Михаил янгель

М.К. Янгель  создатель КБ "Южное"

Мне посчастливилось общаться с Михаилом Кузьмичом в течение довольно длительного времени как в официальной рабочей обстановке, так и в домашней, не будучи формально зависимым и не связанным с ним должностными обязанностями. Последние обстоятельства, на мой взгляд, являются определяющими для того, чтобы можно было сформировать более или менее объективное суждение о человеке.

В результате многочисленных встреч с ним до 1962 года в качестве смежника – будучи заместителем Главного конструктора СУ Свердловского НИИ – я убедился, что Михаил Кузьмич не только очень внимательный и доброжелательный собеседник, обаятельный и обязательный человек, но и надежный во всех смыслах партнер по работе.

Особенностью Михаила Кузьмича в отношениях со смежниками, которая отличала его как Главного конструктора комплекса, являлось уважение к разработчику любой большой или малой системы, независимо от ее объема, и, главное,  внушение смежнику, что его система является самой основной в комплексе. Это очень импонировало главным конструкторам систем и агрегатов, в результате все с большим удовольствием хотели работать и работали с "фирмой Янгеля".

С 1962 года, уже работая в КБ "Южное" под руководством Михаила Кузьмича, мне приходилось его видеть в повседневном "ратном деле": при решении в различных ситуациях – от спокойной до экстремальной – самых разнообразных вопросов: от очень мелких организационно-технических до глобальных, стратегических, определяющих на долгие годы деятельность всей кооперации разработчиков, то есть десятков и сотен тысяч людей.

Во всех этих случаях проявлялись основная черта характера Янгеля и особый стиль его работы, выражающиеся в умении выслушивать до конца любые мнения и их тщательно анализировать, предельно чутком отношении к авторам альтернативных предложений, всяческой поддержке и поощрении выступающих мимикой, жестами и словами. Короче говоря, он обладал исключительной способностью инициировать активность участников совещаний всех уровней, делать оперативные выводы всей совокупности их высказываний и тут же с предельной четкостью их формулировать.

А обсуждать и думать в те годы приходилось об основополагающих проблемах построения перспективных на долгие годы ракетных комплексов: какие старты (УВ, ОС, ВЗ, СВЗ и т.д.), какой тип старта (газодинамический, минометный, "горячий", "холодный" и др.), какие системы управления (аналоговые, релейные, цифровые и пр.), какие компоненты (высокотоксичные, токсичные, экологически чистые…), какие материалы (металлы, пластмассы, углепластики) – в общем, от руды до проблем создания совершеннейших космических аппаратов и ракетно-космических комплексов.

Ярким примером его деятельности в конце шестидесятых годов явилось решение буквально на государственном уровне проблемы выбора направления модернизации комплексов Р-36 в Р-36М и УР-100 в МРУР-100 УТТХ, УР-200Н.

Михаил Кузьмич по результатам многочисленных обсуждений сформулировал пять основных принципов, которые должны были стать базой для создания нового поколения комплексов, и отстаивал их всеми возможными методами, вплоть до обращения от имени нашего КБ в Политбюро ЦК КПСС с очень четким обоснованием своей позиции. В результате многомесячной борьбы и рассмотрения этого вопроса различными комиссиями, в том числе под председательством президента АН СССР М.В. Келдыша, была полностью подтверждена правильность предлагаемых М.К. Янгелем технических решений. Эти пять принципов явились основой для создания стратегических ракетных комплексов гарантированного ответного удара, что служит блестящим доказательством его правоты.

Наибольшим, я бы сказал, творческим достижением Михаила Кузьмича является создание конструкторского бюро "Южное" и его коллектива энтузиастов новой техники и, в то время, коллектива единомышленников, работавших не считаясь ни с чем, "не за страх, а за совесть!"

