Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

108

ство Бентивольи, вернувшись в Болонью, поступило подобным же образом.

Из чего следует, что полезны крепости или нет - зависит от обстоятельств, и

если в одном случае они во благо, то в другом случае они во вред. Разъясню

подробнее: тем государям, которые больше боятся народа, нежели внешних

врагов, крепости полезны; а тем из них, кто больше боится внешних врагов,

чем народа, крепости не нужны. Так, семейству Сфорца замок в Милане,

построенный герцогом Франческо Сфорца, нанес больший урон, нежели все

беспорядки, случившиеся в их государстве. Поэтому лучшая из всех крепостей -

не быть ненавистным народу: какие крепости ни строй, они не спасут, если ты

ненавистен народу, ибо, когда народ берется за оружие, на подмогу ему всегда

явятся чужеземцы. В наши дни от крепостей никому не было пользы, кроме разве

графини Форли, после смерти ее супруга, графа Джироламо; благодаря замку ей

удалось укрыться от восставшего народа, дождаться помощи из Милана и

возвратиться к власти; время же было такое, что никто со стороны не мог

оказать поддержку народу; но впоследствии и ей не помогли крепости, когда ее

замок осадил Чезаре Борджа и враждебный ей народ примкнул к чужеземцам. Так

что для нее было бы куда надежнее, и тогда и раньше, не возводить крепости,

а постараться не возбудить ненависти народа.
Итак, по рассмотрении всего сказанного выше, я одобрю и тех, кто строит

крепости, и тех, кто их не строит, но осужу всякого, кто, полагаясь на

крепости, не озабочен тем, что ненавистен народу.

Глава XXI

КАК НАДЛЕЖИТ ПОСТУПАТЬ ГОСУДАРЮ, ЧТОБЫ ЕГО ПОЧИТАЛИ
Ничто не может внушить к государю такого почтения, как военные

предприятия и необычайные поступки. Из нынешних правителей сошлюсь на

Фердинанда Арагонского, короля Испании. Его можно было бы назвать новым

государем, ибо, слабый вначале, он сделался по славе и блеску первым королем

христианского мира; и все его действия исполнены величия, а некоторые

поражают воображение. Основанием его могущества послужила

109

война за Гренаду, предпринятая вскоре после вступления на престол.

Прежде всего, он начал войну, когда внутри страны было тихо, не опасаясь,

что ему помешают, и увлек ею кастильских баронов так, что они, занявшись

войной, забыли о смутах; он же тем временем, незаметно для них, сосредоточил

в своих руках всю власть и подчинил их своему влиянию. Деньги на содержание

войска он получил от Церкви и народа и, пока длилась война, построил армию,

которая впоследствии создала ему славу. После этого, замыслив еще более

значительные предприятия, он, действуя опять-таки как защитник религии,

сотворил благочестивую жестокость: изгнал марранов и очистил от них

королевство, - трудно представить себе более безжалостный и в то же время

более необычайный поступок. Под тем же предлогом он захватил земли в Африке,

провел кампанию в Италии и, наконец, вступил в войну с Францией. Так он

обдумывал и осуществлял великие замыслы, держа в постоянном восхищении и

напряжении подданных, поглощенно следивших за ходом событий. И все эти

предприятия так вытекали одно из другого, что некогда было замыслить

что-либо против самого государя.
Величию государя способствуют также необычайные распоряжения внутри

государства, подобные тем, которые приписываются мессеру Бернабо да Милано,

иначе говоря, когда кто-либо совершает что-либо значительное в гражданской

жизни, дурное или хорошее, то его полезно награждать или карать таким

образом, чтобы это помнилось как можно дольше. Но самое главное для государя

- постараться всеми своими поступками создать себе славу великого человека,

наделенного умом выдающимся.
Государя уважают также, когда он открыто заявляет себя врагом или

другом, то есть когда он без колебаний выступает за одного против другого -

это всегда лучше, чем стоять в стороне. Ибо когда двое сильных правителей

вступают в схватку, то они могут быть таковы, что возможный победитель либо

опасен для тебя, либо нет. В обоих случаях выгоднее открыто и решительно

вступить в войну. Ибо в первом случае, не вступив в войну, ты станешь

добычей победителя к радости и удовлетворению побежденного, сам же ни у кого

не сможешь получить защиты: победитель отвергнет союзника, бросившего его в

несчастье, а побежденный не захочет принять к себе того,

110

кто не пожелал с оружием в руках разделить его участь. Антиох, которого

этолийцы призвали в Грецию, чтобы прогнать римлян, послал своих ораторов к

ахейцам, союзникам римлян, желая склонить ахейцев к невмешательству.

Римляне, напротив, убеждали ахейцев вступить в войну. Тогда, чтобы решить

дело, ахейцы созвали совет, легат Антиоха призывал их не браться за оружие,

римский легат говорил так: "Quod autern isti dicunt non interponendi vos

bello, nihil magis alienum rebus vestris est; sine gratia, sine dig-nitate,

praemium victoris eritis" [1].
1 "Что до решения, которое предлагается вам как наилучшее и

наивыгоднейшее для вашего государства, а именно: не вмешиваться в войну, то

нет для вас ничего худшего, ибо, приняв это решение, без награды и без чести

станете добычей победителя" (лат.).

И всегда недруг призывает отойти в сторону, тогда как друг зовет

открыто выступить за него с оружием в руках. Нерешительные государи, как

правило, выбирают невмешательство, чтобы избежать ближайшей опасности, и,

как правило, это приводит их к крушению.

союзник одержит победу, то, как бы ни был он могуществен и как бы ты от него

ни зависел, он обязан тебе - люди же не настолько бесчестны, чтобы нанести

удар союзнику, выказав столь явную неблагодарность. Кроме того, победа

никогда не бывает полной в такой степени, чтобы победитель мог ни с чем не

считаться и в особенности - мог попрать справедливость. Если же тот, чью

сторону ты принял, проиграет войну, он примет тебя к себе и, пока сможет,

будет тебе помогать, так что ты станешь собратом по несчастью тому, чье

счастье, возможно, еще возродится.
Во втором случае, когда ни одного из воюющих не приходится опасаться,

примкнуть к тому или к другому еще более благоразумно. Ибо с помощью одного

ты разгромишь другого, хотя тому, будь он умнее, следовало бы спасать, а не

губить противника; а после победы ты подчинишь союзника своей власти, он же

благодаря твоей поддержке неминуемо одержит победу.
Здесь уместно заметить, что лучше избегать союза с теми, кто сильнее

тебя, если к этому не понуждает необходимость, как о том сказано выше. Ибо в

случае победы сильного союзника ты у него в руках, государи же должны

остерегаться попадать в зависимость к другим го-