РАЗДЕЛ I ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ КАЗАХСТАНА

РАЗДЕЛ I

ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ КАЗАХСТАНА

ПРЕДИСЛОВИЕ

- процесс изучения Казахстана в Германии активизировался во второй половине XIX века, т.к. именно этот период отмечен зарождением и становлением этнографии, истории и других отраслей знания в самостоятельные научные дисциплины.

- период со второй половины XIX века до 1933 года (как известно, общий фон немецкой школы среднеазиеведения изменился коренным образом с приходом к власти нацистов) большинство исследователей истории европейской ориенталистики считает классическим периодом в ее развитии.

- раскол германской науки на две ветви после падения рейха в 1945 году способствовал созданию и функционированию в Западной Германии ряда советологических учреждений, объединенных термином «остфоршунг», что дословно означает «изучение Востока» и включает всю немецкоязычную советологию Западной Европы. Проблематика региона изучалась в учреждениях остфоршунга, условно разделенных нами на общепринятые три группы: координационные, учебные и исследовательские.

- остфоршеры разных поколений выработали свою методологию и методику изучения истории, этнологии и культуры народов Казахстана и Средней Азии. Методологическим ключом для оценки немецкими исследователями советской действительности служил сравнительный анализ данных, получаемых из различных категорий источников. Методология и методы работы остфоршеров с источниками представляются весьма полезными в научно-исследовательской деятельности отечественных историков.

-изучение истории познания Казахстана немецкими исследователями осуществлялось в три основных этапа (со второй половины XIX до начала ХХ века, с 1917 до конца 30-х годов ХХ века, и с 50-х годов ХХ века до 1991 года), обусловленных не только состоянием процесса накопления, обогащения и осмысления историко-этнографического материалов, но и самим ходом развития мировой истории.

В освоении первого подраздела следует:

• 
  определить специфические особенности этапов истории изучения Казахстана в Германии;
  
• 
  четко различать три группы учреждений, составляющих организационную структуру остфоршунга;
  
• 
  дать обстоятельный анализ деятельности остфоршунга как составной части международной советологии (советская и постсоветская историография проблемы);
  
• 
  внимательно ознакомится с кадровым потенциалом остфоршунга.
  

• 
  изучить состояние немецкой историографии второй половины XIX-XX вв. (доминанта начального этапа эволюционистской школы, становление и развитие культурно-исторической школы и др.);
  
• 
  раскрыть проблему изучения феномена номадной цивилизации немецкой историографии;
  
• 
  методом исторической компаративистики провести анализ теоретико-методологической базы исследований остфоршеров и отечественных ученых;
  
• 
  выявить инновационные методы немецкой школы среднеазиеведения и казахстаники;
  
• 
  определить специфические особенности методики исследований немецких авторов;
  
• 
  ознакомиться с источниковой базой остфоршеров;
  

Однако, классическим периодом в развитии истории европейской ориенталистики в целом, немецкой в частности, следует считать вторую половину XIX – начало XX вв. Это время отличается повышенным интересом к изучению Средней Азии и Казахстана, которое, в свою очередь, было обусловлено зарождением, становлением этнологии, истории и других отраслей знаний о человеке в самостоятельные научные дисциплины. В 1869 г. было образовано «Общество антропологии, этнологии и доистории», издававшее специальный журнал по этнологии. Следует отметить, что именно в этот период сформировались научные школы, в особенности в сфере языкознания, оказавшие заметное влияние на развитие новых научных направлений. В крупнейших университетах Германии (Берлинском, Гамбургском, Геттингенском, Лейпцигском, Штутгартском и др.) сосредоточили свою деятельность многочисленные востоковедные организации, кафедры, семинары, каждый из которых имел свой печатный орган. В то же время изданием, аккумулировавшем основные научные труды немецких ученых, стала «Восточная библиография», выходившая в свет с 1887 по 1914 гг. Не подлежит сомнению, что до самого начала Первой мировой войны развитие науки в Германии шло по нарастающей: издательства имели расписанные на годы вперед графики выпуска книг о Востоке; ориенталистские лекции в университетах собирали огромное количество публики; взгляды политиков и общественности Германского рейха были устремлены на Восток, на мир ислама. Появились новые журналы: в Гамбурге – «Ислам» (с 1910 г.) и в Берлине – «Мир Ислама» (с 1913 г.).

Следует отметить, что уже в ту пору, в отдельных изданиях предпринимались попытки разработки т.н. «арийской теории», иными словами поиски арийской прародины на Среднем Востоке и в Центральной Азии. В последующее время они привели, в конечном счете, к возникновению псевдонаучных концепций, которые выполняли функции обеспечения идеологической базы нацистского режима. Однако до 1914 г. признаки кризиса германской науки еще не были очевидны 4, 48. В связи с этим следует отметить несомненный вклад немецких тюркологов в годы I мировой войны в развитие европейской ориенталистики. К этой плеяде относятся Вильгельм Юлиус Банг, Карл Броккельман, Иозеф Маркварт и др. Среди них особое место занимает фигура Вильгельма Юлиуса Банга, создавшего научную тюркологическую школу, известную во всем мире. В нее вошли не только немецкие ученые, но и польские, венгерские, французские, турецкие, финские и шведские исследователи. Заняться подготовкой кадров в мировых масштабах позволила научно-педагогическая деятельность В. Банга, работавшего помимо Германии в Англии, Франции и Голландии.

Несмотря на то, что научная жизнь Германии в 1920-1930-ые гг. характеризуется в определенной степени активной, В. Бартольд считал уровень востоковедения на данный период гораздо низким в сравнении с довоенной эпохой. На его взгляд, это выразилось в резком уменьшении количества специалистов (особенно молодого поколения), падение интереса к предмету, потере в годы войны научных связей и связанной с этим вынужденной изоляции немецкой науки. Особенно тягостное впечатление произвело на Бартольда падение уровня научных журналов, из которых специалисты обычно черпают информацию о развитии соответствующих исследований. Он имел в виду вышеупомянутый «Журнал германского восточного общества».

Нельзя не признать, что мировая война нанесла существенный урон развитию науки, но не все выводы известного востоковеда следует считать бесспорными. По мнению М. Лаумулина, это время явилось водоразделом между двумя эпохами в европейском востоковедении, а Бартольд принадлежал к уходившей. На смену представителям классической ориенталистики приходило новое поколение ученых, которое смело вторгалось в смежные области знания, создало новые направления, доводило отдельные специализации до совершенства. Этот процесс означал смену вех в науке. Также немецкими учеными предпринимались попытки вырваться из изоляции, в которой они оказались вследствие войны. Этот процесс получил выражение в создании новых совместных научных журналов: в 1920 г. в Лейпциге, а затем в Берлине начал выходить «Венгерский ежегодник» – совместное германо-венгерское издание, в котором довольно активно исследовались проблемы тюркологии и истории исследуемого региона. В 1922 году в Висбадене увидел свет «Урало-алтайский ежегодник», ставший впоследствии известным печатным изданием по тюркологии и истории. В это время продолжили свою деятельность редакции таких изданий как «Ежегодник Берлинских музеев» и «Исламский Восток» 4, 49.

Однако общий фон немецкой ориенталистики, как и науки в целом, коренным образом изменился в 1933 году, с приходом к власти нацистов. Начавшаяся впоследствии Вторая мировая война нанесла колоссальный урон научным кадрам: десятки немецких ученых-востоковедов погибли на фронте, а после падения рейха в 1945 году начался процесс раскола германской науки на две ветви, которым пришлось существовать и развиваться в совершенно противоположных идеологических условиях. Ряд ученых были вынуждены покинуть Германию и начать работу в Англии и США. Как известно, формирование научных структур в Германской Демократической Республике осуществлялось строго по советским образцам, полностью отображая деятельность, базирующуюся на партийно-государственном диктате с приоритетной ролью централизованного управления научным процессом. В противовес этому в Западной Германии развернули свою деятельность ряд советологических учреждений.

Общеизвестно, что на протяжении многих лет понятие «советология» неизменно трактовалась как заведомо предвзятый, ненаучный буржуазный подход к событиям, происходящим как в Советском Союзе, так и в странах Восточной Европы, а самих исследователей, окрещенных «советологами» и «кремлеведами» с ходу заносили в разряд фальсификаторов, стремящихся опорочить и извратить достижения реального социализма.

Остфоршунг являлся составной частью международной советологии, которая ранее воспринималась нами как лженаучная дисциплина. Тем не менее, даже в условиях советской действительности, при наличии негативной оценки деятельности советологических школ, не отрицалась необходимость скрупулезного изучения и учета ее своеобразных черт, особенностей. Знание новейших тенденций, форм и методов деятельности советологических организаций и учреждений было необходимо для так называемой аргументированной и эффективной борьбы с антинаучными концепциями, якобы искажавшими советскую действительность.

Существовавшее в исторической науке мнение о советологии на сегодняшний день не выдерживает критики. Возросшее, в особенности после второй Мировой войны количество советологических центров было обусловлено огромным интересом к крупнейшей державе, занимавшей одну шестую часть мирового пространства и игравшей значительную роль на международной арене.

В Западной Европе наибольшая концентрация советологических центров наблюдалась в ФРГ [5].

Научно-исследовательские институты, учебные центры, семинары, а также союзы и общества, изучавшие проблематику СССР и европейских стран социалистической ориентации, было принято объединять термином «остфоршунг», что дословно означает «изучение Востока» и включает всю немецкоязычную советологию Западной Европы. В этих структурах работали тысячи специалистов в области истории, философии, географии, психологии и педагогики, медицины, языкознания, права, экономики социалистических стран, которые наряду с проведением общественных исследований изучали отдельные республики и регионы СССР. Не составили исключения Средняя Азия и Казахстан. Внимание к проблематике среднеазиатского региона стала особенно усиливаться в 50-60-х г.г. прошлого века в связи с распадом колониальной системы и борьбой за сферы влияния между ведущими государствами мира. Подавляющее большинство остфоршеров в многочисленных исследованиях дало однозначный ответ о неприемлемости советского опыта социалистического строительства в Средней Азии и Казахстане для развивающихся стран Азии и Африки.