Последнее утверждение я проиллюстрирую таким примером. При пуске изделия 8К67 ОЗЛ в декабре 1963 года из-за подрабатывания контакта подъема после запуска рулевого двигателя (в результате ужасно "дурной" конструкции прижимного устройства и его крепления к пусковому столу) команда на маршевый двигатель не прошла, и он не запустился. Изделие, простояв на ПУ около 35 секунд с работающими в режиме полета РД, взорвалось. Надо отметить, что когда по традиции многие из нас "в последний раз" по тридцатиминутной готовности осматривали изделие, то обращали внимание на этот неудачный узел, он притягивал нас, как магнит.

Михаил Кузьмич при пуске находился в непосредственной близости от изделия; все сотрудники, имевшие хоть какое-то отношение к причине аварии, также были на полигоне. Поскольку "диагноз" и "методы лечения" были предельно ясны, М.К. Янгель без задержки дает команду всем вылететь домой для подготовки на заводе следующей машины, чтобы как можно скорее "реабилитировать" новое изделие, которое создавалось в условиях жесткой конкуренции. Летели домой, как обычно, ночью, а утром все уже были на работе, зная, что предстоит "разбор". Когда по вызову Главного все причастные к этому делу собрались у него в кабинете, последовал вопрос: "Так кто же из вас виноват?" Мы, конечно, начали говорить, что все виноваты понемногу (короткий штырек КП, плохое место установки, отсутствие блокировки команды запуска, плохое крепление на пусковом столе, не учтена упругость шпангоута, и что ведь при предыдущем пуске все было нормально). Михаил Кузьмич все, как обычно, внимательно выслушал и сказал: "Как вам не стыдно?" И все… Это для всех нас было страшнее любого взыскания и наказания. В результате – следующий успешный пуск этой машины был проведен всего через 33 дня!

В целом же М.К. Янгель больше всего в людях ценил честность, откровенность и, конечно же, профессионализм и компетентность. "Слабостью" его была полнейшая нетерпимость к безграмотности стилистической, орфографической, синтаксической. Малейшие ошибки в приносимых ему документах вызывали у него страшное раздражение. Но такая "слабость" мне представляется еще одним проявлением его силы.
Март 1991 г.
P.S. Иосиф Менделевич вновь вернулся к воспоминаниям о М.К. Янгеле накануне празднования 50-летия со дня образования КБ "Южное".

…Непосредственное участие в работе различных НТС, технических совещаний, межведомственных и Государственных комиссий, на которых обсуждались и принимались кардинальные решения по одной из основных сторон деятельности Михаила Кузьмича, а также участия в эскизном проектировании и летных испытаниях позволяют проследить творческую траекторию нашего Главного конструктора в основных ее характерных моментах движения, а именно:

1. 
   Говоря о М.К. Янгеле как о Главном конструкторе ракетных и ракетно-космических комплексов, а также как о руководителе головной организации по их созданию, необходимо, прежде всего, отметить, что вся его творческая, научно-техническая и организаторская деятельность с первого и до последнего дня (1954-1971 гг.) прошла на фоне острой конкурентной внутрисоюзной борьбы за идею – отстаивание на всех уровнях власти и науки выработанных в ОКБ-586 концепций создания и развития стратегических ракетных и ракетно-космических комплексов в каждый "исторический" период.
   

2. 
   Степень "накала страстей" в каждый период борьбы определялась "ценой" результата этого процесса. В ряде случаев результат мог быть и был "судьбоносным" для жизни нашего ОКБ как самостоятельного головного предприятия, а не серийного КБ при заводе. Я, в основном, остановлюсь на более подробном освещении именно этих случаев, как наиболее ярко отражающих облик Михаила Кузьмича как Лидера.
   

В нескольких случаях конкурентная борьба проходила без особой остроты, но в результате прекращались наши разработки, находившиеся в существенно различном состоянии. Так было прекращено создание сверхтяжелого носителя Р-56 (ведущий конструктор С.Н. Конюхов) – после выпуска эскизного проекта, а мобильного (грунтового) ракетного комплекса 8К99 – практически после завершения ЛКИ. В обоих случаях это было проведено под флагом сосредоточения сил на основной нашей работе (Р-36), а действительно, в первом случае – "не мешать" разработке УР-500 (В.Н. Челомей) и Н-1 (С.П. Королев), а во втором – не конкурировать с разработкой "Темпа-2С" (А.Д. Надирадзе).

Из воспоминаний Б.Е. Чертока о высказывании С.П. Королева по этому поводу: "А все же Янгель молодец. Я, честно говоря, не ожидал, что он добровольно закроет проект по своей Р-56 и согласится делать для нас блок Е ("Ракеты и люди", кн. 4).

3. 
   Наиболее острая конкурентная борьба между школами Михаила Кузьмича и Сергея Павловича развернулась с первых дней существования
   ОКБ-586.
   

Инициатива днепровцев базировалась на предложении реализовать практическую разработку стратегической ракеты среднего радиуса действия с применением высококипящих компонентов топлива, автономной системы управления, а дальностью стрельбы и мощностью заряда значительно большими, чем у ракеты Р-5М, т.е., по существу, предлагалось создание настоящей боевой ракеты стратегического назначения.

Предложение нашло поддержку во всех инстанциях власти и у Заказчика, в результате которой эта работа еще в ОГК завода была узаконена в феврале 1953 года постановлением СМ СССР с поручением разработки эскизного проекта ракеты Р-12 (8К63). Естественно, что это вызвало активный отпор Сергея Павловича. Основными формальными аргументами для возражения были токсичность топлива, низкая удельная тяга двигателей на этих компонентах и невозможность в то время реализовать АСУ необходимую точность. Действительными причинами, безусловно, являлись потеря для ОКБ-1 завода 586 и очевидные преимущества Р-12 перед Р-5М со всеми вытекающими отсюда последствиями в части ее производства.

Поскольку авторитет Сергея Павловича в то время был непоколебим, для подкрепления днепровцев Главным конструктором ОКБ-586, через три месяца после организации предприятия, назначается Михаил Кузьмич, до этого  директор НИИ-88. В этом институте были сделаны первоначальные исследования (НИР), подтверждающие целесообразность и реальность создания ракет стратегического назначения (средней дальности) на высококипящих компонентах топлива – по аналогии разработанной ОКБ-1оперативно-тактического назначения ракеты Р-11, по существу заменившей ракету Р-1.

С самого начала работы Главным конструктором и начальником ОКБ Янгель горячо и всецело поддержал разработку Р-12 как первенца нового направления в создании стратегических ракет.

В результате почти полуторагодовой борьбы за "идею" в августе

После выпуска в октябре 1955 года эскизного проекта Р-12 "конкуренция" обострилась. Эскизный проект рассматривался весьма пристрастно на ряде НТС и экспертных комиссий различных уровней, вплоть до ВПК. В конечном итоге проект получил одобрение, и работы были развернуты во всей кооперации исполнителей и шли в авральном темпе.

В 1957-1958 годах завершалась работа по созданию Р-12, первый пуск которой по программе ЛКИ состоялся в назначенное постановлением правительства время – июнь 1957 года. Летные испытания этой ракеты были закончены через полтора года, т.е. в декабре 1958 года. За два месяца до этого было начато ее серийное производство.

В завершение рассказа об Р-12 надо отметить, что она побила все рекорды: было изготовлено более 2300 ракет, которые находились в эксплуатации 30 лет. За ее создание ОКБ и завод в июле 1959 года награждены орденами Ленина, а Михаилу Кузьмичу, В.С. Буднику – присвоены звания Героев Социалистического Труда, а в 1960 году – лауреатов Ленинской премии. Это счастливый конец борьбы Р-12 с Р-5М.

4. 
   Ободренное результатами борьбы за Р-12 и учитывая успешный ход ее разработки, ОКБ-586 в 1956 году выходит с предложением создания межконтинентальной баллистической ракеты на тех же принципах, что и ракеты Р-12. Это уже было посягательство на святая – святых Сергея Павловича, т.е. на легендарную в будущем "семерку" – ракету Р-7. Ясно, что борьба разгорелась с новой силой, поскольку работы по созданию Р-7 еще были далеки от завершения. Забегая вперед, надо сказать, что успешный пуск Р-7 состоялся только с четвертой попытки (ракета № 8) в августе 1957 года (известное сообщение ТАСС). Принята на вооружение в 1960 году, а модернизированная Р-7А – в 1961 году.
   

Понимая, что "семерку" никто и ничто не остановит, хотя как "боевая" она смотрелась весьма слабо, для сохранения у себя боевой тематики

Началась новая борьба – за ТТХ и сроки.

Один момент в этой борьбе был особенно пикантным – ДУ для Р-16 и Р-9 делал Глушко, также как и Янгель – ярый сторонник ЖРД на высококипящих компонентах. Поскольку создание ДУ для Р-9 задерживалось из-за ВЧ, Сергей Павлович обвинил Валентина Петровича в умышленной задержке разработки его ракеты в угоду Р-16. Это был первый "звоночек" к разрыву Сергея Павловича с Валентином Петровичем (окончательный  на Н-1, где стояли кузнецовские двигатели).

В связи с мировой обстановкой, во-первых, в августе 1958 года выходит Постановление ЦК КПСС и СМ СССР о форсировании работ по Р-16 и, во-вторых, еще до начала ЛКИ в июне 1960 года выходит приказ министра о создании шахтных пусковых установок "Двина", "Чусовая", "Шексна", а также "Долина" (для Р-9).

В результате гонки начала ЛКИ с опережением на восемь месяцев состоялся первый пуск ракеты Р-16, который 24 октября закончился катастрофой с гибелью 91 человека, в том числе шестерых наших – Берлина, Концевого, Орлинского, Карайченцева, Аля-Брудзинского и Ерченко.

Погибли Неделин, Гришин, Коноплев.

Причиной катастрофы явилась явная недоработка СУ, усугубленная совершенно неприемлемой организацией натурных испытаний.

"Конкуренты" поспешили везде продекларировать, что это только результат гонки в соревновании с Р-9.

Несмотря на тяжесть потерь: людских, моральных, психологических и престижных, уже через три месяца – в феврале 1961 года – был проведен успешный пуск Р-16, а в июне этого года Михаил Кузьмич был награжден второй Золотой медалью "Серп и Молот", т.е. стал дважды Героем Социалистического Труда.

В октябре 1961 года был уже первый пуск Р-16У (универсальной для наземного и шахтного стартов) с наземного старта и в 1962 году начато ее серийное производство. В 1963 году ракета Р-16У принята на вооружение (июнь – наземный старт, июль  шахтный).

Ракета Р-9 создавалась в период 1959 – 1965 годов, т.е. со сдвигом на два года.

За создание Р-16У также присуждена Ленинская премия 1964 года.

Так закончился очередной тур борьбы ракет Р-16У – Р-9.

5. 
   Не успев завершить второй раунд, Михаил Кузьмич в 1961 году начал активную подготовку к следующему.
   

С самого первого дня (от подготовки выхода в апреле 1962 года постановления правительства) работа по этой ракете шла в условиях конкуренции:

• 
  с ОКБ-52 В.Н. Челомея, разрабатывающего ракету УР-200 также в двух вариантах – баллистическом и орбитальном;
  
• 
  с ОКБ-1 С.П. Королева, предложившего "глобальный" (орбитальный) вариант ракеты – ГР-1.
  

Тут, очевидно, уместно привести достаточно курьезный случай, описанный В. Губаревым в книге "Южный старт". Он приводит воспоминание

Мною приведены эти воспоминания, совершенно не соответствующие действительности, только для характеристики того влияния, которое оказывал В.Н. Челомей на своих партнеров и сторонников всех уровней и рангов, включая наивысшие.

В начале конкурентной борьбы – на этапах эскизного проектирования и защиты ЭП, разработки конструкторской документации, изготовления и испытаний опытных конструкций, а также запуска в производство  создание этого важнейшего в стране РК шло более или менее благополучно. Некоторое беспокойство М.К. Янгеля в конце 1962 года вызывала заявленная ОКБ-1 полезная нагрузка создаваемой ракеты ГР-1, превышающая проектный вес ГЧ ракеты Р-36орб. (8К69), при стартовом весе ракеты ГР-1 почти на 25 % меньше нашей.

Эта "проблема", безусловно, является мелким эпизодом на фоне всех дальнейших событий, которые произошли с начала государственных совместных летных испытаний баллистического варианта ракеты Р-36.

Председателем Государственной комиссии был великолепный ракетчик и прекрасный Человек генерал-полковник М.Г. Григорьев.

Первый пуск этой ракеты 02Л с наземного старта состоялся в конце сентября 1963 г. и был аварийным: ракета сгорела на старте из-за разрушения

Через два месяца был произведен второй пуск (04Л). Пуск был успешным, а его результаты весьма обнадеживающими.

В середине декабря того же года, т.е. через 10 дней после пуска ракеты 04Л, была произведена попытка пустить ракету 03Л. Ракета, как и при первом пуске, сгорела на старте из-за досаднейшей оплошности: подрабатывания после запуска рулевого двигателя контакта подъема.

Таким образом, 1963 год закончился со счетом 1:2 не в нашу пользу и не в пользу ракеты Р-36.

В первые месяцы 1964 года положение еще более усугубилось: после
4-го (ракета 05Л) успешного пуска, через 10 дней (25.01.1964 г.), был аварийный пуск из-за прогара штуцера датчика давления при полете II ступени, а после 6-го испытания, имевшего положительный исход, было по существу три подряд неудачи.

Две из них (8Л и 11Л) в конце феврале и в конце апреля произошли по одной и той же причине: разрушения обтекателя рулевой машины.

Пуск из этого числа третьей ракеты (09Л) хотя и не был аварийным: ракета не взорвалась и не упала, но ГЧ имела отклонение от цели ~100 км.

Таким образом, из 9 пусков было 6 неудачных по самым диким причинам.

В эти же месяцы с целью еще большего отрыва от конкурентов было принято решение повысить энергетику ракеты за счет удлинения баков I ступени на 1501 мм. Операция была блестяще реализована в ходе испытаний, абсолютно без их задержки ни на один день, но дополнительную пищу недоброжелатели Р-36, конечно, получили для усиления общественного (в верхних эшелонах власти) возмущения ходом работ по созданию комплекса Р-36.

Такая реакция была демпфирована проведением фактически за один июнь трех успешных пусков (ракеты 10, 12 и 13).

В результате после двенадцати пусков на конец полугодия счет стал ничейным. Но, как говорится, "осадок-то остался", и на начало августа, т.е. через месяц, назначается на Байконуре очередной показ ракетной техники руководству страны.

Естественно, что демонстрация осуществлялась пусками различных ракет, проводимыми по определенному сценарию. Более того, исходя из этого показа, т.е. выводы также были подготовлены заранее, в надежде на то, что "неугодная" ракета (точнее, неугодная фирма) себя покажет!

Руководство ОКБ-586, будучи ознакомлено через своих коллег из ГУРВО о предстоящей "разборке", вышло с предложением провести очередной тринадцатый пуск ракеты Р-36 в район дальней акватории Тихого океана, т.е. на дальность более 14000 км (вместо 6300 км – по Камчатке). Предложение вызвало шок в рядах как друзей, так и недоброжелателей.

Пуск, тринадцатый по счету, состоялся 5 августа 1964 года и был весьма успешным. Когда руководству через час показали зафиксированные величины отклонений от цели, а они были отличными, В.С. Буднику, который был техническим руководителем на этом пуске (М.К. Янгель был в отпуске), показалось, что руководство было явно разочаровано и огорчено срывом "домашней заготовки" подготовленных оргвыводов.

Надо сказать, что, очевидно, есть какая-то "высшая справедливость", поскольку пуск дублирующей ракеты конкурирующей фирмы, проведенный через 6 дней в тех же условиях, был аварийным!

Но "поезд ушел" вместе с октябрем 1964 года. По рекомендации специальной комиссии разработка ракеты УР-200 (в целом) была прекращена, и все внимание ЦК КПСС, ВПК, МОМ и, конечно, ГУРВО, а также других руководящих органов было уделено ракете Р-36 баллистического (8К67) и орбитального (8К69) вариантов.

В результате эти комплексы с шахтными пусковыми установками типа ОС были сданы на вооружение в июле 1967 г. и ноябре 1968 г. соответственно. За ракету 8К67 в 1968 году присуждена Ленинская премия.

В 1970 году ракета 8К67П с трехголовой РГЧ принята на вооружение.

Очередной раунд завершился полной победой.

В КБЮ с 1968 года начаты работы по модернизации ракеты Р-36, узаконенные в сентябре 1969 года соответствующим постановлением правительства о создании Р-36М (15А14).

Модернизация осуществлялась опять же по принципиально новому направлению в ракетной технике. Межконтинентальная ракета с ЖРД выполнялась:

• 
  с минометным стартом из ТПК;
  
• 
  с упрочнением существующих ШПУ в десятки раз;
  
• 
  с применением БЦВМ;
  
• 
  с боевым оснащением многоблочными РГЧ индивидуального наведения;
  
• 
  с наземной испытательно-пусковой аппаратурой, установленной на ТПК в условиях ракетного завода.
  

Началом нового этапа отстаивания в тяжелой борьбе своей правоты следует считать направление в Политбюро в сентябре 1969 года соответствующей записки.

Так возникла "малая гражданская война", расколовшая весь ракетный мир СССР на два лагеря: Михаил Кузьмич при активной поддержке Дмитрия Федоровича Устинова, ЦНИИмаша, ВПК СМ СССР, Пилюгина, КБСМ и ряда других, с одной стороны, и В.Н. Челомей при активной поддержке министра обороны Гречко, весьма пассивной его подчиненными, МОМ, Кузнецова, Барышева, с другой стороны.

В результате Челомей успел часть стартов УР-100 оснастить ракетами УР-100К (1971 г.) и УР-100У (1973 г.). В остальные шахтные пусковые установки было предложено устанавливать ракеты, модернизированные по предложению Михаила Кузьмича, одобренному специальным решением Совета Обороны в августе 1970 года. В соответствии с этим решением для части шахтных пусковых установок УР-100 (порядка 150 ПУ) КБ "Южное" поручается также провести модернизацию ракеты КБ Челомея. Выходит соответствующее постановление правительства о создании в КБ "Южное" ракеты МРУР-100 УТТХ. Остальные пусковые установки ракеты УР-100 были в 1972-1974 годах укомплектованы ракетой КБ Челомея УР-100Н с реализацией РГЧ БЦВМ и значительным упрочнением шахтных ПУ.

Так закончилась "малая гражданская война", т.е. очередной этап конкурентной борьбы. В итоге М.К. Янгель приступил к практической реализации создания боевых ракетных комплексов стратегического назначения, обеспечивающих гарантированный ответный удар. И прежде всего – это разработка и создание ракетного комплекса для ракеты Р-36М.

Можно еще долго продолжать такие примеры, в т.ч. и по после-довательному действию в этом направлении преемников Михаила Кузьмича на посту Генерального конструктора КБ "Южное".