Медиавирус Рашкофф Дуглас Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание

Именно поэтому детское телевидение стало, возможно, лучшим медиа-проводником для вызывающих полемику мемов. Шоу, их стили и их персонажи служат безобидным прикрытием для скрытых директив их создателей. Мультики про белку Роки и лося Булвинкля, создававшиеся в 60-х, были лукавой сатирой на паранойю, охватившую Америку во время "холодной войны". Борис Баденов и его напарница Наташа были зловещими русскими шпионами, задавшимися целью любой ценой схватить и прикончить "Лося и Белочку". Зрителей поощряли со смехом воспринимать эту неприкрытую сатиру на патриотический пыл, олицетворением которого была донельзя серьезная белка-летяга. Супи Сэйлз был до колик уморительным комиком-интеллектуалом, чья собственная детская программа служила скорее подмостками для более утонченной комедии и медиа-сатиры, нежели средством развлечения детей. Даже шутка, приведшая к его бесславному краху - когда он попросил каждого ребенка, который смотрел его программу, прислать ему маленькие зеленые бумажки, - была на самом деле комментарием по поводу того, как безжалостно программы вроде "Комнаты Ромпера" и "Клоуна Бозо" навязывают своим юным зрителям товары вроде клоунских шляп или раскручивают свои конкурсы. Шутка, разумеется, обернулась против Супи, но ему удалось запустить прототип настоящего медиа-вируса и воплотить в своем лице новую мутацию ведущего детской телепрограммы - мутацию, которой предстояло мутировать еще сильнее в грядущих десятилетиях.

Мы привыкли ждать скрытых посланий от нашего детского ТВ. Сегодня родители с большим подозрением относятся к шоу, лишенным сатирического подтекста. Программы вроде "Барни", пользующиеся огромной популярностью у детей младше десяти, вызывают презрение у родителей и студентов университетов, которые не видят в них никакой развлекательной ценности. Барни - просто фиолетовый динозавр, распевающий с малышами песенки. Это шоу абсолютно прямолинейно. Но эта прямолинейность привела к организации антибарниевских митингов в университетских кампусах, на которых гигантские чучела любимца малышни сжигались на кострах. Новостные программы, желая проявить иронию, ухватились за возможность использовать антибарниевские настроения и весьма подробно осветили историю одного мальчика, который поджег своего игрушечного Барни и устроил трагично закончившийся пожар.

Тем временем более изощренные "детские" программы вроде мультика "Рен и Стимпи" находят восприимчивую аудиторию среди тинейджеров, студентов университетов и свободомыслящих взрослых. Следуя традиции детских телепрограмм, чьи сатирические подтексты предназначались взрослым, новое детское ТВ, продюсерами и сценаристами которого являются главным образом более молодые "бэби-бумеры" и "иксеры", тестирует способность "ящика" распространять контркультурные послания.

Величайшее приключение Пи-Ви

"Я все еще в шоке" - такое сообщение оставил Говард Рейнголд, автор книг "Виртуальная реальность" и "Виртуальные сообщества", в компьютерной конференции, после того как в первый раз увидел Пи-Ви Хермана. "Сегодня утром я настроился на волну Пи-Ви. Не думаю, что „кислотный флэшбэк" - достаточно сильный термин для описания моей реакции. Похоже, я буду смотреть это шоу ОЧЕНЬ ЧАСТО. Когда я смотрю его, я чувствую себя, э-э, нормальным".

Впечатления большинства зрителей от телешоу Пи-Ви были не менее странными. Этот комик/"перформансист" изобрел нечто забавное и одновременно тревожащее. Его шоу - удаленное из эфира после того, как актер был с позором арестован в 1991 году - бесспорно является одним из самых вирулентных проектов всех времен и народов. Это - медиа в их самой самосознательной, богатой мемами и психоделической форме. Личный "бэкграунд" самого Пи-Ви позволяет понять, почему его шоу с таким эксцентричным обожанием относилось к культурным мятежам 60-х и 70-х и медиа-иконографии тех времен.

