Николай Кузанский. О неином
жүктеу/скачать 336.5 Kb.
|
К оглавлению ==240
ривать только несложное. Так, ум прежде сложной линии созерцает несложную точку, потому что точка есть знак, линия же - обозначенное. Что же усматривается в обозначенном, как не знак, раз знак есть знак обозначенного? Поэтому знак есть начало, середина и конец обозначенного 50, какова у линии - точка, у движения - покой, у времени - мгновение и вообще у делимого - неделимое. Я, однако, не усматриваю неделимое в делимом как бы в качестве его части, потому что часть есть часть целого, но в делимом я вижу само неделимое прежде части и целого и вижу его неотличным от него. Ибо если бы я не видел неделимого, я вообще ничего бы не видел. В конечном счете, когда я вижу в нем иное, я вижу только Неиное. Поэтому бог есть дух духов, и он прежде всяких духов созерцается через Неиное. С уничтожением этого не может пребывать ни дух, ни тело, ни вообще что-нибудь именуемое. Подобно тому как холод может быть назван духом вследствие своей невидимости и активности, которая ощущается в холодном или во льду, и с уничтожением этого холода прекратит существование лед, - потому что с исчезновением замораживающего и леденящего духа перестает быть и лед, - подобно этому, с прекращением в сложном связующего духа прекращается сложное; с прекращением духа, образующего сущность -(essentiante), перестает быть сущее; с прекращением же духа различающего и разделяющего, или, чтобы выразиться точнее, духа неиначествующего (non aliante), равным образом прекращается все, ибо дух, создающий все во всем, дух, посредством которого каждое есть не иное, чем оно есть, именуется мною неиным. Он есть дух духов, поскольку всякий дух есть не что иное, как дух; и этот дух поистине постигается только в духе или в уме. Лишь этот дух разумной твари, называемый умом, может созерцать истину. В самой же истине он видит дух истины, который относительно всего истинным образом достигает, чтобы оно было тем, что оно есть. И как он видит его, так же и поклоняется ему, то есть в духе и истине. Аббат. Ты, отец, привел меня к духу, которого я созерцаю как творца всего, как созерцал пророк, говоривший творцу: <Пошли духа своего, и - сотворятся>. И как желающий льду смог бы просить прислать духа, от которого веяло бы леденящим дыханием, таким же ==241 образом - и обо всем желаемом. [Ты достиг и того}, что я вижу наш ум как образ того духа. Ведь дух тот, который от своей силы простирается на все, - этот дух все исследует, творит понятия и подобия всего; творит, говорю, ибо подобия вещи в понятиях он создает не из чего-нибудь иного, как и дух, который есть бог, не создает чтойности вещей из иного, но из себя самого или из неиного. Поэтому, как он не есть иное в отношении к чему-нибудь творимому, так и ум не отличен от мыслимого им. Я хорошо вижу также, что в уме самом по себе, более отрешенном от тела, дух творца отражается совершеннее и создает более точные понятия. Я понимаю, что твоим намерением является не что иное, как увлечь нас вместе с собой и привести на путь созерцания первого, которое есть все во всем; однако, поскольку на этом пути один идет быстрее другого в смысле понимания, я оставляю тебя в покое. Нас удовлетворяет твое руководство, которым ты стремился направить нас к самому началу, определяющему себя самого и все, бывшему всегда до сих пор предметом искания для всех и всегда достойному искания в дальнейшем. Так будем держаться того пути, который ты нам открыл посредством неиного. И от имени всех я бесконечно благодарю тебя. И мы всегда будем благодарить тебя до тех пор, пока не увидим в Сионе лицом к лицу бога богов, всегда благословенного. Положения того же высокопреосвященного отца, господина кардинала Николая, о значении неиного Определение, которое определяет себя и все, есть то, которое ищет всякий ум. Усматривающий наибольшую истину в том, что определение есть не что иное, как определение, усматривает также, что это <Неиное> есть