“Morgan&Flint Co”, 2010 Вычитка и сканирование

Лao-цзы
Личные эмоции

Чтобы признать себя всего лишь одним из элементов целостного процесса исцеления, вам не потребуется впадать в состояние отрешенности на дзэнский манер. Напротив, я нахожу, что энергия усиливается, если перед этим усилились мои личные эмоциональные переживания. Кстати, как странно, тут совершенно не важно, буду ли я чем-то растроган до слез или просто почувствую себя очень счастливым.

Конечно, сохранять отрешенное отношение к ситуации очень важно, потому что привязанность к результату — один из немногих способов, которыми можно свести на нет процесс воссоединительного исцеления. Погружение в собственные эмоции позволяет вам сохранить нужный уровень отрешенного присутствия. Часто счастье и другие приподнятые эмоциональные состояния очень способствуют состоянию отрешенности, потому что это отрешенность не от жизни, а от потребности руководить, потребности контролировать. Это отрешенность от результатов, которые проявляются у другого человека. Такой настрой позволяет вам сохранять включенность в процесс, но не зацикливаться на его результатах.

Если вы сами находитесь в приподнятом эмоциональном состоянии, это позволяет вам без остатка погрузиться в собственные переживания, к которым добавляется ощущение, что вы одновременно и наблюдатель, и наблюдаемый. Подобное со стояние целителя позволяет человеку на столе войти в собственное самадхи, собственную целостность, где он сможет получить свой собственный опыт. Но будем помнить, что все едино: когда процесс, которым охвачен человечна столе, становится глубже, вы, в свою очередь, увидите и ощутите удивительно сильную вовлеченность. Иногда это будет сразу же приводить вас в состояние расширенного сознания и созерцания, которое, опять же, усилит ваше взаимодействие с пациентом. Пока этот циклический процесс будет раскручиваться все дальше и дальше, вы обнаружите, что полностью погрузились во "вневременное состояние ведения, которое не поддается никаким описаниям.
Забавная вещь, которая случилось с целителем на пути

Взглянем правде в глаза: смех не относится к числу тех явлений, которые мы обычно ассоциируем с болью; болезнью и слабым здоровьем. В медицинских институтах чувство юмора у вас удаляют быстрее, чем хирург — миндалины. Неаллопатическое образование в этом плане не слишком отличается от традиционного медицинского. А ведь торжественный вид целителей и каменные лица врачей мало помогают, выздоровлению больных!

Слава богу, у нас есть доктор Берии Зигель — автор книги «Любовь, медицина и чудеса». Но такие люди, как он, сегодня редки. Он выдвигает тезис, что хорошее чувство юмора способствует крепкому здоровью: смех связан с ощущением благополучия, которое, в свою очередь, связано с сильной иммунной системой и ускоренным выздоровлением после болезней и травм.

Если вы согласны с тем, что метод Воссоединительного Целительства передается нам высшим вселенским разумом и что он даст именно тот результат, который необходим, независимо от того, что представляется необходимым вам или кому-то еще, — откуда столько священного ужаса по поводу этого метода? Честное слово, иные из вас выглядят так, словно им требуется немного слабительного.

Будьте веселее! Смех успокаивает и расслабляет. В работе с каждым пациентом одним из ваших отправных приоритетов будет перевести человека из мучительного состояния болезни в состояние удобства и комфорта — в физическом, эмоциональном, умственном, духовном и в любом другом отношении.

Суть в том, что сама жизнь — дело веселое. Если вы не желаете слышать вокруг себя смех, это значит, вы не хотите видеть вокруг себя жизнь. Хочу сказать словами Рона Рота, автора книги «Святой Дух за целительство»: «Перестаньте относиться к себе так серьезно — этого не делает никто, кроме вас».

Когда исцеления только начались, никто не счел нужным снабдить меня сопроводительным справочником. Я знал лишь одно: в пятницу я вышел из своего офиса, думая, что я — мануальный терапевт, а когда вернулся обратно в следующий понедельник, то оказалось, что я стал кем-то еще. Как упоминалось выше, я решил поискать ответа у других. Я прошелся по книжным магазинам и магазинам здоровой пищи, набрал там журналов в духе «Нью-Эйдж» и стал просматривать объявления людей, практикующих разные виды целительства. Затем я звонил тем из них, кто выглядел на фотографии наиболее вменяемым.

Я договаривался с этими целителями о встрече, рассказывал им, что я делаю, и даже проводил наглядную демонстрацию. Я заметил, что, увидев своими глазами реакцию, вызванную воздействием проходящей через меня энергии, многие целители начинали чуть-чуть сердиться. По крайней мере, некоторые из них высказывали позицию, которую я бы условно назвал «вполне определенное отношение». Слыша, как они испуганы, я спрашивал, чем же я это вызвал. Они отвечали: «Мы годы потратили на то, чтобы научиться настраиваться на собственное сердце и работать с любовью. А вы просто проснулись в один прекрасный день, и вдруг оказалось, что вы обладаете этим даром. Вы все делаете механически, но достигаете удивительных результатов, которых мы добиться не можем». Затем следовали слова, к которым я не был готов: «Ваше сердце таково, что его необходимо раскрыть».