Пол Рубенс, молодой человек, играющий Пи-Ви, сын Милтона и Джуди Рубенфелдов, был с самого детства одержим медиа. В шесть лет он был отправлен к школьному психологу за то, что его учитель считал "патологической фиксацией" на телевидении вообще и, в особенности, на сериале "Я люблю Люси". Он учился в Калифорнийском институте искусств - школе, основанной в конце 60-х Уолтом Диснеем и могущей похвастаться весьма альтернативным и психоделическим профессорским составом. Один из учителей этой школы помнит Рубенса как неуправляемого и изобретательного студента, изучавшего искусство "перформанса" и, которого порой видели бегающим по коридорам в девчоночьем платье. В ту пору, однако, Рубенс все еще надеялся стать "серьезным" актером и свысока поглядывал на комиков, которые, по его словам, "все безумцы и невротики, и ведут себя пренелепым образом".

Тем не менее в 1977 году он пошел на поводу у того, что сам считает "чужими ожиданиями", и присоединился к "Граунд-линз"[50 - "Groundlings" можно перевести и как "ползучие растения", и как "малокультурные люди". - Прим. пер.], импровизационной труппе из Лос-Анджелеса, построеной по принципу программы "В субботу вечером". Характеристика, которую он дал труппе, казалось, воплощала его отношение к искусству комедии в целом: безумные и невротические личности, все без исключения ведшие себя пренелепым образом. Его самой успешной придумкой был, конечно же, образ Пи-Ви Хермана. В конце концов он принял участие как Пи-Ви Херман в спецпроекте канала НВО, щеголяя лоснящимся "ежиком" на голове, клетчатым костюмом, который был ему на несколько размеров мал, галстуком-бабочкой и белыми носками и ботинками, и сыграл скетч о непристойном обнажении, в котором спросил у персонажа с расстегнутой ширинкой, есть ли у того лицензия на торговлю хот-догами. По иронии судьбы, карьера Пи-Ви закончилась, когда против него самого было выдвинуто аналогичное обвинение.

После участия в других "взрослых" программах - таких, как "Шоу Дэвида Леттермана" - Рубенс стал успешным актером, сыграв в своем первом фильме "Великое приключение Пи-Ви" (1985), поставленном режиссером "Бэтмена" и "Битлджуса" Тимом Бертоном, и мгновенно получил предложение поучаствовать в субботней утренней детской программе на CBS. Таким образом, никак нельзя сказать, что "Кукольный домик Пи-Ви" был изначально ориентирован на детей. Хотя его персонаж был остроумным, саркастичным "чокнутым зубрилой" лет десяти-пятнадцати, публика, для которой он играл, состояла из полуночников, поклонников канала НВО и любителей альтернативного театра. По меньшей мере треть его аудитории была старше восемнадцати лет. Пи-Ви был не рядовым персонажем субботней утренней программы, а произведением искусства "перформанса", для которого ниша детского телевидения была всего лишь одной из многих площадок, на которых развертывалось гигантское, мультимедийное действо.

Рубенс соглашался появляться на публике только в облике Пи-Ви. Все свои интервью он давал "как персонаж" и отказывался от ролей в чужих фильмах (наиболее примечательным из которых был фильм Джона Уотерса "Ялокса"), потому что они скомпрометировали бы уникальное положение, которое занимал Пи-Ви в медиа-пространстве. Рубенс полностью контролировал Пи-Ви и следил за тем, чтобы все его выступления были преднамеренными вирусными атаками. Сохраняя монолитную цельность образа Пи-Ви, он воплотил в жизнь мечту Макса Хедрума: он был не человеком, но медиа-идолом. Он существовал только тогда, когда его показывали по телевизору. Это давало ему невиданную свободу высмеивать наши медиа и нашу культуру. Как медиа-партизан, он появлялся в кадре, произносил свой дьявольский комментарий, находясь под надежной защитой своего ребячливого имиджа, и вновь исчезал. Не было никакого "актера", который комментировал бы намерения Пи-Ви. Он существовал только как абсолютно непредсказуемый, незрелый и непочтительный медиа-персонаж. "Такое ощущение, что Пи-Ви родился в отделе комиксов какой-нибудь газеты, где у большинства персонажей нет ни семьи, ни бытового контекста", - заметил журнал "Атлантик".

