Политические объединения российских эмигрантов в Австралии в период «холодной войны»

Политические объединения российских эмигрантов в Австралии в период «холодной войны»

История русских в Австралии уже неоднократно становилась предметом специального изучения. Однако, наряду с теми аспектами, которые давно привлекают внимание исследователей, существуют и достаточно слабо изученные сюжеты. К их числу относится и политическая история российской диаспоры в Австралии в эпоху «холодной войны». В данной небольшой статье автор ставит своей задачей освещение лишь основных проблем, связанных с этой весьма сложной и многогранной темой.

Как известно, именно после Второй мировой войны повышается значимость Австралии как центра Российского зарубежья. На далекий континент отправляются как новые эмигранты «второй волны», так и некоторые из тех, кто, проведя 1930-е - начало 1940-х гг. в Китае, вынужден был покинуть страну после прихода к власти КПК. Так, Е. И. Софронова в своих мемуарах отмечала, что большинство представителей российской диаспоры в Синьцзяне были поставлены перед выбором: эмиграция в Бразилию или в Австралию. Было известно, что в Бразилии «жизнь тогда была трудной». Первоначально Австралия так же не была привлекательной, так как многие считали, что «жить на каком-то островке не совсем бы их устраивало» [16, C. 210]. Однако в условиях, когда отсутствовала реальная альтернатива, значительная часть иммигрировала в Австралию через Гонконг. Известно также, что Австралия в 1947-1954 гг. приняла около 170 тыс. «ди-пи» из Европы [19, C. 65].

Естественно, что для большинства новых иммигрантов на первом плане находилась проблема адаптации к условиям жизни на «пятом континенте». Первые годы были заняты борьбой за выживание, поисками приемлемой работы, устройством семьи на новом месте. Об этом ярко свидетельствуют многочисленные мемуары иммигрантов [14, C. 143-155; 15, C. 144-203]. Силы на то, чтобы заниматься эмигрантской политикой, оставались у очень немногих. К тому же некорректным, на наш взгляд, является и представление о том, что вся эмиграция была настроена антисоветски. Плен, угон на работы в Германию и другие трагические страницы Второй мировой войны обусловили тот факт, что за пределами своей Родины оказались и некоторые из тех советских граждан, кто не имел четкого антикоммунистического мировоззрения. Источники свидетельствуют, что в Австралии, как и в других центрах Российского зарубежья, выделялись два лагеря, находившихся в состоянии ожесточенного политического противоборства, своеобразной «холодной войны», которая расколола не только мир, но и российские диаспоры на разных континентах. Неслучайно в 1962 г. группа эмигрантов в Австралии обратилась к русской колонии с призывом бойкотировать просоветски настроенных товарищей: «В нашей среде нашлись люди, которые обманули австралийское правительство, прибыв сюда не только с советскими паспортами, но и внутренне оставаясь «советскими», для чего они, установив связь с советским посольством в Канберре, пролонгируют свои советские паспорта и даже афишируют свое советское нутро» [10].

Наиболее активны в эту эпоху были антисоветские эмигрантские организации. На правом фланге традиционно находились монархисты. В кругах российских монархистов после Второй мировой войны достаточно влиятельной была концепция «народной монархии», у истоков которой стоял известный монархический публицист И. Л. Солоневич. Его последователи стремились подчеркнуть необходимость обновления российского монархизма, невозможность реставрации политической и социально-экономической системы дореволюционной России, важность в современных условиях поиска новых духовных основ для монархической идеи. Среди структур, созданных сторонниками И. Л. Солоневича, было Российское народно-монархическое движение (РНМД), которое поддерживало великого князя Владимира Кирилловича, воспринимавшегося частью монархической эмиграции как законный наследник Российского престола, глава Дома Романовых. Организации РНМД функционировали и в Австралии. Монархические объединения, ориентировавшиеся на Владимира Кирилловича, существовали в 1960-е гг. в Джилонге, Нью-Кэстле, Брисбене, Аделаиде, Мельбурне, Ярвуне [9]. О поддержке Владимира Кирилловича многими российскими монархистами в Австралии свидетельствуют и материалы периодического издания «Русская правда», издававшегося в Мельбурне в 1960-е гг. [11].

