Надеюсь на то, что представленный сборник станет первой частью книги написанной нами
жүктеу/скачать 0.75 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- ПОЛКОВНИК ИСАЕВ
- ДИАГНОЗ - НОСТАЛЬГИЯ А.
- ПРО НАШИ ИГРЫ А.
- «Вашу зелень»
- Льву Вениславскому
НУТРИЯ В мясном ряду на рынке в Грозном наряду с банальной птицей, говядиной, уважаемой бараниной и совсем не мусульманской, гойской я бы сказал, свининой, продавалось еще одно мясо, которое в близких мне кругах знакомых стало просто культовым. Этого животного, которое до убийства и превращения в человеческую пищу выглядело в кругу своей семьи не очень презентабельно, звали нутрия... В 1975 или 76 году мы с младшим братом переболели желтухой, после чего наши кулинарные пристрастия были серьезно пересмотрены строгой мамой на ближайший год ввиду наступления часа X, определенного как "диета". По этой самой диете всем, переболевшим болезнью Боткина, предписывалось не есть жареное, соленое, острое, жирное и мясо. Кошмар. Целый год! Положение спасло то, что было можно есть мясо нутрии. Оно оказалось каким-то супердиетическим и легкоусвояемыемым. Курица и кролик просто отдыхают. Мы настолько прикололись к мясу нутрии всем семейством, что подсадили на него ближайших родственников и друзей семьи, просто друзей, знакомых, коллег, приятелей и соседей друзей знакомых. Покупка и приготовление нутрии в воскресенье приравнивалось к покупке торта. Купить торт (не всуе будет о нем сказано) не сложно, а очень даже просто, не так ли? Но покупка и дальнейшее поедание тортика привносит в будничность самую малость романтики и душевного даже очищения от серостей этих самых будней. Так же и с нутрией. Так вот я хочу что сказать? - это самое мясо нутрии - вещь вкуснейшая. Нежнейшая. Кто не ел - представьте себе, что мороженное живет в пруду, его можно отловить и приготовить из него жаркое, а из вафельного стаканчика сшить шубу. По воскресеньям мама ходила на рынок, а я ей помогал это все домой тащить. Тяжелую дорогу до дома в трамвае с битком набитыми сумками и подъем их (только сумок, трамвай ехал дальше) на 4-й этаж скрашивали мечты о нутрии, тушеной в утятнице (гусятнице) с болгарским перцем и луком или сметаной и сметаной. Не важно, главное вовремя посолить. М-м-м-м-м-м-м-м... Сейчас я живу вдалеке от мест разведения нутрий. И когда кто-либо из друзей приезжает из Ставрополья или Краснодарья, на вопрос "что тебе привезти?", я неизменно отвечаю: "Привези мне чудную мертвую нутрию. И розовых больших помидоров." Фёдор Хвостиков ПИРОЖКИ Многим студентам знакомо состояние, когда после третьей пары. Когда уже давно обед, а до дома топать и топать. Совершенно невозможно пройти мимо ларька с пирожками на центральном рынке, это рядом с выходом на автостанцию. Времена были не те и пирожки были не эти. «Фишкой» были пирожки с картошкой. За ними всегда была очередь. Аромат, который вырывался из форточки ларька, перебивал все другие базарные ароматы в ближайшем окружении и кружил головы мимо проходящим студентам, и не только им. Пирожки там бывали еще с печенкой, рисом и сладкие. Но «Фишкой» были с картошкой. Они таяли во рту. Их брали много. На сорок копеек можно было взять пакет пирожков и нести придерживая одной рукой снизу, а другой приподнимая за края сверху. Потому, что – жгло. Пакетов из целлофана в Грозном – центре переработки нефти было предостаточно и они как нельзя кстати пригождались для пирожков. Черемшу, однако, фасовали исключительно в бумажные пакеты, большой 5 копеек, маленький -3. Преимущество целлофанового пакета было очевидно в плохую погоду. Его можно было надеть на импортную модельную обувь, можно на головной убор – обычно папаху. … Завладев таким пакетом (пирожки с картошкой), уже можно было не торопиться. Пакет внутри немного запотевал, однако пирожки от этого менее желанными не становились, а наоборот, приобретали тот специфический запах и вкус, который может быть востребован голодным студентом в слякотную грозненскую осень. Пирожки с картошкой были настолько нежны, что им могли позавидовать сразу