Международная научно-практическая конференция «депортация народов в эпоху тоталитаризма: исторические уроки»

120 
of people to Kazakhstan: the pre-war stage from 1930 to 1939; the 
second stage − from 1940 to 1945, and the third post-war stage − from 
1946. The problem of the deportation of Ukrainian citizens to 
Kazakhstan in the 1930s-1940s has been also covered. 
Keywords: the deportation of people, the history of Kazakhstan, 
stages of deportation, deportation policy, political reprisals
 
 
УДК 94(574) 
З.Г. Сактаганова
директор Центра этнокультурных и историко-
антропологических исследований 
Карагандинский государственный университет им. Е.А. 
Букетова 
zauresh@mail.ru
Караганда, Республика Казахстан 
Е.С. Досмагамбетов
Почетный консул Украины 
Караганда, Республика Казахстан 
erdoskar14@gmail.com
ДЕПОРТАЦИИ НАРОДОВ В КАЗАХСТАН: К 
ОБСУЖДЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ 
 
Аннотация. Статья посвящена проблеме депортации народов 
в Казахстан; авторы выделили основные черты депортаций в 
СССР, которые исполнялись в 1930-х и 1940-х годах. Дается 
краткий историографический обзор проблемы, выделены основные 
особенности (признаки) депортаций в СССР. 
 
Ключевые слова: депортация народов, история Казахстана, 
политические репрессии, особенности депортации в СССР. 
Во всемирной истории процессы депортации имели место быть 
в странах и Европы, и Азии; процессы депортации были 
характерны как для древности и средневековья, так же в новое и 
новейшее время. Как одна из форм насильственного переселения 
эта мера использовалась для решения военных, внешне-, 
внутриполитических и экономических задач в истории США, 
Франции, Испании, Великобритании, Германии и других стран. 

121 
Использовали как государственный метод решения проблем 
насильственные миграции и в истории Российской империи. Но в 
таких масштабах, как эта репрессивная мера применялась в 
отношении социальных стратов или же больших этнических групп 
(целых народов), депортации были использованы властью лишь в 
СССР.
В советской лексике термин «депортация» не встречается ни в 
одном словаре, в советской историографии эта тема была закрытой. 
Сегодня предлагаются различные формулировки этого 
термина, но принципиальных расхождений в них нет. Этимология 
термина: слово происходит от латинского корня «deportatio», что 
означает «увоз, высылка, изгнание». Под депортацией обычно в 
словарях имеют в виду «изгнание, высылку из страны; 
насильственное переселение отдельных лиц, групп, народов» [1, 
с.189]. Сегодня депортации или насильственные миграции 
называют одной из специфических форм или разновидностей 
политических репрессий.
Депортировала власть в советской стране по двум основным 
признакам: социальный и этнический, то есть, как социальные 
группы (казачество, кулаков и других), так и крупные этнические 
группы.
Исследователь П. Полян в своей работе «Не по своей воле… 
История и география принудительных миграций в СССР» отмечает, 
что случаи, когда депортации подвергается не часть группы 
(класса, этноса, конфессии и т. д.), а практически вся она 
полностью, называют тотальной депортацией [2]. В СССР 
тотальной депортации были подвергнуты десять народов: корейцы, 
немцы, финны-ингерманландцы, карачаевцы, калмыки, чеченцы, 
ингуши, балкарцы, крымские татары и турки-месхетинцы. Из них 
семь (немцы, карачаевцы, калмыки, ингуши, чеченцы, балкарцы и 
крымские татары) лишились при этом своих национальных 
автономий [2]. Также депортациям в СССР подверглось еще 
множество других этнических групп советских граждан: поляки, 
азербайджанцы, курды, русские, иранцы, евреи, украинцы, 
молдаване, литовцы, латыши, эстонцы, греки, болгары, армяне, 
кабардинцы и другие. Возможно выделить десять основных общих 
особенностей (признаков) депортаций в СССР (как формы 
массовых политических репрессий):

