«Как динозаврик стал суперзвездой (разумеется, чуть похуже Пресли)»

«Как динозаврик стал суперзвездой (разумеется, чуть похуже Пресли)»

Как получилось, что шестифутовое чудовище красно-зеленого цвета выползло из штата Техас и завоевало сердца и души малышей всего мира?

Ну, во-первых, оно было очень обаятельным, а во-вторых, существует легенда, которую нам рассказали в фирме. (Она была напечатана в журнале "Тайм" и других изданиях.) Однажды Шерил Лич, обыкновенная школьная учительница и мать маленького мальчика, ехала по центральной магистрали города Далласа. Это было в 1988 году. С ней был ее беспокойный малыш, Патрик, и мать не знала, как заставить его хоть пять минут вести себя потише. В то время Патрика можно было утихомирить только одним видеофильмом "Уи Синг" (Wee Sing), в котором участвовали яркие личности, звучала бодрая музыка. Далее легенда рассказывает, что молодой матери было видение, некое озарение снизошло на Лич. "Появилась мысль, что я сумею это сделать", - говорила Лич репортеру "Тайм". Поэтому Лич призвала на помощь свою подругу Кэти Паркер, они заняли денег и - оп-ля-ля! Заработало надомное производство видеокассет про очаровательного динозаврика Барни, которые впоследствии с удовольствием раскупили все мамаши округи.

Такая легенда - находка для репортеров, слишком уж благополучная, чтобы быть правдивой. Истинная же история не так проста.

Возьмем видеофильм "Уи Синг". В одной сцене фильма симпатичный игрушечный медвежонок вдруг оживает и ведет за собой группу детей по лабиринту песенных просторов, распевая их совершенно идиотским голосом. По странному совпадению, Барни хотел быть медвежонком, но режиссеры решили соригинальничать и превратили его в игрушечного динозавра, который оживает и тоже ведет группу детей по песенным просторам, распевая идиотским голосом.

Теперь насчет "обыкновенной школьной учительницы". В действительности Лич работала менеджером программного обеспечения в религиозно-просветительском издательстве DLM, которым владел ее свекор, Ричард Лич. Паркер же работала в том же издательстве менеджером продукции для дошкольников. Возможно, никакого совпадения тут нет, ибо издательство только что смонтировало оборудование для производства видеофильмов и искало выход на доходный рынок видеокассет для детей. Свекор Лич выложил миллион долларов на реализацию этой идеи, да к тому же нанял специалиста по образовательным видеопрограммам, Денниса Дешазера. Тот бросил работу по обучению агентов, торгующих недвижимостью, и занялся "проектом Барни".

Первые восемь видеофильмов с участием Сэнди Дункан разошлись в количестве четырех миллионов экземпляров. На один из них обратил свое внимание Ларри Рифкин, исполнительный вице-президент по программированию из коннектикутского филиала фирмы PBS (Public Broadcasting System).

Как-то раз в воскресенье, когда шел чемпионат на суперкубок, Рифкин повел свою четырехлетнюю дочь в магазин видеокассет, чтобы купить ей кассету и потом спокойно, в домашней обстановке, посмотреть игры. "Леора вышла из магазина с видеофильмом "Барни и хулиганы". Она смотрела эту кассету снова и снова по нескольку раз. Поэтому я решил сам проверить, что ее так заинтересовало", - рассказал Рифкин. Он разыскал изготовителя видеофильма и вскоре заключил контракт на первые тридцать серий, которые показывали и бесконечно повторяли по PBS. В 1992 году PBS объявило, что у них нет денег на производство следующих серий. Кроме того, они считают, что фильмы о Барни не так уж полезны в познавательном отношении, как другие программы для детей. В студию посыпались письма, обрушился шквал телефонных звонков: исстрадавшиеся родители, невольно запомнившие все тридцать предыдущих серий, просили РBS предложить, чтобы люди скинулись и набрали 1,75 млн долларов на съемку еще двадцати серий. Новые серии вышли осенью 1993 года, и Барни было обеспечено существование на PBS, по крайней мере, до 1998 года.