Как и Мистер Роджерс в "Районе Мистера Роджерса", каковую программу, по мнению многих, пародировал "Кукольный домик Пи-Ви", Пи-Ви начинал "жить", только войдя в свой "кукольный домик". Оказавшись внутри, он и его друзья переходили от идеи к идее, от игры к игре, причем единственной сценарной связкой между ними было внезапное восклицание Пи-Ви "Эй! Я придумал!" Отчаливая в конце программы на своем летающем самокате, он "уходил" в созданную с помощью "Клэй-мэйшн" ("пластилиновой мультипликации") вселенную точно так же, как Мистер Роджерс "уходил" в уменьшенную модель своего городка. Кукольный домик Пи-Ви был битком набит "поп-артовскими" предметами реквизита и "поп-артовской" мебелью, и, что еще более примечательно, телеэкранами самых разнообразных форм и размеров. Один экран показывал мультики, тогда как на другом маячил некий джинн, явно переодетый в женское платье. "Кукольный домик Пи-Ви" был бесшабашной гонкой по миру медиа, техники, фантазии и алогизма. У Пи-Ви был говорящий, щекочущийся стул, "мультяшная" муравьиная ферма и холодильник, полный разноцветной "пластилиновой" еды. Все держалось вместе благодаря цельности образа Пи-Ви: хитрого, остроумного, наглого, а главное - озорного.

Лучшие медиа-аналитики осознавали, что за всем этим внешним весельем скрывается кое-что посерьезней. "The Nation" точно ухватила суть намерений Пи-Ви: "Будучи первым на телевидении постмодернистским детским кумиром, Пи-Ви Херман тащил на себе прорву культурного багажа. Его „хитовое" субботнее утреннее шоу было манерным комментарием по вопросам пола, власти и самого устройства телевизионной индустрии. Полная сексуальных намеков, двусмысленностей и визуальных каламбуров (Пи-Ви однажды „разбил бивак" на съемочной площадке, запалив настоящий бивачный костер), программа „Кукольный домик Пи-Ви" обживала руины американской невинности".

Что поразительно, альтернативные медиа, казалось, не замечали подтекстов Пи-Ви. Критик из "Whole Earth Review" тупо похвалил программу: "Никакого насилия, никаких конфликтов, никакой стрельбы, никаких проповедей, никакого секса. Всего лишь бесспорно странный домик и группа персонажей, чьи сумасбродства не выходят за пределы варки супа из мороженого или просмотра кинофильма о путешествии на Гавайи". Возможно, только медиа-мейнстрим, напуганный концепциями и ловкостью Пи-Ви, и был способен оценить потенциальную эффективность его вируса.

"Тайм" понимал, что вирус Пи-Ви не исчерпывается пропагандой сумасбродных странностей и что в анархическом мире детства телевидение может послужить "приходящей няней, о которой мечтает любой испорченный ребенок, которая готова обещать что угодно, никогда не скажет „нельзя" и позволяет вам переключить канал, если вы не получаете того, чего хотите… В этом королевстве Пи-Ви Херман - принц предпубертатного периода… Его шоу является одновременно банальным и продвинутым, ретроградным и авангардным".