несколько сортов импортного и отечественного суфле, залежавшихся ныне в ближайшем супермаркете. Отрывая зубами (слово откусывая здесь не уместно) до трети пирожка с картошкой и наслаждаясь, можно было тут же попробовать совместить приятное с полезным. Метрах в тридцати то пирожкового ларька размещался стихийный азартно-игровой центр под названием «крутилка». «Крутилка» представляла собой диск от проигрывателя звуковых пластинок с наклеенной на него картонкой, расчерченной на 5 секторов разного цвета. Напротив каждого сектора игрок бросал свой рубль и ждал удачи. Поскольку «крутилка» раскручивалась рукой крупье, в общем-то с одним и тем же ускорением, нетрудно было уминая пирожки догадаться какой номер будет призовым. Доев пирожки с картошкой и, совершенно честно сорвав пару-тройку рублей, было уже совершенно наплевать на промокшие ботинки, на то, что долго нет автобуса и в него снова не залезть. А если и залезть, то невозможно, чтобы о твои брюки не вытерли обувь все ранее выходящие пассажиры… Олег Розанов «УТРОГОР» "Утрогор" - автобус маршрута № 7. По этому поводу есть байка. Кто-то на забрызганном грязью (не куда не денешься) боку автобуса вывел две буквы на конце Утро - "М", на конце гор - "Е". Получилось "Утром горе". Не нужно объяснять значение этих слов для тех, кто каждый день добирался на работу, или учебу в переполненном автобусе. Говорят, что портрет автобуса с такой надписью даже в "Грознанском рабочем" был. А не знаю, может и не был. Олег Розанов «КОСМОС» В 60-е годы построили первый в Грозном широкоформатный кинотеатр "Космос", долгое время он считался летним, в нём не было отопления, и зимой он кажется в те годы не работал. Его соседство с городским вытрезвителем дало тему для ряда анекдотов. Один из них вспомнил - Армянскому радио задают вопрос - Где начинается космос? - Космос вокруг нас. - Ну а что за космосом? - Этого мы не знаем, спросите у грозненского радио. Спрашивают у грозненского: - А вы не знаете что за космосом? - Это все знают, за космосом - вытрезвитель. Владимир Газарян ПОЛКОВНИК ИСАЕВ А кто помнит полковника Исаева? Нет, не главного героя фильма "Семнадцать мгоновений весны". Одного из главный действующих лиц "теневого" города Грозного, о котором ходили всякие разговоры, который был завсегдатаем ресторана "Океан". Видел всего один раз, забыть не могу его крылатые фразы, которые в то время были у всех студентов на устах: - "Еще один стакан и город будет взят!" Или наливая очередной халявных стопарь, бармен (армянин) задает ему резонный вопрос: -" Да здравствует республика, какая?" Исаев: - "Чечено-Армянская!" Олег Розанов ДИАГНОЗ - НОСТАЛЬГИЯ А. Мне вслед за Евгением показалось странным, что еще никто не среагировал на "Розы и нефть". Вероятно это ближе моему поколению. В этом рассказе я узнал запахи своего детства - неповторимый запах грозненской пыли и грозы, я жил примерно в полукилометре от описанного места - в начале улицы Грибоедова, наша улица начиналась от "Тепловозки", так назывался в народе район примыкавший к железной дороге, огороженный и когда-то охраняемый как стратегический объект. За железными воротами ведущими во двор располагались бараки в которых жило очень много людей, очевидно железнодорожников, и хотя там было много детей и возможно кто-то из них учился в нашей школе, мы с ними практически не общались - эти ворота разделяли нас как два мира. Очевидно это социальное разделение осталось с дореволюционных времен -там жила рабочая беднота, а на нашем квартале располагались казачьи владения. Эти владения постоянно дробились на маленькие дворики и распродавались. В один из таких двориков попали в 1953 году мои родители. Вдова убитого в гражданскую войну казака баба Саня (фамилию ее к сожалению не помню), продала им третью часть своего владения, одну треть она оставила себе и одной из дочерей, а вторую отдала другой дочери - тете Вере, дочь которой Алла Солнышкина, повела меня с собой на открытие школы №20 в 1954 году. Баба Саня была единственным человеком на улице не боявшимся вслух ругать Советскую власть