"Программа полностью соответствует интересам детей двухлетнего возраста, но при этом и дети пяти, шести и семи лет с удовольствием следят за приключением Барни", - сказала Бэт Райан, менеджер по общественным связям, и добавила, что, в отличие от "Сезам-стрит" (Sesame Street) и "Рокки и Баллвинкла" (Rocky and Bullwinkle), создатели фильмов о Барни даже не пытались закладывать второй смысл для развлечения и тех несчастных взрослых, которым приходится смотреть телевизор вместе с малышами. "В этом наша уникальность. Мы с трудом удерживаемся от соблазна развлекать заодно и взрослых", - призналась Бэт Райан. Такая стратегия сработала. Мало кого из взрослых волнует Барни, но 99% всех телезрителей в возрасте от двух до пяти лет от Барни не оторвать.

Юристы фирмы провели специальное расследование с целью убедиться в том, что репертуар Барни является полностью достоянием государства и фирме не придется выплачивать гонораров авторам за исполняемые в фильме песни. Тем не менее они, очевидно, где-то просчитались, и вскоре обнаружилась песня на мотив "Ох, уж этот старичок" (This Оld Man). К сожалению, и "Старичок" оказался государственной собственностью. Юристы не сумели найти документов, подтверждающих хоть чье-нибудь авторство слов, и разгневанный автор песни - бабушка из Индианы - выдвинула обвинения, что, мол, слова "Я люблю тебя. Ты любишь меня. Мы счастливая семья" написаны ею. Фирма DLM купила у нее права на песню. Они могли себе это позволить - только в 1993 году фирма заработала на Барни 100 млн долларов.

Возможно, PBS еще раз призовет Барни в трудную минуту жизни.

«Как из яблока сделать макинтош»

За четыре года до появления на свет компьютера «Эппл» (Apple) Стив Возняк (Steve Wozniak) был студентом колледжа и жил в общежитии Калифорнийского университета. И вот однажды его матушка, сама того не ведая, толкнула сыночка на преступный путь. Зная, что Стив интересуется проблемами электроники, она прислала ему статью из октябрьского номера журнала «Эсквайр» (Esquire) за 1971 год. Статья называлась «Секреты голубой коробочки». В ней рассказывалось о подпольной сети «телефонных фанатов», предшественников компьютерных взломщиков, появившихся через десятилетие. Такие голубые коробочки могли перехитрить бухгалтерские машины телефонной компании «Белл» (Bell) и давали возможность бесплатно звонить в любой город мира. Дальше - больше: посредством правильного чередования гудков и звонков телефонные ловкачи сумели проникнуть в правительственную коммуникационную сеть, которая обслуживала правоохранительную систему США, Вооруженные силы и даже ЦРУ.

Эта статья так захватила Возняка, что он остановился на полпути, застыл как вкопанный и через миг уже бросился звонить своему другу Стиву Джобсу (Steve Jobs). Джобс был на четыре года младше Возняка, учился на втором курсе Высшей школы и жил на окраине Сан-Хосе, откуда родом, собственно, Возняк и был. Юноши дружили уже много лет, их связывали общий интерес к электронике и общее отсутствие интереса к молодежным тусовкам, что делало друзей отщепенцами среди ровесников.

Итак, два Стива решили заняться изготовлением голубых коробочек. Четыре последующих месяца они трудились в поте лица своего и наконец собрали сигнал-генератор по схемам из журнала «Популярная электроника». Но вот добиться стабильности работы генератора, чтобы ввести в заблуждение аппаратуру телефонных станций, оказалось делом нелегким. Поэтому Возняк сконструировал небольшое цифровое устройство, которое работало от девятивольтовой батарейки.

Теперь генератор выдавал устойчивый сигнал, и умельцам все-таки удалось надуть старушку «Белл»! Два Стива, используя свой генератор, принялись играть в телефонные игры. Например, звонили в метеорологическую службу Австралии, заказывали телефонную проповедь из Мюнхена и даже из Ватикана. Они развлекались игрой, которую называли «Телефонной кругосветкой», то есть прокладывали телефонный тракт от одного коммутатора к другому через весь земной шар и обратно к телефонному аппарату, висевшему рядом в том же коридоре. Поэтому любой из Стивов мог поздороваться в трубку, перебежать к другому телефону и услышать собственный призрачный голос, отраженный эхом через весь мир со всего лишь десятисекундной задержкой. Но, как бы предопределяя будущее партнерство, Джобс решил прекратить эти технические развлекушки, он вознамерился делать деньги на изобретении друга.

