально не употребляется. Национальные языки целенаправленно и очень активно вытесняются из школ и т.д.

Естественно, а вернее, наоборот, совершенно неестественным образом, то, что происходит в Грузии в языковой среде, абсолютно противоречит нормам и правилам, принятым в Европе, куда так стремится Грузия и кем она себя провозгласила. Для сравнения, можно привести пример с финскими саамами, которых в Финляндии проживает 5-6 тыс. человек — всего около 0,1% от населения Финляндии. Даже у такой малой части населения есть свои печатные средства массовой информации, включая общесаамские — с соплеменниками, живущими в других странах, собственная радиостанция и телеканал, главным редактором которого, кстати, является Анни-Кристина Юусо — актриса, сыгравшая саамку в прекрасном фильме Александра Рогожкина «Кукушка». Ничего этого нет, допустим, у менгрелов, составляющих 10% населения страны. У них нет даже собственной письменности, а людей, переводящих на менгрельский язык Библию объявляют врагами Грузии.

Стоит отметить, что политика языковой ассимиляции меньшинств противоречит международным обязательствам Грузии. Так, в 1999 году для вступления в Совет Европы Грузия официально обязалась в течение года подписать и ратифицировать Европейскую хартию региональных языков или языков меньшинств (ЕХРЯЯМ), защищающую языки малых народов. Однако, даже сейчас, по прошествии уже десяти лет после вступления, этого не произошло и не наблюдается ни малейших попыток Грузии ратифицировать эту Хартию. Западно-европейские партнеры прекрасно понимают это и время от времени вяло укоряют тбилисские власти задискриминационную политику, но т.к. Грузия является их собственным проектом — своим, родным негодяем — никакой резкой критики не ведется и никаких санкций не применяется и не предвидится.

Вместе с тем, история показывает, что искоренение языка этнического меньшинства является необходимым, но недостаточным условием его полной ассимиляции. Так, даже искоренив гэльский язык, англичане не смогли заставить ирландцев любить себя, а индейцы, утеряв свои наречия, не превратились в добропорядочных колонистов. Для желаемой ассимиляции нужны еще и другие условия.

После выхода из состава СССР, в Грузии наблюдается резкий национально-патриотический подъем, который по отношению к религии вырос в неформальную, но часто применяемую формулу «Одна нация — одна религия». Понятие «грузин» в массовом общественном сознании приравнялось к понятию «православный».

На этом фоне в течении всего пост-тоталитарного периода, множество созывов грузинского парламента «не нашли времени» принять законы в отношении регистрации религиозных формирований, отличных от ГПЦ. В результате этого, в XXI веке, в стране, внешне претендующей на демократичность, гуманность и толерантность, все остальные конфессии абсолютно законным и демократическим образом не имеют никаких прав. Они совершенно официально не могут владеть собственностью, арендовать помещения, строить их, ввозить религиозную литературу, представлять интересы иных церквей и т.д., а их собственность открыта для рейдерских захватов представителями ГПЦ. Ну нет у грузинских депутатов времени!

В результате, несколько десятков церквей, принадлежавших римской католической и армянской апостольской церквям, что называется, случайно сменили хозяина. Причем, как сообщают свидетели, процесс перехода церкви от одной конфессии к другой зачастую мог выглядеть как простой, официально зарегистрированный ремонт, одобренный властями, после завершения которого армянская церковь вдруг совершенно чудесным образом, «промыслом Божьим» представала прихожанам уже грузинской, у которой оказывались стерты все прошлые следы её многовекового пребывания в другой вере.

Вопросы присвоения чужих церквей на территории Грузии традиционно вызывают резкое отторжение представителей национальных меньшинств, в последнее время они достигли такого накала, что даже с учетом того, что официальные лица Армении предпочитают не вмешиваться в происходящее в Джавахетии, посол Армении в Грузии и армянский епископ Вазген Мирзаханян встретились с грузинским патриархом Илией II, который пообещал им содействие в возвращении церквей.

Кроме захвата церквей, ГПЦ ведет очень серьезное строительство новых культовых объектов. При этом раздражение меньшинств вызывает тот факт, что многие из них строятся на их территориях. Люди не могут понять зачем строить грузинскую церковь в селе, где нет грузин, причем, в то время как в соседнем селе, где живут только азербайджанцы, мечеть власти строить запрещают. Кстати, бум строительства православных храмов наблюдается после 2004 года и в Аджарии. После того, как из этой автономной республики был изгнан Аслан Абашидзе религиозная политика властей коренным образом поменялась, в частности, из сетки теле— и радиовещания были убраны все передачи об исламе, а общество стало подвергаться активной пропаганде православия.

Подобная политика приносит свои плоды — на территории Грузии значительно уменьшилось количество неправославных храмов, год от года увеличивается количество аджарцев, переходящих в христианство, известны случаи крещения в православие значительного количества армян. Вместе с тем, религиозные вопросы сами по себе очень опасны, это медленно тлеющий фитиль, который в случае начала чего-то серьезного может выступить в роли детонатора.

1.6. Переселенческая политика. Еще одним средством изменения этнического баланса территорий выступает переселенческая политика грузинского государства.

В Грузии существует целый ряд программ, в соответствии с которыми, граждан, проживающих в одной части страны, переселяют в другую. Эта давняя политика, которой занимался еще «Спецпереселенстрой», который в 1930-е годы целыми колхозами переселял мегрельских крестьян в Абхазию, что потом, 60 лет спустя, дало возможность объявить эту землю исторической грузинской территорией. В наше время официальными причинами переселения являются либо оползни (аджарцы), либо малоземелье (сваны), либо историческое наследие (турки-месхетины), либо российская оккупация (картвелы) и т.д. Почти все эти нации для грузинской государственности являются проблемными и совершенно странным образом процесс их переселения идет в регионы, где проживают другие проблемные нации — армяне, азербайджанцы и т.д.