Как некоторые начали подозревать, манерничанье Пи-Ви тестировало границы дозволенного в медиа-мейнстриме. Его гомосексуальные инсинуации были вопиюще очевидными. Дружки Пи-Ви выглядели словно члены группы "Виллидж Пипл". Один из них был сексапильным работником спасательной станции, а другой, "Ковбой Кертис", признавался, что любит спать без трусов. В одной из серий Кертис получает в подарок от Джомби, еще одного дружка Пи-Ви, пару новых сапог четырнадцатого номера[51 - Соответствует 46-му размеру обуви. - Прим. ред.]. "Знаешь поговорку про большие ноги?" - спрашивает Кертис у Пи-Ви. "Ну-ка"? - отвечает Пи-Ви. "Большие ноги, большие сапоги". Главный женский персонаж программы, Мисс Ивонн, скорее лишала Пи-Ви каких-либо гетеросексуальных желаний, чем соблазняла закрутить стандартный американский романчик. Хотя Пи-Ви порой и просил ее дать посмотреть, как она переодевается в пижаму, но каждый раз, когда она пыталась его поцеловать, Пи-Ви сердито восклицал: "Игра закончена!" Она была карикатурой на типаж разжиревшей жены гомосексуалиста и обожала Пи-Ви издалека, прекрасно понимая, что может общаться с ним только в компании его дружков и всегда будет сатирически отчуждена от него.

Гомосексуальный "кэмп"[52 - Манерность, аффектированное поведение. - Прим. пер.] достиг своего пика в "Специальном Рождественском Выпуске „Кукольного Домика Пи-Ви", вечернем шоу, в числе гостей которого были Грейс Джонс, одетая в пластиковый „топ" и спевшая „Маленького барабанщика", Опра Уинфри, Аннетт Фуничелло, Чаро, За За Габор, Шер и Дайна Шор[53 - Известные американские звезды шоу-бизнеса. - Прим. ред.]. "Там, где стоит вон тот торшер, там только что сидела Шер", - скаламбурил Пи-Ви, когда она покинула "кукольный домик". Этот спецвыпуск стал поворотным пунктом карьеры Пи-Ви. Он будто открыто признался в гомосексуализме или как минимум открыто проверял на прочность границы своей медиа-ниши. Для дальнейшей разработки вируса Пи-Ви было важно использовать его уникальные взаимоотношения со СМИ. Чтобы расти, вирус должен был уничтожать одно препятствие за другим. Но чтобы оставаться незамеченным культурной иммунной системой, ему было нужно продолжать прикидываться "конфеткой", чем-то безусловно "детским".

Комедия и комментарий Пи-Ви были посвящены скорее анализу самих медиа, чем вопросов секса. Даже сексуальные инсинуации звучали вопросом: "Можно ли безнаказанно шутить об этом на ТВ?" Это упрощенческий подход - считать, что Пи-Ви навязывал детям гомосексуальные ценности или стиль жизни. Гораздо важнее то, что он тестировал игровой потенциал наших медиа и нашей культуры. Он пытался взглянуть на проблему гомосексуализма глазами ребенка, чтобы понять, как она будет выглядеть в новом контексте. Его комедия держалась на культурных отсылках к 60-м и 70-м, из-за чего он и стал первым подлинным героем "иксеров".

Для этих людей, родившихся после "бэби-бума", жизненно важно уметь отыскивать глубокий смысл и эмоциональный резонанс в иконографии поп-культуры. Духовная связь с другим человеческим существом может быть установлена благодаря обоюдному восхищению каким-нибудь культовым телешоу, например, "Шайкой Брейди". Только вместо того, чтобы превозносить объединяющие их медиа-идентификации, "иксеры" разделяют друг с другом ироническую дистанцию по отношению к шоу, игрушкам и эмблемам их юности. Что извиняет их нынешнюю зацикленность на своем прошлом - своем детстве - так это тот остроумный поворот, который они могут придать его реалиям с помощью остранения, помещения их в новый контекст или сатиры. В этом Пи-Ви был настоящим мастером. Он пользовался тем, что в нашей культуре отсутствует определение понятия "взрослость". Как объясняет "Атлантик", Рубенс "совмещает… первые пятнадцать лет человеческой жизни и последние тридцать лет американской культуры, как если бы они были параллельны… то, как он воскрешает реалии прошлого, до странности трогательно… а эффект, который это воскрешение производит в настоящем, объясняется способностью Рубенса точно оценивать зрительское восприятие изначального социального контекста этих реалий".

