§10 Договор этот, хотя и подписанный обеими сторонами, вступает в силу только после утверждения его ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ

Договор этот, хотя и подписанный обеими сторонами, вступает в силу только после утверждения его ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИМ.

После утверждения выдаётся Приходскому совету Успенской церкви засвидетельствованная копия договора.

борьба ивангородцев за православную веру во времена шведского владычества

(Доклад, прочитанный магистром А. Соомом на собрании прихожан Нарвской Успенской церкви 22 ноября 1936 года)

Ивангородский Успенский приход возник в конце XV или начале XVI столетия в связи с постройкой Ивангородской крепости. Уже в конце XV века у стен крепости образовался довольно многочислен­ный посёлок торгового люда и ремесленников. В первой половине XVI века Иваш ород становится заметным торговым центром, усиленно посещаемым западно-европейскими купцами.

Во время расцвета торговли, т. е. в первой половине XVI века, и следует искать время основания Успенской церкви. Точная дата её постройки неизвестна. Точные сведения о ней сохранились, главным образом, со времён шведского владычества, начавшегося с 1612 года.

Уже во время подписания Столбовского мирного договора (1617) у шведского короля Густава Адольфа, по-видимому, были планы свя­зать население Ингерманландии, состоящее в большинстве из право­славных ижор, вотяков и русских, с государственными интересами. Самым надёжным средством для этого, по теории государственного права того времени, было единство вероисповедания.

Может быть, в виду этого в Столбовском мирном договоре отсутствовал пункт о свободе вероисповедания в Ингерманландии. Только Ивангороду в том же году была выдана грамота, охраняющая свобо­ду вероисповедания его православного населения. Меру эту следует объяснить лишь как средство предупредить эмиграцию граждан, но не политическими видами правительства.

Уже в 1618 году шведское правительство дало задачу Выборгско­му лютеранскому епископу начать церковную реформацию в Ингер­манландии. С этой целью были назначены учёные и опытные священ­нослужители, которые должны были расположить к лютеранству местных православных своим смирением и учением. Однако успех реформации был незначителен.

Вмешательство правительства в церковную жизнь Ингерманлан дии совпало с недостатком православных священников: большинство православного духовенства отсутствовало, и не было на месте возможности найти ему заместителей. Вследствие отсутствия духовенства, в некоторых местах покойники оставались без погребения, дети без крещения; не исполнялись и другие церковные требы.

В таком же положении оказался и Ивангород, которому в 1617 году Густав Адольф дал права города. Ивангородский приход, как самый влиятельный, стал во главе православного населения Ингерманландии.

В 1625 году ивангородцы посылают в Стокгольм делегатов во гла­ве со старостой Яковом Постниковым с жалобою королю на то, что им не дают призвать священников из Новгорода. Они просят разре­шить им послать выборных лиц к новгородскому митрополиту, дабы он посвятил их во священники.

Король не согласился на просьбу ивангородцев и высказал мне­ние, что подготовка и посвящение священников могли бы произойти в более нейтральном месте — Константинополе, причём расходы на та­кое дальнее путешествие король обещал покрыть из средств казны. Предполагалось послать двух лиц, из которых одного посвятили бы в священники, другого — в митрополиты, чтобы он мог посвящать свя­щенников для Ингерманландии.

Отправка кандидатов в Константинополь по непонятным причи­нам откладывалась из года в год. Между тем недостаток в духовен­стве всё возрастал.

В 1630 году в Ингерманландии на 40 приходов было только 17 священников. Особенно остро чувствовалось отсутствие духовен­ства в Ивангороде: здесь было в начале шведского владычества 6 священников и 1 дьякон, а в 1634 году никого из них не было в живых. Поэтому многие покойники долго оставались непогребёнными, а дети — некрещёными.

В 1634 году в Стокгольм посылаются делегаты Кондратий Назо­нов и Андрей Докучаев с новой жалобой. На этот раз они являются представителями всего православного населения, находящегося под шведским владычеством. Делегаты просили разрешить им позвать 1-2-х священников из Новгорода или Пскова, пока правительство не выхлопочет им епископа из Константинополя или Белоруссии.