Детали для голубой коробочки стоили 40 долларов, на сборку схемы у Возняка уходило не больше одного часа. Джобс предложил такой план: он оплачивает комплектующие, Возняк выполняет монтаж, а прибыль они делят поровну. Возняк согласился. И вскоре два друга вовсю торговали своими хитроумными коробочками, разнося их по комнатам мужского общежития. (Женский корпус они игнорировали, во-первых, потому, что считали девушек незаинтересованными, а во-вторых, оба Стива просто робели перед слабым полом.) Затем коробочки стали продавать в Южной Калифорнии благодаря одному приятелю, который взялся быть их представителем в регионе Беверли Хиллз.

Друзья продали больше двухсот таких коробочек по цене 150 долларов за штуку. Они не попались. А вот некоторых из покупателей привлекли к суду, включая профессионального мошенника Берни Корнфельда и музыканта по имени Айк Тернер.

Год спустя телефонная компания усовершенствовала свою коммутационную систему, и голубые коробочки оказались бесполезными.

Tем временем жизнь шла своим чередом. Возняк заваливал один экзамен за другим. Джобс вообще стал выпадать из жизни. Он поселился в авангардистском студенческом кампусе в Орегоне, пристрастился к ЛСД и марихуане, активно занялся сексом, увлекся изучением дзен-буддизма, идеологией коммун, обзавелся гуру. Потом он приобщился к доктрине Арнольда Эрета, пруссака, жившего в XIX веке, провозгласившего, что изгнание из организма мускуса, газов и «избыточных экскрементов» есть истинный путь к здоровью, счастью и умственной устойчивости. Понятно, что очень скоро Джобса исключили из колледжа, и он вернулся домой к родителям.

Заявив, что когда-то он работал на фирме «Хьюлетт-Паккард» (Hewlett-Packard), Джобс сумел получить работу в компании «Атари» (Atari) (при оплате 5 долларов в час) по созданию первой видеоигры «Понго». Работая в фирме, Джобс умудрился восстановить против себя почти всех сотрудников из-за того, что непрестанно совал нос в их работу и обзывал всех «тупоголовым дерьмом». Сам же ходил на работу грязным, нечесанным, в общем неряхой, даже для программиста. Он говорил, что никогда не умывается, ибо так требует вегетарианская «безмускусная» доктрина. Начальник Джобса, Эл Олкорн, имел на этот счет свое мнение. Он перевел Джобса на работу в ночную смену, где он трудился в одиночестве. При этом начальник сказал, что коллеги не любят Джобса потому, что от него дурно пахнет. Ночная смена означала, что никто не будет заглядывать Джобсу через плечо, а это было немаловажно, ибо Джобс особым усердием не отличался.

Ему предстояло разработать игру под названием «Разбей стенку», которая, фактически, была модификацией «Понго», с той только разницей, что в ней добавлялась стенка, сложенная из кирпичиков, исчезавших, если в них попадали. Джобс намеревался самостоятельно выполнить всю работу, но потом понял, что ему не справиться, поэтому обратился за помощью к Возняку. Доверчивый друг согласился помочь.

Фирма «Атари» выплачивала премию каждый раз, когда конструктору удавалось сократить количество микросхем в игре, так как при этом снижалась себестоимость продукции. Возняк же был большим специалистом по экономии комплектующих при одновременном улучшении качества. Джобс согласился отдать другу половину премиальных, которые, по его словам, составляли 700 долларов. «Стиву ни за что было бы не справиться с такой сложной задачей, - говорил потом Возняк. - Я работал над игрой, думая, что Джобс продаст ее «Атари» за 700 долларов, и я получу свои 350. Только несколько лет спустя я узнал, что на самом деле Джобс получил за нее не 700, а 7000 долларов». Кроме того, Джобс выбил у «Атари» кредит за эту игру и никому не сказал об участии Возняка в этой работе. Получив деньги, Джобс уехал в свою коммуну на орегонскую ферму.