А еще этот эффект объясняется его умением припоминать точные детали культурных фетишей его детства - умением, высоко ценимым "иксерами". "Силли Путти", психоделические мультики 60-х, "магические кольца-декодеры" и персонажи телесериалов - все это Пи-Ви оценивал по достоинству, а потом оспаривал, и, защищенный своим ребячливым имиджем, разбирал на части мифологию, казавшуюся нам такой монолитной, когда мы были детьми. Он деконструировал создаваемые СМИ образы прошлого, размещая их на экранах-внутри-других-экранов и препарируя их одновременно с глумливым ликованием десятилетнего нахала и мастерством тридцатипятилетнего "перформансиста".

"Теперь Пол Рубенс, человек, дергавший за веревочки Пи-Ви, необратимо деконструирован теми самыми силами, которым он противостоял", - скорбела "The Nation" после того, как актер был арестован летом 1991 года "Индустрия, которая стрижет купоны, выставляя сексуальные фантазии на глаза миллионов зрителей и продавая карапузам чреватые увечьями игрушки, подвергла Пи-Ви остракизму за то, что он занимался онанизмом в темном зале кинотеатра „для взрослых"". Хотя Рубенс еще до ареста решил закрыть программу, канал CBS отменил ее запланированный повтор, звезда Рубенса была удалена с Голливудской Аллеи Славы, его кукла была изъята с полок магазинов игрушек, а газеты начали публиковать для родителей статьи о том, как объяснить детям, что произошло с Пи-Ви Херманом. Так был спонтанно запущен новый медиа-вирус Пи-Ви, и он сообщил о нашей культуре не меньше нового, чем умышленные махинации самого Пи-Ви.

Скандал моментально породил медиа по поводу медиа, комментирующих медиа: на Пи-Ви, медиа-кумира, смотревшего порнофильм и якобы занимавшегося онанизмом, в свою очередь, смотрел полицейский, арестовавший Пи-Ви за публичное обнажение его гениталий. Через сорок восемь часов официальное фото Рубенса появилось в газетах, бок о бок с физиономией Пи-Ви. Появилось столько статей, советующих родителям, как рассказать детям о падении Пи-Ви, что бостонская "Globe" опубликовала сатирическую колонку, советовавшую родителям, как тактичнее рассказать детям о проигрыше бостонской команды "Red Соке"! По мере продвижения медиа-расследования сторонники Пи-Ви стали делать намеки на существование некоего заговора. "The Nation" предупреждала: "Мораль этой истории? Оргии часто кончаются катастрофой, и не стоит „разбивать бивак" в чужом „кукольном домике". И не стоит думать, что бунтарь - каким бы он ни был весельчаком - может выжить в хорошо укрепленном культурном гарнизоне телевидения". Складывалось такое впечатление, что медиа-провокации Пи-Ви обернулись против него самого. Многие эксцентричные медиа-кумиры, такие, как Синди Лопер и Джоан Риверз, взялись защищать Рубенса от CBS, но большинство СМИ отвернулось от него.