Говоря об организационной структуре российского монархизма, следует указать на монархические настроения значительной части российского офицерства. Многие лидеры военной эмиграции одновременно входили и в состав руководства монархических объединений. Например, начальник Австралийского округа Корпуса императорской армии и флота капитан 1-го ранга Н. Ю. Фомин являлся заместителем председателя Общемонархического объединения в Австралии. Одновременно лидер объединения полковник А. Н. Стафиевский был членом Корпуса [8].

Особое место среди политических организаций российской эмиграции в годы «холодной войны», безусловно, занимал Народно-трудовой союз (НТС). В годы Второй мировой войны лидеры НТС были тесно связаны с РОА генерала Власова, работали в германских учреждениях на оккупированных территориях, разделив с нацистами ответственность за оккупационную политику в СССР. В условиях начавшейся «холодной войны» у них появились возможности для активизации антисоветской деятельности. Усилению деятельности Австралийского отдела Союза способствовал приезд из Европы в конце 1940-х гг. группы известных солидаристов (О. В. Перекрестов, Ю. К. Амосов, В. П. Комаров). С 1950 г. они стали издавать здесь еженедельник «Единение». История деятельности членов НТС в Австралии подробно освещена в монографии Г. И. Каневской [20]. Исследовательница отмечает, что самой крупной по численности после войны была мельбурнская группа НТС, значительные организации существовали в Брисбене и Сиднее. Что же касается Перта и Аделаиды, то здесь жили лишь отдельные солидаристы. Особую роль среди деятелей НТС в Австралии играл С. А. Зезин (1909-1998), остававшийся председателем Австралийского отдела НТС до конца своих дней.

При этом следует учесть, что наибольшие возможности для ведения антисоветской деятельности в те годы существовали в Европе, прежде всего в Германии, где Запад и Восток непосредственно соприкасались между собой (что было особенно заметно во время Берлинского кризиса 1948-1949 гг.). Это приводило к тому, что в печати НТС Европа получила название «фронт», а остальные регионы именовались «тылом», что порождало различную психологию, противоречия между деятелями НТС на разных континентах. Австралия, естественно, была «тылом». В 1950 г. руководство Германского отдела НТС заявляло, что рост численности организации в Австралии был вызван ее «психологическим удобством»: «там уже нет сомнений, что это тыл»[7]. Естественно, такое фактически прямое обвинение в стремлении уйти от опасностей «холодной войны» не могло не вызвать ответной реакции, негативного отношения к «европейцам» у деятелей Австралийского отдела НТС. Все это создавало противоречия и привело к расколу НТС в 1950-е гг.

Деятельность НТС в Австралии в 1960-1970-е гг. обстоятельно изложена в упомянутой выше работе Г. И. Каневской, при этом нельзя не упомянуть, что исследовательница привлекла и материалы своего богатого личного архива, в частности, переписку с Н. И. Коваленко, его очерк истории НТС в Мельбурне и т.д. [20, C. 224-227]. НТС в те годы пытался установить тесные контакты с представителями развивавшегося в Советском Союзе диссидентского движения. Некоторые из советских инакомыслящих в результате оказывались за рубежом, и включались в борьбу российской эмиграции против существовавшего в СССР политического режима. Особое место среди них занимал Е. Вагин – один из руководителей Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа (ВСХСОН). Привлеченные нами документы из Архива Научно-исследовательского института Радио «Свободная Европа» - Радио «Свобода», хранящиеся в Будапеште, показывают, что точка зрения Е. Вагина часто отличалась от высказываний многих диссидентов, ориентировавщихся на идеалы западной демократии. Е. Вагин в интервью западным СМИ указывал, что в советских лагерях происходил «религиозный ренессанс», который проявлялся в активизации и православных, и католиков, и протестантов [1]. Неслучайно, поэтому, что многие газеты и журналы, издававшиеся представителями «старой» эмиграции, уделяли освещению взглядов Е. Вагина особое внимание. Так, заявления Е. А. Вагина в защиту советского инакомыслящего И. В. Огурцова печатались в парижской «Русской мысли» [13]. Большое внимание уделял Е. Вагину и НТС. Издававшийся Народно-трудовым Союзом журнал «Вольное слово», например, публиковал материалы об истории ВСХСОН и суде над ним [12]. А в 1978 г. по приглашению Австралийского отдела НТС Е. Вагин прибыл в Австралию. В 1979 – 1980 гг. Австралию по приглашению солидаристов посетили такие известные писатели «третьей волны» советской эмиграции, как В. Максимов и В. Некрасов.