Немецкими учеными была представлена полная драматизма, детализированная картина социалистического строительства в среднеазиатском регионе. Объективность немецких исследований была воспринята советскими историками как всесторонняя дискредитация социалистического строя. Тенденциозность советской историографии выразилась в признании того, что именно некапиталистический путь развития ранее отсталых народов спас от нищеты и вымирания и поднял их до высот современного прогресса. Самодовольные официальные утверждения о том, что победа социализма в СССР создала новую историческую общность, не знающую национальных антагонизмов, оказались просто иллюзией.

Зарубежным исследователям удалось в конце 70-х - начале 80-х годов прошлого столетия представить целую серию прогнозов о неминуемом распаде СССР по линиям границ национальных республик. Первостепенное внимание было обращено на азиатские народы СССР, что нашло отражение в исследованиях видных остфоршеров. Так, ведущий остфоршер Г.Симон писал: «Роль и вес азиатских наций в советском обществе сегодня значительно больше, чем полстолетия назад» 6.

Приоритетным для немецкой историографии являлось акцентирование внимания на негативных последствиях социалистического строительства в республиках Средней Азии и Казахстана, приведших к межэтническим конфликтам. Этническая, религиозная и культурная отчужденность среднеазиатского региона, по мнению Г.Опитца, создавала взрывоопасную обстановку 7.

Между тем известно, что еще задолго до этого, с начала 50-х годов ХХ века в США и Западной Европе стали создаваться специальные учреждения и программы с целью изучения Казахстана и республик Средней Азии. Практическая заинтересованность государственных структур была подкреплена финансовыми и организационными мерами, что способствовало, в свою очередь, формированию отдельной отрасли советологии - среднеазиеведение. В системе остфоршунга традиционно нет учреждений специально ориентированных на Казахстан и республики Средней Азии. Исключение составлял Туркестанский рабочий кружок, деятельность которого связана с 1953 по 1964 гг.

Вместе с тем, проблематика региона пристально изучалась в таких крупных заведениях остфоршунга, как Федеральный институт по изучению Востока и международных отношений в Кельне (Г.Брэкер, Г.Бруннер, К.О.Ведекин, А.Фон Борке, Г.Симон, Э.Шнайдер и др.). Институт Восточного права Кёльнского университета (Б.Майснер, Д.Френцке, А.Ушаков), Немецкий институт по изучению экономики в Западном Берлине (М.Е.Рубан), Институт Восточной Европы западноберлинского Свободного Университета (Р.Левенталь, К.Вестен, Г.И.Глесснер), Швейцарский институт Востока в Берне (Л.Ревез) и другие 5, 11.

В крупных советологических публикациях по национальной проблематике, изданных, в особенности, в последнее десятилетие прошлого века, в обязательном порядке содержался анализ положения дел в республиках Средней Азии и Казахстана. В западной историографии публикации по какой-либо одной республике Советского Востока немногочисленны. Это обусловлено тем, что советология рассматривала регион в силу единой исторической традиции как целое, разъединенное советским правительством для облегчения экономического, политического контроля. Среднеазиеведение - это самостоятельная отрасль советологии, изучавшая Казахстан и Республики Средней Азии. Историческая наука располагает солидным потенциалом исследований англоязычных советологов, работы которых были подвергнуты анализу отечественными учеными разных поколений. Вместе с тем проблемы истории республик Средней Азии и Казахстана в немецкой советологии не стали до настоящего времени предметом специального целостного изучения.

В этой связи огромный интерес для казахстанских ученых представляет система остфоршунга и проблемы среднеазиеведения.

В пользу актуальности постановки этой проблемы свидетельствует то, что немецкоязычное среднеазиеведение является вторым после англо-американского, располагая самой богатой во всем мире традицией научной ориенталистики.

В марксистской литературе понятие остфоршунг отождествляли с немецкоязычной советологией. Соглашаясь с этим, следует отметить, что традиционный германский остфоршунг хронологически значительно старше и тематически шире советологии.

Проблемы развития остфоршунга в Германии можно рассматривать с двух позиций. Первая связана со становлением, оформлением ее структурно-организационных единиц-обществ, учреждений, институтов. Вторая позиция определяется разработкой основных базовых концепций, с помощью которых западные эксперты анализировали, трактовали те или иные этапы истории СССР (включая и среднеазиатский регион), различные аспекты развития советского общества.

При этом хотелось бы особо обратить внимание на то, что история становления обществ и организации остфоршунга не всегда хронологически совпадала с разработкой его концепций и идей. Попытка проанализировать оба выделенных аспекта предопределила своеобразный подход в раскрытии проблем предлагаемого исследования.

Организационная структура остфоршунга условно представлена тремя группами учреждений: координационные, учебные и исследовательские.

К первой группе относится созданный в 1953 году федеральным министерством внутренних дел ФРГ Комитет по координации изучения Восточной Европы, в задачи которого входит координация деятельности институтов - членов комитета, обмен информацией о крупных исследовательских проектах и мероприятиях, обеспечение связи с ведомствами, центральными научными организациями ФРГ и институтами бывших социалистических государств, решение проблем финансирования и обеспечения кадрами институтов - членов комитета.

К числу ведущих специалистов Комитета относился Арнольд Бухгольц, научная деятельность которого связана с многочисленными организациями остфоршунга. До вступления в Комитет он работал в качестве редактора журнала «Остойропа - Натурвиссеншафтен» («Osteuropa - Naturwissenschaften» - Stuttgart), сотрудником журнала «Модерне Вельт» («Moderne Welt - Koeln») и «Остойропа» («Osteuropa» - Stuttgart). Арнольд Бухгольц был ученым секретарем Немецкого общества по изучению Восточной Европы (с 1957 г.), сотрудником Федерального института по изучению марксизма-ленинизма института советологии (с 1966 г. – Федеральный институт по изучению Востока и международных отношений). Будучи специалистом в области истории развития науки, он руководил сектором по развитию науки и образования 8. Позднее, в первой половине восьмидесятых годов А. Бухгольц явился одним из основателей и координаторов Рабочей группы по региональным и национальным проблемам в Советском Союзе.

Однако, основной период его жизнедеятельности связан с Комитетом, в котором он возглавил постоянный секретариат по координации изучения Восточной Европы в учреждениях, поддерживаемых федеральным правительством.

По мнению Арнольда Бухгольца, согласно первоначальному замыслу регулирование исследований ограничивалось только лишь крупными институтами. Вне сферы координации находились университетские институты, а следовательно и специально созданные в университетах кафедры истории, права и других дисциплин. Преимущество новых организационных условий состояло в том, что спектр тем в нынешней системе восточно-европейского исследования стал существенно шире, чем это было в случае институционального плюрализма 9. Заказы на исследования со стороны Министерства ФРГ координировались созданным в 1974 г. под эгидой МИД «Межминистерским сообществом по изучению Восточной Европы» и согласовывались с планами работы институтов.

Комитет проводил заседание совместно с двумя важными координационными учреждениями: Немецким обществом по изучению Восточной Европы и обществом по изучению Юго-Восточной Европы. Первое в своих рядах насчитывало около 700 членов и не ограничивало сферу своих действий лишь территорией ФРГ, распространив ее и на Западный Берлин, именно там в октябре 1963 года по общим руководством тюбингенского профессора В. Маркерта состоялась очередная ежегодная сессия, которая была в то же время и юбилейной, так как совпала с 50-летием существования общества. Это учреждение начало свою деятельность с 1913 года в Берлине, с первоначальным наименованием «Немецкое общество по изучению России».

Основателем общества стал Отто Хетч, оказавший впоследствии значительное влияние на формирование в ФРГ советологии и создание концепции «русско-советского колониализма» в Средней Азии. Как известный тюрколог и советолог, он начал публиковаться по проблемам Русского Туркестана еще до Первой мировой войны, а в 1914 году посетил Туркестан. Отто Хетч известен еще как первый редактор журнала «Остойропа» (1925-1931 гг.). В своем программном докладе по поводу образования немецкого общества, обосновывая необходимость изучения Российской империи и постановки дела на серьезную организационную основу, в частности, отметил: «Вряд ли можно сомневаться, что для нашего познания России, ее истории и современности, нужно делать гораздо больше, чем делалось до сих пор…Много говорят о большом значении России для Германии в политическом и экономическом отношении. Но ведь экономика и политика только часть самой страны… Мы мало знаем о русском государственном мышлении, о панславизме, о русском национализме» 10.

Создание общества, послужившего центром, вокруг которого возникли и создавались другие общества, отдельные лаборатории, институты, было обусловлено, прежде всего, практическими потребностями экономических и политических отношений двух государств. Вместо разговора о «России – загадке» решено было начать рациональное и всестороннее ее изучение. Поэтому потребовалось организационное оформление разрозненных, случайных, хотя и достаточно основательных исследований о Российской империи.

В период первой мировой войны качественного развития остфоршунга не произошло, поскольку велись, в основном, острые публицистические дебаты, особенно о целях Германии в данной войне, а не разработка конкретных научных проблем. Тем не менее, за время войны были созданы еще несколько центров остфоршунга: Институт по восточно-европейской экономике в Кенисберге (1916 г.), Институт Восточной Европы (1918 г.); в Гамбургском институте возникла кафедра по изучению культуры и истории России 11.

Октябрьская революция внесла радикальные перемены в ориентации, цели и методологию остфоршунга. Главным объектом изучения стала деятельность Советской власти.