определение определения. Кто видит, что Неиное есть не что иное, как Неиное, видит также, что Неиное есть определение определения. Кто видит, что Неиное определяет себя и определение, все определяющее, тот видит, что Неиное не ==242 есть нечто иное в отношении ко всякому определению и ко всему, получившему определение. Кто видит, что неиным определяется принцип, ибо принцип есть не что иное, как принцип, тот видит, что Неиное есть принцип принципа; он видит также, что оно есть середина середины, и конец конца, и имя имени, и сущее сущего, и не-сущее не-сущего. Это имеет значение относительно всего и каждого, что может быть только высказано или помыслено. Кто видит, каким образом из того, что Неиное определяет самого себя, само Неиное есть Неиное неиного и каким образом из того, что оно определяет все и каждое, оно есть все во всем и каждое в каждом, тот, конечно, видит, что это Неиное есть иное самого иного, и видит, что Неиное не противополагается иному. Это - тайна, которой нет подобной. Кто видит, каким образом с удалением неиного не остается ни иное, ни ничто (поскольку Неиное есть ничто самого ничто), тот, конечно, видит, что Неиное есть все во всем и ничто в ничто. Невозможно, чтобы нечто могло войти в человеческое мышление без этого неиного, так как последнее есть мышление мышлений. И хотя само Неиное не отлично от мышления, мыслящего о себе самом, оно не есть, однако, само это мышление, поскольку мышление не есть просто Неиное, но не что иное, как мышление. И само Неиное не иначе относится ко всему, что может быть высказано. То, что ум видит, он не видит без неиного. Именно, он не видел бы иного, если бы Неиное не было иным этого иного. Так же он не видел бы и сущего, если бы Неиное не было сущим самого сущего. И так - обо всем, что может быть высказано. Поэтому ум видит все иное через иное, которое есть Неиное, а тем самым также все иное. В самом деле, он видит иную истину через истину, которая есть Неиное; и - иной разум через разум, который есть Неиное. Следовательно, всякое иное он видит предварительно (prioriter) как Неиное. Подобным образом он видит, что все - и имя, и чтойность, и иное - имеет то, что имеет, от неиного. Кто видит, что конечное есть не что иное, как конечное, и бесконечное - не что иное, как бесконечное, и - равным образом о видимом и невидимом, исчислимом и неисчислимом, измеримом и неизмеримом, ==243 постигаемом в понятии и непостижимом в понятии вообразимом и невообразимом, мыслимом и немыслимом и прочее тому подобное, - тот видит, что бог, обозначенный при помощи неиного, не ограничен ни конечным ни бесконечным, неизмерим ни мерою измеримой, ни неизмеримою, неисчислим ни числом исчислимым, ни неисчислимым. В этом же смысле бог не вообразим, не мыслим, не именуем ни именем именуемым, ни именем неименуемым, хотя он и не есть иное ни в отношении всего этого и иного, что может быть высказано, ни в самом этом ином. Кто видит, что Неиное, определяя себя, определяет все, тот видит, что оно есть адекватнейшая мера всего, большая - большого и меньшая - меньшего, равная - равного, прекрасная - прекрасного, истинная - истинного и живая мера - живого. И так - обо всем. Кто видит, что Неиное есть определение и предмет определения и себя и всего, тот во всем, что он видит, видит только определяющее себя самого Неиное. В самом деле, что он видит в ином, как не Неиное, себя самого определяющее? Что иное видит он в небе, как не Неиное, себя самого определяющее? И так во всем. Следовательно, творение есть обнаружение определяющего себя творца или выявляющего себя света, который есть бог, как бы раскрытие ума, себя определяющего, каковое для предстоящих происходит посредством живой речи, а для удаленных - через вестника или писание. В этих обнаружениях ума нет ничего иного, кроме ума, который себя определяет, яснейше и живо раскрывая себя перед слушающими при помощи собственной речи, перед удаленными - при помощи посланной речи, перед удаленнейшими - при