Особое место в политической палитре Российского зарубежья играли объединения бывших власовцев. Наиболее крупным из них являлся Союз борьбы за освобождение народов России (СБОНР). Всплеск его активности пришелся на конец 1940-х – начало 1950-х гг. Не случайно в это период выходили журнал «За Родину» ( 1949, 4 номера), «Информационный листок» Австралийского отдела СБОНР (1954, 4 номера) и др. В Сиднее в середине 1950-х гг. издавался журнал «Богатыри», который СБОНР выпускал совместно с Австралийским отделом Союза воинов освободительного движения (СВОД), другой власовской структуры. На страницах этих изданий пропагандировались антисоветские идеи, отстаивалась непримиримость по отношению к коммунистам [3-5]. Впрочем, анализ публикаций в журнале «Богатыри» показывает, что на его страницах выражалось отрицательное отношение к иностранной интервенции как методу ликвидации коммунистического режима в СССР. Критикуя, как и вся антикоммунистическая эмиграция, советскую политику «мирного сосуществования», публицисты сиднейского журнала вместе с тем подчеркивали: «Коммунизм в войне победить нельзя. Единственный путь к предотвращению атомной войны – революционное свержение коммунистической диктатуры» [4, C. 5]. Таким образом, многие эмигранты осознавали недостаточность только военных методов борьбы с существовавшим в СССР политическим режимом. Кроме того, внимательно следя за ситуацией в странах Юго-Восточной Азии, проживавшие в Австралии эмигранты не могли не видеть того, что успехи коммунистической пропаганды в этом регионе зачастую были связаны с нерешенностью социальных проблем во многих странах. На это обращал внимание, в частности, известный публицист «Единения» и «Богатырей» Б. Домогацкий, отмечавший, что Малайя и Индокитай стали «очагами коммунистического брожения» не случайно. Такая ситуация явилась результатом «вековой антинациональной корыстной политики держав, владевших этими государствами…Нужно иметь мужество это признать и найти общий язык с народами цветных рас» [3, C. 9].

Однако постепенно происходило снижение активности СБОНР. Многие бывшие власовцы отходили от политики, занятые заботами о своем материальном благополучии. Начался процесс распада отдельных местных организаций СБОНР, выхода из них некоторых членов. Это касалось и Австралийского отдела СБОНР. Нельзя не отметить тот факт, что в 1960-е гг. в состав Австралийского отдела Союза входили такие известные власовцы, как походный атаман казачьих войск власовской армии генерал-майор И. Н. Кононов и полковник И. К. Сахаров. Биографии обоих обстоятельно проанализированы известным исследователем истории РОА К. М. Александровым. Приведенные им высказывания известных эмигрантов-антикоммунистов показывают, насколько неоднозначно относились к И. Н. Кононову в зарубежье. Отторжение у многих вызывало поведение руководимых им частей в годы войны, нередко отличавшихся «жестокой расправой с партизанами, безобразным отношением к местному населению, у которого казаки отбирали все, что им попадалось на глаза, грабя кладовые, а то и карманы» [18, C. 505]. Начальник 2-го отдела Русского обще-воинского союза (РОВС) полковник Е. В. Кравченко в личном письме генерал-майору А. А. фон Лампе в 1954 г. характеризовал Кононова как «отвратительного типа, к сожалению, генерал-майора» [18, C. 510]. И. Н. Кононов прибыл в Австралию в 1953 г. Поселился в штате Южная Австралия, жил в Аделаиде. С 1964 г. являлся членом Австралийского отдела СБОНР.