В 1918 году «Немецкое общество по изучению России» возобновляет свою работу, получив название – «Немецкое общество по изучению Восточной Европы». В 20-е годы ХХ века деятельность общества активизировалась, что не в последнюю очередь было связано с притоком эмигрантов из СССР. Продолжается более дифференцированная институционализация, создаются новые организационные структуры.

С 1933 года до окончания Второй мировой войны остфоршунг был подчинен разработке теории и практических рекомендаций, служивших обоснованием и руководством к действию огромной гитлеровской машины, действия которой были направлены на завоевания мирового господства. Эти годы являются наиболее мрачными в истории остфоршунга, далекими от подлинно научного развития 12.

Крупные ученые, представители самых различных исторических дисциплин, вынужденно или добровольно занимались поисками «нордических элементов» при изучении различных стран и эпох, весьма отдаленных от Германии в современном понимании 4, 50.

Нацистское государство совместно со службой безопасности рейхсфюрера СС (СД) создало специальный «Остфоршунг», а также при Главных управлениях СС особые исследовательские институты в Берлине и Франкфурте-на-Майне, известных под названием институтов по вопросам наследственности. Закономерным результатом такой политики явилось образование в декабре 1933 года фашистского Северо-Восточного германского исследовательского общества (СВГИО), генеральным директором которого стал историк, профессор А. Брахман, а заместителем его коллега Г. Аубин. СВГИО подразделялась на областные комиссии по странам, являющимися объектами экспансионистских устремлений германского империализма, среди которых значились советские республики. Главными направлениями исследовательской деятельности СВГИО были проблемы формирования оппозиции среди национальностей СССР.

Большую роль в организации «Национального комитета туркестанского единства» сыграл известный среднеазиевед Герхард фон Менде. Он не только заложил основы изучения национальной политики Советской власти в Средней Азии и Казахстане, но и впоследствии стал основателем Института Восточной Европы в Дюссельдорфе, явившегося одним из эмигрантских центров.

В этой связи хотелось бы отметить, что многие эмигранты из СССР работали в системе остфоршунга. Среди них – Всеволод Скородумов, западногерманский советолог, автор одного из первых исследований о масовых репрессиях в 1930-х гг. в Казахстане 13. В 1960-1970-ые гг. в исследовательских центрах Германии, а также Великобритании, Турции и США работал западный советолог Тимурбек Давлетшин, известный своими работами о колониальной политике СССР 14.

Возвращаясь к деятельности Г. фон Менде, необходимо еще раз подчеркнуть, что он был одним из руководителей функционировавшего в г. Мюнхене Института по изучению истории и культуры СССР. К числу его учеников и сотрудников принадлежали не менее известные остфоршеры Баймурза Хайит и Вали Каюм-хан. В этой связи следует также отметить, что научно-публицистическая жизнь Германии 1920-1940-х гг. связаны с именем Мустафы Чокаева, который издавал в Берлине два журнала – «Яны Туркестан» (1927-1936 гг.) и «Яш Туркестан» (1929 - 1939 гг.), и вышеупомянутого Вали Каюм-хана, редактора издания «Милли Туркестан» (1942-1944 гг.) и «Милли Адибиет Туркестан» (1943-1944 гг.). Как известно, в 1941 году при деятельном участии Г. фон Менде был образован Туркестанский легион.

Впоследствии значительным исследованием по национальным военным формированиям в Германии, в том числе Туркестанскому легиону станет книга западногерманского историка, специалиста по истории Второй мировой войны Патрика фон Мюлена «Между свастикой и советской звездой» 15.

Свидетельством единства научной деятельности по изучению Средней Азии и политики нацистского государства стало основание в 1939 году Восточного Института при Берлинском университете, осуществлявшего подготовку специалистов для армии и спецслужб. В 1942 году «Германское востоковедное общество» возглавил нацист В. Вюст, а Р. Ольцша открыл в Дрездене так называемую «школу мулл», ориентированную на нужды войны 4, 51.

С разгромом фашистского режима начинается новый этап в развитии остфоршунга. В послевоенном периоде его истории целесообразно выделить, на наш взгляд, несколько наиболее значимых своеобразных, временных вех, каждая из которых обусловлена спецификой ситуации, как в самом остфоршунге, так и главном объекте его исследований – в Советском Союзе.

1949-1953 годы явились периодом возрождения остфоршунга. В публикациях, посвященных ретроспективному анализу своей истории, остфоршеры часто обращаются к этому периоду, ключевому для судеб Федеративной Республики Германии. У истоков возрождения остфоршунга - точнее, его советологической части – стоял Клаус Менерт, известный и очень почитаемый среди остфоршеров исследователь.

Это дает нам право некоторого отступления, связанного с освещением основных этапов его биографической и научной деятельности. Клаус Менерт принадлежит к той плеяде западных советологов, происхождение и семейные корни которого, согласно его слов «уходят корнями в немецкую и русскую землю». Потомок немецких переселенцев, Менерт родился в октябре 1906 года в Москве. Его отец являлся совладельцем литографской фабрики. Дед Менерта – по матери – бывший владелец кондитерской фабрики «Эйнем» (ныне – это известная фабрика «Красный Октябрь»). После смерти отца в годы I мировой войны семья Менерта перезжает в Германию. Начиная с 1925 года Клаус Менерт стал активно заниматься историей, обучаясь в Тюбингене, Мюнхене, Берлине и Беркли (Калифорния, США).

В 1928 году в Берлине он блестяще защитил диссертацию по проблеме влияния русско-японской войны на политику ведущих государств, получив степень доктора философии. Дальнейшая научная жизнь связана с системой остфоршунга. С 1931 по 1933 гг. К. Менерт являлся генеральным секретарем Немецкого общества по изучению Восточной Европы, осуществляя одновременно руководство редакцией журнала «Остойропа». Пятнадцать лет своей жизни К. Менерт провел за границей: жил в Советском Союзе, Америке, Китае, девять раз он объехал земной шар. В книге «Германская точка зрения» остфоршер выразил свое неприятие к фашистскому режиму, поскольку «истеричность, идеологическая путаница, фанатический иррационализм и постыдный антисемитизм Гитлера» действовали на него «отталкивающе» 16. Однако его искреннее признание в антипатии к нацизму подверглось сомнению, со стороны советских историков, более того они обвинили его в пособничестве шпионажу. По мнению В.Е. Лавошникова, великолепное знание русского языка, законодательной системы Советского Союза и пр., было использовано для получения так называемой шпионской информации, которую московский корреспондент «Мюнхенер нойесте нахрихтен» Менерт с 1934 по 1936 гг. передавал профессиональному разведчику Гильгеру во время посещений германского посольства 17, 68. Далее отмечалось, что по поручению того же Гильгера он посещал посольство США в Москве, «собирая шпионские сведения о советско-американских отношениях» с приобщением к этой «деятельности» своей супруги–американки 17, 68. Поэтому приглашение в 1936-1937 гг. Менерта для преподавательской работы в университете Беркли (США) расценивалось советскими обществоведами как дань службе в германской и японской разведке. Во время Второй мировой войны он работал профессором Шанхайского университета «Сент Джонса», а также по поручению немецкого посольства издавал газету «ХХ век». Наряду с научной деятельностью в Азии Менерт являлся корреспондентом газет «Ангрифф» («Атака») и «Брауне пост» («Коричневая почта»).

После окончания войны он стал членом правления Немецкого общества по изучению Восточной Европы и главным редактором его печатного органа. Вплоть до ухода на заслуженный отдых (1972 г.) профессор Менерт являлся директором института политических наук Высшей технической школы в Аахене, а также сотрудником «Рабочего кружка по вопросам Востока-Запада».

Имя Клауса Менерта, крупного остфоршера, автора ряда работ по истории Советского Союза, было известно далеко за пределами Германии. В рамках исследуемой проблематики наибольший интерес представляют работы «Азия, Москва и мы» (Штутгарт, 1956), «Советский человек» (Гамбург, 1961), «Германская точка зрения» (Штутгарт, 1967). Наряду с известными советологами (В. Коларц, Сетон-Уотсон, П. Пайпс и др.) ему удалось сформулировать основные постулаты концепции «советского колониализма». По его мнению, советская власть не только не сохранила, но и продолжила колониальную политику в отношении среднеазиатских республик. В значительном ряде работ К. Менерт предпринял попытку осмыслить опыт постреволюционной истории народов исследуемого региона. В русле концепции «цены развития» он рассматривал последствия социалистического строительства в республиках Советского Востока. Несмотря на то, что К. Менерт принадлежал к числу типичных представителей того поколения советологов, которое было вовлечено в противоборство «холодной войны» и в котором четко обозначились неприятие тоталитарного режима Советской власти, ему все же таки удалось раскрыть с объективных позиций целый ряд проблем истории исследуемого региона.

Возвращаясь к истории общества, следует сказать, что оно возобновило свою работу в ноябре 1949 года в Штутгарте.

По мнению историка В.И. Салова, именно это общество организационно объединяет всех остфоршеров ФРГ 18, 67. В нем действовали специализированные группы по истории, педагогике, политологии, праву, экономике и славистике. Общество, занимаясь координацией международных советологических связей, организовывало конференции, собрания, симпозиумы и коллоквиумы, выступало инициатором нескольких международных форумов советологов.

Важной вехой в послевоенной истории остфоршунга (разумеется, мы выделяем временные точки в целях более выпуклого показа деятельности остфоршунга достаточно условно) можно считать 1963 год. Мы уже упоминали выше, что в этот год отмечали пятидесятилетие Немецкого общества по изучению Восточной Европы.

В юбилейных материалах провозглашались идеалы Общества: объективное освещение и оценка событий, стремление к взаимопониманию и духовному обмену, признается «неизбежность соседства с Востоком». Исследование различных проблем Советского Союза начинает осуществляться более активно. Всплеск публикаций о Советском Союзе приходится на 1967 год, когда в СССР отмечался полувековой юбилей Октябрьской революции. Исходя из теории тоталитаризма, ведущие остфоршеры представили объективную картину истории СССР. Это были монографии, серия статей, размещенных в периодических органах Немецкого Общества по изучению Восточной Европы, солидных и авторитетных в советологическом мире журналах: «Остойропа» (Восточная Европа), «Остойропа рехт» (право), «Остойропа – виртшафт» (экономика).

Среди них следует особо выделить журнал «Остойропа» (Восточная Европа), появившийся на свет в 1925 году. Довоенная жизнь этого издания продолжалась с 1925 по 1939 гг. Она вместила десятки статей и обзоров, посвященных политической жизни Советского Туркестана. Строго говоря, новый журнал качественно отличался от своих научных собратьев. Этот журнал стал фактически первым в Германии политическим изданием. Среди первых редакторов журнала были исследователи Средней Азии дореволюционного и советского периода (О. Хётч, К. Менерт), а среди авторов – немецкие тюркологи и востоковеды (Г. фон Менде, И. Бенцинг, Г. Клейнов) и представители тюркских националистических кругов (Хаким-бей, У. Темир, Арслан Субутай). В общем и целом, суть большинства публиковавшихся в «Остойропе» материалов о Туркестане была направлена на разоблачение большевистской доктрины в отношении мусульманских республик СССР. Это направление, кстати говоря, звучало диссонансом с проводившейся в Веймарской республике и гитлеровской Германии политикой сближения со сталинским Советским Союзом. Возможно, что это было одной из причин закрытия журнала 4, 50. Как известно, возобновление его издания связано с началом деятельности немецкого общества по изучению Восточной Европы в послевоенный период.

Благодаря стипендии этого Общества в 1950-1956 гг. осуществлял свою научно-исследовательскую работу Баймирза Хайит, которого затруднительно отнести к какой-либо национальной историографической школе: получив советское образование, он успешно работал в ФРГ и Турции. Вряд ли есть необходимость подробно освещать биографию ученого, напомним лишь то, что Баймирза Хайит (р. 1917), узбек по происхождению, который в годы Второй мировой войны попал в плен и вступил в Туркестанский легион. После войны он остался в Западной Германии. Огромную роль в его послевоенной жизни сыграл один из старейших среднеазиеведов Герхард фон Менде. Благодаря его деятельному участия Б. Хайт закончил Мюнхенский университет, где с 1947 по 1950 гг. изучал ислам, классические восточные языки, историю и славянские языки. Образование и диплом, полученные им в СССР, считались недействительными в Европе, поэтому Хайит был вынужден пройти полный курс обучения в Мюнхене, результатом которого явилась диссертация «Национальные правительства Коканда и Алаш-Орды» 19.

Как мы упоминали выше, в 1950-1956 гг. стипендия Немецкого общества по изучению Восточной Европы позволила Хайту заняться научно-исследовательской работой. Это стало временем активного сотрудничества с печатным органом Общества – журналом «Остойропа»». Будучи очевидцем событий туркестанской истории 1920-1930-х гг., он опубликовал целый ряд статей, которые впоследствии послужили основой для издания значительного количества монографий, основным содержанием которых являлась теория советского колониализма. Даже в 1980-ые гг. в теоретическом и концептуальном отношении Б. Хайит продолжал оставаться на уровне 50-х – начала 60-х гг. ХХ века, когда были написаны его первые работы. Свидетельством сказанному явилась известная монография «Туркестан в сердце Евразии», в которой крупным планом обозначились два тезиса: Туркестан – жертва колониальной экспансии русско-советского империализма, тезис, который перманентно пронизывает все его работы, и второй – Туркестан – пропагандистский полигон для завоеваний симпатий в пользу советско-коммунистических режимов» 20. Изучение демографических, экономических и социальных процессов в 1970-1980-ые гг. позволило Б. Хайиту сделать выводы о назревающем кризисе в регионе Средней Азии и Казахстане. Как известно, вторая половина 80-х годов прошлого столетия подтвердила основные прогнозы советолога. Следует отметить, что Хайит внес заметный вклад в историю изучения региона, заняв особое место среди западных исследователей. Как полагает сам ученый, это во многом объясняется предыдущей биографией, непосредственным знакомством с объектом исследования и образом «борца с русским коммунизмом». Хайит неоднократно старался привлечь внимание общественности, особенно в странах исламского мира, к положению в Средней Азии. В 1953 г. он посетил Турцию, Пакистан и страны Южной Азии, где выступал в средствах массовой информации с «туркестанской проблемой». Хайит участвовал во многих конференциях, в частности в октябре 1964 г. выступил с докладом в Египте на конференции Движения неприсоединения, в марте 1965 г. – в Индонезии на Исламской конференции стран Азии и Африки, в 1974 г. – в Вашингтоне на конференции Всемирного антикоммунистического единства и регулярно в течение многих лет – на международных тюркологических конференциях в Турции.

После смерти своего наставника профессора Г.ф. Менде и закрытия Восточно-европейского исследовательского института, в котором Хайит с 1954 по 1964 гг. возглавлял отдел «Туркестан и народы Востока», он перенес свою научную деятельность в Турцию, где его идеи нашли самый живой отклик 21, 41. Вместе с тем Хайит по-прежнему продолжал, хотя и в меньших масштабах, сотрудничать с остфоршунгом и публиковал свои статьи в «Остойропа».

Таким образом, Хайит - среднеазиевед известен как чрезвычайно плодовитый исследователь, труды которого, а их насчитывается более 200, издавались в ФРГ, Нидерландах, Великобритании и Турции. Конечно, не все работы автора лишены недостатков, которые отмечались в рецензиях западных коллег (идеализация тюркского прошлого с присущей склонностью к русофобии и т.д.). Так, остфоршер К. Ведекин отдельные работы Хайита охарактеризовал как экстремистские по своей направленности. В то же время большого внимания заслуживало наличие обширной источниковой базы исследований Б. Хайита, внесшего заметный вклад в западную историографию Средней Азии.

Возвращаясь к вопросу о деятельности общества следует отметить, что наиболее важные проблемы остфоршунга рассматривались на ежегодных конференциях, организованных Немецким обществом по изучению Восточной Европы, ставших впоследствии традиционными. В рамках исследуемой проблематики представляют интерес конференции, состоявшиеся в 1984 г. по теме: «Советский Союз в 1984 г.: взгляд в прошлое и будущее», «Общественно-политическое развитие Советского Союза», «Проблемы национальностей в Советском Союзе». В результате проведения последней конференции была сформирована Рабочая группа по изучению региональных и национальных проблем в Советском Союзе, Восточной и Юго-Восточной Европе. Главная цель конференций и всей деятельности общества заключалась «в объективном научном анализе, благодаря которому предполагалось внести вклад в информирование международной общественности по всем важным вопросам политики, экономики и культурной жизни восточноевропейских стран 22.

Более того, придавая большое значение институциональным контактам на международном уровне, Х. Кениг, обращаясь к участникам советологической конференции, посвященной пятидесятилетию журнала (1975 г.), отмечал: «Мы должны всегда помнить, что немецкий остфоршунг является составной частью международного остфоршунга» 23. В связи с этим по инициативе канадской ассоциации советологов и при активной поддержке англо-американской и западногерманской ассоциаций в 1974 г. на международном конгрессе советологов в Канаде был создан «Международный комитет изучения советских и восточно-европейских проблем».

Первым президентом был избран канадский советолог Адам Бромке. В комитет входили по одному (в некоторых случаях – по два) представителю от каждой национальной ассоциации и избирался он сроком на пять лет. В 1980 г. в ФРГ на втором Международном конгрессе президентом комитета был избран Оскар Анвейлер – вице-президент «Немецкого общества по изучению Восточной Европы», специалист по развитию образования и культуры восточно-европейских стран.

Оскар Анвайлер известный в советологическом мире исследователь, занимавший руководящие посты в системе остфоршунга: президент Общества по сравнительному изучению педагогических систем в европейских странах в Лондоне (в 1973 г.), председатель директората и директор-распорядитель Восточного бюро союзного центра политического образования в Кельне (до 1974 г.), член ученого совета Центра по изучению независимой литературы и общественных движений в Восточной Европе при Бременском университете и совета фонда Немецкого института международных педагогических исследований, член ученого директората Федерального института по изучению Востока и международных отношений в Кельне. Научному перу О.Анвайлера принадлежат многочисленные труды по проблемам развития образования в странах Восточной Европы, в том числе и СССР 24.

Основная деятельность комитета заключалась в экономии финансов и времени остфоршеров путем устранения дублирования тематики исследований: преодолении узости средств финансирования и конкурентной борьбы с представителями других научных дисциплин (учреждений); в поддержке ученых различных стран, работающих над наиболее актуальными проблемами развития восточно-европейских стран, а также ученых, разрабатывающих новые аспекты методологии и методики исследований; в улучшении организации публикаций научной продукции; в быстрейшей адаптации тех, кто недавно пришел в остфоршунг; в разработке тематики наиболее актуальных проблем политико-идеологических дискуссий в русле концепции «Восток-Запад»; в преодолении коммуникационных трудностей; в улучшении организации регулярной информации о работе различных ассоциаций и институтов остфоршунга. Для этого при комитете был создан специальный Информационный Центр.

Перспективными задачами комитета явились консолидация и дальнейшее улучшение международного сотрудничества в исследовательской области.

Аналогичным образом была организована деятельность и общества по изучению Юго-Восточной Европы, имевшего в своих рядах около 500 советологов ФРГ, Западного Берлина и Австрии, специализировавшихся на изучении социалистических стран Юго-Восточной Европы, Греции и Турции, а также ряда региональных координационных учреждений.

Еще один тип координационных учреждений остфоршунга представляет «Восточное бюро» Федерального центра политического образования - сугубо правительственной пропагандистской организации боннского министерства внутренних дел, занимавшейся политическим воспитанием граждан ФРГ (25, 16-17). В задачи бюро входило представление широкой информации по идеологии, экономике, праву, политической системе, общественной структуре и историческим основам коммунизма, как советологам, так и учителям, государственным чиновникам, офицерам бундесвера и полиции, священнослужителям, предпринимателям, партийным функционерам и журналистам. С этой целью проводились различные симпозиумы, заседания, семинары и курсы, издавались специальные разработки и методические материалы. Одним из самых массовых печатных трибун остфоршунга являлись еженедельник «Парламент» и особенно его научное приложение АПЦет (Из политики и новейшей истории).

Вторая группа учреждений остфоршунга представлена учебными университетскими институтами, центрами и семинарами.

В 1951 году в соответствии с рекомендацией Совета по научным исследованиям ФРГ был создан институт Восточной Европы при Западноберлинском университете. Он принадлежит к наиболее старым и значительным институтам такого рода во всем мире, действуя как междисциплинарное учреждение, наделенное организационной самостоятельностью. Этот институт имел свое начало с 1902 года, когда был создан семинар по восточно-европейской истории в Берлинском университете и благодаря этому основана не только новая дисциплина, имеющая свой объект изучения, но тем самым академически структурно определена новая форма изучения Восточной Европы.

Создание Берлинского семинара по восточноевропейской истории и страноведению способствовало образованию в 1907 г. Венского семинара по изучению истории Восточной Европы, в 1908 г. – Колониальный институт в Гамбурге, в 1913 г. – Институт судоходства и всемирного хозяйства в Киле, а также Германское общество по изучению Востока, на создание которого особо настаивали немецкие историки.

Возвращаясь к истории института Восточной Европы при Западноберлинском университете следует отметить, что это многопрофильное учреждение, объединяющее девять различных отделов, некоторые из которых делятся в свою очередь на сектора (славистика, история, право, экономические науки, страноведение восточноевропейского региона, социология и философия, система образования в странах Восточной Европы, балканистика, медицина в Восточной Европе, а также центр сбора документального материала по СССР). Институт являлся образцом сотрудничества между США и Западной Европой. Меценаты из Америки через фонды Форда и Рокфеллера к 1962 г. вложили в развитие института (кроме субсидий сената Западного Берлина) 104,4 тыс. марок. Поле исследовательской деятельности сотрудников института было весьма обширным: изучение культурной, правовой, экономической, общественно-политической жизни в странах Восточной Европы и, прежде всего, в СССР. В 80-х годах ХХ века в институте насчитывалось 75 ученых, в том числе 32 профессора, 30 студентов и 45 технических сотрудников.

В задачи института входила подготовка научных кадров для решения собственных задач, а также для государственного аппарата, промышленности, средств массовой информации и др.

Здесь получили образование многие специалисты по остфоршунгу, работавшие в ФРГ и Западном Берлине. В институте активно исследовались экономические проблемы СССР и ГДР, велось сравнительное изучение экономических систем, права, транспортной политики, проблем СЭВ, торговли Восток-Запад. Широко велись исследования в области славистики, истории, политологии, этнографии, социологии, философии, педагогики, медицины.

Результаты исследования отражались в публикациях, которые были представлены шестью сериями (исторической, славистской, экономической, философско-социологической, юридической и педагогической), а также в докладах, использовавшихся при составлении учебных программ, в семинарах, организованных союзами предпринимателей, профсоюзами и другими организациями. В качестве определяющей здесь разрабатывалась проблема «Индустриализация и общество в Советском Союзе».

В печатном органе института «Forschungen zur osteuropaeischen Geschichte» размещали свои статьи известные американские и английские советологи.

К наиболее авторитетным и активным университетским центрам остфоршунга принадлежал институт по изучению права Восточно-европейских стран при Кельнском университете.

Значительное время он находился под влиянием одного из ведущих остфоршеров - Бориса Майснера. Общественная и научная деятельность Бориса Майснера настолько многогранна, что не позволяет нам представить полный послужной список. Уроженец г. Пскова, Майснер родился в 1915 г. в семье судьи. Обучаясь в предвоенные годы (1932-1938 гг.) в Тартуском университете, он получил диплом экономиста. Затем изучал юридические науки в Дерпте и Познани. Специализируясь на изучении восточноевропейских государств, он успешно сдал экзамены на рефендария. В годы Второй мировой войны он тесно сотрудничал с нацистским государством.

Послевоенный период связан как с дипломатической службой, так и научно-исследовательской деятельностью в Гамбургском университете, Немецком Обществе по изучению Восточной Европы. В дипломатической службе следует выделить 1956-1958 гг., когда Майснер работал первым секретарем посольства ФРГ в Москве, а в последующие годы – ведущим сотрудником восточного отдела Министерства иностранных дел. Примечателен факт того, что Майснер был членом делегации ФРГ во главе с К. Аденауэром на переговорах в Москве. Российское происхождение, дипломатическая служба в Советском Союзе оказали заметное влияние на научно-исследовательскую деятельность Б. Майснера – остфоршера. Он является автором многочисленных трудов по внешней и внутренней политике Советского Союза, а в рамках исследуемой проблематики научный интерес представляют работы по национальным отношениям. Как мы уже отмечали выше, значительная часть его жизни (1964-1984 гг.) связана с институтом по изучению права Восточно-Европейских стран при Кельнском университете, который был членом Комитета по координации изучения Восточной Европы. Особое внимание уделялось изучению хозяйственного и внешнеторгового права социалистических государств Восточной Европы, правовых аспектов и сотрудничества между Востоком и Западом.

При участии вышеупомянутого советолога Бориса Майснера в 1959 году на базе «Семинара по изучению политики, общества и права Восточной Европы» был основан институт по изучению права, политики и общества социалистических стран при Кильском университете. Институт главным образом занимался изучением вопросов общественного экономического строя, политики и права таких стран, как СССР, ГДР и ПНР.

В системе остфоршунга значительное место занимает Мюнхенский университет, в котором функционировали институты по изучению экономики и общества в странах Восточной и Юго-Восточной Европы, Содружество по изучению стран Восточной и Юго-Восточной Европы, Институт политической науки, Институт истории стран Восточной и Юго-Восточной Европы и др.

В рамках этого университета была создана Высшая школа политики, в которой долгие годы преподал известный остфоршер Гюнтер Вагенленер. Он имел большой опыт преподавательской работы, поэтому его часто приглашали в качестве преподавателя в университеты США и Канады. Разносторонние научные интересы (политология, экономика, социология, история) отличали Г. Вагенленера от своих коллег 26. Помимо своей основной деятельности он совмещал пост президента западногерманской секции Европейского объединения журналистов в Бонне, являясь редактором его печатного органа – журнала «Евросигнал» («EuroSignal» - Bonn).

Университетские институты и семинары по истории стран Восточной Европы кроме перечисленных имелись в Бонне, Гейдельберге, Гиссене, Дюссельдорфе, Франкфурте-на Майне, Майнце, Марбурге, Мюнстере, Тюбингене и Эрланген-Нюрнберге.

Наряду с задачами исследовательского характера учебные университетские институты занимались подготовкой специалистов-среднеазиеведов. К ним, как и всем остфоршерам, предъявлялись широкие и разнообразные требования. По мнению И. Бохенски, остфоршер должен был иметь законченное высшее образование (причем университетское) в области философии, социологии, истории, юридических наук; сверх того он должен был еще три года изучать русский язык и историю СССР, марксизм-ленинизм, историю КПСС и ее организационную структуру. От среднеазиеведов соответственно требовались дополнительное знание одного из национальных языков (узбекского или казахского), истории и культуры народов региона. Однако в среде советологов, как признавался Бохенски, оказывалось немало «лжеспециалистов» далеких от науки, и, наконец, политики и журналисты, которые полагают, что они могут компетентно судить обо всем 27.

Последнее не имеет никакого отношения к известному представителю немецкого среднеазиеведения Ильзе Циртаустас, окончившей в 1958 г. отделение тюркологии Гамбурского университета. Она является автором большого количества исследований по тюрко-монгольским языкам и литературе. Наряду с казахским языком, Циртаустас прекрасно владеет узбекским языком. Вместе с Ширин Акинер, сотрудником отдела по Средней Азии Лондонского университета, она присутствовала на первом Международном семинаре-совещании переводчиков узбекской литературы, проходившем в октябре 1984 г. в Ташкенте. Нынешняя научная деятельность Ильзы Циртаустас связана с Вашингтонским университетом (г. Сиэтл), где осуществляется подготовка к изданию «Казахско-английского словаря», который должен значительно превосходить аналогичный словарь Б. Шнитникова по многим параметрам 27, 42.

В учебных заведениях Германии получили образование ведущие советологи Роланд Хан и Вольфганг Эйле, центральной темой исследования которых стала история освоения целины. В 1962 г. А. Эйле защитил диссертацию по данной проблеме 28. Эта тема нашла отражение в работе Р.Хана, в которой с объективных позиций освещаются негативные последствия освоения целины в Казахстане 29.

Тем не менее, подготовка специалистов высшей квалификации сосредоточилась в американских университетах. Как известно, многие советологи из европейских государств, в том числе из ФРГ, получили докторскую степень в США 27, 44. В то же время имели место отдельные случаи получения образования в европейских университетах. Так, известный остфоршер Гюнтер Хедткамп в 1954 г. получил степень доктора в Парижском университете, четырьмя годами позже в Гисенском университете защитил диссертацию на право чтения лекций в немецких университетах. Все последующие годы он активно изучал проблемы сельского хозяйства в странах Восточной Европы, при этом занимал руководящие посты в системе остфоршунга: руководитель семинара стран Восточной Европы при Институте по изучению экономики и общества в странах Восточной и Юго-Восточной Европы (1973 г.); директор мюнхенского Института Восточной Европы (1974 г.); председатель комитета по сравнению экономических систем при Обществе экономических и социальных наук; член президиума Немецкого общества по изучению Восточной Европы 30.

Если общества остфоршунга выполняли, в основном, функцию координации научных исследований, то непосредственная разработка различных теоретических концепций, анализ текущих событий, выполнение разнообразных исследовательских проектов осуществлялись в специальных институтах.

Третья группа учреждений представлена государственными исследовательскими институтами, НИИ и центрами партий и землячеств, семинарами и коллегиями, различными кружками и группами.

Наиболее крупным центром остфоршунга являлся Мюнхенский институт Восточной Европы, созданный в 1952 г. Институт изучал историю, экономику, общественный строй, страноведение и право СССР и ПНР, продолжая традиции Института Восточной Европы в Бреслау (Польша). По свидетельству официального органа боннского правительства «Даs Раrlаmепt», институт был образован с целью «продолжить традицию старых, ставших жертвой войны, немецких исследовательских институтов в Бреслау и Кенигсберге» 31.

В большом объеме выполнялись целевые исследования, особенно для федерального министерства хозяйства и экспертные заключения для различных учреждений ФРГ. Институт поддерживал научные контакты с другими центрами в Восточной Европе, ФРГ и Западном Берлине и имел широкие связи с зарубежными институтами и учеными, участвуя в правительственных программах по обмену учеными.

Субсидирование института осуществлялось баварским министерством образования и культуры, федеральным министерством хозяйства, а также Немецким исследовательским обществом, фондом «Фольксвагенверк», другими заказчиками и частными лицами.

По данным 1983 года, в структуре института имелись два отдела: исторический (руководитель - профессор, доктор Эдгар Хеш) и социально-экономический отдел (руководитель - профессор, доктор Гюнтер Хедткамп), а также библиотека (руководитель - доктор Отто Бёсс), насчитывающая более 12 тыс. единиц хранения по истории, экономике общественным наукам, страноведению, праву и другим областям знания о досоветской России, СССР и ПНР. Институт выписывал около 700 названий газет и журналов.

Большой интерес для современных исследователей представляют монографические публикации института, отличающиеся содержательностью и глубиной изучения многих аспектов истории СССР. К примеру, особое внимание заслуживают работы Г.Нейбауэра. А.Гереке, в которых национальная политика царизма отождествлялась с политической властью Советов.

Штатные сотрудники социально-экономического отдела исследовали проблемы, связанные с социальной политикой в СССР, профессиональной структурой и подготовкой кадров и социально-экономическим планированием в Советском Союзе и т.д.

Периодический орган института - ежеквартальник «Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas». В редколлегию журнала входили такие ведущие остфоршеры, как М.Хеллман (Мюнстер), Г.Людат (Тиссен). В.Филипп (Западный Берлин), Г.фон Раух (Киль), Г.Роде (Майнц), П.Шайберт (Марбург), Р.Виттрам (Геттинген) и др. На страницах журнала публиковались статьи по актуальным проблемам истории СССР, историографические обзоры советской проблематики, аннотации на работы советских историков.

В 1951 году при поддержке общего федерального министра по общегерманским вопросам Якоба Кайзера была основана Академия по изучению Восточной Европы в Люненбурге.

В центре ее исследовательской и информационной деятельности Академии находилась политика социалистических государств в области культуры и образования. В целях формирования политического сознания школьников, студентов, общественных организаций и военнослужащих бундесвера Академия проводила всевозможные семинары по проблемам образования и культурных отношений в Центральной и Восточной Европе.

Одним из наиболее авторитетных учреждений системы политического просвещения в ФРГ было общество политики и экономики, основанное в 1954 году представителями промышленных, политических и научных кругов, которое создало «Дом Риссен» Международный институт политики и экономики. Основными задачами этой организации являлись анализ и прогнозирование тенденций развития международных отношений, региональных конфликтов, западноевропейской интеграции, противоречий и возможностей, сотрудничество между Востоком и Западом, а также третьим миром; ознакомление руководящих кадров с актуальными политическими, экономическими и социальными проблемами, особенно в области политики, науки, технологии и военной безопасности.

При этом значительное внимание отводилось на необходимость изучения деловой информации и связи между теоретическими знаниями и практической политикой.

Основными формами деятельности были информационные семинары, на которых обсуждались основные проблемы и требования современности; коллоквиумы и международные конференции, целью которых было оказание помощи руководящим кадрам политики и экономики, управления и образования, науки и публицистики, юстиции и обороны в принятии решений.

«Дом Риссен» сотрудничал с научными институтами и отдельными лицами почти из 70 стран, а с середины 60-х годов ХХ века установил контакт с научными институтами, занимавшихся изучением международной политики и экономики в социалистических странах.

Изучением права социалистических государств и переводом текста законов, прогнозированием развития права в этих странах был занят Институт по изучению права Восточноевропейских стран в Мюнхене.

Институт оказывал практическую помощь судебным органам и государственным учреждениям, главным образом путем составления экспертных заключений по вопросам социалистического права, что составляло около 50% объема работы института. Знания о социалистическом праве для судей, прокуроров и студентов формировались путем организации семинаров.

Свидетельством развития международных связей является созыв в 1966 году мюнхенской конференции ученых Востока и Запада, где происходили дискуссии между правоведами стран капиталистической и социалистической ориентации. Такие конференции проводились в 1966 , 1967, 1972, 1974 гг.

Институт являлся членом ведущих координационных учреждений остфоршунга, в его структуре работали шесть основных научных сотрудников, отвечающие за определенные страны.

В апреле 1961 года в Кельне был создан Федеральный институт по изучению Востока и Международных отношений, первоначальное название - Федеральный институт по изучению марксизма-ленинизма (институт советологии). Переименование произошло в 1966 году.

На учредительном собрании института председательствовал министр внутренних дел ФРГ Г. Шрёдер. По его рекомендации был создан директориум института, в который вошли профессор истории Кельнского университета Г. Штекль, профессор философии, ректор папского «Русского семинара» в Риме доминиканец Г. Веттер, профессор экономики западноберлинского университета К. Тальгейм. Во главе директориума встал уже упоминавшийся выше профессор Кельнского университета Б. Майснер, автор многочисленных работ по истории советского государства и права, который числился постоянным советником боннского правительства по вопросам внешней политики.

С Борисом Майснером тесно сотрудничал директор по науке этого института, известный западногерманский политолог Ханс Брекер. Фокус интересов Х. Брекера – коммунизм и ислам, международные отношения в Центральной Азии, советско-китайские отношения и роль мусульманских народов 32.

В штате института состояло 78 научных сотрудников. В структуру института входило четыре исследовательских отдела.

Отдел I - социальная и научная политика - руководитель центра Хельмут Дам. Отдел занимался изучением политики в области общественного развития науки. Центральной рабочей темой явились политико-идеологические цели и реальные процессы в общественной и духовной областях. С этим был тесно связан вопрос об условиях стабильности систем правления в Восточной Европе, особенно в Советском Союзе.

Отдел II - внутренняя политика - руководитель доктор Хайнц Брам. В сферу интересов отдела II входило изучение деятельности партий, правительства, общественных организаций, положений законодательства, и также демографической и социальной политики стран Восточной Европы. В центре исследований находился СССР как держава, осуществлявшая гегемонию в социалистическом содружестве.

Отдел III - экономика под руководством профессора, доктора Ганса Брэкера. В отделе III особое внимание уделяли проблемам теории экономики, экономической политики стран СЭВ. Во внутриэкономическом аспекте исследование было сконцентрировано прежде всего на анализе проблем организации и функционирования централизованного экономического планирования, изучение мероприятий по совершенствованию систем планирования и управления, а также на освещение общей политики в области обеспечения роста и развития структуры.

Отдел IV-международная политика - руководитель доктор Вольфганг Бернер. В отделе анализировались наиболее важные проблемы советской внешней политики, а также актуальные процессы внутрикоммунистической государственной и партийной системы. Систематические исследования освещали как теоретические основы советской внешней политики, в частности в области обеспечения безопасности, так и политической стратегии и ее практической реализации.

Одним из инициаторов создания специальной группы по национальным и региональным проблемам СССР в рамках этого института явился достаточно известный западногерманский советолог Герхард Симон (р. 1937), изучавший историю, славистику и теологию в Геттингенском, Гамбургском и Блумингтонском (США) университетах. Будучи ведущим сотрудником института в середине 80-х гг. прошлого века Г. Симон прогнозировал рост национальных противоречий в СССР 33.

Являясь одним из координирующих центров остфоршунга в ФРГ, институт был широко известен за ее пределами. В его задачи входило исследование современных, социальных, экономических и идеологических отношений в Восточной Европе при особом внимании к Советскому Союзу; исследование влияния советской политики на политику других государств; анализ процессов, происходивших в коммунистических партиях других государств; изучение исторических и философских основ марксизма-ленинизма и его вариантов в той мере, в какой они имели или могли бы иметь значение для понимания современного развития. Будучи членом Комитета по координации изучения Восточной Европы, институт оказывал определяющее влияние на восточно-европейские исследования в ФРГ и Западном Берлине. Его деятельность служила целям федерального правительства: разрабатывала материалы, использованные для внешнеполитических целей; по запросам федеральных министерств, предоставлял информацию и экспертные заключения по актуальным вопросам. Значительная часть материалов публиковалась и использовалась в системе политического образования в ФРГ.

Важность деятельности этого института определялась благодаря «активному проведению совместных рабочих конференций с ведомствами, активизации непосредственных контактов с представителями ведомств» 34, а также благодаря «расширению инструментария печатного издания «Aktuelle Analysen» («Актуальный анализ»). По праву институт был назван «боннским генератором идей по вопросам восточной политики» 35.

Институт поддерживал тесные связи с министерствами ФРГ, с университетскими и внеуниверситетскими организациями ФРГ, других стран и Западного Берлина, изучавшими Восточную Европу. Исследовательские задания распределялись среди ученых, не состоявших в штатах института. К примеру, в 1983 г. заданий было девятнадцать. Библиотека института в том же году насчитывала более 180 тыс. томов и 110 наименований периодических изданий, в том числе 119 газет. С 1978 г. Институт совместно с Фондом науки и политики создал компьютерный центр по накоплению, переработке и распространению информации. Финансировался институт, в основном, федеральным министерством внутренних дел (бюджет 1983 г. был предусмотрен в размере 5368 млн. марок), целевые исследования финансировались заинтересованными министерствами и другими учреждениями (например, «Фондом фольксвагенверк» и «Немецким исследовательским обществом»).

Его основная печатная продукция - доклады (объемом 1-14 п.л.) издавались не только на немецком, но и на английском языках 25, 19.

Среди многообразной печатной продукции имелись две постоянные серии: ежегодники «Советский Союз: События. Проблемы. Перспективы» и «Восточная Европа и международный коммунизм».

Публикуемые институтом «Berichte des Bundesinstetuts» («Сообщения Федерального института») регулярно расходились по 900 адресам, «Aktuelle Analysen» («Актуальный анализ»), освещавший конкретные политические события, отправляется 400, а «Informationen aus der Forschung» («Научная информация») - примерно 200 получателям.

Значительный вклад в развитие института внес Карл-Ойген Ведекин. С 1976 по 1978 гг. он работал в качестве председателя этого института. Круг научных интересов остфоршера весьма широк в 1946-1950 гг. он изучал славистику в Лейпцигском университете, в 1949-1952 гг. являлся ассистентом, затем доцентом вышеназванного университета. В 1950г. он получил степень доктора, но в 1952 г. он переезжает на Запад, где становится ассистентом Штутгартского университета. В эти годы он состоял в редакционной коллегии журнала «Остойропа» («Osteuropa»), а в 1961-1965гг. стал ассистентом института политической науки при Высшей технической школе г. Аахена. Следует отметить, что в середине 60-х годов прошлого столетия работы по историко-экономическим проблемам современности пополнились систематическими исследованиями, позволившими сделать выводы о структуре и развитии советского общества. В этой связи исследования К.Ведекина о руководящих кадрах советской деревни внесли новый, социологический компонент в анализ вопроса взаимоотношений местной элиты и центральной власти. Следовательно, уместно некоторое отступление, связанное с общей характеристикой развития западной науки в целом, германской в частности. Вторая половина 60-х годов прошлого века была временем широких, охватывающих все гуманитарные и социальные науки мировоззренческо-методологических дискуссий, в ходе которых развитие исторической науки стимулировали исследования по социологии, экономике и англосаксонско-французской культурной антропологии. В результате этой смены парадигм в литературе по советской истории утвердилось убеждение, что были возможны альтернативные пути развития советского общества, и была отброшена идея, согласно которой Ленин и монолитно-единая партия детально планировали и контролировали его развитие. Изучение социально-исторического пространства революции способствовало появлению потребности переключить внимание со знаменитых личностей, их мыслей и дел на окружавший их фон.

Эта смена ориентаций облегчила выяснение вопроса о подспудных силах послереволюционной борьбы за власть, в том числе моделировался вариант возвращения власти к Советам и оспаривался фатальный характер событий, приведших к тому, что уже к концу гражданской войны главные цели демократии оформились в жесткие формы тоталитарного централизма. При этом считалось, что личность и учение Ленина занимали не последнее место в историческом контексте, их значение не преуменьшалось, однако, и не идеализировалось.

Возвращаясь к научной деятельности К.Ведекина, следует отметить, что благодаря стипендии Немецкого исследовательского общества в 1968 г. он защитил диссертацию на право читать лекции в университетах. В 1960-1970-ые гг. он рецензировал в «Остойропа» все крупнейшие западные среднеазиеведческие исследования. В центре научных интересов остфоршера находились проблемы аграрной политики в Советском Союзе 36. Это способствовало перемещению его научной деятельности в Центр по изучению сельского хозяйства и экономики континента и комиссию по изучению аграрных и экономических отношений Европейского Востока, основанный в 1955 году правительством земли Гессен.

В 1957 году федеральное министерство внутренних дел и правительство земли Гессен образовали при институте комиссию. Институт и комиссия, являвшиеся ведущими организациями остфоршунга по проблемам сельского хозяйства и получивших международное признание, составляли единое целое.

Центр и комиссия изучали в Восточной и Юго-Восточной Европе (включая СССР и ГДР) и в неевропейских социалистических странах естественнонаучные, экономические и исторические дисциплины. Главными объектами изучения были сельскохозяйственная наука, народное хозяйство, история экономики и общества.

Библиотека располагала крупнейшим в ФРГ фондом литературы по аграрной проблематике стран Восточной и Юго-Восточной Европы и ГДР. К примеру, в 80-ых годах прошлого века в ней насчитывалось около 100 тыс. книг и 785 наименований журналов.

Комиссия была членом Комитета по координации изучения Восточной Европы. Совместно с центром она поддерживала контакт с научными учреждениями многочисленных стран. В сотрудничестве с Канзасским университетом (США) изучала проблемы сельскохозяйственного производства в странах Восточной Европы в обозрении с точки зрения мирового производства продовольствия.

По инициативе отдела Восточной Европы МИД ФРГ в июле 1958 года была основана Рабочая Группа по вопросам «Восток-Запад». Рабочая Группа занималась разработкой материалов по проблемам Восточной политики. В качестве научно-организационного и координирующего центра тесно сотрудничала с другими учреждениями остфоршунга, результаты, деятельности которых использовала для формирования политических выводов и обобщений. На заседаниях и коллоквиумах группы обсуждались, в частности, следующие темы: «Коммунистический лагерь - монолит, полицентрум, схизма», «Отношение между идеологией и политикой силы», «Разрядка между Востоком и Западом». Результаты работы группы доводились до сведения правительственных и парламентских органов.

В 1959 году внутри рабочей группы был организован Комитет по работе с общественностью по проблемам Азии.

Рабочая Группа отличается солидным бюджетом, который составил в 1983 году 12 тыс. марок. Финансирование осуществлялось МИД ФРГ.

Группа объединила в своей структуре специалистов по остфоршунгу, публицистов и чиновников, и насчитывала в своих рядах 36 сотрудников, в числе которых ведущие остфоршеры: профессор, доктор К. Тальхайм, доктор Т.Шидер, профессор В. Хильдебрант и др.

Основной печатный орган ежеквартальник «Современный мир» («Модерне Вельт», Кельн- 1971 г.).

К числу учреждений, занимавшихся исследованием и сбором документов по современным проблемам социальных и естественных наук в Советском Союзе, относился институт советских исследований. Он был основан в 1981 году. Главная его задача заключалась в анализе структуры, задач деятельности и персонального состава политического и военного руководства СССР. По мнению советских историков, опубликованные результаты исследования указывали на использование институтом разведданных. Институт располагал центром документации и фотоархива по всем аспектам изучения Советского Союза.

К учреждениям остфоршунга следует отнести Союз историков, изучавших Восточную Европу. Он был основан в Кельне в 1980 году. В задачи этого Союза входили защита профессиональных интересов историков, изучавших Восточную Европу, налаживание отношений между ними, содействие их контактам с учеными других специальностей и другими организациями, а также диалоги с историками из стран Восточной Европы. Президиум союза состоял из двух председателей, в числе которых известные остфоршеры Гюнтер Штекль и Эрвин Оберлендер.

Гюнтер Штекль известен не только как председатель Союза историков, но и как профессор истории восточноевропейских стран и директор семинара по истории стран Восточной Европы Кельнского университета с 1954 по 1981 гг. Наряду с этой деятельностью он являлся членом президиума Немецкого общества по изучению Восточной Европы, осуществлял в этой структуре одновременно руководство секцией истории. Г. Штекль внес значительный вклад в подготовку и проведение международных советологических форумов, в частности конгресса по изучению Советского Союза и социалистических стран Восточной Европы в Гармиш - Партенкирхене. Являясь членом попечительского совета мюнхенского Института Восточной Европы, в 1980 г. стал первым председателем Союза историков, изучавших Восточную Европу.

Аналогичным образом складывалось деятельность профессора Эрвина Оберлендера. После получения степени доктора философии в 1963 г. и защиты диссертации в 1972 г., дающего право на чтение лекции в университете, Оберлендер работал профессором Кельнского, Мюнстерского и Майнцского университетов. Помимо своей основной деятельности, он являлся референтом Федерального института по изучению Востока и международных отношений, работал в постоянном секретариате по координации работы учреждений остфоршунга при федеральном министерстве внутренних дел. В 1980 г. стал одним из основателей, а затем вторым председателем Союза историков, изучавших Восточную Европу.

При содействии эмигранта Михаила Восленского в 1981 году был основан Институт по изучению советской действительности. Основной задачей института было изучение условий жизни в СССР.

Институт, по заявлению его организаторов, работал, применяя строго научные методы. В 1983 году институт участвовал в публикации, названной советскими историками, «антисоветской фальшивкой» об организации советскими властями голода в 1932-1933 гг.

Помимо вышеперечисленных, в группе исследовательских учреждений остфоршунга ФРГ имеется еще около 200 центров, специализировавшихся либо на определенной тематике, но по всему региону социалистических стран Восточной Европы, либо комплексно разрабатывавших проблематику какого-нибудь одного государства. Исследовательские советологические учреждения в других странах остфоршунга были не столь дифференцированы. Например, Швейцарский институт Востока интересовался практически всеми сторонами жизни многих социалистических стран, однако с упором на историко-политологический аспект 25, 21.

При существовании различных принципов стратификации предложенная схема не исчерпывает всего разнообразия организационной структуры системы остфоршунга. Это не имеет столь принципиальное значение, важно то, что в организационном плане остфоршунг, как и вся немецкоязычная советология, состоит из многочисленных структурных подразделений с разнообразной системой управления и финансирования и наличием конкретного разделения труда и сфер компетенции.

Рассмотрев организационную структуру остфоршунга, обратим внимание на некоторые важные события в ее деятельности.

1980 год знаменателен для остфоршунга тем, что в связи с подготовкой к очередному советологическому конгрессу, местом которого была ФРГ, был проведен своеобразный смотр имеющегося потенциала исследований, анализ (очень скрупулезный и полный) пройденного пути, определение новых перспективных задач.

Ярким свидетельством сказанному является статья Маргарет Моммзен-Райндл "К смене парадигм в советологии", изданная в журнале "Новая политическая литература" в 1980 году [37].

Обобщая основные концептуальные направления советологических исследований за последние двадцать пять лет, автор акцентирует внимание на наметившейся тенденции к четкой смене парадигм в связи с отходом от моделей тоталитаризма и поворотом к концепциям индустриального общества, теорий бюрократии и плюрализма.

Она признает, что пока не существует единого мнения относительно того, какой из перечисленных терминов - "управляемый" или "институционализированный-плюралистический", "консультативный" или "партиципативный" - наиболее подходит для характеристики политического процесса в реально существующем социализме. Поэтому целью дальнейших эмпирических исследований по таким темам, как участие, коммуникация и организация управления, причем конкретные исследования здесь столь же желательны, как и попытки обобщающей интерпретации советской системы, должны стать поиски ответа на обозначенный автором вопрос, при этом М.Райндл указывает на необходимость исследований, в которых содержится анализ общественно-политической и материальной жизни общества (в качестве примера автором приводится работа Клауса фон Бойме "Экономика и политика при социализме").

Немецкая советологическая школа тщательно проанализировала состояние и ключевые проблемы социально-экономических, исторических, философских, правовых, педагогических исследований остфоршунга. В проходивших обсуждениях и дискуссиях этого периода особенно остро ставился вопрос о междисциплинарной организации исследований, звучало множество призывов к ведению результативной методологической работы.

В первой половине 80-х гг. для представителей западногерманской советологии были очевидными и не вызывающими сомнений убеждения в фатальном консерватизме КПСС и советского общества. Свою задачу они видели соответственно в том, чтобы найти идеологические, исторические и экономические истоки данного консерватизма и выявить, конкретно охарактеризовать разнообразные его проявления во всех сферах жизни Советского Союза.

«Партия и народ, в основном, консервативны, - утверждал в 1982 году один из ведущих остфоршеров – Х. Брам – КПСС никогда не была уверенной в народе и опасается риска больших изменений. Консерватизм советского общества, который большей частью не может быть ничем иным, как покорностью и приспособлением» 38.

Другой эксперт, Б. Левицкий, был еще определенней в отказе партии на какие-либо прогрессивные преобразования, отмечает, что «партийная бюрократия настроена принципиально враждебно любым реформам. Она видит возможность преодолеть будущее не реформами, а через постоянное углубление и сохранение всего существующего… Так враждебность со стороны партийной бюрократии угрожает лишить систему перспектив на будущее» 39.

Являясь ведущим специалистом не только в области политической системы в СССР, но и национальной политики, Б. Левицкий трактовал ее как империалистическую и колониальную 40.

В целом же период с 1980 по 1986 гг. является весьма неоднозначным для объективной оценки остфоршунга. Многое из того, что писали остфоршеры, оказалось справедливым, но мы по разным причинам не желали признавать этого.

1986 год стал новой точкой отсчета в деятельности советологов ФРГ (как впрочем и других стран). Перестройка сыграла значительную роль в эволюции мышления не только в СССР, но и за рубежом. Все это побудило советологов к смене ориентиров, поиску новых методологических оснований. Остфоршунг работал в этот период с особым напряжением, интенсивно проводились различные совещания, «круглые столы» и конференции. Симптоматично название, к примеру, одной из них: «Перестройка: Шансы, границы, действительность» 41.

В центре внимания западных исследователей находился национальный вопрос, через призму которого рассматривались экономические, социальные и культурные проблемы Советской Средней Азии и Казахстана. Это послужило основанием для создания рабочей группы по проблемам регионализма и национальных меньшинств в Советском Союзе. Одним из ее организаторов и координаторов явился вышеупомянутый Борис Мейснер.

Взрыв национальной напряженности в условиях перестройки явился, по мнению западногерманских историков, свидетельством тупикового состояния в области управления многонациональной советской системы.

В 1986 году редакция журнала «Остойропа» провела расширенную редакционную конференцию, на которой обсуждались проблемы национальных отношений в СССР.

Объективная оценка декабрьским событиям 1986 года в Алматы была дана в целом ряде работ немецких авторов (У. Хальбах, К. Беннер, Б. Ешмент, Р. Шарф и др.). Реальная жизнь полностью подтвердила обоснованность прогнозов остфоршеров о неминуемом распаде СССР по линиям границ национальных республик.

После образования независимых государств в Центральной Азии немецкие ученые активизировали свою деятельность по изучению различных аспектов истории региона. О неослабевающем интересе к центральноазиатским государствам свидетельствует выпуск с 1998 года журнала «Оксус» (Франкфурт-на-Майне).

В настоящее время изучение Центральной Азии в Германии сконцентрировалось в следующих институтах и осуществляется рядом специалистов в сфере востоковедения, политологии и культурологии: Берлинский университет им. Гумбольдта – И. Бальдауф (тюркское языкознание и исламология), Б. Ешмент (политология и современные социально-этнические процессы в Казахстане); Германское общество внешней политики – А. Рар (геополитика, внешняя политика СНГ и Центральной Азии, Каспийское море); в Институте этнологии им. Макса Планка в Галле – П. Финке (казахская филология); Франкфуртский университет – М. Кирхнер (тюркология и казахский язык); Федеральный Институт восточноевропейских и международных исследований – У. Хальбах (политология); Мюнхен – М. фон Гумпенберг (внутриполитическое развитие Казахстана); Центр европейской интеграции в Бонне – П. Вичорек (становление демократии в Казахстане); Гамбургский Институт Востоковедения - У. Штайнбах (ислам, Средний Восток и тюркский мир, проблемы безопасности) и др. 4, 61.

Таким образом, в советской исторической науке не существовало единого мнения по оценке структуры и деятельности советологических учреждений. В работах некоторых советских обществоведов встречалась оценка советологии как отрасли, имевшей четкие организационные формы, с определенным разделением функций, сложившимися кадрами и устоявшимися методами работы, отлаженной системы координации и финансирования.

Публикации определенного ряда советских авторов содержали совершенно противоположную оценку. Противоречивость в суждениях советских историков объяснялась сверхидеологизированным отношением к советологии, а также синдромом страха быть обвиненным либо в переоценке, либо в недооценке «идеологического противника».

То, что советология представляла серьезную отрасль западной науки, с позиции сегодняшних дней не вызывает сомнения.

Игнорируя долгое время исследовательские возможности советологии, употребляя этот термин на страницах печати с неизменными кавычками тем самым, отказывая в объективности и непредвзятости, возможности критически взглянуть на себя со стороны, мы сами лишались трудов советологов, богатого фактического материала, который по крупицам собирали о нас западные исследователи.

Безусловно, при изучении советологических работ следует иметь в виду, насколько пестр и многообразен по составу идейных воззрений, направлений и традиций многочисленный отряд советологов. Это является свидетельством плюралистическо-альтернативного взгляда на реальность, который отсутствовал в советской исторической науке.

Как известно, зарубежные исследования никогда не были моноконцептуальными. Отечественные историки считают, что в этих исследованиях существовало разнообразие идейных, методологических и концептуальных подходов [42, 4-5].

По их мнению, когда вектор государственной политики западных стран был настроен на бескомпромиссную борьбу с советизмом и остро нуждался как в прогностическом, так и в ретроспективном анализе, корпус задействованных институтов и «мозговых центров» по изучению Советского Союза сумел сформулировать такую базисную основу по европейской истории и современности, которая с полным основанием может считаться классическим наследием гуманитарного знания ХХ-го столетия. В рамках выполнения номинальных заданий по координации внешнеполитического конкурса в отношении социалистического блока, идейной борьбы с марксизмом-ленинизмом и обеспечения служб «психологической войны» эмпирическими данными сформировался особый международный консорциум историков. Обладая более значительным ресурсом по сравнению с советской исторической школой, строившей свою научную политику на количественных показателях и «выражавшей эрудицию на языке идеологических стандартов, историческая «советология» выстраивала свою научную парадигму на качественном плюралистическом подходе. Хотя сейчас ее часто и критикуют за то, что «советологи потратили слишком много времени на определение «основного кода» советской деятельности, фундаментальные основы западных исследований отечественной истории советского периода представляют собой не только альтернативный взгляд на наше недавнее прошлое [43, 43].

Как бы там ни было, но с помощью западной советологической историографии имеется возможность сформировать многомерный дискурс отечественного летописания ХХ-го столетия, в котором можно задействовать апробированные в мировой практике средства и способы познания прошлого. И это не просто чисто академический интерес, когда иноязычная литература по-прежнему остается экзотикой в научно-гуманитарном обиходе. «Историография ХХ в. по духу - если не по букве - концептуальна. В основе разграничения ее направлений и школ - фундаментальные историософские различия, различия исходных принципов понимания и объяснения исторического процесса» [43, 45].

Западная советология прошла в своем развитии длинный и сложный путь, полный драматических коллизий, сомнений, попыток самоидентификации, очевидных успехов и явных заблуждений.

Новый подход предполагает также обстоятельное изучение теоретико-методологических аспектов исследований остфоршеров, анализ базовых концепций или моделей (иногда их называют даже мыслительными схемами, схемами мышления), которые используются советологами в теоретико-эмпирических исследованиях.