При этом, зачастую, переселенцев вселяют на земли, которые до этого находились в хозяйственном владении других наций, проводят передел земли, пастбищ, которых и местному населению не хватает, дают им льготы, подъемные и т.д., которые коренное население не имеет. Турок-месхетинцев зачем-то селят на армянские земли и в армянские деревни, несмотря на сильную историческую неприязнь этих народов друг к другу.

В результате все это приводит к нескольким итогам:

-Путем переселения правительство искусственно уменьшает население проблемных, потенциально опасных регионов, которое не полностью является носителями грузинской идентичности и, следовательно, ослабляет опасность сепаратистских тенденций на тех территориях.

-Переселяя их на земли таких же «недогрузин», оно нередко поднимает их уровень самоощущения себя грузинами, (допустим, сваны, живущие на армянских землях, начинают чувствовать себя в большей степени грузинами чем это было ранее) и разжигает конфликты уже между ними, чтобы отвлечь их от протестных настроений по отношению к властям или подтолкнуть к эмиграции.

-Выступая в роли медиатора в этих конфликтах, грузинское руководство зарабатывает себе перед Западом политические очки, выставляя себя в роли умиротворителя и посредника, а национальные меньшинства в качестве скандальной, плохо организованной и ультранационалистически настроенной массы.

В качестве примера можно привести конфликты, когда армяне отказывались принимать в своих селах турок-месхетинцев, а грузинские власти, якобы, выступали в роли посредников, одновременно говоря своим коллегам с Запада, мол, ну вы только посмотрите на этих армян — жуткие националисты, в то время как мы выступаем за равноправие всех народов!

1.7. Экономическая и административная дискриминация. Следующим методом картвелизации территории является экономическая и административная дискриминация. Она призвана обеспечить эмиграцию негрузинского населения из Грузии. В наибольшей степени это относится к армянам и азербайджанцам. В соответствии с этим подходом, экономическое развитие местности искусственно замедляется и начинает происходить дискриминация местного населения. К таким методам можно отнести вывод российской базы из Ахалкалаки, являвшейся источником дохода для многих людей, передел земли, непредоставление инвестиций на развитие территорий, изъятие земель из обращения с последующей передачей их грузинам, у которых потом местные жители уже арендуют их за деньги, скупка земель у местных жителей, которая отрывает людей от средств производства и разрывает отношения, связывающие их с регионом, нарушения собственного таможенного законодательства при оформлении грузов, поступивших из Армении и Азербайджана, ужесточение правил пересечения границы в «национальных» районах, в то время, когда в грузинских районах идет облегчение этого и т.д., и т.д.

При этом, пожаловаться местному руководству достаточно сложно т.к. практически все руководство, за редким исключением является грузинами. Местному уроженцу, даже со знанием грузинского языка стать руководителем чего-либо практически невозможно. Эта ситуация наблюдается как в административных и в силовых органах (милиции), так и в образовательных, когда в азербайджанскую школу, находящуюся в деревне где нет грузин, а дети и преподаватели не говорят на грузинском, присылают директора-грузина, не говорящего по-азербайджански.

Подобная практика приводит к вытеснению социально и экономически активного слоя граждан, имеющих амбиции в бизнесе либо в общественной работе. Столкнувшись с невозможностью проявления своих способностей, они начинают думать о переселении в Армению или Азербайджан, где не будут являться объектами дискриминации.

1.8. Идеологическая ассимиляция. Следующим, крайне важным методом является политическое и историческое обоснование «исконности» принадлежности земель на которых живут национальные меньшинства Грузии с внушением коренному и некоренному населению чувства «пришлости» некартвельских народов. Империя — это вообще и всегда в первую очередь — идея.

Это очень важная тема, которая неизменно привлекает большое внимание, вызывает множество споров и имеет огромный вес в Кавказском регионе, где история традиционно является крайне весомым аргументом в определении чьих-либо политических прав. Основная задача этого метода придать — достоверную естественность искусственно созданным в советское время границам Грузии, построить идеологическую основу националистической политики и создать новую древнюю историю Грузии, в которой все земли, которые сейчас входят в ее состав, представлялись бы как исторические и древние земли грузин, а те народы, которые на них живут сейчас выглядели бы лишь гостями, воспользовавшимися добротой хозяев и злоупотребляющими традиционным грузинским гостеприимством.

Вообще, история, это тоже фронт и еще неизвестно какой фронт важнее и опаснее — там, где стреляют или там, где пишут скучные исторические трактаты. В. И. Ленин в свое время говорил, что у нас не бывает беспартийных философов. Не знаю как насчет философов, но беспартийных историков не бывает совершенно точно. Историки, в своей массе, так или иначе обслуживают какие-то национальные проекты. Они создают некие легенды, более-менее подтверждаемые фактами, в которые общество начинает верить и на основе которых оно потом выстраивает какую-то свою систему ценностей, распространяемую на все элементы доминирующей в обществе идеологемы. Существует целая теория, утверждающая что нация — это ничто иное, как значительная группа людей согласная по поводу своего исторического прошлого.

Современная грузинская историография полностью подпадает под эту характеристику. Это абсолютно системная государственная политика, идущая с самых верхов грузинской иерархической структуры, основную роль в которой играет административная машина, исследовательские и научные центры, на тематическую деятельность которых выделяется немало денег и результаты труда которых активно популяризируются и рекламируются в качестве национальной идеи.