и именно от нее я узнал на чьей стороне были казаки во время гражданской войны. Несмотря на запреты взрослых общаться с бабой Саней ( а они боялись за нас), она была самым авторитетным человеком на улице. Еще бы - баба Саня торговала семечками, единственная на несколько улиц, да еще какими, за ними приходили даже от вокзала с той самой Рабочей улицы. Торговля начиналась к вечеру, когда все неработающие женщины управившись с хозяйством выходили на улицу обсудить жизнь и присмотреть за своими чадами, естественно, они собирались возле семечек, благо у бабы Сани перед двором была врыта широкая скамейка. Мужчины поужинав выходили поиграть в домино. До начала 60-х асфальтированы были только поперечные улицы ведущие к вокзалу - Рабочая, Чичерина, а на наших улицах было деревенское раздолье, машины заезжали редко, разбивая в пыль колеи возникшие во время дождя. Эта летняя грозненская пыль детства осталась в памяти навсегда - пройдешь босыми ногами по раскаленному тротуару и каменистой почве опустишь их по щиколотку в мягкую, как мука, сверху горячую, а внизу прохладную пыль и такое блаженство охватывает тебя, что и не хочется уходить, а надо бежать- на другом углу играют в футбол - как же без меня. Надоел футбол, а не сыграть ли нам в "клёк". Темнеет не видно ни футбольных ворот, ни “клёка”, пора переходить к вечерним занятиям, то уже совместно с девчонками, им тоже надоели "классики" и прыгалки. И допоздна - "кулючки" как у нас называли прятки или "казаки-разбойники".Ни в коем случае не заходить домой и не попадаться на глаза родителям -"загонят", насовсем или поесть. Какое было счастье, когда ужин разрешали заменить на кусок черного хлеба с солью, главное выпросить несколько кусочков, чтобы хватило на всех. Хотя я был довольно-таки домашним ребенком и не могу сказать, что меня воспитала улица. Но она таки меня воспитала, по крайней мере, она сыграла в воспитании почти такую же роль, как и семья, школа дала значительно меньше. Улица не прощала подлости, позволяла быть слабым, но недолго, учила дружбе и взаимопониманию. Может быть наша улица (т.е. квартал в котором мы жили) была уникальна, моя мама до сих пор отношения с людьми оценивает так - "здесь соседи -прям как у нас на Грибоедова", а может это была эпоха общественной жизни - все это было до телевизора, теплых туалетов, при обязательном еженедельном посещении общественной бани и кинотеатра. ...как же давно это было. Мне еще не было семнадцати. Спасибо Анне за то, что познакомила нас с таким душещипательным рассказом. Интересно бы связаться с автором, мы наверняка ровесники. Диагноз у нас общий – ностальгия. Владимир Газарян Б. Вы правы Анна - это было присуще всем районам города, застроенным частными домами, в центре условия да и социальная среда были несколько другими, поэтому и набор развлечений несколько различался. Давно хочу напомнить своим ровесникам о наших играх, но не хватает времени. Хочу рассказать кое-что об улицах. Моя родная улица им. Грибоедова прежде ( до ВОВ) называлась Алханюртовской. На моей памяти часть улиц нашего района переименовали в честь космонавтов, так Котельная стала Поповича, появились улицы Титова, Николаева, но вместо каких не помню, была еще улица Механическая, тоже не знаю как стала называться, уже после моего отъезда из Грозного, в 70-е годы Пехотную переименовали в Чернокозова. Я помню этого вредного деда, которого часто приглашали в нашу школу на всякие коммунистические праздники, вся его заслуга была в том, что он будучи ветераном гражданской войны (а таких было в городе немало и некоторые воевали поочередно и за красных и за белых) был еще якобы близко знаком, или даже был секретарем у известного пролетарского писателя Николая Островского. По замыслу педагогов ветеран должен был делиться с нами воспоминаниями о своем несгибаемом друге, но видимо это уже так надоело, что дедуля сбивался на свое недовольство нынешним поколением, понося наши новомодные прически одежду и неуважение к старшим. Слушать это было совершенно неинтересно, тем более, что среди ветеранов Великой Отечественной войны, которых часто приглашали к нам в воспитательных целях были интересные рассказчики, да им и было что рассказать. Я знаю, что Чернокозов жил где-то в нашем районе, видимо на той самой Пехотной. Хотел послать фото своей школы, но не знаю как это сделать, т.