Не менее яркой и известной была личность И. К. Сахарова – полковника власовской армии. Он являлся сыном известного деятеля Белого движения К. В. Сахарова. Выбрав карьеру военного, Сахаров-младший в первой половине 1930-х гг. служил в армиях Аргентины, Уругвая и Китая. Наибольшую известность получило его участие в Гражданской войне в Испании на стороне Ф. Франко. Какое-то время И. К. Сахаров даже командовал у франкистов батальоном, стал членом Фаланги. В годы Великой Отечественной войны активно сотрудничал с сотрудниками штаба группы армий «Центр», участвовал в операциях Абвера. После войны в начале 1950-х гг. И. К. Сахаров также переехал в Австралию, в середине 1960-х гг. жил в Брисбене.

Сравнение реконструированных К. М. Александровым биографий И. Н. Кононова и И. К. Сахарова позволяет сделать любопытное наблюдение: выясняется, что оба они погибли в автомобильных катастрофах при невыясненных обстоятельствах [18, C. 500, 743].

Безусловно, советские пропагандисты стремились преуменьшить влияние антикоммунистических организаций. Однако, на наш взгляд, следует прислушаться к словам заместителя председателя Комитета по связям с соотечественниками за рубежом К. Никитова, отмечавшего, что к началу 1970-х гг. в Австралии «пять или шесть» членов СБОНР «не без труда» вели борьбу за сохранение своей организации [17, C. 129]. Эта оценка, на наш взгляд, верно отражает основную тенденцию – постепенное затухание деятельности объединения бывших власовцев в Австралии на протяжении послевоенного периода.

Тем не менее, в 1970-е гг. продолжали проводиться некоторые мероприятия СБОНР. В 1977 г. прошел очередной, Восьмой съезд Союза. Сохранившиеся в Государственном архиве Российской Федерации материалы показывают, что в итоге в работе съезда смогли принять участие 39 делегатов, представлявших, в том числе, и организации в Австралии. На съезде прозвучали оценки состояния крупнейшей власовской организации во второй половине 1970-х гг. Даже сами лидеры Союза не могли не признавать, что по сравнению с 1950-ми гг. организация численно уменьшилась [2, Л. 16]. Заявлялось, например, что деятельность Австралийского отдела сдерживалась большими расстояниями между группами и «трудностью личных встреч», а также нехваткой видных деятелей Союза в этом регионе. Основная работа происходила в Мельбурне, другими центрами были Сидней, Брисбен и Перт [2, л. 18]. В 1982 г. Австралийский отдел СБОНР был представлен на Девятом съезде Союза, однако вскоре после этого форума организация окончательно распалась [6, C. 1].

Таким образом, несмотря на удаленность Австралии от основных «фронтов» холодной войны, здесь существовали филиалы ведущих эмигрантских антисоветских организаций, которые пытались активизировать пропаганду своих идей среди проживавших в стране россиян.

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 10015. Оп.1. Д. 912.

3. Домогацкий Б. На темы дня // Богатыри (Сидней). 1955. № 1.

4. Богатыри. 1955. № 2.

5. Богатыри. 1955. № 3.

6. Борьба (Лондон, Онтарио). 1982. № 183-186.

7. За Россию (Франкфурт-на-Майне). 1950. № 2.

8. Знамя России (Нью-Йорк). 1963. № 230.

9. Наша страна (Буэнос-Айрес). 1969. 29 июля; 1970. 1 сентября.

10. Наше время (Сан-Франциско). 1962. 25 августа.

11. Русская правда (Мельбурн). 1964. № 5.

12. Вольное слово. Франкфурт-на-Майне. 1976. № 22. С. 5-108.

13. Русская мысль. Париж, 1979. 4 января.

14. Дичбалис С. Зигзаги судьбы. Воспоминания. М., 2003.

15. История русских в Австралии. Сидней, 2004. Т. 1.

16. Софронова Е. И. Где ты, моя Родина? М., 1999.

17. Герэн А. Коммандос «холодной войны». М., 1972.

18. Александров К. М. Офицерский корпус армии генерал-лейтенанта А. А. Власова. М., 2009.

19. Леперванш М., де. Иммиграция в Австралию в 1947-1979 гг. // Советская этнография. 1981. № 4.

20. Каневская Г. И. «Мы еще мечтаем о России…» История русской диаспоры в Австралии (конец XIX – вторая половина 80-х гг.). Владивосток, 2010.

Массов Александр Яковлевич

(Санкт-Петербургский государственный морской технический университет)