Этот вопрос можно разбирать и сравнивать с чем-нибудь. В Уставе Краснодарского края записано: «Краснодарский край является исторической территорией формирования кубанского казачества, исконным местом проживания русского народа». Первые запорожские казаки прибыли на Тамань в 1792 году, а массовое освоение правобережья Кубани началось только в начале XIX века. То есть, российская история предоставляет русскому народу право исконности после проживания на этой территории чуть более 200 лет, в то время, как грузинская история отказывает в этом праве осетинам, которые начали осваивать Южную Осетию 700-800, а по некоторым данным, 1000 лет назад.

В результате всех этих действий у неискушенного в истории человека, доверяющего официальной пропаганде, образуется абсолютно четкая логическая цепочка, которую на примере тех же осетин можно описать следующим образом:

-Территория Южной Осетии — историческая собственность Грузии

-Осетины появились в Грузии недавно, они не являются коренными жителями и живут только с разрешения хозяев-грузин, причем, разрешение им было дано исключительно на проживание в качестве подданных грузин.

-Права осетин ограничиваются их гостевым статусом, соответственно, ни на землю, ни на автономию осетины прав не имеют.

-Несмотря на то, что осетины всем обязаны Грузии, они — неблагодарный и ненадежный народ, имеющий нахальство чего-то требовать от грузин.

-Грузины могут позволить осетинам остаться и жить дальше, но тогда они должны объединиться с грузинской нацией и следовать в её фарватере.

-Если осетины не согласны это сделать, то они должны немедленно покинуть Грузию.

Это универсальная модель. Практически без изменений её можно распространить на армян и на некоторых других.

1.9. При этом национализм, как правило, очень гибок в системе доказательств. Его отличие от науки в том, что если какое-то из доказательств не срабатывает, то его сторонники не бросаются искать ошибку в расчетах, а тут же переходят к следующему, возможно, диаметрально противоположному.

Так, например, на тех территориях, где к моменту распада Советского Союза грузины представляли подавляющее большинство и где, соответственно, у сторонников грузинского национализма существует возможность одержать верх и определить будущее территории путем простого голосования, националисты-державники особо не заботятся о подведении исторической и идеологической базы под свое право обладания этим регионом, а апеллируют к необходимости решения вопроса государственной принадлежности территории на основе референдума. Там же, где грузины проживали в меньшинстве, вместо вопроса о референдуме на первый план выходит «исконность» территории, её историческая принадлежность Грузии и принцип «нерушимости границ».

Все эти методы в разных вариациях и с разными оттенками Грузия применяет к народам, которые, как оказалось, проживают на ее территории.

Вместе с тем, несмотря на сходство методов, ситуация с каждым из народов различна.

Рассмотрим ситуацию с армянским народом — каково его положение в грузинском обществе, доволен ли он им, к чему стремится и, как это говорилось выше, при каких условиях он может выйти из состава Грузии, либо остаться в ней, но только на условиях широкой автономии.

Возможно, кому-то это покажется странным, но армянский вопрос в Грузии существовал всегда.

Переплетение судеб двух соседних народов было очень велико еще издревле, что приводило, как к позитивным моментам, так и к некоторым историческим фактам, которые сейчас не вписываются в теорию вечной дружбы, насаждаемую официальной пропагандой по обеим сторонам армяно-грузинской границы и которые сейчас пытаются усиленно стереть.

В наше время армянский вопрос идеологически составляет часть доминирующего имперско-националистического мировоззрения, в котором не-грузины являются гостями и им отводится место либо среди огрузиненных, либо среди вышвырнутых из Грузии народов, а географически он материализовался на двух, ну, или двух с половиной грузинских территориях, где количество армян традиционно велико — в Тбилиси, Джавахетии и Цалкском районе, входящем сейчас в состав азербайджанонаселенного края Квемо-Картли.

С идеологической точки зрения, признание факта влияния армян на очень важные, установочные моменты грузинской истории, такие, как, например, происхождение царской династии Багратиони или грузинского алфавита, очень болезненно воспринимаются грузинским самосознанием. Удивительным образом оно выходит за рамки исторического, подспудно начинает считаться чуть ли не посягательством на национальную историю и грузинское наследие и приводит к резкому отторжению как на уровне официальной истории и идеологии, так и на бытовом и личностном уровне. На это наслаивается стандартная, распространяемая на некартвельские народы мифология о спасении их жизней в трудную годину, о предоставлении им места в Грузии для проживания, о неблагодарности, хитрости, желании нажиться на приютивших их добрых грузинах и т.д. В обществе уже укоренилась установка, что быть армянином стыдно. На бытовом уровне это выражается в полу-презрительном название армян «сомехи» (хотя нейтральное слово было бы «армениели»), что имеет некий флер пришлости, нечистокровности, фальшивой идентичности, паразитичности, а на уровне государственном, в политике стало привычкой в качестве средства унижения оппонента выискивать у него армянские корни.

Тбилисские армяне — это отдельная история. И далеко не всегда радостная.

Еще не так давно — в XIX в. и в начале XX в. они составляли большинство горожан, а Тифлис тогда называли армянским городом. Потом, уже в 1930-х и в 1940-х годах, после нескольких волн решения армянского вопроса — деармянизации Тбилиси — когда людей армянской национальности под видом очищения Тбилиси от «антисоциального» элемента просто высылали из Тбилиси и из Грузии, примерно так, как это случилось с чеченцами в феврале 1943 года и в таких же вагонах, национальный баланс восстановился так, как это устраивало грузинские власти, т.е. армян в Тбилиси практически не осталось.