помощи написанной. Таким образом, Неиное ума обнаруживает себя в первых творениях яснее, а в других - сокровеннее. Кто видит, что Неиное, которое является неиным самого неиного, сияет в вечном, где оно есть вечность вечной вечности, и в истинном, где оно есть истина истины, и в благом, где оно есть благо благой благости, и так - в остальном, - тот во всем видит отражение бога, триедино себя определяющего. Ибо триединое Неиное в едином есть единство единого единства, в сущем - сущность сущей сущности, ==244 и в величине - величина величайшей величины, и в количестве - количество количественного количества, и т. д. Кто в ином видит Неиное как иное, тот видит, что в утверждении утверждается отрицание. И кто видит бога прежде утверждения и отрицания, тот видит, что в создаваемых нами о нем утверждениях бог не есть отрицательное утверждение, которое утверждается, но есть утверждение утверждения. Кто видит в ином Неиное как иное, тот в горячем видит не горячее как горячее, в холодном - нехолодное как холодное, в оформленном - неоформленное как оформленное, в сделанном - несделанное как сделанное, в делимом - неделимое как делимое, в сложном - несложное как сложное и вообще в утвердительном - неутвердительное как утвержденное, и он видит, что отрицание есть такой принцип утверждения, что с уничтожением его уничтожается и утверждение. Следовательно, отрицания направляют взор ума на <что> (quid), утверждения же - на <нечто такое> (tale quid). Кто видит, что отрицания, которые направляют взор ума на чтойность,- прежде утверждений, тот видит, что всякое имя означает <нечто такое>. Ведь тело не означает существа, которое было бы бестелесно, но означает <такое>, то есть телесное, как земля - земляное, солнце - солнечное, и так во всем. Следовательно, все имена получают свое обозначительное налагание от некоего чувственного признака, причем эти признаки следуют за чтойностью вещей. Следовательно, они обозначают не ее самое, но <такое-то>. Ум же, созерцая предварительно ее самое, отрицает, что это есть собственное наименование видимой им чтойности. Ум видит, что Неиное есть акт самого акта, и максимум самого максимума, и минимум самого минимума. Он поэтому видит, что чистый акт, который не может быть чище, никогда не был в потенции, потому что [иначе] он стал бы актом через еще более чистый акт. Поэтому [ум] видит, что все, могущее быть иным, всегда может быть иным, и поэтому в том, что допускает больше или меньше, никогда нельзя достичь актуально наибольшего, больше которого не может быть. И то, что может быть иным, всегда может быть иным, поскольку оно никогда не достигает самого неиного. Кто видит, что Неиное, которое есть иное ==245
самого иного, не есть само иное, тот видит иное самого иного, которое есть иное иных. Так он видит равное равного, которое есть равное равных, и благо блага, которое есть благо благ. И так обо всем. Он видит, что Неиное, которое есть иное самого иного, не причащаемо иным, поскольку оно не есть иное в отношении к последнему, но в нем оно есть оно само, а иное причащаемо для иного. Так - о равном, благом и прочем. Благо, следовательно, в отношении к которому Неиное не есть иное, причащаемо для всех благих и в разных по-разному. Поэтому никогда не будет двух одинаково хороших или одинаково равных, которые не могли бы быть более хорошими или более равными. И так же обо всем подобном. Следовательно, надлежит, чтобы все иное было иным в отношении к иному, так как только Неиное не является иным в отношении к чему-нибудь иному. Кто видит, что бог не есть иное ни в отношении всего мыслящего, ни в отношении всего того, что мыслится, тот> видит, что бог дарует интеллекту быть не чем иным, как интеллектом мыслящим, и мыслимому - быть не чем иным, как тем, что постигается интеллектом, и что мыслящий интеллект не есть иное в отношении помысленного. Следовательно, Неиное более ясным образом, чем в чувствах, отражается в интеллекте, который не есть иное в отношении