Я подумал: «Боже мой, что же во мне не так? Что не так с моим сердцем?» Выслушивая это из уст разных «техничных» целителей, я возвращался домой во все более подавленном на строении, ломая голову над тем, как же мне в конце концов открыть свое сердце. И однажды, когда это меня особенно угнетало, ко мне вдруг пришло озарение: «Разве может быть, что мое сердце действительно настолько закрыто, если я чувствую в нем столько боли из-за того, что оно якобы закрыто?» Именно в этот момент я более ясно понял, что существуют разные формы любви.

Те целители, работавшие по четко установленным методам, путали любовь с чувством, выраженным на сентиментальной открытке. Они искренне считали, что если они смогут выжать из себя во время сеанса несколько слезинок, то это поможет простертому перед ними на столе человеку.

Сентиментальная любовь — это не та любовь, которая служит посредницей наших исцелений. Сентиментальное чувство даже близко не отражает сущность любви, которая творит Вселенную. Спросите об этом человека, который перенес переживания на грани смерти и дошел до этапа, где познается «любовь», в которой и заключаются эти переживания.

То, что эти целители по ошибке принимали за любовь, в действительности было подачкой. Любовь, на которой основаны исцеления, — это любовь, на которой зиждутся жизнь и Вселенная. Это не гормональное влечение, это не любовь под девизом «Ты должна быть моей», не слезливая любовь, которая лепечет: «Я так вам сочувствую». Это всеобъемлющая любовь созидания и осознания. Это любовь, которая позволяет вам «выскочить» из своего эго, уйти с дороги, стать и наблюдателем, и наблюдаемым, тем самым позволяя получить такой же дар и пациенту. Это любовь, которая позволяет силе, создавшей тело, исцелить тело. Это происходит, когда осуществляется трансформация. Это происходит, когда открывается поток света и информации. Это и есть любовь.
Страх, скрытый в наших ритуалах
В лечении аборигенов самой трудной задачей было заставить их отказаться от свойственных им предрассудков.

Доктор Альберт Швейцер

Распространение целительских «методик» — это ритуал. Ритуал заполняет множество пустот, в том числе ощущение, что мы не самодостаточны. Мы закрепляем лакуну, выстраивая вокруг нее ритуал, а затем закрепляем ритуал, окружая его красотой... а красоту, в свою очередь, — ритуалом. Закрепленный и увековеченный красотой, ритуал ловко преображается и увековечивает нашу пустоту.

Я очень рано стал искать ответов и объяснений у других людей. Хотя у меня были к ним вопросы, оказалось, у них тоже есть ко мне свои вопросы. Вот тот вопрос, который мне задавали в первую очередь:

— Вы обеспечили себе защиту?

— От чего? — спрашивал я, бросая взгляд через плечо.

Этого они и сами не знали. Они просто знали, что им в свое время кто-то сказал, что защита нужна, а этому «кому-то» об этом сказал другой «кто-то», которому тоже в свое время сказа ли, что зашита нужна. Привычные, освященные временем, вековые традиции. Но кто запустил весь этот процесс? И почему?

Если какой-то трюизм дошел до нас через века, то есть шансы, что сие банальное утверждение верно и по сей день. Но если что-то являлось неверным в прошлом, значит, ложное в прошлом останется ложным и в настоящем. Ошибочное мнение может сделаться намного старше, но истиной все равно не станет.

Теперь сядьте-ка на минутку и возьмите себя в руки. Если у вас под рукой есть пара гирлянд из чеснока, наденьте их себе на шею, потому что я намерен сообщить вам нечто такое, что может потрясти некоторые ложные устои. Зла не существует! На свете нет сущностей, для которых главная цель жизни — околачиваться рядом с вами, разрушать вашу жизнь или прятаться а темных комнатах за закрытыми дверьми, поджидая удобного момента, чтобы выскочить оттуда и завыть: «У-у-у!» Мало этого: у них также нет никаких родичей, которые могли бы хищно уцепиться за ваше плечо, — родичей, которых пришлось бы отцеплять, еженедельно или ежемесячно проводя специальные сеансы, или отпугивать при помощи дорогостоящих подвесок, усеянных самоцветами. Перестаньте себе льстить! Все это — выдумки и фантазии, которым дает силу только ваш страх. Если какие-то из этих сущностей и были когда-то на самом деле, то сейчас все они уже мертвы. Они умерли от смеха, глядя на то, как нелепо вы себя ведете, пытаясь от них защититься. Один из демонов погиб не далее как вчера, узнав, сколько денег вы потратили на давешний амулет.

Рассмотрим теперь несколько наших ритуалов, основанных на страхе:

Цветы: чтобы отгонять призраков.