Тем временем Возняк, живший с родителями после отчисления из Беркли, получил работу на фирме «Хьюлетт-Паккард» и занялся разработкой калькулятора. Но в действительности его интересовали компьютеры. Он начал посещать Компьютерный клуб электронщиков-любителей в Менло Парке. Дважды в месяц в клубе собиралось человек тридцать инженеров, программистов и техников. Они обсуждали проблемы конструирования малогабаритных компьютеров. Шел 1975 год, и компьютеры тогда были громоздкими бегемотами, размером с комнату. Они стоили колоссальных денег. Программировались компьютеры при помощи перфорированных карточек, разложенных в определенной последовательности. Приобрести такие машины могли только крупные университеты, богатые корпорации и правительственные учреждения. Задачей Компьютерного клуба было вырвать монополию на компьютеры из рук финансовой олигархии и сделать эти умные машины доступными для простого народа.

Если принять во внимание дороговизну и сложность компьютеров, поначалу собрания энтузиастов напоминали сборища донкихотов, а сами умельцы более походили на группу мечтателей, вознамерившихся самостоятельно построить космический корабль.

Но у них были основания рассчитывать на успех. Явно просматривалась перспектива скорого и резкого удешевления микропроцессоров, этих «мозговых клеток» компьютеров, уменьшения их размеров, снижения сложности и увеличения мощности. К тому времени разработчики уже перенесли всю функциональную мощность вычислительной машины величиной с дом на кремниевый кристалл размером с конфетку.

Члены клуба начали обмениваться схемными решениями, предлагать друг другу идеи, делиться озарениями, стали торговать электронными деталями (одного из этих умельцев, получавшего компоненты из Азии, вызвали однажды в таможенное управление США потому, что на посылке было написано «джойстик» (Joystick), дословно: палка для удовольствия. По названию и форме изделия таможенники решили, что в страну пытаются ввезти контрабанду, необычное сексуальное приспособление).

Но тем не менее «Альтаир» демонстрировал доступность создания компьютера силами любителей. Клуб потратил много времени, обдумывая потенциальные возможности малогабаритных компьютеров. Заводские изготовители рассчитывали, что всегда будут контролировать выпуск вычислительных машин и дополнительных устройств к ним, а молодые конструкторы клуба уже убедились, что персональные компьютеры могут управлять охранной сигнализацией, автомобильным двигателем, устройствами орошения полей, системами отопления, могут сочинять музыку, редактировать тексты, играть в карты и управлять работой роботов.

Возняк не мог позволить себе купить «Альтаир». Создавать же свой комплект деталей он не хотел, поэтому принялся конструировать собственный микрокомпьютер из компонентов, добытых им у Джобса. (Раздобывать детали, где только можно, было доброй традицией первых компьютерных фанатов. Методы - любые, от походов на городскую свалку до прямого грабежа фирм. Поэтому фирма «Атари» увеличила штат охранников, когда обнаружила, что на предприятии расхищается печатных плат и микросхем на 800 долларов ежедневно.)

Новый компьютер Возняка не был, строго говоря, его первой вычислительной машиной. Еще подростком он с приятелем собрал примитивное устройство, которое умело выполнять умножение простых чисел. Счастливая мамаша Возняка с гордостью попросила газету «Меркурий Сан-Хосе» прислать репортера. Но когда Возняк стал демонстрировать свое детище, из калькулятора повалил дым и комнату наполнил едкий запах - калькулятор трагически сгорел. «Так что наши фотографии так и не появились в газете, - вспоминал разочарованный приятель Возняка, - и мы не стали героями дня».

Но теперь изобретателя не подстерегала неудача. Компьютер работал точно так, как должен был работать. Однако, когда Возняк предложил права на производство компьютера своим боссам на «Хьюллет-Паккарде», те, вежливо выслушав его, отказали, заявив, что «Хьюлетт-Паккард» не заинтересован в подобной продукции».