Подозрения в том, что "действующие из лучших побуждений" блюстители культуры все это время тайно ждали подходящего момента, чтобы наброситься на Пи-Ви, подтвердились. Он был чем-то вроде извращенца и служил дурной ролевой моделью для американских детей. Может, эти критики и хотели привлечь с самого начала внимание общественности к нравственной двусмысленности образа Пи-Ви, но Рубенс был настолько тонок и манерен, что обвинить его творение в гомосексуальности или психоделичности означало признать свое знакомство с табуированной культурной иконографией и даже свою зацикленность на ней. Кто осмелился бы обвинить крошку Пи-Ви в пропаганде стиля жизни "геев" только за то, что его гостем была Грейс Джонс? Кто осмелился бы признать, что некоторые из этих "пластилиновых" мультяшных сцен выглядели "кислотно"? Однако после ареста Рубенса моралисты получили возможность заклеймить актера как извращенца и задним числом объявить его деятельность опасной для общества. Теперь наша культурная иммунная система была свободна распознать опасную вирусную конструкцию и прореагировать на нее соответствующим образом. А вечный недоросль Америки тем временем достиг совершеннолетия. И был вышиблен за дрочку.

Барт Симпсон: Его величество Непочтительность

Прежде, чем быть изгнанным из медиа-пространства, Пи-Ви Херман успел заразить своим смехом следующего антигероя детского телевидения - Барта Симпсона. Но если Пи-Ви хихикал, так сказать, с намеком, Бартово "хе-хе-хе" наполнено бессмысленным, разрушительным ликованием. Самое имя Bart является анаграммой слова brat, что значит "отродье"; Барт Симпсон олицетворяет свойственный молодежной культуре ироничный, отстраненный взгляд на СМИ и ее готовность разоблачать и расчленять даже самые "священные" мемы. Будучи мультипликационным персонажем, Барт может куда больше, чем только наблюдать и комментировать иконографию СМИ. Когда какая-нибудь фигура медиа проникает в его нарисованный мир, Барт взаимодействует с ней, пародирует ее, а порой даже становится ею.

"Симпсоны" - очередной скачок в эволюции детского ТВ. Своим происхождением они тоже обязаны "взрослому" телевидению; мультик первоначально служил переходным материалом для "Шоу Трейси Аллмен" - в 1987 году он заполнял пробелы между комедийными скетчами Аллмен и рекламными блоками. Вскоре эти рисованные вкрапления стали более популярны, чем само игровое шоу, и компания "Фоке Телевижн" решила сделать из приключений семейки Симпсонов отдельный сериал. Отнюдь не случайно то, что нечто, предназначенное для склейки телешоу и рекламных роликов - так сказать, медиа-клейстер - эволюционировало в основанный на "самоподобии" медиа-пастиш.

Создатель "Симпсонов", рисовальщик журнальных комиксов Мэтт Грейнинг, давно понял, как маскировать свои контркультурные концепции. "Я считаю, что можно безнаказанно высказывать любые необычные идеи - надо всего лишь улыбаться, высказывая их", - сказал он однажды. Фактически проказливый десятилетний герой сериала - не более чем экранная проекция подлинной внутренней сущности Грейнинга. Чтобы нарисовать свой автопортрет для статьи в журнале "Spm", Грейнинг просто взял рожицу Барта и приделал ей бороду с очками. Барт является "улыбкой" Мэтта Грейнинга, и с его помощью художник (и молодой, состоящий из выпускников Гарварда, коллектив сценаристов) безнаказанно высказывает чертову прорву необычных идей.

"Симпсоны" живут в городе Спрингфилд названном так в честь вымышленного места съемок сериала "Папа лучше знает"; этим нам дают понять, что семейка Симпсонов является ответом 90-х на медиа-реальность, преподносившуюся нам в 50-х и 60-х. Это типичная американская медиа-семейка, только вставшая на уши; ее жизнь рассказывается с точки зрения не самого умного, а самого ироничного ее члена. Зрители наслаждаются, наблюдая за тем, с какой легкостью Барт обманывает своих родителей, учителей и различные местные учреждения. Это шоу отличается такой непочтительностью, что на него набросился даже президент Джордж Буш, призвавший американские семьи стараться больше походить на Уолтонов, а не на Симпсонов. Сценаристы "Симпсонов", подобно сценаристам "Мерфи Браун", тут же отреагировали на это, заставив Барта сказать в одной из серий: "Эй, милейший, а мы ведь точно как Уолтоны. Оба семейства молятся за то, чтобы закончилась депрессия"[54 - "Уолтоны" - телесериал о жизни бедной, но благородной семьи из Виргинии в период Великой депрессии 1929 - 1933 гг. Шел по ТВ в 1972-81 гг. - Прим. peg.].