Встряхивание кистями рук: чтобы освободиться от негативной энергии, полученной от пациентов во время сеансов.

Чаши с водой: чтобы поглощать негативную энергию, которую вы стряхиваете с рук.

Соль: чтобы сыпать в воду для уничтожения энергии, которую вы стряхнули с рук и которую поглотила вода.

Спирт: чтобы окропить им руки, если у вас нет чаши, воды и соли.

Свечи определенных цветов: чтобы зажигать их для защиты.

Направление движения: можно ходить или поворачиваться лишь в определенных направлениях (направо, налево, по часовой стрелке или против часовой стрелки — в зависимости от того, к какой школе вы принадлежите и по каким источникам работаете).

Направление, в котором располагается тело пациента: больной должен быть ориентирован в определенном направлении (лицом на север, на юг, восток или запад, опять же в зависимости от вашей школы или от ваших источников).

Руки: правая рука — излучающая, левая — принимающая.

Ювелирные украшения и/или изделия из кожи: необходимо снять, иначе они помешают лечению .

Выдох, выдувание или выкашливание негативной энергии.

Пересечение линии позвоночника: работая с правой стороной тела, вы должны стоять справа от пациента, а работая в левой — слева, чтобы не пересекать линию его позвоночника.

Носовой платок: чтобы вытирать слезы. Слезы могут вы ступить на глазах от смеха, вызванного каким-то из перечисленных правил (проверьте-ка — вы свечи не задули, пока смеялись?). Вы можете заплакать и по другим причинам — например, из-за того, что случайно погубили цветы, поставив их по ошибке в соленую воду, куда полагается стряхивать с рук негативную энергию... и тут уж вам никакие молитвы не помогут.

Не может быть, чтобы нами двигала любовь, когда мы укрепляем в себе идею страха. Наша культура маскирует страхи, окружая их ритуалами, а после этого мы дурачим сами себя, думая, будто эти ритуалы служат выражением любви. Используя молитву как средство защиты, мы ее унижаем. Ведь какова угроза, от которой мы защищаемся при помощи молитв и прочих ритуалов? Это всего лишь аморфная природа наших страхов, и происходит так просто потому, что мы принимаем идею зла. Но мы не в силах осознать, что зло — это просто-напросто призрак иллюзий. Столько времени мы потратили, чтобы защититься от того, чего нет! Не удивительно, что теперь нам не хватает времени на то, что действительно есть. Когда наше внимание создает иллюзорные воплощения зла (которые, в свою очередь, еще больше концентрируют на себе наше внимание), система наших представлений приобретает способность сама себя усиливать. Частенько мы просто не понимаем, что идем именно туда, куда устремлено наше внимание.

Неужели вы правда думаете, что если помахать на призрака букетом цветов, то он развернется и с воплем исчезнет из вашей жизни? Может быть — но только в случае, если у него сенная лихорадка. Если призрак бродит вокруг, он это делает совсем не ради вашей особы. У него есть свои дела, которые надо сделать, и свои причины на то, чтобы эту деятельность прервать.

А что сказать о правиле, которое предписывает стряхивать с рук негативную энергию в чашу с соленой водой? Вы что, пытаетесь утопить негатив? Это получится, только если он родом из какой-нибудь пресноводной вселенной.

Неизбежная проблема всех этих защитных ритуалов вот в чем: когда вы что-то делаете, чтобы защититься, вы тем самым говорите себе, что существует нечто, чего надо бояться, — даже когда вы думаете о том, в каком направлении расположено тело пациента, какой рукой пользоваться или когда всего-навсего боитесь сделать что-нибудь «неправильно». Так вот, чем меньше вы осознаете, что истоком ритуала, по сути, является страх, тем более масштабным будет воздействие страха. Страх служит основой и других типов ритуального поведения и предрассудков, например, правила, предписывающего снимать кожаные изделия и украшения. Если вы просите пациента снять эти вещи, вы тем самым говорите себе, что вы не самодостаточны — что и вы сами, и то, что вы защищаете, по природе своей ограниченно.

Позвольте привести вам всего один аргумент, в справедливости которого я уверен. Когда у меня только-только стали начинаться исцеления, мои пациенты думали, будто лечатся просто у мануального терапевта, и сам я тоже считал себя таковым. Вряд ли можно найти лучшие условия для «двойного исследования вслепую». А будучи просто пациентами мануально го терапевта, больные, естественно, приходили ко мне в кожа ной обуви с железными набойками на носках, с толстыми ремнями, металлическими скобами на обуви и другими обычными побрякушками. У меня не было причин требовать, чтобы они снимали украшения и кожаные вещи. Я не делал перерывов на молитвы, не окуривал больных полынью и благовониями, не «заземлял» в кабинете энергию с помощью специальных кристаллов из экваториальной зоны Южной Америки, не подбирал эти кристаллы под цвет нужной чакры. Я просто наблюдал за происходящим, испытывая детское любопытство. Ни привязки к чему-нибудь, ни зажимов, ни ритуалов, ни страха! Только исцеления, посланные самой Вселенной, — всего-навсего.