А вот Джобс заинтересовался. Он начал уговаривать Возняка продавать печатные платы компьютера членам клуба и другим электронщикам-любителям. Джобс предложил создать собственную компьютерную компанию. Он и название подобрал. По воспоминаниям о фермерской коммуне в Орегоне, а также чтобы оказаться в телефонном справочнике перед фирмой «Атари», Джобс решил назвать компанию «Эппл Компьютер» (Apple).

Возняк же предпочитал более технические названия, более серьезные, похожие на сленг электронщиков из Кремниевой Долины. Ну, скажем, «Экзекьютех» или «Матрикс Электроникс» (Executek, Matrix Electronics). К тому же он опасался, что «Биттлз» могут предъявить претензии - ведь их фирма грамзаписи называлась «Эппл Корпс». Но в конце концов он сдался и согласился, что «Эппл» - лучшее название для их совместного с Джобсом предприятия. Это название они и сообщили в газету, а официальный договор подписали как раз в День Дураков, 1 апреля 1976 года. (Между прочим, опасения Возняка подтвердились. Двенадцать лет спустя компания «Биттлз» действительно возбудила судебное дело, заявив, что выпуск музыкальной аппаратуры фирмой «Макинтош» (Macintosh) нарушает конфиденциальный договор 1981 года, по которому «Эппл Компьютер» обязалась держаться в стороне от музыкально-развлекательной сферы деятельности «Эппл Корпс»).

Для изготовления первой сотни печатных плат требовались деньги. Возняк продал свой наградной калькулятор XII-65 за 500 долларов. Джобс, не желая выдавать, что у него на банковском счете есть 5000 долларов за игру «Разбей стенку» от фирмы «Атари», продал грузовичок «фольксваген» и таким образом обеспечил себе половину прибыли предприятия.

Компьютерный клуб отреагировал на все это гробовым молчанием. Но один из членов клуба владел тремя магазинами по продаже электронных компонентов. Звали его Пол Террелл. Он сказал, что ему нужны не печатные платы, которые пользователь еще должен смонтировать, а полностью готовые компьютеры. Он намеревался приобрести 50 компьютеров при условии поставки их в готовом виде.

Для двух Стивов такой заказ был манной небесной, но в то же время и тяжким бременем. Они наскребли около 25 000 долларов - взяли кредит - и занялись сборкой комплектующих. Гараж родителей Джобса друзья превратили в сборочный цех, а членов семьи уговорили помогать в работе. Так, младшая сестра Стива Джобса устанавливала конденсаторы и резисторы в отмеченные места, за что получала по одному доллару с платы. Со временем она научилась собирать по четыре платы в час и при этом смотрела по телевизору мыльные оперы и концерты.

Когда друзья закончили сборку, они подсчитали все расходы. Из склонности к причудам они назначили такую цену на свое изделие: 666 долларов и 66 центов. Однако Террелл был не в восторге от компьютеров: машины представляли собой всего лишь стопки печатных плат без корпуса, без клавиатуры, без программного обеспечения, без дисководов или иного средства для загрузки программ. Не было и монитора.

Тем не менее Террелл заплатил деньги, нанял специалиста по корпусам, и только после этого компьютеры приобрели достойный товарный вид. Но первые персональные компьютеры «Эппл» еще долго пылились на полках магазина Террелла.

А Возняк тем временем уже начал работу над компьютером «Эппл-2». На этот раз он решил создать такой компьютер, который ошеломит коллег из Компьютерного клуба. И клавиатура в нем будет, и встроенное матобеспечение Бейсик (BASIC), и звук, и цвет, так что можно будет играть в «Разбей стенку». Кроме того, в новой модификации функциональности ради будут предусмотрены свободные гнезда в панели, а также всякие другие новшества для обновления и корректировки, для реализации любых специальных требований заказчика. Джобс выдвинул свое предложение - заключить компьютер в компактный литой пластмассовый корпус. Тогда он будет выгодно отличаться от неуклюжих ящиков из листового металла других микрокомпьютеров. Вот теперь Возняк и Джобс были наконец готовы штурмовать компьютерный мир. И они вышли победителями.