помысленного, подобно тому как знание не есть иное в отношении знаемого. Ведь зрение не так ясно есть не иное в отношении видимого, и слух - в отношении слышимого. Умы (intelligentiae) же, в которых ясным образом отражается Неиное, быстрее и яснее постигают мыслимое, в отношении которого они иные в меньшей степени. Ибо это и значит мыслить, то есть сделать мыслимое не иным в отношении себя, подобно тому как свет, чем он интенсивнее, тем быстрее делает освещаемое не иным в отношении себя. Мы видим, что Неиное во всем отражается, когда становится ясным, что все во всем стремится определить себя. Как тепло стремится сделать все таковым, чтобы оно было не иным в отношении него и определяло себя во всем, так и интеллект - чтобы все стало интеллектом и чтобы он определил себя во всем. Так же точно и о воображении, и о прочем. Когда ум размышляет над тем, что не-теплое нагревается, и благодаря интеллекту он постигает не- ==246
теплое, а благодаря чувству - холодное, он видит, что это не одно и то же, когда прикасается к этому при помощи различных способностей. И, размышляя над тем, что не-холодное, как и нетеплое, усматривается умом, не-теплое может нагреваться и нехолодное холодеть и что холодное может нагреваться, а теплое холодеть, тогда видит он, в каком смысле нетеплое и нехолодное есть одно и то же и что оно называется нетеплым, поскольку, не являясь актуально теплым, оно однако, может нагреваться; и таким же образом оно называется нехолодным, поскольку, не являясь актуально холодным, оно может, однако, холодеть. Поэтому, пока актуально существует теплое, до тех пор остается в потенции холодное; и пока актуально существует холодное, остается в потенции теплое. Потенция же не успокоится до тех пор, пока она не станет актуальным бытием, так как акт есть предел и завершение потенции; иначе напрасно существовала бы последняя. Поэтому потенции и не было бы, так как ничто не бывает понапрасну. Но так как потенция не приводит себя к акту (потому что она сопротивляется этому), то необходим двигатель, который бы приводил потенцию к акту. Таким образом, ум видит природу, природное движение и Неиное как самое в себе отражающуюся природу природы. О НЕИНОМ (DE LI NON ALIUD) Единственный список этого не включенного автором в собрание своих работ, немного эскизного, сочинения найден в 1888 г. в Мюнхене. Оно имеет другое название, <Руководство созерцателя> (ср. 19, 87; 24, 113), если только речь не идет ==444
еще о каком-то неизвестном трактате. Написанный, видимо, в первой половине января 1452 г. в Риме, диалог вводит новое имя-символ для первоединства. Об аббате Иоанне см. с. 340. Петр - Пьетро Бальбо (ум. 1479), учившийся в Падуе в 1415-1425 гг., с 1462 г. епископ, переводчик <Теологии Платона> (см. 20, 90). Португалец Фердинанд Матим, доктор философии и медицины, представляющий в начале диалога схоласта, аристотелика и номиналиста, - личный врач кардинала, свидетель, вместе с Паоло Тосканелли, его завещания от 6.8.1464 и, возможно, тот <Фердинанд Марциус, каноник в Лиссабоне>, которого Тосканелли просил в 1474 г. Подвигнуть Колумба на поиски западного пути в Индию. Перевод А. Ф. Лосева (1937) сверен Ю. А. Шичалиным. 1 Общее положение Школы, опирающееся на Аристотеля, Мет. XIII 4, 1078b 1 слл. и др. - 186. 2 См. Бер. 22, 32 и прим. 36. Николай вычитал термин Неиное из конца Мистич. теол. (см. ниже 14, 71): <...не Сын, не Отец и не что-либо иное среди того, что мы... знаем>. - 187. 3 Здесь суть всей мысли Николая Кузанского: нельзя успеть познать то, чем каждый раз дается это самое познание. Ср. 3, 10 и прим. 6; 18, 85. - 190. 4 Вопрос невозможен - см. Предп. I 5, 19 слл. - 190. 5 Деян. 17, 27. - 190. 6 Т. е., чтобы его искать, его надо уже иметь. - 190. 7 Ср. Об уч. незн. I 18, 54. - 191. f 8 Поскольку ничто тоже от неиного, см. 2, 7. - 194. 9 Здесь усматривают дух Шартрской школы: тайна Троицы настолько выше любых человеческих постижений, что дает разуму свободу рационально осмыслять ее. - 195. 