Читать молитву перед каждым сеансом — значит совершать духовную манипуляцию. Ведь если ваш ребенок, жена или муж будут каждый раз говорить: «Я тебя люблю», прежде чем что-то у вас попросить, вы поймете, что это манипуляция. Точно так же вы понимаете, что, читая молитву перед каждым лечебным сеансом, вы просто высказываете Богу собственную просьбу, даже если внешне это просьба за другого человека. Вместо того чтобы просить, предложите что-нибудь — для начала, например, свою благодарность. Я каждое утро читаю благодарственную молитву, потому что я искренне благодарен за то, что у меня есть. После этого я чувствую, что абсолютно укоренился в состоянии благодарности, и затем в течение дня делаю свои обычные дела, не чувствуя потребности в том, чтобы просить о какой-то дополнительной защите и руководстве.

В чем разница между благодарственной молитвой и молитвой-просьбой? Ну, например, в следующем: молитвы-просьбы приводят к тому, что вы начинаете возносить их все чаще и чаще. Когда вы молитесь о защите, ваше внимание фокусируется на страхе, и это приводит к тому, что молиться о защите приходится все больше. Знаете, иногда хорошо побыть в состоянии, когда у тебя никто не просит милости и сам ты ее тоже ни у кого не просишь. Благодарственная молитва позволяет про жить день, находясь в гармоничных отношениях со Вселенной. Мне кажется, Богу это должно быть по душе.

Что вы делаете, когда начинаете перед каждым предстоящим сеансом призывать к себе Бога и/или архангелов? Этим вы сами себе даете понять: на самом деле вы не верите, что Бог всегда с вами. Выходит, что Он и ангелы Его ушли выпить кофейку и бросили вас один на один с привидениями, которых замучили свищи.

Как избавиться от стереотипов, основанных на страхе? Для этого их, во-первых, нужно осознать. Свет осознания разгоняет тьму, и вам даже практически не придется делать еще что-то для того, чтобы эту осознанность сохранить. Как ускорить процесс? Очень просто. Каждый раз, когда появляется страх, войдите в него. Если вы боитесь проводить сеанс, когда на вас нет красной блузки, сознательно не надевайте в этот день ничего красного. Если вы поймали себя на том, что кладете в карман любимый кристалл из-за ощущения, что он вам каким-то образом помогает, выньте его и оставьте сегодня дома. В другие дни вы всегда сможете положить кристалл в карман или надеть что-то красное. Но сила, которую вы используете всякий раз, когда устраняете привязанность к страху, гораздо ближе подводит вас к цели — стать целителем, избавиться от иллюзии отделенности и жить в бесконечном состоянии бесконечного единства.
Избавление от ритуала зависимости

Вы можете поставить в комнате цветы просто потому, что это красиво смотрится, и зажечь свечи потому, что их мягкий свет создает уют? Ну конечно же можете. Но будьте начеку: если в один прекрасный день вы приметесь подбирать цвета свечей по принципу символического значения — значит, вы близки к тому, чтобы вновь впустить в свое пространство страх.

Когда я ввел в свою работу защитные ритуалы и саму идею защиты, исцеления очень быстро стали делаться все менее впечатляющими, хотя о самих сеансах этого сказать было нельзя. В один прекрасный день я понял, что, приходя на сеанс, уже не нахожусь в том состоянии радостного ожидания, которое испытывал когда-то. Во мне больше не осталось беззаботности и детской открытости. Я шел к пациентам, влача на себе бремя осознанной ответственности, которую якобы налагал на меня мой «дар». В конце концов я даже начал понимать, что имели в виду, люди, которые говорили мне: «Наверное, вы ощущаете огромное чувство ответственности». А ведь до той поры я его как раз и не испытывал. И ситуация тогда была гораздо лучше — и для меня, и для моих пациентов.

И вот однажды связь между этими ритуалами, страхом и сокращением исцелений вдруг стала для меня слишком ясна. Я прекратил все ритуалы — по крайней мере, те ритуальные моменты, которые смог осознать как таковые. Я выбросил чаши с соленой водой, перестал призывать архангелов, других «защитников» и даже Бога, поскольку я понял, что Бог и так все время со мной. Я прекратил читать молитвы, в которых высказываются просьбы и мольбы. Теперь я просто радостно произношу благодарственную молитву, прежде чем утром выйти из дома. И если даже разок про нее забуду — не беда! Тогда я просто не забываю прочесть ее на следующий день. И с рук я ничего не стряхиваю, потому что знаю: именно во взаимодействии с лежащим у меня на столе человеком и появляется та необычайная красота, которая присуща трансформации. А значит, все, что от этого со мной в итоге останется, может быть только бесценным подарком.