С тех пор ситуация изменилась и сейчас в столице Грузии и ее окрестностях насчитывается около 200 тыс. представителей армянской национальности. За исключением Авлабара, который считают армянским кварталом, потомки Ноя не живут в Тбилиси компактно и не представляют из себя какую-либо организованную и единую диаспору. Тбилисские армяне не похожи на остальных — они деполитизированы, более разобщены, намного более вовлечены в грузинскую жизнь, чем джавахкские армяне, в значительно большем процентном соотношении говорят по-грузински, да и вообще уже довольно глубоко интегрировались в грузинское общество. Именно среди них отмечены случаи массового перехода в православие, а так же значительной и углубляющейся ассимиляции. На вопрос объяснить причины этого явления, они отвечают, что «сделать это трудно, это надо прочувствовать — когда человек является армянином и живет в центре мощнейшего грузинского информационного поля, из которого 24 часа в сутки льётся националистическая пропаганда, когда он постоянно окружён грузинской общественностью, которая считает его народ и его этническое государство (Армению) вражескими, а его церковь еретической и т.д. нужно быть или очень большим патриотом, которых немного, или приспосабливаться к действительности.»

Тбилисские армяне неорганизованны, не представляют из себя какой-либо серьезной протестной массы и, как правило, даже не защищают своих же представителей, когда с ними что-то случается. Наверное, единственным исключением можно считать случай с заместителем директора Тбилисского Армянского драматического театра Рафаелем Григоряном, которого по настоянию Министерства безопасности Грузии уволили с работы после того как он выступил по телевидению с заявлением о том, что в Грузии совершаются акты вандализма в отношении армянского культурного наследия. Армянская диаспора в массе своей отнеслась к этому факту безразлично и только одна организация — «Армянский Центр Сотрудничества Грузии» — осмелилась выступить в его защиту. Возможно, что именно из-за ее усилий, Р. Григорян, говоривший чистую правду, был принят обратно в театр, но уже на более низкую должность.

Подлинный пульс армянской жизни бьётся в Джавахетии, или, по-армянски, в Джавахке. Это регион, который издревле заселен армянами, который за последнюю тысячу лет своего существования принадлежал доброму десятку государств и который сейчас волею судеб находится на юге Грузии. В 1828 году, российские войска под командованием генерала Паскевича отбили этот регион у Турции, а еще через два года, спасаясь от турецкого преследования туда бежали 30 тыс. армян, что еще более укрепило в регионе армянский фактор и сделало его в наше время «кусочком Армении» на территории Грузии.

Это высокогорный район с на удивление довольно суровым климатом — зимой температура может опускаться до -40С. Даже в благословенное советское время этот регион не мог считаться благополучным — высокогорье, турецкая граница, пограничный режим, практически полное отсутствие промышленных предприятий, неразвитая инфраструктура и т.д., после развала СССР и еще более после так называемой «Революции роз» ситуация только ухудшилась.

Несмотря на это, Джавахетия является стратегическим регионом для Грузии — во-первых, это территория, расположенная на стыке границ Грузии, Армении и Турции, что определяет её важность в военном и транспортном плане и, кроме этого, здесь проходят нефтепровод Баку-Джейхан и газопровод Баку-Эрзрум.

В принципе, практически весь армянский Джавахк — это Ахалкалакский и Ниноцминдский районы, где армянское население составляет около 90-95%, Ахалцихский район с 30% армян и Цалкинский район с 55% армянского населения. Всего — около 150 тыс. армян. Их судьба, их отношения с окружающим миром, их будущее стали, в полной мере, заложниками геополитической ситуации, раскола супердержавы — СССР и отношений образовавшихся государств-кусочков между собой и с другими центрами силы в регионе.

Естественно, Грузия не может надеяться, что армян Джавахка удастся так же легко ассимилировать, как картвельские народности, либо разобщенных армян Тбилиси. Они — не картвелы, проживают компактно, имеют общую границу с «Большой» Арменией и т.д. Кроме того, армяне — это нация, которая при наличии определенных условий, очень трудно поддается ассимиляции и чья национальная идентичность исторически выглядит сильнее грузинской. Если мы посмотрим на результаты отуречивания армянских и грузинских территорий в Средние века, то увидим, что армяне в массе своей сохранили христианство и собственную идентичность, а картвельские племена в несравнимо большей степени были исламизированы и отуречены, особенно знать, причем, зачастую безо всякого сопротивления и, более того, при взаимовыгодном сотрудничестве с ассимиляторами. Доказательство этого мы видим и в другом — армяне — известная диаспоральная нация, т.е. за долгие века отсутствия единого армянского государственного пространства армяне научились жить в чуждом окружении и сохранять свою идентичность. На свете есть мало наций, которые могут заявить подобное.

Исходя из этого, политика властей Грузии по отношению к армянам Джавахка определяется четырьмя факторами:

-попытками жесткого ассимилирования и огрузинивания;

-переселением в регион картвельского и тюркского населения с созданием переселенцам преференций по отношению к местным жителям;

-осложнением экономической и административной обстановки;

-закупориванием региона, созданием жестких таможенных барьеров на пути приграничной торговли с Арменией и ограничением поступления в регион экономической помощи.

Все это призвано либо огрузинить проживающих в регионе армян, либо сделать их жизнь невозможной и заставить их эмигрировать в Армению или другие страны.