122 
- во-первых, перемещение больших масс людей, то есть, 
неслыханную прежде масштабность в количестве людей (десятки 
или сотни тысяч, иногда миллионы человек); 
- во-вторых, контингентность или списочность (исследователи 
употребляет еще такой термин), то есть, направленность не на 
конкретное лицо, не на индивидуального гражданина, а на целую 
группу лиц, подчас весьма многочисленную и отвечающую 
заданным сверху критериям; 
- в-третьих, административный, неправовой, внесудебный 
характер этих процессов;
- в-четвертых, как правило, превентивный характер этих 
депортаций, то есть, отсутствие реальных причин для 
осуществления этой карательной меры;
- в-пятых, политика клеветы и огульного обвинения, 
сопровождавшая все эти депортации; 
- в-шестых, отрыв людей от их устоявшейся и привычной 
среды обитания и перемещение больших масс людей в 
географически отдалённую, непривычную для них и часто 
рискованную среду обитания (подчас на тысячи и десятки 
километров); 
- в-седьмых, достаточно короткие сроки, отведенные на 
начальный этап процесса этих насильственных перемещений (на 
сборы отводилось от нескольких часов до 10 дней); 
- в-восьмых, отлаженную «технологичность» этих процессов и, 
как следствие, отсутствие активного противостояния (или 
открытого сопротивления) депортируемых народов; 
- в-девятых, установлением жесткого режима террора в местах 
спецпоселения депортированных народов; 
- в-десятых, принудительные миграции были в СССР одной из 
самых табуированных тем, как в период депортаций, так и весь 
советский период. 
Эти особенности или признаки частично отражены и в 
исследовательской литературе, и в Законе «О реабилитации 
репрессированных народов», принятого 26 апреля 1991 года 
Верховным Советом РСФСР, где репрессированными признавались 
народы (нации, народности или этнические группы и иные 
исторически сложившиеся культурно-этнические общности людей, 
например, казачество), в отношении которых по признакам 
национальной или иной принадлежности проводилась на 
государственном 
уровне 
политика 
клеветы 
и 
геноцида, 

123 
сопровождавшаяся 
их 
насильственным 
переселением, 
упразднением 
национально-государственных 
образований, 
перекраиванием 
национально-территориальных 
границ, 
установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения.
Первое исследование, посвященное проблеме советских 
депортаций, появилось в 1960 году (то есть спустя всего три года 
после начала процесса реабилитации депортированных народов). В 
США вышла книга Роберта Конквеста «Советские депортации 
народов» [3], в которой автор создал первую (как отмечают 
исследователи, «весьма условную и даже не совсем точную» [2]) 
карту депортаций «наказанных народов» в СССР. В дальнейшем 
тема «наказанных» в СССР народов становится в западной 
историографии одной из наиболее разрабатываемых.
В 
общественно-политической 
лексике 
постсоветского 
пространства термин депортация стал использоваться лишь с 
начала 1990-х годов, когда появились первые публикации об 
истории депортаций народов в СССР. Именно тогда, в начале 1990-
х годов исследователи и общественность могли читать одну из 
первых публикаций по данной проблеме – работу Александра 
Моисеевича Некрич, написанную еще в 1975, опубликованную в 
1978 году. В ней А.М. Некрич называет депортацию «насилием и 
произволом, 
осуществляемые… 
над 
малыми 
народами» 
«глумлением над законами СССР» [4], раскрывает механизм 
проведения операций по насильственному выселению народов, дает 
сведения об их численности по стране и участии в трудовом 
производстве.
В российской историографии одними из первых к проблемам 
депортации отдельных народов обратились в своих в трудах 
историки В.Н. Земсков и Н.Ф. Бугай: они опубликовали ряд 
документальных материалов, привели данные об численности и 
географии расселения депортированных народов по областям 
Казахстана и т.д. [5]. В казахстанской, отечественной 
историографии пионером в этих проблемах стал академик, 
директор Института истории и этнологии Манаш Кабашевич 
Козыбаев. Впервые история депортации народов в Казахстан была 
освещена им в учебнике по «Истории Казахстана» для средних 
школ; в «Хрестоматии по истории Казахстана» опубликована 
большая серия документов, повествующих о трагических судьбах 
этих народов; продолжена тема была и в ряде других работ [6]. С 
1990-х годов проблема депортации народов в Казахстан стала 
разрабатываться в казахстанской исторической науке: появились 

124 
публикации о депортации корейцев, немцев, чеченцев и ингушей, 
поляков и других народов [7].
Но, как отмечают авторы, многие аспекты остались вне 
исследовательского поля: недостаточно раскрыто влияние 
депортаций на изменение национального и социального состава 
населения районов расселения (то есть, региональный аспект 
проблемы остается мало разработанным); роль и место в подъеме 
экономического потенциала страны, например, в трудовой армии; 
не 
затрагивалась 
проблема 
изучения 
истории 
культуры 
депортированных народов; не исследованы вопросы адаптации 
депортированных; отношения к ним властей и местного населения; 
вопросы выживания этносов, взаимовлияния и взаимосвязи культур 
народов, недостаточно разработан вопрос о взаимоотношении 
спецпереселенцев с местным населением, не изучены такие 
аспекты, как учет спецпереселенцев, правовое положение и 
устройство депортированных народов в послевоенные годы, до 
снятия ограничений в правовом положении, и сам процесс 
реабилитации; не рассматривалась и проблема комендантского 
режима, карательная политика власти по отношению к 
депортированным в Казахстан народам и т.д. [8]
Проблема, вынесенная сегодня на обсуждение, проблема 
депортации украинцев в Казахстан, к сожалению, так и не стала 
специальным объектом исследования казахстанских историков до 
сих пор. Возможно она ждет своих исследователей.

жүктеу/скачать 1.32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: