Миссия ассумпционистов

О постоянном давлении властей на причт храма Св. Людовика, обысках и погромах там позднее показала Алиса Отт, подтвердив, что в период с 1939 по 1941 год храм «пять раз подвергался взлому и дважды были осквернены святые дары». Она же показала, что власти на Леопольда Брауна «оказывали всяческое давление, пытаясь принудить его оставить приход, выдать приходские книги церкви Св. Людовика, особенно, регистрации крещений». Позднее, при аресте Алисы Отт у нее во время обыска была обнаружена визитная карточка отца Леопольда, которую он послал ей в день выезда из Москвы. В ней он выражал свою благодарность за «неустанную и преданную работу», которая следствием была представлена как «преступная связь с Брауном».

А "господин профессор" позднее на следствии подтвердил, что Браун собирал материалы «о политическом настроении населения, об экономическом положении страны, подбирал различные факты, которые могли бы иллюстрировать антирелигиозную деятельность советского правительства», что в беседах с ним Браун заявлял, что верующий человек не может принять «антихристианский советский режим, а потому должен стремиться к свержению советского строя». Но и этого сексоту показалось мало, и он вдохновенно фантазировал, что «Браун настойчиво хочет узнать — можно ли поднять народные массы Советского Союза на новую войну, которая может вспыхнуть неожиданно между Советским Союзом и англо-саксонским блоком».

2 июля 1945 года прошел суд над Леопольдом Брауном, якобы ударившим русского служащего во французском посольстве, укравшего его дрова. По суду Леопольд Браун был приговорен к штрафу, но после кассационной жалобы второй суд отменил приговор за отсутствием доказательств. К этому времени собранный на него компромат вылился в «Справку на Брауна Леопольда, 1903 года рождения, уроженец города Нью-Бэдфорд (США), американский гражданин, миссионер ордена ассумпционистов, с 1936 по 1945 год являющегося настоятелем римско-католического собора в Москве», в которой говорилось, что «Браун превратил костел в центр миссионерской и антисоветской работы», что во время Второй мировой войны Леопольд Браун через прихожан «распространял различные провокационные слухи о возможном перевороте в СССР, а затем о неизбежности войны между Англией, США и СССР». Справка заканчивалась окончательным обвинением отец Леопольда — «в разведывательной деятельности против Советского Союза и сборе клеветнической информации о советской действительности». Эта справка стала основанием для высылки священника, и 27 декабря 1945 года Леопольд Браун был вынужден выехать из страны.

О том, что отец Антонио продолжает помогать монахиням из Малоярославской общины, стало известно органам МГБ от нового "свидетеля", тот сообщил, что Лаберж «постоянно интересовался жизнью сестер-доминиканок», а в случае их отсутствия на праздничных службах передавал через знакомых, чтобы они «посетили костел в определенное время». Арестованная монахиня Антонина Кузнецова позднее была вынуждена подтвердить, что письма заключенных сестер из лагерей и ссылок, которые на ее взгляд «представляли наибольший интерес», она давала читать сначала отец Леопольду, а потом отцу Антонио. В материалах группового дела это признание преобразовалось в показание "свидетеля", что сестра Антонина «поддерживала преступную связь с настоятелем костела в Москве Антонием Лабержем», причем, эта "связь" была представлена следствием как «шпионская деятельность в пользу Ватикана».

Священническая служба Антония Лабержа становилось практически невозможной: открытое наблюдение за всеми его встречами, постоянные провокации со стороны властей ясно давали ему понять, что вопрос высылки его из страны практически решен. Вскоре органами МГБ была подготовлена стандартная «Справка на Лабержа Антонио, 1905 года рождения, француза, члена ордена ассумпционистов, подданного США, бывшего священника американского посольства в Москве»⁵⁴, в которой значилось, что он прибыл в СССР «с разведывательными целями» и «занимается антисоветской деятельностью и сбором шпионской информации в пользу Ватикана и США, используя для этого верующих католиков из числа граждан СССР, посещающих костел». Весной 1947 года Антонио Лаберж был вынужден покинуть страну.
* * *
Священник-ассумпционист Жан Тома прибыл в Москву 23 мая 1947 года. К этому времени многие активные прихожане были арестованы, в декабре была арестована заведующая храмом Алиса Отт вместе со своей дочерью, а в 1948 года — и сестры-монахини в Малоярославце. Серьезные показания против Алисы Отт дали "свидетели": ее неграмотная домработница, знавшая лишь русский язык, но "подписавшая" якобы свои показания о разговорах в доме на французском языке; молодая прихожанка, по заданию чекистов встречавшаяся с секретарем военного атташе Франции; вывезенный для допросов из лагеря "господин профессор"; досрочно освобожденная прихожанка, бывшая сексотка, расшифровавшая себя в начале войны и осужденная за это в лагерь. Многие из этих "свидетельниц" позднее, в 1948 году, будут арестованы по обвинению в шпионаже и отправлены в лагерь. Но сейчас они свидетельствовали…

Например, сексотка заявила, что в июне 1947 года на квартире Антонио Лабержа в ее присутствии был разговор Жана Тома и Алисы Отт, которая «вводила Тома в курс советской жизни, при этом высказывала разные клеветнические вещи». А студентка исторического факультета МГУ, также работавшая на чекистов, показала, что в декабре 1945 года, в связи с отъездом Брауна из Советского Союза, она «была передана на связь американскому разведчику Лабержу, а потом Тома, по заданию которого продолжала вести разведывательную работу против Советского Союза». Так что на Жана Тома компромат уже собирался, о чем тот даже не подозревал, да и мысли его были заняты совсем другим.

Работы в храме отцу Жану хватало, а помощников практически не осталось, кроме того он продолжал собирать информацию для Ватикана. Его попытка собрать новую "двадцатку" из членов дипломатического корпуса не удалась, так как власти признали лишь "двадцатку" из новых советских граждан, именно они пригласили в храм нового священника, обратившись к архиепископу Рижскому. 13 мая 1949 года у Жана Тома отобрали ключи от храма и исповедальни; 25 августа он совершил последнюю торжественную мессу для французов, а 28 августа покинул Москву. С этого момента богослужения в храме Св. Людовика проводили советские священники-поляки, направляемые в Москву архиепископом Рижским. Прихожане, в основном, были католики польского происхождения, проживавшие в Москве, их было более 20 тысяч. Храм был всегда открыт для богослужений, он являлся витриной, демонстрируя иностранцам, дипломатам и туристам религиозную свободу в СССР, существующую и для католиков.