О грузинском языке мы уже писали. Представьте, что район, где нет грузин (в Ниноцмидском районе, например, грузин — менее 1%) вдруг переходит на грузинский язык — делопроизводство, судопроизводство, официальная переписка, телевидение, таблички с названиями улиц, значительная часть образования и т.д. — всё! Людей, не знающих язык, перестают принимать на более-менее серьезную работу, армянские школы постепенно закрывают или убирают из них старшие классы и теперь их учащиеся не могут поступить в ВУЗы, люди оказываются вырванными из реальности потому, что кроме всего прочего, газеты и журналы из Армении задерживаются на границе грузинами-таможенниками. Из глубинки Грузии привозят аджарцев, сванов, турок-месхетинцев и заселяют ими Джавахк, переделив земли местного населения, которых и до переселения не особо хватало, сразу сильно повышается напряженность в обществе, растут конфликты, начинаются стычки. Естественно, происходит крайне серьезная дискриминация по национальному признаку — сверхрезко начинает расти грузинский фактор — почти все руководители в армянском регионе — грузины, 70% полиции — грузины, директора школ и многие преподаватели — грузины, в деревнях, где нет грузин, строятся православные церкви и присылаются священники-грузины, открывается филиал Тбилисского университета, куда из отдаленных районов, ввиду отсутствия конкуренции, приезжают учиться студенты-грузины и, закончив ВУЗ, опять же, в виду отсутствия конкуренции остаются работать в Джавахке и т.д. Российскую военную базу, которая стояла в регионе, выводят, в качестве компенсации обещают закупать у населения продукты для грузинской армии и разместить в районе тюрьму, где местные смогут работать. Что-то из этого происходит, но полного замещения прибыли, проступавшей от базы, не получается. Регион нищает, а армяне оказываются отторгнутыми от какого-либо участия в собственной жизни и чувствуют себя выброшенными на обочину жизни людьми.

В добавок ко всему, с целью ослабить позиции армянского меньшинства, с иезуитской расчетливостью, бывший до этого единым армянский регион Джавахетию административно раскалывают в середине 1990-х, присоединив одну его часть к грузинскому региону Месхетия, в результате чего создалась новая административная единица Самцхе-Джавахетия и выведя из него в азербайджанонаселенную провинцию Квемо-Картли армянонаселенный Цалкский район.

Среди грузинских армян в полной мере искусственно и безальтернативно создается ситуация, когда человек должен выбирать — или ты, живя на своей земле, резко ломаешь свои жизненные, культурные, общественные, исторические и т.д. устои и переходишь в грузинскую, или, по меньшей мере, в двойную идентичность и тогда у тебя появляются какие-то перспективы, или ты нищаешь, опускаешься в социальном плане, лишаешься каких-бы то ни было перспектив и становишься перед дилеммой — жить так или уехать в Армению, Россию или еще куда-либо. Как показывает практика, армяне выбирают чуть-чуть первого варианта, определенное количество второго и сколько-то третьего — отстаивать свои права и добиваться автономии, языкового и социального равноправия. Уж не знаю хорошо это или плохо и как бы я поступил на их месте, но результаты грузинизации в Джавахке за все эти годы практически нулевые. Чего Тбилиси смог добиться властными распоряжениями, вроде смены табличек, того он и добился, ничего остального не произошло. За тот самый период, когда некоторые картвельские народности просто безвозвратно исчезли, превратившись в грузин, армяне Джавахка остались армянами, даже с учетом того, что это привело к их существенному обнищанию и выталкиванию из общественной и государственной жизни. Вторым результатом стала эмиграция. Точные данные по ней не ведутся, но армяне действительно уезжают и в этом смысле можно сказать, что грузинская националистическая политика не мытьем так катанием действительно добивается результата. Существовали, как минимум, три более-менее серьезные волны эмиграции — после развала СССР, после вывода российской базы и после «Революции роз». Кроме этого существует серьезная трудовая миграция в Армению и в Россию, причем, после принятия закона Грузии о едином гражданстве и после закрытия грузино-российской границы с прекращением выдачи виз, многие армяне по экономическим причинам просто отказываются от грузинского гражданства, берут армянское и уже с ним выезжают из региона в Россию на заработки, что тем самым опять же подтверждает результативность выбранной грузинами политики. Фактически, происходит та же самая деармянизация Джавахка, как это было 70 лет назад в Тбилиси, но только более мягкими способами. Освободившиеся места тут же заполняются вновь прибывшим картвельским элементом, что, опять же, приводит к грузинизации региона.

В отличии от мегрел и армян Тбилиси, джавахские армяне всегда протестовали против этой политики. Начало этого можно относить еще к периоду безвременья, когда в начале 1990-х годов, регион практически самоизолировался от официального Тбилиси и отказался ему подчиняться. Тогда население региона могло позволить себе отказаться принять префекта, назначенного туда аппаратом Звиада Гамсахурдия, а при Эдуарде Шеварднадзе выразить категорическое недоверие его уполномоченному. В принципе, при определенном развитии событий, ситуация в Джавахетии вполне могла пойти по пути еще одних Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Тогда этого не случилось и, может быть, это и к лучшему. С середины же 1990-х годов ситуация становится более управляемой, но как раз с этого времени из региона начинают постоянно раздаваться требования об автономии, федерации, местном самоуправлении, приравнивании армянского языка к грузинскому и т.д. Эти требования начинают поступать от совершенно различных армянских организаций, зачастую не связанных или враждующих между собой — от советов, съездов, ассоциаций и т.д.

Центральная власть постоянно игнорирует их. Предлогом может выступать все что угодно или не выступать вообще ничего — заявление можно не заметить, на него можно ответить, сказав, что оно нагнетает обстановку и выставляет все в слишком черном свете, можно отказаться его рассматривать, публично усомнившись в том, что организация, его подавшая, представляет интересы всех армян Джавахетии и т.д. Миллион отговорок! За все это время никогда и ни разу подобное заявление не было воспринято всерьез и рассмотрено, никогда грузинская власть не признала наличия национального вопроса и дискриминации армянского населения по национальному признаку. Говорилось, что проблемы региона не имеют в своей основе национальной почвы, что вопросы, тревожащие граждан, не отличаются от вопросов, имеющихся в других регионах, что обстановка искусственно обостряется третьей силой — Россией и т.д.