Когда я избавился от ритуалов, основанных на страхе, как бы красиво они ни были замаскированы, исцеления возобновились во всем своем первоначальном великолепии. Я понял: как хорошо, что я еще раньше успел увидеть, каков их подлинный потенциал! Ведь теперь я точно знал, что он существует. Именно это знание вместе с чувством того, что я утратил, и вселило в меня упрямое стремление снова обрести потерянное. Ведь тем самым я, говоря метафорически, как бы заново учился ходить. Только тот, кто учился ходить во второй раз, знает, насколько это непросто.

Но зачем все это было нужно с точки зрения общего развития событий? Ну, если человек просто обладает умением ходить как таковым, это еще не значит, что он сможет научить этому других. Вы можете помочь в этом ребенку. Но ребенок, с его естественным детским бесстрашием, научился бы и без вас. А вот учить взрослого, который ходить никогда не умел, — это совсем другое дело. Что касается меня, тогда я не использовал весь свой потенциал. Если бы я просто час за часом простаивал у себя в кабинете, автоматически исцеляя по пациенту за раз, тем самым я еще не исполнил бы свое предназначение. Я дол жен был обучать других. А чтобы обучать, нужно с большей осознанностью понимать не только, как нужно делать, но и как не нужно. Это позволяет отводить людей от подводных камней и ловушек и подводить поближе к цели; из темноты выводить на свет, из состояния страха — в состояние любви.

Не думайте, что вы должны непременно изгнать абсолютно все страхи, прежде чем будете готовы ощутить любовь. Можете взять свои страхи на руки и внести их в любовь вместе с собой. Дело в том, что, когда вы вступаете на территорию любви, сразу становится видно, что страх — это иллюзия, которой он всегда и был, и в итоге остается только любовь.
Глава 15
Информация к размышлению
Когда начинаешь достаточно глубоко понимать физиологическую основу медицины, обычно достигаешь этапа, когда ее уже невозможно обосновать научными средствами и необходимо просто принять на веру.

Мехмет Оз, доктор медицины.

Исцеление, которое исходит из сердца
Кого считать целителем?

Кого считать целителем? На данной ступени нашей эволюции целительство — это способность, которая есть у всех. Для этого не нужно быть жестким сторонником какой-то конкретной религии или духовной системы. От вас не требуется, чтобы все ваши мысли были исключительно светлыми и радостными и чтобы вы никогда не позволяли себе ни одной язвительной реплики. Не нужно становиться вегетарианцем, можете пропустить за едой стаканчик вина, «мартини» или «Маргариту». Вероятнее всего, все прочее, что вы делаете, допустимо в той же мере. Уж я это знаю по собственному опыту!

Все эти соображения относятся к вопросу о том, достаточно ли мы «достойные» люди. Но нашу ценность и достоинство доказывает уже просто то, что мы есть. Замечательно, когда человек стремится стать лучше, — ведь мы пришли в этот мир, чтобы учиться и развиваться. Но наша ценность совершенно не определяется тем, насколько нам удалось достичь этих целей. Чтобы обладать достоинством,, нам не нужно ничего доказывать, ничего делать, ничего добиваться. Мы и так являемся достойными людьми. Нельзя стремиться к тому, что у тебя уже есть.

Если вас тянет к воссоединению, значит, вы достойны его обрести. Не стоит дожидаться, пока вы поставите под контроль свое эго, научитесь жить, никого не осуждая, а пицца «пепперо эни» уйдет для вас в прошлое. Это все равно что дожидаться идеального момента для женитьбы или рождения ребенка. Такой момент может никогда не наступить — по крайней мере, в явной для вас форме.

На настоящий момент я полагаю, что сильные стороны медицины проявляются в двух основных сферах. Первую из них я охарактеризовал бы как «первую помощь» или «кризисные меры». Как я сказал на последнем семинаре: «Если, Боже упаси, меня собьет автомобиль, то УЙДИТЕ С ДОРОГИ — пропусти те «скорую помощь»!» И я это говорю вполне серьезно. В такие моменты нужнее всего врачи и медсестры', которые остановят кровотечение и займутся сломанными костями. А уж когда мое состояние твердо стабилизируется, можно подумать о мануальной терапии, гомеопатии, здоровом питании и других формах целительства. Вот тогда наступит самое подходящее время для того, чтобы дать организму возможность заняться самоисцелением.

Вторая ситуация, когда я признаю, что желателен традиционный медицинский подход, — состояние, когда все остальное не помогает. Если ваш организм не смог исцелиться своими силами, значит, наступил момент, когда нужны лекарства, операции и другие крайние меры. В не столь далеком прошлом мы часто видели (и слишком часто видим в настоящем), что люди бросаются к врачу при первых же признаках дисбаланса. А чаще всего основная установка врачей — либо пичкать лекарствами, либо резать. Медики ничего не могут с этим поделать — ведь их так учили. К несчастью, если человек обращается к медицинским методам в первую очередь, из-за этого часто запаздывает с применением важного, сообразного с природой лечения, а ведь у нашего организма тем больше шансов полностью исцелиться своими силами, чем раньше мы отыщем того, кто может нам помочь.