10 Из известных Николаю богословов имманентная трансцендентность бога особенно подчеркивается Дионисием, Эригеной, Экхартом. - 197. 11 О величине см. Бер. 35, 61, прим. 70. - 200. 12 Гиле - hyle, <материя> (греч.). - 203. 13 Ср. Об уч. незн. I 17, 48-18, 54; 0 предп. I 11, 56; особ. О даре 2, где Николай опирается на таких богословов, как Боэций, Экхарт, Тьерри Шартрский. - 204. 14 Ср. О предп. I 11, 58 слл.; II 2, 84 слл. - 204. 15 Дионисий. О Бож. именах 4, 23; Фома. Сумма против язычн. II 79. Ср. также Бер. 20, 28 и прим. 33. - 205. 16 См. О возм.-бытии 3 и прим. 2. - 205. 17 Ср. Об уч. незн. I 20, 61; 24, 79 слл. - 206. ==445
18 Вывод из таких мест Аристотеля, как Мет. I 9; Аналит. втор. I 24. - 206. 19 О зависимости всего от перводвигателя - Мет. XII 7. - 206. 20 Ср. О предп. II 14, 141 и прим. 51. - 207. 21 О прообразе порядка - <Игра в шар> II, 107 слл.; Охота за мудр. 31, 92. - 210. 22 Ср. Экхарт. Коммент. на Премудр. 5 (LW II 326-327): <...как единое и бытие взаимообратимы, так же простота и умопостигаемость>. - 213. 23 Заострение общего места Школы: <Всякий деятель делает себе подобное> (Фома. Сумма теол. I q. 110 а. 2 и др., по Аристотелю, Мет. IX 8, 1049Ь 27 слл.). Ср. О становл. 1, 143 и прим. 3. - 214. 24 Амброджо Траверсари (1386-1439), первый ренессансный гуманист-богослов, перевел Ареопагитики в 1436 г. - 214. 25 О небесн. иер. 1, 3; 2, 2-3; 4, 1; 3; 13, 4. - 215. 26 О церковн. иер. 1, 2; 3. - 215. 27 До гл. 4 нумерация в пер. <Божиих имен> Траверсари совпадает с современной. Дальше гл. 8 - теперь гл. 5, 9-6, 10-7, 11-8, 12-9, 13-10 (но последнее место <Мы сказали, что Он есть жизнь...>- гл. 11), и гл. 15 - теперь 13. - 220. 28 О мистич. теол. 5. - 220. 29 Письмо к Гаию 1. - 220. 30 Цитата в 14, 70 (О Бож. именах 13, 3). - 221. 31 Там же (О Бож. именах 13, 4) .- 222. 32 Цитата в 14, 64 (О Бож. именах 5). Ср. трактат Николая <О начале> 23: <Раньше раньше (ante) нет раньше, абсолютное раньше есть вечность. Прежде становления мира являет себя раньше, и совершенно ничто - раньше раньше... Самосущим раньше создано все, что создано>. - 222. 33 Цитата в 14, 69 (О Бож. именах 10, 2). - 222. 34 Там же. - 223. 35 См. цитата в 14, 62; О мистич. теол. 5. -225. 36 Ср. 14, 71 и прим. 28. - 225. 37 Давид Динанский (нач. 13 в.) и Амальрик Венский (ум. 1206) учили о сплошной духовности и божественности материи; осуждены Иннокентием III в 1215 г. - 225. 38 См. 14, 71 и прим. 29. - 226. 39 Там же и прим. 28; ср. 1, 5 и прим. 2. Что-либо понимается по Фоме Аквинскому (<Об истине> q. 1 а. 1): <Слово aliquid-это как бы aliud quid (<нечто иное>); ...сущее... зовется чем-либо, поскольку отличается от другого>, - 226, ==446
40 Мет. III 1, 996а 4-9; VII 1, 1028b) 2 слл. - 227. 41 Из маргиналий Николая на его <Метафизике> (Cod. Cus. 184 f. 12): <Неправда, что высшая достоверность - в математике, разве что добавим - <среди достоверностей, доступных рассудку>. Созерцание есть подлинная достоверность, поскольку интеллектуальная очевидность; оно ничего не предполагает, не доказывает и не исследует, будучи простой интуицией).Ср. 19, 87. - 228. 42 Т. е. в первоедином Прокла (ок. 410-485) и Ареопагитик (ок. 500) имплицировано понятие неиного. Ср. особ. О Бож. именах 13, 2 (цитата в 14, 70) и Теол. Плат. II 1. - 232. 43 Письмо II 312е (место многократно развернуто Проклом, Теол. Плат. II 8-9; Первоосн. теол. 103 и др.). - 235. 44 Единое не отлично от иного - Платон. Парм. 139с. Бог называется <другим> -см. 14, 68 (О Бож. именах 9). - 236. 45 Матф. 11, 11; Иоан. 14, 6. - 237. 46 <Ср. 14, 71; Охота за мудр. 12, 33. - 237. 47 Theos от theoro - Иск. Бога 1, 19, прим. 2. - 238. 48 Ср. Платон. Парм. 141е слл.; Соф. 256е слд.; Прокл. Теол. Плат. II 2. - 240. 49 Только Бог благ - Матф. 19, 17. Бог есть дух - Иоан. 4, 24. - 240. 50 Знак здесь в смысле клейма, печати, ср. <Игра в шар> II, 116 слл. - 241. жүктеу/скачать 336.5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|