Пытаясь проанализировать подход Грузии к армянскому населению Джавахка, мы видим, что он очень похож, а, говоря о принципах, просто идентичен тому, что грузинские власти предпринимали по отношению к Южной Осетии — та же грузинизация, то же подталкивание осетин к эмиграции, то же стремление ограничить их. Уж не знаю хорошо это или плохо и как бы я поступил на их месте, но результаты грузинизации в Джавахке за все эти годы практически нулевые. Чего Тбилиси смог добиться властными распоряжениями, вроде смены табличек, того он и добился, ничего остального не произошло. За тот самый период, когда некоторые картвельские народности просто безвозвратно исчезли, превратившись в грузин, армяне Джавахка остались армянами, даже с учетом того, что это привело к их существенному обнищанию и выталкиванию из общественной и государственной жизни. Вторым результатом стала эмиграция. Точные данные по ней не ведутся, но армяне действительно уезжают и в этом смысле можно сказать, что грузинская националистическая политика не мытьем так катанием действительно добивается результата. Существовали, как минимум, три более-менее серьезные волны эмиграции — после развала СССР, после вывода российской базы и после «Революции роз». Кроме этого существует серьезная трудовая миграция в Армению и в Россию, причем, после принятия закона Грузии о едином гражданстве и после закрытия грузино-российской границы с прекращением выдачи виз, многие армяне по экономическим причинам просто отказываются от грузинского гражданства, берут армянское и уже с ним выезжают из региона в Россию на заработки, что тем самым опять же подтверждает результативность выбранной грузинами политики. Фактически, происходит та же самая деармянизация Джавахка, как это было 70 лет назад в Тбилиси, но только более мягкими способами. Освободившиеся места тут же заполняются вновь прибывшим картвельским элементом, что, опять же, приводит к грузинизации региона.

В отличии от мегрел и армян Тбилиси, джавахские армяне всегда протестовали против этой политики. Начало этого можно относить еще к периоду безвременья, когда в начале 1990-х годов, регион практически самоизолировался от официального Тбилиси и отказался ему подчиняться. Тогда население региона могло позволить себе отказаться принять префекта, назначенного туда аппаратом Звиада Гамсахурдия, а при Эдуарде Шеварднадзе выразить категорическое недоверие его уполномоченному. В принципе, при определенном развитии событий, ситуация в Джавахетии вполне могла пойти по пути еще одних Абхазии, Южной Осетии и Нагорного Карабаха. Тогда этого не случилось и, может быть, это и к лучшему. С середины же 1990-х годов ситуация становится более управляемой, но как раз с этого времени из региона начинают постоянно раздаваться требования об автономии, федерации, местном самоуправлении, приравнивании армянского языка к грузинскому и т.д. Эти требования начинают поступать от совершенно различных армянских организаций, зачастую не связанных или враждующих между собой — от советов, съездов, ассоциаций и т.д.

Центральная власть постоянно игнорирует их. Предлогом может выступать все что угодно или не выступать вообще ничего — заявление можно не заметить, на него можно ответить, сказав, что оно нагнетает обстановку и выставляет все в слишком черном свете, можно отказаться его рассматривать, публично усомнившись в том, что организация, его подавшая, представляет интересы всех армян Джавахетии и т.д. Миллион отговорок! За все это время никогда и ни разу подобное заявление не было воспринято всерьез и рассмотрено, никогда грузинская власть не признала наличия национального вопроса и дискриминации армянского населения по национальному признаку. Говорилось, что проблемы региона не имеют в своей основе национальной почвы, что вопросы, тревожащие граждан, не отличаются от вопросов, имеющихся в других регионах, что обстановка искусственно обостряется третьей силой — Россией и т.д.

Пытаясь проанализировать подход Грузии к армянскому населению Джавахка, мы видим, что он очень похож, а, говоря о принципах, просто идентичен тому, что грузинские власти предпринимали по отношению к Южной Осетии — та же грузинизация, то же подталкивание осетин к эмиграции, то же стремление ограничить их связь с Северной Осетией и Россией, то же промывание мозгов по поводу исконной принадлежности региона Грузии и т.д. В случае с осетинами это не дало результата, но ситуация в Джавахетии все-таки другая.

Здесь необходимо сделать важное отступление. Восприятие Грузией и остальными державами кавказского региона ситуации в Джавахетии коренным образом отличается от того, что происходило в той же Южной Осетии. В сложившейся на настоящий момент политической и исторической обстановке, Грузия имеет исключительно благоприятное положение для решения этого вопроса в своем ключе, а национальные меньшинства армян и азербайджанцев и, так или иначе стоящие за ними, Армения и Азербайджан — исключительно неблагоприятное. Речь идет о конфликте в Нагорном Карабахе, с последовавшим за этим прекращением отношений между Арменией, Азербайджаном и Турцией и блокадой Армении. В этих условиях, Грузия становится единственной по настоящему транзитной страной в регионе, от которой зависят не только вышеупомянутые страны, но из-за транзита энергоресурсов, еще многие другие. Именно этим во многом определяется роль Грузии в современном мире, её поддержка со стороны Запада и, как обратная сторона монеты, её политика, направленная на тотальное удушение национальных меньшинств внутри страны.

В наихудшем положении оказываются армяне Джавахетии и «Большая Армения». Если не брать в расчет Иран, серьезный транзит через который невозможен в силу известных политических причин, то Грузия является единственным транзитным окном Армении во внешний мир — очень дорогим, капризным и ненадежным окном, но единственным! Именно через него Армения (и в том числе расположенная на её территории российская военная база) получает так необходимые ей продукты и закрытие этого окна будет означать для неё полную блокаду, может и не по типу Ленинградской (прости Господи, что скажешь!), но крайне и крайне серьёзную.