Что же будет, если мы с самого начала станем глотать лекарства и камуфлировать симптомы болезни? Наступит момент, когда нам станет так плохо, что мы будем просто вынуждены искать человека, который попытается устранить причину и позволить организму самоисцелиться. Но к тому времени наше состояние настолько ухудшится, что мы уже не сможем восстановиться на все 100 %. Точно также, если мы сначала пойдем по хирургическому пути и нам это не поможет, то к тому времени, когда мы отправимся к мануальному терапевту, иглоукалывателю или кому-то еще, кто умеет устранять дисбаланс и вызывать исцеление сверху, снизу, изнутри или снаружи, — к этому моменту мы принесем ему на лечение лишь часть самих себя. А ведь очевидно, что 100 % от количества, которое изначально меньше чем 100 % — это все равно меньше чем 100 %.

Если природо-сообразный подход по каким-то причинам не помог, тогда, разумеется, на очереди логическим образом окажется медицина. Слава Богу, она доступна. Дело просто в том, что мы иногда не можем на минутку остановиться и взглянуть на вещи более широко: ведь если наш организм потенциально способен сам себя исцелить, разве не разумно будет еще до начала более жесткой терапии поискать того, кто может ускорить внутренний процесс самоисцеления?

Как же тогда мы можем представить себе союз медицины и целительства? Мне лично кажется, что на входе в новое тысячелетие в сознании профессиональных медиков произойдет изменение — они осознают, что изменили духу мечты, которая заставила их посвятить себя этой профессии. Им откроется, что помимо привычной медицинской науки должно существовать нечто большее, и в душе у них созреет готовность это большее искать.

То, что меня приглашают выступать в университетах и больницах, свидетельствует, что по всей стране у нас распространяется установка на большую открытость и непредвзятость. Первым шагом была избирательная интеграция различных форм целительства, включая иглоукалывание и гомеопатию. А сегодня мы видим, как появляются отделения энергетического целительства — Рэйки и т. д. Я также выступаю в колледжах, где изучают мануальную терапию, в остеопатических больницах, где тоже начинают мыслить более прогрессивно.

Многие врачи (обычные доктора, мануальные терапевты и остеопаты) включают в свою практику Воссоединительное Целительство. Одни это делают потихоньку, не привлекая внимания, другие — открыто. Поговорка гласит, что наука устраивает одни похороны за один раз. Во многих случаях это преподносится как реальный прогресс в любой области. Слава Богу, сегодня лицо медицины начинает изменяться. Тем не менее такие процессы направлены изнутри вовне, И внутри Должно произойти много изменений, прежде чем снаружи можно будет заметить хоть какой-то их проблеск.

Когда общество открывает глаза, медицина открывает свой разум. Практически здесь у нас нет выбора. И хотя для при знания нового может потребоваться время, это признание все равно произойдет.

Так как же я представляю себе соединение медицины и целительства? Именно так, как оно и происходит в действительности.

Мы уже установили, что наша работа далеко выходит за рамки того, что в настоящее время называют «энергетическим целительством». Это и не «исцеление верой». Чтобы данный способ подействовал, вам не нужно в него верить. Я впервые понял это, когда исцеления только начинались. Ведь ни я, ни мои пациенты их тогда совсем не ожидали. Впоследствии это подтвердил и фактор удаленности. Дело в том, что большинство моих пациентов прилетают ко мне из разных уголков мира, поэтому мало кто приезжает, не взяв с собой мужа, жену или еще кого-нибудь. Для меня вполне привычна ситуация, когда я сначала провожу с супружеской парой приятную вступительную беседу, а затем супруг выходит в приемную, и пациент внезапно преображается — ну совершенно как в истории про доктора Джекила и мистера Хайда. Больной злобно смотрит на меня и ворчливо ум говорит: «Я просто хочу, чтобы вы знали: я считаю, что все это чушь, и меня бы здесь не было, если бы не жена (муж)». На это я обычно отвечаю: «Но если уж вы все равно здесь оказались, вам стоит лечь на стол и открыться тому, что произойдет».

Если пациент не скрещивает с гордым видом руки на груди и не занимает позиции под девизом «Исцеляться отказываюсь», это идет на пользу лечению. Но в остальном вера, судя по всему, не играет при нашем методе большой роли. Вдохновите скептически настроенного пациента на то, чтобы он лег на стол с настроем «может, сработает, а может, нет». Как ни странно, именно с такими пациентами нередко происходят наиболее впечатляющие исцеления. Во многих случаях они сопровождаются всеми соответствующими «спецэффектами» (визуальны ми, обонятельными, слуховыми и тактильными).

Теперь позвольте вам сообщить, у кого меньше всего вероятности пережить опыт исцеления по максимуму. Верьте или не верьте, но это именно люди, которые приходят с жесткой установкой, что все должно получиться. Это люди, которые прочли все книги по данной теме и чувствуют, что знают о ней все, что можно знать. Если и есть способ помешать исцелению, то это именно привязанность такого типа всеядная и безусловная потребность в том, чтобы метод сработал.