е я умею посылать фото только по эл. почте, а вашего адреса не знаю. Это фото – фрагмент выпускной фотографии моего класса – 11б (1955-1966) Смотрю на фотографию школы и думаю, что посторонний человек вряд ли что-нибудь на ней увидит. Здание за забором почти не видно, да оно и не отличается от других типовых, не то что 1-ая или 2-ая школы. Но ведь школа – это не здание, это люди. Тот кто учился в этой школе взглянет на фото и вспомнит знойный последний день лета -день переклички – линейка на пыльной спортивной площадке, заросшей сорняками, среди которых выделяются колючие «арбузики», их бросают друг другу за шиворот, стоит невероятный гомон – как же мы соскучились, не за учебой конечно, а друг за другом. Какое-то ожидание нового, предвкушение радости общения, ведь за лето все мы изменились. Конечно, пройдет месяц трудного отвыкания от летней вольницы, и, все войдет в свое русло. Одни будут тянуться за отличными оценками, другие воевать между собой и с учителями, и все вместе мучительно ждать следующих каникул. Cредняя школа №20 Заводского района. Если я не ошибаюсь открыта в 1954 году. И я, и все мои знакомые забыли, но, благодаря Валерию Иванову теперь знаю, что она выходила фасадом на улицу Николаева, следующая параллельная ей улица на которую выходил фасад ПТУ примыкавшего к школе называлась Дагестанской. Вместе с ПТУ школа занимала весь квартал в поперечном направлении ограниченный улицами Таманской и Карла Маркса. Возможно и здесь что-то путаю надеюсь кто-нибудь исправит. Директором школы со дня ее открытия был упомянутый в воспоминаниях С.М. Федосеева – Александр Айрапетович Захаров. После его ухода и быстрой смены одного или двух директоров, фамилий которых я не помню, директором стал Рафаил Леонтьевич Арутюнян. Насколько я знаю, он оставался ее директором еще очень долго после моего выпуска. Во время моей учебы в школе училось довольно много известных в городе спортсменов – футболистов, волейболистов, гимнастов, акробатов, «художниц», борцов. В конце 60-х в школу пришел туризм и многие туристы впоследствии выбрали профессию геолога. В частности из нашего выпуска 4 человека поступили в ГНИ учиться на геофизика. В начале 60-х школа была известна своим духовым оркестром. У школы был хороший «шеф» - Ново-Грозненская ТЭЦ, работники которой жили в домах энергетиков в районе улицы Мира. Их дети учились в 20-ой школе. Производственное обучение, которое в тот период было введено в школах, ребята проходили на НГТЭЦ. Два раза в неделю мы ехали на край города, чтобы стать слесарями КИП, девочки в это время обучались стенографии и машинописи. Думаю, что они получили от этого больше пользы, чем мы. Владимир Газарян ПРО НАШИ ИГРЫ А. Даже самые нелепые игры были нужны нам для развития. Конечно, тогда мы об этом не думали, а играли потому что интересно. Играли и в «клека» и в «цикорика», на нашей «улице» «цикорик» не прижился, желающие ходили на соседние улицы. Различия весьма незначительные, я помню только одно – главное, «клеком» назывался деревянный брусок – в идеале городок, а «цикориком» пустая консервная банка. И этот предмет надо было вышибить из небольшого круга, или хотя бы свалить, бросая палку-биту (забыл и ее особое название) поочередно с 3-х разных линий, не помню всех тонкостей правил, да они и несколько различались в различных районах города, где мне пришлось играть или наблюдать. Главное, что в игре был «водящий», впрочем это слово я узнал впоследствии из литературы, у нас же бедняга не водил а «маялся», и если кто-то повел себя в игре недостойно, то коллектив мог принять решение «замаять» его, то есть играть все – против одного, не давая спуска и не выдавая своих. В обычных же условиях такая игра- когда кто-то, даже родные братья или ближайшие друзья, объединялись- считалась