И на это ходатайство делегаты получили решительный отказ, но им предложено было прислать достойного кандидата в митрополиты для отправки его в Константинополь.

Однако из этого предложения также ничего не вышло: возможно, что русские не желали связать себя с патриархом чужого народа и с недоверием отнеслись к мерам, предложенным шведами.

Так как положение не изменилось, то русские тайно призвали духовников. В 1637 году в Ивангороде пребывал некий монах Арфимагер из Константинополя, который объявил себя архиепископом. Швед­ское правительство преследовало его с большой суровостью.

Прошёл ряд лет, и вопрос о православном духовенстве снова поднялся с крайней остротой. В 1640 году отправлена была в Стокгольм новая делегация. Основанием к её отправке послужили слухи, что правительство не разрешит послать кандидатов за границу и посвящение произведёт на месте лютеранский епископ.

В своей грамоте русские обращали внимание шведского правительства на то, что иноверный епископ не может посвящать им свя­щенников, так как он не знаком с православными обрядами и такое посвящение противоречит догматам. Они опять просили разрешить им взять священников из России или послать кандидатов в Белорус­сию.

Переговоры в Стокгольме превратились в споры о православии и лютеранстве. Шведское правительство стояло на той точке зрения, что обе религии настолько схожи, что население Ингерманландии легко может перейти в лютеранство. Тем не менее, в переговорах с делегацией последней была дана надежда на успех её ходатайства.

Но велико было изумление ивангородцев, когда они получили письменный ответ от правительства, где о разрешении призвать священников из России не было и речи, а также под разными предлогами снова отказано было послать кандидата в Белоруссию или Константинополь. Зато тут же объявлялось, что кандидатов посвятит новый лютеранский епископ, которого правительство назначит в Нарву или Ниен (будущий Петербург).

В 1641 году первым лютеранским епископом Ингерманландии назначен был таллиннский пробст магистр Генрих Сталь, оставивший, кстати, в истории эстонской культуры доброе имя как писатель, содействующий развитию эстонского литературного языка. Шведское правительство считало этого энергичного деятеля вполне подходящим для проведения предполагаемой им церковной реформации в Ингерманландии. Однако вскоре выяснилась ошибочность такого назначе­ния. Властолюбие и нетактичность в приёмах проведения работы по­губили некоторые, может быть, хорошие начинания.

В 1642 году на состоявшемся в Ивангороде синоде начались рас­при изза введённых Сталем новшеств в церквях. Между прочим, во время синода Сталь поручил одному финскому священнику говорить проповедь в Ивангородской церкви. Проповедь была совсем непривычным новшеством для православных, и слушатели подняли в цер­кви шум.

Серьёзные разногласия возникли и по другому поводу — вслед­ствие секуляризации Сталем Елисейского монастыря в Ингерманлан­дии. Вместе с другим имуществом было конфисковано 35 православ­ных церковных книг. Помещения монастырские Сталь приказал унич­тожить.

Подобные действия сделали Сталя в глазах населения богохуль­ником и борцом против православия. Среди ивангородцев возник даже слух, что их церкви готовится участь, подобная Елисейскому монас­тырю, и они решили этому воспрепятствовать.

Когда 31 октября 1642 года Сталь хотел войти в Ивангородскую церковь, сторож этой церкви Иван Морозов встал у входа и не впус­кал епископа в храм. То, что произошло затем, описано одним посто­ронним лицом, лютеранином, который, естественно, не мог точно ра­зобраться в событиях:

Не пуская епископа в храм, сторож мотал головою, топал ногами и крикнул Сталю: «Тебе нечего у нас делать; пустить тебя в церковь — грех против нашей веры».

Когда Сталь, не обращая внимания на слова сторожа, всё же во­шёл в церковь, за ним ринулась в храм собравшаяся толпа народа, все упали на колени и били об пол лбами с большим усердием. Когда народ поднялся с колен, и Сталь хотел начать говорить, все стали кричать: «Мы не хотим здесь ничего слушать».

Крик и шум так увеличились, что, по словам присутствовавших наблюдателей, толпа производила впечатление безумной. Среди бунтующих людей были и лучшие люди города.