Мы исцеляем не болезнь и не физический недостаток, а чело века. Но сколько бы я ни объяснял это на своих семинарах, поток вопросов насчет того, можно ли исцелить ту или иную болезнь, все равно не иссякает.

Один из немногих способов ограничить этот процесс связан с нашей системой представлений, или, как я это называю, с нашими «задвигами». Если вы «задвинуты» на концепции, что какую-то определенную болезнь или дефект вылечить нельзя, то, вполне возможно, вы получите подтверждение собственной правоты. Я говорю «возможно», потому что Вселенная может вас все-таки пересилить или дать вам шанс подняться над старыми представлениями. Но и в таком случае они являются преградой, которую вам нужно обойти.

Логично было бы считать, что каждый раз, когда человек приходит к вам за исцелением, он стремится именно к исцелению. Но иногда пациент может приготовить целителю сюрприз.

Рассеянный склероз (PC) — это дегенеративное заболевание нервной системы, которое обыкновенно поражает взрослых людей в молодости. Обычно болезнь прогрессирует на протяжении многих лет. Человек постепенно утрачивает способность координировать движения, потом теряет подвижность и постепенно вообще перестает контролировать свои мышцы.

Некоторое время назад ко мне на сеанс приехала одна немка. У Ханны был рассеянный склероз. Карл, ее муж, вкатил ее ко мне в кабинет в инвалидном кресле — так она передвигалась уже около трех лет. Карл помог поднять ее на стол, а потом вышел в приемную.

Сеанс прошел превосходно; в конце она сама слезла со стола и пошла своими ногами. Конечно, нельзя сказать, чтобы она бегала по комнате. Ей приходилось держаться одной рукой за стену, и продвигалась она мелкими, нетвердыми шажками. Но это состояние, как небо от земли, отличалось от положения беспомощной пассажирки инвалидного кресла.

Нет слов описать, какую радость обычно испытываешь, когда приглашаешь сопровождающего обратно в кабинет и он видит, как изменился после сеанса любимый человек. Но когда Карл понял, что произошло с его женой, мне показалось, что это его отнюдь не осчастливило.

Предполагалось, что Ханна придет на второй сеанс на следующий день, но вместо этого она появилась, лишь когда прошла целая неделя. И она опять сидела в инвалидном кресле.

Это было по меньшей мере странно. Ведь большую часть времени исцеления, которые происходили с моими пациента ми, будь то немедленно или постепенно, были устойчивыми. Когда Карл вышел в приемную, я поговорил с Ханной. По ее словам, Карл признался ей, что у него уже некоторое время есть любовница.

В ходе беседы быстро выявилось, что это означало и для Ханны, и для Карла в плане выздоровления женщины. Оба они не столько приобретали, сколько теряли: она — самые прочные узы, которые соединяли ее с непостоянным супругом, а он — извинение своей измены!

Что же касается меня, то мы с Ханной встретились лишь по одной причине, и я должен был заставить ее понять, что выбор здесь остается за ней. «Если вы не намерены участвовать в собственном исцелении, — сказал я, — можете отправляться домой».

Ханна поняла меня правильно. После второго сеанса она снова встала на ноги.
Еще одна причина, по которой исцеляются некоторые люди

Сопротивление излечению может принимать много разных форм. Порой они настолько сильно связаны с другими сторона ми жизни пациента, что их можно понять, лишь видя все в более широкой перспективе.

Например, несколько лет назад я провел некоторое время в Нью-Йорке. Среди людей, которые приходили ко мне на сеансы, была группа числом человек восемь. Все они страдали ревматоидным артритом. Это был не легкий и даже не умеренный артрит (наверное, в жизни вам не раз доводилось встречать людей с такой вот слабой формой болезни — у них заметно увеличены суставы, плохо двигаются пальцы). Нет, у пациентов из этой группы ревматоидный артрит был в тяжелой форме, с деформациями. У многих как минимум одна конечность, рука или нога, имела уже такие изменения костной структуры, что форма ее лишь отдаленно напоминала нормальную. Казалось, каждое движение причиняет этим людям сильнейшую боль. Но еще больше ситуацию усугубила погода. Мой приезд тогда совпал с метелью, какие в Нью-Йорке нередки. Метель сопровождалась ледяным дождем, градом и собачьей стужей, пронизывающей до костей. Именно такая погода обычно заставляет больных ревматоидным артритом безвылазно сидеть дома.

Большинство пациентов, о которых идет речь, были записаны сразу на три сеанса. В конце первого сеанса ни один из них и словом не обмолвился, что чувствует какое-то облегчение. Но хотя я раньше никогда не видел ревматоидный артрит в такой тяжелой форме, я все-таки ожидал, что, когда пройдут восемь начальных визитов, хоть кто-нибудь из больных почувствует себя лучше. Когда больные начали приходить уже по второму разу, я стал испытывать некоторую неловкость. Я знал, чего стоило этим людям, укутавшись, проделать в метель мучительный путь по городу. И какова же была награда за этот подвиг? Раздутые, замерзшие суставы? Второй сеанс дал немногим больше, чем первый. В этот момент мое эго подняло голову. Меня стала пугать мысль о том, что эти больные придут ко мне и в третий раз.