нечестной, и уличенные в сговоре с позором изгонялись из игры. Лет с 8-ми и до 14-ти «клек» и футбол, а чаще «дыр-дыр»(мы различали их по размеру ворот и можно ли ловить мяч в воротах руками, число играющих большого значения не имело) были основными нашими летними играми. Игра могла продолжаться несколько часов, иногда играющие сменялись, но игра не прекращалась часто до полной темноты , когда мяч или «клек» уже нельзя было разглядеть. Весной и осенью, после дождя не то что бегать, даже ходить по грозненским улицам было непросто во все времена, особенно в моем безасфальтовом детстве. Это было время «колов». Пока на нашей улице не провели газ, недостатка в отменных колах у нас не было, надо было только тайком от родителей выбрать в дровяном сарайчике хороший дубовый колышек, и, что мне лично редко удавалось, хорошо заточить его острым топориком. На худой конец найти хорошую палку на акации и сделать кол из нее ( тоненькие колышки имели свое название, а большие толстые дубовые – свое, долго помнил эти названия – да вот забыл, спасибо Лев напомнил Дубину, может вспомните и все другие названия?). Для Анны, а может не только для нее, надо немного рассказать об этой игре. Для игры требовалось как минимум два игрока с достаточным количеством колов, и хотя бы небольшой островок хорошо взбитой грозненской грязи, такой чтобы в нее можно было поглубже вбить брошенный с размаху хорошо заточенный кол. Следующий игрок должен был так вбить свой кол, чтобы при этом чужой кол упал, сбитый кол становился добычей. Игра продолжалась, пока в игре оставался хотя бы один кол. Если у кого-то кончались колы, он окончательно выбывал из игры. Из тактических соображений игра обычно начиналась с тоненьких колышков, и только когда из месива грязи торчало много колов, в ход шли Дубины. Играющих в «клек» я еще видел приезжая в Грозный в конце 70-х годов. А колы закончились, по крайней мере в нашем районе, наверное не позднее начала 70-х. (В раннем детстве была еще более чумазая забава – «хлопушки». Они изготавливались из мокрой глины в виде мисочек с тонким донышком, надо было так хлопнуть ею об землю донышком кверху, чтобы последнее разлетелось с громким звуком, при этом обдав всех ждущих своей очереди яркой желтой грязью). Игра в «колы» пожалуй была почище. Но когда мы стали постарше и ходить совсем грязными стало стыдновато, начались «ножички», было много вариантов этой старинной забавы. Больше всего запомнилось самое эффектное упражнение – бросок «с носика» - нужно было воткнуть ножичек в землю или в дерево уперев острый кончик ножа в кончик собственного носа придерживая кончик рукоятки одним пальцем. Была еще такая интересная игра на 3-4 человека в «дука» с лунками, палками-клюшками и мятой жестяной банкой - может кто-нибудь помнит – там надо было в особый момент приговаривать – «дук, дук запер дук» Периодически кто-то приносил из других районов города новые игры, но большая часть этих игр не прививалась или модифицировалась с учетом наших привычек и наличия требуемых аксессуаров. Одна девочка из Москвы гостившая у кого-то из соседей научила нас играть в старую русскую игру – лапту, и в более простую и на время прижившуюся игру с мячом –«штандер». Да и сами мы были достаточно изобретательны. Каждое лето мы придумывали десятки новых игр, но как правило интерес к этим играм угасал через несколько дней. Надолго прижились только «деревянный теннис», «мушкетеры» и «чакушки». Наберусь наглости заявить, что во всяком случае в нашем районе – в окрестностях 20-ой школы, мы были инициаторами этой игры. Сказать, что мы ее придумали тоже было бы большим нахальством, мы только нашли легальный способ играть в старинную русскую азартную игру. И название ее знал и из книжек (возможно «в бабки»), и как ее называли тогда в Грозном, да уже не помню, но играли монетами. Эта игра долго привлекала мое внимание, но взрослые ребята не подпускали нас к ней, и никак не удавалось узнать правила. Но как-то возле «Дома крестьянина» - весьма злачного места, я наблюдал издалека за тем, как