В конце концов, получив возможность говорить, русский священ­ник о. Осип сказал: «Присутствующий здесь народ не хочет изучать лютеранский катехизис, так как он неверен. И вообще мы знать не хотим Лютера!»

Затем, подойдя к епископу, он воскликнул: «Возьми свои катехизисы, нам их не нужно». Сталю пришлось взять свои катехизисы. Ког­да он пытался объяснить причину своего прихода в церковь, ивангородский староста Исидор Самсонов ответил: «Тебе нечего искать в нашей церкви, мы лучше умрём, но от своей веры не отступимся».

Когда Сталь снова пытался объясниться, священник, староста, церковный сторож и некоторые другие не давали ему вести никаких переговоров, поднимая шум и крик: «Уходи вон, мы не хотим слу­шать ни тебя, ни твоё учение». Сталь ещё раз пытался успокоить рус­ских, обращаясь к присутствующим знакомым ему прихожанам, но они уходили из храма, объяснив, что не могут влиять на всех осталь­ных. Сталю пришлось уйти.

Правительство не могло не реагировать на подобные бурные выступления; в дело вмешался нарвский губернатор Маннершёльд, воз­будивший следствие по поводу происшедшего. Он призвал к себе глав­ных зачинщиков, среди которых был и Иван Морозов. У нарвских ворот стала собираться толпа, требуя, чтобы их пропустили к губер­натору. Но их не пустили, разрешив пройти лишь одному старосте Исидору.

Когда Исидора провели к губернатору, он всю ответственность за происшедшее взял на себя, но вёл себя, как сумасшедший. Его арестовали.

На следующее утро собралась ещё большая толпа ивангородцев, желавшая говорить с губернатором. Впустили несколько человек, в том числе одного энергичного бунтаря. У последнего спросили, знает ли он, что предполагал сделать в Ивангородской церкви епископ. Тот ответил отрицательно.

В результате допроса выяснилось: русские были уверены, что Сталь добивается уничтожения свободы их вероисповедания. До при­езда генерал-губернатора старосту, церковного сторожа Морозова и некоторых других посадили в тюрьму.

Произведён был допрос в местной консистории, где давали ответ два участвовавших в бунте священника. Один из них осуждал происшедшее, но не мог объяснить, как это вообще началось, утверждая, что и сам он не в силах был умиротворить приход. Другой священ­ник, напротив, держал себя очень вызывающе.

Докладывая о происшедшем правительству, Сталь просил, чтобы зачинщики беспорядков были строго наказаны, иначе из церковной реформации ничего не выйдет и его работа будет подорвана. В том же письме Сталь клянётся, что беспорядки возникли не по его вине.

Однако представители власти были другого мнения. Нет сомне­ния, что характер Сталя и особенно его бестактные действия, связан­ные с разрушением монастыря, вызвали смуту среди населения.

Правительственная власть распорядилась образовать многочисленную следственную комиссию во главе с местным генерал-губернато­ром Гюленшерном. В комиссию входили местные высшие власти, ряд офицеров, нарвские ратсгеры и ингерманландские бояре. Комиссия получила большие полномочия: кроме расследования дела и допроса виновных, она имела право вынести и приговор о подсудимых. Пер­вое заседание комиссии состоялось 23 февраля 1643 года.

Однако расследование комиссии не внесло в дело новых данных. Обвиняемым в большинстве случаев был назначен денежный штраф;

например старосте Исидору Самсонову — 120, священнику Осипу - 100, некоему Волковскому — 30 шведских таллеров. Кроме того, свя­щенника Осипа консистория уволила с места.

Мир был опять восстановлен, и Сталь мог продолжать свою реформационную работу среди русских. Как выяснилось в очередной церковной визитации, работа Сталя имела некоторый успех.

Вскоре после этого священнику Осипу разрешили снова вступить в должность.

Усмирив властной рукой протестующих, Сталь продолжал дело реформации в том же духе, что и раньше. Он заставлял русских изу­чать катехизис, уговаривал священников отказаться от иконопочитания, от молитв перед иконами и т.п.

Но в общем, шведскому правительству не удалось провести реформацию в Ингерманландии и в особенности в Ивангороде.

«Старый Нарвский листок», Nо 134, 1936 год.