Некоторые из них отменили следующий сеанс, и я почувствовал настоящее облегчение. Я заставил себя провести сеансы с теми, кто пришел, но никто из них не сказал, что чувствует себя лучше, ни у кого не появилось сколько-нибудь заметных, видимых улучшений.

После этого случая, если в мой медицинский центр звонили люди с ревматоидным артритом, я отговаривал их от намерения лечиться у меня. Я решил для себя, что целительство такого типа, как мое, не помогает людям в их состоянии, и мне не хотелось, чтобы они (да я сам вместе с ними) прошли через все, что случилось в Нью-Йорке в ту зиму.

Как оказалось, у восьми больных из Нью-Йорка, кроме болезни, имелась еще одна общая черта: у каждого из них были силиконовые имплантанты той или иной разновидности. Так может, воссоединяющие частоты не действуют именно на ревматоидный артрит, который вызван силиконом?.. Это предположение меня в известной степени ободрило. Но только в известной степени.

Позже я обсудил этот вопрос со своим помощником и узнал об еще одной общей особенности, которая была у тех больных: все они участвовали в коллективном судебном иске против против производителя силикона. Иными словами, они были заинтересованы в том, чтобы не выздороветь. Чем больше информации oни могли представить суду о том, какой вред нанесен их здоровью и насколько безрезультатным оказалось лечение, тем сильнее становилась их позиция и тем выше могла быть возможная компенсация — а на карте стояла весьма значительная сумма денег.

Когда я понял, что на самом деле происходило с этими людьми, это ослабило во мне и чувство вины, и беспокойство о том, возможно ли было сделать что-то помимо того, что я сделал. Мог ли я действовать более четко? Более собранно? Более внимательно?

У меня сохранялась легкая неуверенность на этот счет, пока однажды мне не случилось выступить перед большой группой врачей и медсестер в мемориальной больнице Джексона в Майами. Где-то в середине беседы я, как обычно, спросил, не желает ли кто-нибудь ощутить на себе, как действуют новые энергочастоты. Внезапно одна из медсестер вскочила и направилась ко мне, держа перед собой вытянутую руку. Пока она приближалась, я не видел ничего, кроме ее кисти. С каждым шагом женщины на меня надвигались огромные, красные, рас пухшие от артрита суставы. Все остальную комнату словно туманом заволокло.

«У меня артрит, не могу пошевелить вот этими пальца ми», — объявила женщина, как будто все не было ясно без слов. Итак, мой главный целительский кошмар не только сказал мне «здравствуй», но еще и приближался ко мне быстрым шагом. И все это происходило перед собравшимся персоналом больницы и медицинской школы.

— Вы можете вылечить мне руку? — спросила женщина и добавила: — Эти пальцы сдвигаются лишь вот настолько.

Ну, это ведь только наглядная демонстрация с целью проверить, будет ли воздействие ощутимым, — ответил я. Правда, я понимал, что мои слова никто не услышал. Люди зале хотели увидеть исцеление... или отсутствие оного. Чего! они совершенно не хотели видеть в тот момент — так это «наглядную демонстрацию с целью проверить, будет ли воздействие ощутимым»... что бы я там ни говорил.

Женщина пробралась наверх, туда, где стоял я, и протянула мне руку. Она снова продемонстрировала и мне, и аудитории, что подвижность руки весьма ограничена, вкратце изложила историю ортопедического лечения и физиотерапии, рассказала, насколько безрезультатными они оказались. Я приступил к демонстрации, и она тут же начала ощущать энергию — один палец на руке непроизвольно задергался. Все взгляды были устремлены на нас двоих, а я тем временем думал: «О Боже! Это же ревматоидный артрит!»

— Ну, хорошо. Теперь посмотрим вашу руку, — сказал я примерно через 45 секунд. Женщина сжала пальцы. Полностью. Пальцы коснулись ладони — на ее памяти такого еще не случалось. Разжались. Сжались. Разжались. Опять сжались. Подвижность вернулась. Суставы утратили нездоровую красноту, кожа на них приобрела нормальный цвет. Два сустава остались несколько распухшими, но жесткость и боль исчезли.

Исчезли и мои бессознательные страхи перед пациентами с ревматоидным артритом, мой «задвиг», что ревматоидный артрит мне не поддается.

Есть много причин, по которым люди предпочитают не выздоравливать, и эти причины редко имеют какое-то отношение к вам как к целителю.

Так действует ли мой метод на ревматоидный артрит?

Исцеляется не болезнь и не физический недостаток, а человек.
Часть III
Мы и воссоединительное целительство
Утвердившись в Бытии, совершай действие.

Бхагавадгита