Фактор влияния на Армению посредством прекращения транзита, а равно и на Россию, чьим стратегическим партнером на Кавказе Ереван является, Грузия никогда официально не признавала, но в неофициальных разговорах тема «перекроем армянам кислород и тогда они у нас попрыгают» присутствовала всегда и сильно активизировалась после 08.08.2008. В этих условиях руководство Армении традиционно, в течении многих лет приносило Джавахк в жертву интересам Нагорного Карабаха и остальной Армении. Оно просто не могло активно и исходя из своей настоящей, а не вынужденной политически правильной позиции, поддерживать соотечественников, которые волею судеб оказались по другую сторону границы. Иначе «и тогда они попрыгают» наступило бы незамедлительно, особенно с учетом того, что в то время Запад, по сути, давал Грузии некий карт-бланш и считал ее жертвой тоталитаризма и демократическим гением. Именно этим объясняется армянская официальная политика в отношении Джавахетии, выражающаяся во фразе «Интеграция без ассимиляции». В соответствии с ней, Армения как бы отталкивала джавахских армян, говоря «Я знаю, что тебе там плохо, но помочь тебе ничем не могу — ты иди, интегрируйся». В какой-то период среди руководства Армении вообще возобладала теория, что Грузию лучше не злить — что бы ни происходило в Джавахке, что бы там не делали с армянами, какой бы дискриминации их не подвергали — Грузию лучше не злить и пусть все идет как идет, может, в будущем, все улучшится. Помните, старый анекдот, когда муж-либерал, пацифист и сторонник теории непричинения зла возвращается домой и видит, как его жену избивает и насилует бандит. Она кричит, отбивается, зовет его на помощь. Он обреченно вздыхает, скорбно подходит к жене, берет её за руку и говорит: «Потерпи, родная, это ненадолго, скоро тебе полегчает»?

До последнего момента практически никакой помощи со стороны Армении армяне Джавахка не получали. Что-то делалось для армянских школ, какие-то выпускники региона без экзаменов принимались в Ереванские ВУЗы, да, были какие-то планы, какие-то лекции, но реальная помощь этим в общем-то и ограничилась. Что-то, особенно в области здравоохранения, делала диаспора. Вместе с тем, произошла определенная сербизация конфликта, когда власти Армении в какой-то степени даже помогали грузинам проводить их политику. К этому, конечно же, относится постыдный случай, когда спецслужбы Армении выследили и арестовали на армянской территории лидера джавахских армян — Ваагна Чахаляна, после чего передали его Грузии, где он и был осужден на 10 лет, якобы, за владение оружием и незаконное пересечение границы. Думаю, время еще даст оценку этому факту.

В результате этого армяне Джавахка по сути остались один на один с Грузией. Армения и Россия по указанным причинам им помочь не могли, а попытки привлечь на помощь Запад неизменно заканчивались тем, что, как и в Южной Осетии и Абхазии, западные организации либо выносили рекомендации, которые Грузией демонстративно не соблюдались, что не несло за собой для нее никаких последствий, либо оправданно или нет, становились на сторону Грузии. Так, попытки привлечь их внимание к дискриминации армянского языка и невыполнению Грузией обязательств взятых на себя при вступлении в ЕС — ратификации Европейской хартии региональных языков и языков национальных меньшинств, выливались в пустые сетования на то, что Грузия до сих пор эту хартию не ратифицировала и из-за этого они никак на нее не могут воздействовать, причем одновременно эти же организации открывали в регионе курсы по изучению грузинского языка. Т.е. практика — «негодяй, но свой негодяй» не меняется.

Само наличие Армении, конечно, было для Грузии сдерживающим фактором в пользу того, чтобы не решать вопрос Джавахка по абхазскому или югоосетинскому сценарию. Кроме этого, необходимо отметить, что после 1994 года сами армяне не давали к этому повода. С другой стороны, слабость и невыраженность позиции Еревана, его зависимость от самой Грузии и потакание политике Тбилиси провоцировало Грузию на еще более жесткие шаги по ассимиляции армян и приводило к ситуации, когда удовлетворение никаких требования армян было невозможно.

Грузия не хотела и не могла выполнить эти требования потому, что главным требованием была автономия региона и все с этим связанное — предоставление армянскому языку статуса регионального, местное самоуправление, демилитаризацию, и т.д. Для Грузии, по факту, это означало бы моментальный вброс похожих требований от других национальных территорий и переход на длинный, демократический цикл создания грузинской нации в условиях отсутствия исторического времени. Грузия просто должна была отказать всем и всеми силами давить и давить подобные стремления в зародыше — очень быстро ассимилировать не грузин или изгонять их с территории, по воле судьбы оказавшейся во владении империи картвелов.

Но было бы абсолютно неправильным возлагать всю ответственность за нынешнюю ситуацию в Джавахетии только на Армению, прогрузинские европейские организации, либо агрессивную позицию Грузии. Сами армяне Джаваха тоже сделали далеко не все и далеко не все правильно для того, чтобы получить иной результат. В отличии от Мегрелии, политическая активность здесь присутствует. И если у мегрел сейчас нет организаций, защищающих их права, то у джавахских армян таких организаций были чуть ли не десятки, но именно является ситуацией, когда 2 — меньше, чем 1, а 10 разрозненных и малочисленных организаций — хуже, чем одна, но активная и постоянно действующая. За все это время армяне Джавахка не смогли объединиться и создать одну сильную и активную организацию. Дробление на микроскопические национальныеорганизации привело к тому, что грузинская власть быстро выводила их из игры путем ареста лидеров, закрытия самих организаций, давления со стороны спецслужб, проведения проверок хозяйственной деятельности коммерческих организаций, связанных с их членами и т.д. В результате, сейчас практически все наиболее активные члены джавахской общественности перебрались либо в Ереван, либо в Москву. Так, в Москве существует целая общественная организация «Джавахская диаспора России», пытающаяся каким-то образом помогать своей Родине и землякам и отстаивать их интересы из России.