играют в нее взрослые мужчины, а находившиеся неподалеку друзья моего двоюродного брата Валеры, среди которых был уже тогда знаменитый юный борец Феликс Куцель, рассказали мне правила игры. Осталось две проблемы, где взять деньги и где спрятаться от взрослых. На уличном совете (Витя Елисеев, Алик Шишханов, Владик и Сергей Осипянцы и я ) кому –то из моих друзей пришла в голову гениальная мысль использовать вместо монет «чакушки» - крышки от бутылок, блага на нашем углу находилась так называемая «пивнушка», где этих «чакушек» было предостаточно.. Мы попробовали, игра понравилась, но обнаружилось неудобство, «чакушки» часто были кривыми и не укладывались в большую стопку, мы начали их слегка приплющивать, через неделю в эту игру играла уже вся округа, а в следующее лето кто-то принес с улицы Механической потрясающе гладкие как монеты «чакушки», это ребята живущие возле трамвайных путей приспособили для их изготовления трамвай, они просто подкладывали их на рельсы и прятались в кустах. Мы играли в эту игру несколько лет, пока наши выигрыши не превратились в огромные кучи мусора раздражавшие родителей. Насколько я знаю, игра была популярна в разных районах города. А на нашей улице интерес к ней не прекращался вовсе - менялись только игроки. Поскольку все мое детство делилось между книгами и играми (учеба проходила между делом, а школа была и игротекой и библиотекой? Кстати, в школе играли в «Вашу зелень», «перышки» и другие высокоинтеллектуальные игры, тема игр для меня неисчерпаема, поэтому надо остановиться и дать вспомнить другим, может что-то упорядочится в моих спонтанных воспоминаниях. Вот вспоминал о мороженом, и как теперь понимаю (опять же благодаря Льву Вениславскому), два павильона слились в моей памяти в один - очаровавший в раннем детстве Мишка и легкий изящный ПАВИЛЬОН более позднего времени. И все же оба они были прекрасны, как и само детство и тот город. Владимир Газарян Б. Вспомнил еще одно забытое слово из детства - "канаться". Это было очень емкое слово, но я пытаюсь вспомнить только тот его смысл, который касался коллективных игр - когда надо было разделиться на более или менее равные по уровню команды, чаще всего это было связано с футболом. Как правило, лидеры двух будущих команд определялись бесспорно, а вот поделиться кто за кого из них играет было сложнее - авторитет лидеров был разный. Для справедливого разделения будущие игроки делились на пары согласно безошибочного уличного или школьного "рейтинга" и они должны были канаться между собой. Были еще какие-то способы, но я помню, что мы всегда канались на палках, прутиках или даже спичках. Первый из канающихся охватывал всей рукой основание палки, или двумя пальцами -спичку, второй - брался выше, как можно плотнее, и т.д. до тех пор пока есть за что браться. Дальше не помню - либо последний взявшийся имел право выбора команды, либо все последние собирались в одну команду, а их напарники в другую. Когда вспоминаешь это – поражаешься, насколько же разумно все было придумано и видимо задолго до нас. И еще раз понимаешь, какой мудрости учила нас любая игра, особенно коллективная. Конечно, у нас было больше возможностей для таких игр, чем у нынешних детей. И город наш был не сильно урбанизирован и климат позволял долго находиться на улице, и, еще не было такого расслоения общества. Мы могли играть с детьми из очень разных слоев общества учась друг у друга (в том числе и на отрицательных примерах). В любом случае это расширяло наш житейский кругозор. У нынешних детей кругозор значительно шире нашего и они вообще меньше зашорены, но кажется они значительно хуже знают реальную жизнь. Компьютер и телевизор заменили им уличную "шпану", что многие люди считают полезным – лишь бы не слонялся со шпаной. А мы уже в детстве научились и различать людей и уживаться с ними, в том числе и с теми кого опасается общество. Тема игры - это большая философия. Давайте продолжим наши ... воспоминания об играх. Владимир Газарян жүктеу/скачать 0.75 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|