У "Симпсонов" много общих вирусных черт с другими телепроектами 90-х. Например, висящая в офисе Мерфи Браун мишень для игры в "дартс" используется в качестве носителя мемов; в каждой серии к ней оказывается пригвождена новая записка сатирического содержания. Сценаристы "Симпсонов" также вводят такие незаметные носители, на которых размещают специальные мемы, предназначенные для самых внимательных зрителей. Вступительные титры всегда начинаются с того, что Барт пишет новое послание на доске объявлений в своей классной комнате, и содержат новое саксофонное соло от его сестры Лизы. Каждая серия включает как минимум одну киноцитату, обычно из Хичкока или Кубрика, сатирически комментирующую какой-нибудь аспект современной культурной жизни. Издеваясь над современными американскими детскими учреждениями, сценаристы воссоздали в одной из серий знаменитую сцену из хичкоковских "Птиц", только в их версии Гомер Симпсон вызволяет свою крохотную дочку из здания детского сада, миновав игровую площадку под пристальными взглядами угрожающе нависших младенцев.

Нынешние менеджеры проекта, Майк Райсс и Эл Джин, оба - ветераны проекта "Harvard Lampoon" ("Гарвардского пересмешника"), вдохновленные возможностями, которые анимация дает создателям продвинутой социальной и медиа-сатиры. "Примерно две трети наших сценаристов были выпускниками Гарварда, - говорит Джин (ему на вид лет тридцать), сидя в офисе, который он делит с Райссом и который находится на территории компании „Twentieth Century Fox", - так что это - одно из самых грамотных шоу на телевидении".

"Мы отбираем для сериала темы, - добавляет Райсс, бывший однокашник Джина, - которые можем спародировать. Например, Гомер поступает в университет или участвует в телевикторине. Мы можем взять воскресный показ „Супербоула"[55 - Финал первенства национальной лиги американского футбола. - Прим. пер.], спародировать его как "Бадбоул", "финал дебютантов", а также спародировать то, как лавочники наживаются на этом событии". Будучи сами вскормлены медиа, эти попивающие диетическую "кока-колу", одетые в бейсбольные куртки менеджеры склонны пародировать медиа-аспекты отбираемых ими тем. Они не столько комментируют социальные проблемы, сколько выстраивают медиа-образность вокруг той или иной социальной проблемы.

"В наши дни телевидение, кажется, питается порожденными им самим образами. Пародирует само себя, - так считает Джин. - Некоторые из самых интересных придумок у нас рождаются, когда мы просто усаживаем Симпсонов смотреть ТВ". Чем Симпсоны занимаются весьма часто. Темой многих серий является происходящее на экране их телевизора, что позволяет персонажам высмеивать телевидение, которое само высмеивает другое, реальное телевидение. В этом цирке самопародии только Барт не позволяет задурить себе голову. Его отец, Гомер, представляет старшее поколение; им с легкостью можно управлять при помощи рекламных роликов или рекламных трюков вроде "прозрачного пива". "Гомер несомненно поддастся на любой трюк, - признает Райсс, - он даже верит пришедшему по почте уведомлению Издательской Расчетной палаты о том, что он победитель". Когда Гомер нелегально подключился к кабельному телевидению, он впал в такую зависимость от "ящика", что чуть не умер. Лиза, "золотая голова" всего семейства, верит в социальные институты своего мира, усиленно занимается, чтобы получать в школе хорошие отметки, и даже участвовала и победила в конкурсе "Ридерз Дайджест" на лучшее эссе о патриотизме.