То есть, при том, что потенциал протестного движения в народе довольно высок, форма его реализации организована удивительно безграмотно и бездарно. Лидеры разнообразных движений и движеньиц или из чувства конкуренции друг с другом, или по вполне объяснимой политической неграмотности совершают наивные, полудетские, милые глупости, позволявшие и позволяющие властям Грузии не воспринимать их всерьез и поодиночке выводить из игры. Люди заигрались в выдвижение требований, создается впечатление, что многим из них кажется, что если еще одна малоизвестная или неизвестная организация выдвинет еще одно требование об автономизации региона, то оно будет принято. Лидеры постоянно меняющихся организаций не понимают, что выдвигая подобные стописяттыщмильонные требования об автономии — беззубые и не поддержанные силой — они тем самым добиваются обратного эффекта — позволяют властям Грузии игнорировать себя и свои требования и тем самым продлевают и усиливают собственную ассимиляцию.

Существующая политика как Грузии, так и Армении и армян Джавахетии однозначно приведет к деармянизации региона. Однозначно. Армянам, всем армянам, живущим как в Армении, в Грузии или в других странах, необходимо понять, что при нынешних условиях выбранная Грузией политика деармянизации Джавахка доказала свою результативность. Да, она не приводит к мгновенному результату, но приведет к результату неизбежному. Предел прочности армян Джавахка существует и термин «усталость металла» может быть применен не только к железу. Это может случиться раньше или позже, но это случится.

Выходов из ситуации может быть два, в зависимости от того изменится ли ситуация на всем Южном Кавказе кардинальным образом, или не изменится. Если общая ситуация не изменится, то единственно возможным решением вопроса будет являться модель, составными частями которой являются:

- Обязательное изменение существующей позиции Армении и диаспоры по отношению к ситуации в Джавахке. При этом, если армянские власти продолжат изображать неестественную для человеческой физиологии «любовь втроем» — т.е. развивать свои отношения исключительно в треугольнике Армения-Джавахк-Грузия и в его рамках активизируют давление на Тбилиси, то они неминуемо получат транспортную блокаду.

Единственным, но 100%-ным способом избежать этого является максимальная интернационализация конфликта с активным выводом его на международную арену, вовлечением международных организаций и информированием общественности. Упрощенно говоря, представитель Армении в ООН должен потребовать сбора Совета Безопасности и должен заявить на нем: «Мы протестуем против насильственной ассимиляции армян в Грузии и нарушения в этой стране базовых гуманитарных норм и у нас есть серьезные подозрения, что в ответ на это Грузия планирует устроить нам транспортную блокаду.» В этих условиях можно гарантировать, что часть стран поддержит Армению, в то время как другая часть заявит о том, что страхи армян надуманы. Именно эти страны в дальнейшем будут требовать от Грузии не прибегать к блокаде.

-При невозможности объединения множественных организаций армян Джавахка, власти в Ереване должны волюнтаристским путем выбрать одну из них и начать укреплять её и активно выталкивать на международную трибуну.

-Требованиями этой организации должны стать не сепаратизм, а прекращение насильственной ассимиляции, предоставление Джавахку широкой автономии, а армянскому языку такого же статуса в регионе, как и грузинскому и возврат к административному делению, существовавшему до 1995 года (отделение от Месхетии и возврат Цалки).

-Армяне должны осознать, что требовать что-то у Грузии бесполезно. Это принципиально важно! Вся государственная машина этой страны в этом направлении работает с одной целью — ассимилировать или убрать армян Джавахка и требовать армянскую автономию у этой машины просто глупо. Она создавалась не для армянской автономии, а абсолютно с обратной целью! Нужно перестать требовать чего-либо у Грузии или делать это постольку-поскольку, механически, с перенесением всей деятельности на международную арену. Требовать надо не в Тбилиси, а в ООН, ЮНЕСКО, ОБСЕ, ПАСЕ, Cовете Европы, Европарламенте, Евросуде и т.д.

Слабые, «учебные» попытки этого уже были и все они были бесполезны, но они и не могли увенчаться успехом в той ситуации, когда армяне Джавахка находились с Грузией один на один, и когда ни Армения, ни армянская диаспора, ни Россия им не помогала. Без вмешательства Армении и диаспоры Джавахк будет потерян в любом случае! И в этом отношении письма в международные организации, их дежурные ответы, равно как и обращения к грузинским властям, были полезны только для того, чтобы убедиться в их бесполезности.

Необходимо не писать в эти организации, а переносить игру на их поле. Вместо отсылки писем дежурным чиновникам, делегации жителей Джавахка должны посещать организации, проводить там консультации, участвовать в их сессиях, выносить на них свои вопросы, обязательно подчеркивать то, что в регионе происходит гуманитарная катастрофа. Они должны добиваться посещения представителями этих организаций Джавахка и устраивать им туры по региону.

При условии массовости и активности подобная деятельность неминуемо должна закончиться успехом. Вероятность того, что Джавахк получит автономию практически 100%-на. Это может не случиться сразу, на это обязательно уйдет какое-то время и будут потрачены какие-то усилия, но если действовать подобным образом, то процесс будет уже необратим.

Это тем более верно, что в условиях нынешней Грузии Джавахетию нельзя рассматривать отдельно от других национальных территорий. Так или иначе, эти процессы будут идти в них всех.