Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

552

им приходится делать нечто для них привычное; что же касается новшеств,

то ими увлекаются, но быстро к ним остывают. И всегда легче сохранить такую

власть, которая за давностью времени уже не вызывает зависти, чем создать

новую, которую нетрудно по любому поводу опрокинуть.
После мессера Томмазо слово взял Лоренцо и, хотя он был еще очень

молод, говорил с такой вдумчивостью и скромностью, что все могли убедиться,

кем он станет впоследствии. Прежде чем разойтись, все присутствующие

поклялись, что будут видеть в юных Медичи родных сыновей, а те заявили, что

почитают собравшихся здесь старших за отцов. После этого решения Лоренцо и

Джульяно стали чтить как первых в государстве, они же во всем

руководствовались советами мессера Томмазо.

XXV

И внутри республики, и вовне все было мирно, никакие войны не тревожили

достигнутого спокойствия, как вдруг возникла неожиданная смута, словно бы

предвещавшая грядущие бедствия. Среди семей, потерпевших крушение вместе с

мессером Лукой Питти, была семья Нарди. Главы этого семейства, Сальвестро и

его братья, были сперва изгнаны, а затем во время войны с венецианским

кондотьером Бартоломео Коллеони объявлены мятежниками.
Один из братьев Сальвестро по имени Бернардо, юноша смелый и

неукротимый, не мог из-за своей бедности переносить изгнание. Видя, что

наступивший мир не оставляет ему никаких надежд на возвращение в отечество,

он стал делать попытки к совершению чего-либо такого, что могло разжечь

новую войну. Ибо часто бывает, что пустяк приводит к бурным последствиям,

поскольку люди гораздо более склонны следовать уже данному кем-то толчку,

чем сами дать толчок событиям. У Бернардо были значительные связи в Прато и

еще большие в землях Пистойи, между прочим с семейством Паландра, которое

проживало в контадо, но имело в своем составе и среди своих - людей,

воспитанных, как все пистойцы, среди вооруженных схваток и кровопролитий. Он

знал, что эти люди крайне возбуждены против Флоренции из-за дурного

обращения, которому они подвергались со стороны

553

флорентийских магистратов. Известно ему было также умонастроение

жителей Прато, раздраженных тем, что ими управляли, по их мнению, так

надменно и с такими вымогательствами; он знал, что многие из них ненавидят

Флорентийскую республику. Словом, все это вселяло в него надежду на то, что

учинив мятеж в Прато, можно разжечь пламя во всей Тоскане, и что желающих

его раздуть будет так много, что не хватит стремящихся погасить. Он сообщил

о своем замысле мессеру Диотисальви и спросил его, какой помощи, в случае

если бы ему удалось захватить Прато, он может при содействии мессера

Диотисальви ожидать от итальянских государств. Мессер Диотисальви нашел, что

дело это крайне опасное и с весьма незначительной надеждой на успех. Тем не

менее, видя, что тут представляется возможность попытать счастья за чужой

счет, он поддержал Бернардо и пообещал ему наверняка помощь из Болоньи и

Феррары, только бы удалось ему захватить Прато и обороняться там недели две.

Радостно возбужденный этими посулами, Бернардо тайно прибыл в Прато,

поделился своими планами с некоторыми из граждан и обнаружил с их стороны

полную готовность принять участие в деле. То же стремление и тот же пыл

обнаружились и в семействе Паландра. Договорившись с ними о времени и

способе действий, Бернардо сообщил обо всем мессеру Диотисальви.

XXVI

На должности подеста в Прато был как ставленник Флоренции Чезаре

Петруччи. Такого рода правители городов имеют обыкновение держать ключи от

городских ворот при себе, и если случается, особенно в мирное время, что

кто-либо из жителей попросит дать ему эти ключи для того, чтобы ночью выйти

из города и возвратиться, они в этом никогда не отказывают. Бернардо хорошо

знал этот обычай, явился до рассвета со стороны Пистойи к городским воротам

с гражданами из семейства Паландра и еще сотней вооруженных людей. Его

сообщники в городе тоже к этому времени вооружились, и один из них

отправился к подеста за ключом под предлогом, будто в город надо войти

одному из горожан. Подеста, которому и в голову не могло прийти что-либо

подоб-

554

ное, послал слугу с ключами к воротам. Едва тот отошел на несколько

шагов от дворца правителя, как заговорщики вырвали у него ключи, отперли

ворота и впустили Бернардо с его отрядом. В городе отряд разделился на две

части: одна во главе с Сальвестро из Прато заняла цитадель, другая во главе

с Бернардо захватила дворец и Чезаре Петруччи со всеми его людьми, которых

взяли под стражу. Затем они кликнули клич и пошли по городу, призывая народ

к борьбе за свободу. К тому времени уже рассвело, и, услышав шум, многие

сбежались на площадь. Узнав, что кем-то захвачены цитадель и дворец

правителя, а подеста и все его люди схвачены, они долго не могли понять,

отчего все это могло произойти. Восемь граждан, занимавших в Прато самые

высокие должности во дворце подеста, собрались, чтобы решить, что теперь

делать. Бернардо и его сообщники уже некоторое время бегали по городу, но

никто к ним не присоединился. Узнав, что совет Восьми собрался, он явился к

ним и объявил о причинах затеянного им дела. Он сказал, что единственное его

стремление - освободить их, а также и свое отечество от рабства, доказывал,

каким доблестным делом было бы для них взяться за оружие и следовать за ним

в этом предприятии, где они обрели бы вечный мир и вечную славу. Напомнил им

о былой их свободе и о теперешнем подчиненном положении и убеждал, что к ним

наверняка подойдет помощь извне, если только они согласятся продержаться

несколько дней против войск, которые может направить сюда Флоренция. Он

утверждал также, что во Флоренции у него есть союзники, которые выступят,

как только узнают, что город Прато единодушно последовал за ним. Речь эта,

однако, не произвела ни малейшего впечатления на совет Восьми, который

заявил Бернардо, что им неведомо, находится ли Флоренция в свободном или

рабском состоянии, не их дело судить об этом, но сами они не желают никакой

другой свободы, как служить магистратам, которые управляют Флоренцией, ибо

они никогда не терпели от этих магистратов таких обид, чтобы браться против

них за оружие. Поэтому они посоветовали ему освободить подеста, очистить

город от своих людей и поскорее постараться избежать опасности, которую он

навлек на себя своим безрассудством. Бернардо в свою